Становление партийной системы в Республике Карелия

Итак, ведущей закономерностью формирования партийных систем, исходя из положений вышеуказанных авторов, является воздействие объективных факторов, вызванных расколами, разломами, размежеваниями общественного сознания, различиями интересов разных социальных, региональных, религиозных и других групп.

Глава 2. Становление партийной системы в Республике Карелия

§ 1. Основные тенденции формирования партийной системы в России

Для того, что описать и проанализировать основные тенденции формирования партийной системы в России, будет рассмотрен процесс трансформации партийной системы в России с 1993 года, описан количественный и качественный состав Госдумы и рассчитан индекс эффективного числа партий, который поможет выявить, сколько партий в партийной системе РФ имеют реальное влияние на принятие политических решений.

 Согласно  главе 1 (статья 13 пункт 3) Конституции  РФ, принятой на всенародном референдуме 1993 года, «В Российской Федерации  признаются политические многообразие, многопартийность43». Таким образом, взамен однопартийной системы в стране была провозглашена многопартийность.

Некоторые российские исследователи пишут о том, что партийная система в России в 1993 году представляла собой квазиситему44, то есть она характеризовалась неустойчивостью, идейной неопределенностью, организационной слабостью новых политических образований. 

Российский политолог С. Е. Заславский пишет о том, что конфигурация партийной системы 1993 года была переходным типом партийной системы45.

На начало первой избирательной кампании в Государственную Думу РФ были зарегистрированы 148 партий и политических организаций, которые, как указывает российский политолог Т. В. Шмачкова, имели возможность вступить в предвыборную политическую борьбу46.

Российский политолог В. Гельман пишет о том, что российской партийной системе в 1990-е годы была присуща крайняя высокая фрагментация, выборы в Государственную Думу и на уровне регионах прошли в условиях многопартийности47. Такой уровень фрагментации автор объяснятся тем, что, во-первых, на выборах в Госдуму 1995 года за голоса избирателей конкурировали 43 политических партии. В-вторых, на российском электоральном рынке в 1990-е годы наблюдался очень эластичный спрос. Уровень поддержки тех или иных партий менялся, менялась их композиция в составе Государственной Думы, в составе региональных легислатур. В-третьих, несмотря на большое количество политических партий, их значение в российской политике было незначительным. Иначе говоря, партии на электоральном рынке конкурировали с непартийными агентами, прежде всего, с группами экономических интересов, с региональными элитами, с самого разного рода непартийными агентами48. Это позволяет сделать вывод, что российская политика в 1990-е годы не была партийной, хотя и была конкурентной.

Показать наличие партийной конкуренции в Государственной РФ в 1990-е годы можно исходя из результатов расчета эффективного числа партий в Госдумы РФ при использовании формулы «индекса эффективного числа партий» М. Лааксо и Р. Таагеперо.

Барьер для вхождения в состав ГД РФ в 1993 году составлял 5%, на общефедельном уровне, согласно данным ЦИК РФ, его преодолели 8 партий49:

«Индекс эффективного числа партий» М. Лааксо и Р. Таагеперо50 рассчитывается по следующей формуле: , где pi – доля голосов, полученных i-й партией на выборах. N  - показывает число партий в парламенте, оказывающих наибольшее влияние на политический процесс. При низкой партийной фрагментации эффективное число будет малым, при высокой фрагментации значение индекса будет повышаться.

Так, согласно расчетам по вышеуказанной формуле, индекс эффективного числа  партий в Госдуме I созыва равен 8,5. Соответственно в 1993 году, 8 политических партий в Государственной Думе РФ имели реальный вес при принятии политических решений. Однако, как указывает В. Гельман, данное партийное влияние проявлялось лишь в пределах Госдумы. За пределами Государственной Думы роль партий была незначительной, если не сказать, что совсем уж ничтожной51. 

Индекс эффективного числа партий в Госдуме 1995 года вообще составлял 10,4. Количество партийных структур в Государственной Думе второго созыва превзошло их количество первого созыва, то есть, в общем, в российской Думе второго созыва была 21 партийная структура, что значительно увеличило степень плюралистичности Госдумы.

Показатель эффективного числа партий в Государственной Думе России начинает значительно падать с 2000-х годов. Уже после парламентских выборов 1999 года, число значимых партий в ГД составляло 4, а эффективное число парламентских партий в России с 2007 и по сегодняшний день составляет 1,8, что указывает на то, что в партийной системе РФ значение имеет и вовсе одна партия. Это позволяет делать вывод, что уровень партийной конкуренции в России значительно снизился.

Такой трансформации российской партийной системы способствовали некоторые факторы формирования партийности, которые были описаны в первой главе данной курсовой работы. Некоторые из этих факторов применимы и для анализа партийности в РФ.

Одним из факторов трансформации российской партийной  системы  является появление партии власти. Процесс становления Единой России как «партии власти» не является одномоментным. Первое институциональное изменение, которое повлияло на формирование российской партийности  – это принятие нового федерального закона о политических партиях 11 июля 2001 года, изменения коснулись численности членства политической партии и наличия ее территориальных сетей. Ст. 3 п. 2: «политическая партия должна иметь региональные отделения более чем в половине субъектов Российской Федерации, при этом в субъекте Российской Федерации может быть создано только одно региональное отделение данной политической партии;  в политической партии должно состоять не менее 50 000 членов политической партии52». Вторым шагом являлась отмена губернаторских выборов, губернатор становится практически назначенцем президента, кандидатура подтверждается Законодательным собранием, таким образом, губернатор уже не может оставаться вне партийной политики. Он становится практически «зависимым» от партии, вынужден поддерживать только одну политическую партию. Осенью 2005 года принимается закон о запрете на создание избирательных блоков на федеральных и региональных выборах. Годом ранее были приняты поправки в федеральный закон о политических партиях, которые предусматривал минимальную численность членов партии – 50 000 человек53. Уже к следующим электоральным выборам число зарегистрированных политических партий составляло 15, до внесения поправок – 46. Таким образом, устраняется большое число конкурирующих друг с другом партий, образуется стабильное. В июле 2005 года заградительный барьер для прохождения в Государственную Думу стал составлять 7% (до 2005 года – 5%). Все вышеперечисленные меры Кремля формируют достаточно мощное укрепление позиции Единой России в партийной системе России.

Также, В. Гельман пишет о том, что все эти институциональные изменения, описанные выше и направленные на укрепление позиции партии власти, можно рассмотреть на трех уровнях: парламентском, региональном и электоральном. На парламентском уровне, по мнению автора, в 2001 году произошло недружественное поглощение лояльных «Отечество – вся Россия» и лояльных депутатских групп со стороны «Единой России», когда этой партии удалось сформировать пропрезидентское большинство и организационно оформить его54. На региональном уровне произошло два преобразования, имеющих влияние на партийную систему. Во-первых, это реформа избирательных систем в регионах, в результате которой не менее половины мандатов стали принадлежать политическим партиям. Во-вторых, это отмена всеобщих губернаторских выборов. Если до этого момента «Единая Россия» в регионах по большей части была инструментом губернаторского влияния, то с 2005 года она все больше и больше становится инструментом воздействия на регионы со стороны федерального Центра55. Изменение заградительного барьера для прохождения в Государственную Думу до 7%, которое существенно сократило количество партий, способных конкурировать за места Госдуме, является третьим, электоральным уровнем, на котором произошло укрепление доминирования партии власти.

«Единая России» в российской парламентской системе имеет особый статус, она является партий власти, которая имеет свои признаки. Во-первых, официальное руководство партии не осуществляет контроля над принятием стратегических планов и решений партии, тем более над их осуществлением. Данную функцию выполняет правящая элита страны, координацией партийной деятельности занимается Кремль. Состав руководства партии определяется президентской администрацией и несет ответственность лишь за внутрипартийное управление, его компетенция ограничивается строго партийными рамками. Владимир Гельман обозначает развитие партийной организации «Единой России» как «внешнее управление со стороны Кремля… Таким образом, «партию власти» следует уподобить фирме, чьи активы принадлежат не ее менеджерам, а более крупному многоотраслевому холдингу, нанимающему менеджеров и исполнителей и заменяющему персонал время от времени56». Еще одной отличительной чертой партии власти является отсутствие четкой идеологии, это дает возможность для широкого политического маневрирования в случае необходимости. Однако на XI съезде партии в 2009 году Борис Грызлов, на то время спикер Государственной думы РФ, председатель высшего совета партии «Единая Россия», в своем выступлении говорит об идеологии стабильности, о «российском консерватизме57». Данная неопределенность обеспечивает для партии статус-кво, не обязывает к кардинальным изменениям, партия может лавировать в своих идеологических установках в зависимости от политического настроения избирателей. Третьей отличительной чертой «Единой России» является то, что в  ходе выработки и реализации политических ориентаций партия закрепила за собой подчиненное положение, такая вторичная роль партии при принятии политических решений проявляется по отношению к Кремлю.

Многие российские политологи отмечают, что еще одним фактором, который повлиял на трансформацию современной партийной системы в России, является отсутствие оппозиционных сил в партийной структуре.

Одним из факторов, оказывающих влияние на формирование партийной системы, является степень фрагментации политических элит в стране58. Также фрагментированность накладывает отпечаток  на процесс становления политической оппозиции, в России, в частности, она оказала противоречивое воздействие. С одной стороны, широкие и размытые полномочия президента страны в рамках «суперпрезидентской» системы усугублялись господством неформальных практик принятия решений и стимулировали мажоритарные тенденции в политике и усиление принципиальной оппозиции, будучи лишь незначительно смягчены эффектами других политических институтов. Но, с другой стороны, в условиях экономического спада и многочисленных политических кризисов (включая войну в Чечне) элитная структура в России все более приобретала фрагментированный характер. Во многом фрагментация элит оказалась побочным результатом фрагментации российского государства, чей административный потенциал в 1990-е годы был подорван в силу «захвата» заинтересованными группами и в результате процесса «обвальной» децентрализации. Эффекты для оппозиции оказались двоякими: хотя период 1993-2000 годов и ознаменовался бурным развитием всех видов оппозиции в России, за ним скрывались определенные проблемы.

В своей работе «Политическая оппозиция в России: вымирающий вид?» Владимир Гельман пишет о том, что различные оппозиционные силы в России столкнулись с «классической проблемой» оппозиции: до какой степени силы должны быть оппозиционными? Если оппозиция прямо не противопоставляет себя правящему режиму и не предлагает другие пути решения политических проблем, то политические институты в стране остаются слабыми. Если же оппозиция наоборот ведет себя слишком радикально и решительно, то государственные институты и демократия  в целом становятся под угрозу существования. Такая дилемма  оказала влияние на институциальное и идеологическое оформление российской политической оппозиции. Оппозиции в этих условиях вынуждены были делать выбор между вариантами «ухода» (exit), «протеста» (voice) и «лояльности» (loyalty)59.

После передачи власти В. В. Путину в 1999 году, усилилась степень консолидации российской политической элиты, которая произошла за счет повышения интеграции и снижения дифференциации российских элит. Благодаря этому правящая группа обеспечила свое полное и безусловное доминирование, вынудив все сегменты российских элит (парламент, политические партии, бизнес, СМИ, региональные лидеры) либо согласиться с подчиненным статусом, либо лишиться позиций в элите вообще60. Консолидация политических элит способствует ослаблению позиции оппозиции, сужаются рамки ее политических возможностей.