Эссэ: понятие и схема

Открытым  остается вопрос о том, что является причиной симпатии людей к утопическим обществам, но это не  отменяет очевидной популярности таких идей.   
 

ПРИМЕР 5 

The idea of state in Hobessian theory.

The ideas about the state, which were introduced by Hobbs, are considered to be  the most interesting in the history of social philosophy. In order to get the full review of his ideas we should first examine views about the emerging of society and this is impossible without the turning to his understanding of “the state of nature”. The next point shold be a slight characteristic of the notion of social contract. At last we should to think over the cathegory of  law in Hobessian justice.

The most special point in Hobbs theory is that he is conserned to discover the course of civil society. And Hobbs turns to the “state of nature”,  which is the primary for every man. The only interest of human life is to satisfy various needs.  So, the state of nature is characterized by the equality of all the people. This equality means that everyone is capable to do what he wants – “the right of all to all”. The driving force of human being is a wish to survive.  In the “state of nature” people relentlessly are acting in order to secure their safety. And as a result – all people begin “the war of all against all”. This situation leads to the condition when nobody can be sure that his safety is guaranteed – it is the condition of anarchy. Nobody can be satisfied, Hobbs says. In this situation the need of the society emerges.

As it has been said, the “state of nature” is anarchy, which is dangerous for every man. And the only way to avoid such a condition of anarchy is to convent a social contract. This contract can be both the agreement of a few individuals and assembly of men. The sense of social contract is the renouncement of a part of rights and freedoms and authorizing the society as the guarantor of the common enjoying of these rights. Sovereign rules society. Hobbs states that it embodies the will of al citizens. The interesting note is that the sovereign is not identified with the particular form of government. The most important thing is that the sovereign should have the absolute power in order to secure peace and law.

The last point of the essay is the category of law. Hobbs beliefs that law emerges only when the sovereign emerges. Law is a command of the sovereign. In the state of nature laws exist also, but they have no real power and cannot bind any man. Laws get power only when the sovereign exists, because the sovereign has the force.  Only the force makes people obeying the laws. Hobbs states that the law cannot be unjust, and the reason for it lies in the nature of law. So the law, due Hobbs, possesses the absolute power and absolute meaning.

In conclusion it is possible to state that the theory if state, which was introduced by Hobbs are centered on the categories of the “state of nature”, social contract and law. And the full understanding is possible only with the understanding of the importance of the binds, existing between these notions. (526 words) 
 
 
 

М.Монтень 

 Scilicet ultima semper

   Exspectanda dies homini est, dicique beatus

    Ante obitum nemo, supremaque funera debet. [1] 

     Всякому ребенку известен на  этот счет рассказ о царе  Крезе: захваченный

в  плен Киром и осужденный на смерть, перед  самой казнью он воскликнул: "O,

Солон, Солон!". Когда  об этом было доложено Киру  и  тот  спросил, что  это

значит.  Крез  ответил, что он  убедился  на  своей  шкуре в  справедливости

предупреждения, услышанного им некогда  от  Солона,что  как бы  приветливо ни

улыбалось  кому-либо счастье,  мы   не  должны  называть   такого  человека

счастливым,  пока  не  минет  последний  день  его  жизни,  ибо  шаткость  и

изменчивость   судеб  человеческих  таковы,  что   достаточно  какого-нибудь

ничтожнейшего толчка, - и  все  тут же меняется.  Вот почему  и Агесилай [2]

сказал  кому-то, утверждавшему, что царь персидский - счастливец, ибо, будучи

совсем  молодым, владеет  столь  могущественным  престолом:  "И Приам в таком

возрасте  не   был  несчастлив".   Царей   Македонии,   преемников  великого

Александра, мы видим в Риме песцами и столярами, тиранов Сицилии - школьными

учителями  в  Коринфе. Покоритель  полумира, начальствовавший над  столькими

армиями, превращается в смиренного просителя, унижающегося перед презренными

слугами владыки Египта; вот чего стоило прославленному Помпею продление  его

жизни еще  на каких нибудь пять-шесть  месяцев [3]. А разве  на  памяти наших

отцов  не угасал, томясь в заключении в  замке Лош, Лодовико Сфорца,  десятый

герцог  Миланский, перед которым долгие годы трепетала Италия? И самое худшее

в его  участи то, что он провел там целых  десять лет [4]. А разве  не погибла

от руки  палача прекраснейшая  из  королев, вдова  самого могущественного  в

христианском  мире государя? [5] Такие примеры исчисляются тысячами.  И можно

подумать,  что  подобно  тому  как грозы  и бури  небесные ополчаются против

гордыни и высокомерия наших чертогов, равным образом там наверху  существуют

духи, питающие зависть к величию некоторых  обитателей земли:

Usque  adeo  res humanas  via  abdita quaedam  Obterit,  et pulchros  fasces

saevasque secures Proculcare, ac ludibrio sibi habere videtur. [6]

     Можно подумать также, что судьба  намеренно подстерегает порою  последний

день  нашей жизни, чтобы явить пред  нами всю свою  мощь и в мгновение ока

извергнуть  все то, что воздвигалось ею самою  годами; и  это  зacтaвляeт  вас

воскликнуть, подобно Лаберию  [7]: Nimirum hac die una plus vixi, mini  quam

vivendum fuit. [8]

     Таким образом, у нас есть  все основания прислушиваться к благому совету

Солона.  Но поскольку этот философ полагал, что милости или удары судьбы еще

не  составляют  счастья  или несчастья, а высокое  положение или  могущество

считал  маловажными случайностями, я  нахожу, что он смотрел  глубже  и хотел

своими  словами  сказать,  что  не  следует считать  человека счастливым,  -

разумея  под  счастьем спокойствие и удовлетворенность  благородного духа, а

также твердость  и  уверенность  умеющей  управлять собою души, - пока нам  не

доведется увидеть, как он разыграл последний и, несомненно, наиболее трудный

акт той  пьесы, которая выпала  на его  долю.  Во всем прочем возможна личина.

Наши  превосходные  философские рассуждения  сплошь и  рядом  не  более,  как

заученный урок, и всякие житейские неприятности очень часто,  не задевая нас

за живое, оставляют нам возможность сохранять  на лице полнейшее спокойствие.

Но  в  этой  последней  схватке  между  смертью  и  нами  нет  больше  места

притворству; приходится  говорить начистоту  и показать, наконец, без утайки,

что у тебя за душой:

Nam verae  voces  tum demum pectore ab imo Elicluntur, et  eripltur persona,

manet res. [9]

     Вот почему  это последнее испытание  -  окончательная проверка и  пробный

камень  всего того, что совершено нами в жизни. Этот день -  верховный  день,

судья всех остальных наших дней. Этот день, говорит один древний автор [10],

судит  все  мои  прошлые  годы. Смерти  предоставляю  я  оценить  плоды  моей

деятельности, и тогда станет  ясно, исходили ли  мои речи только  из уст  или

также из сердца.

     Я знаю  иных,  которые  своей  смертью  обеспечили добрую  или, напротив,

дурную  славу  всей своей  прожитой жизни. Сципион,  тесть  Помпея, заставил

своей смертью замолкнуть дурное мнение, существовавшее о  нем  прежде  [11].

Эпаминонд,  когда кто-то  спросил  его,  кого  же он  ставит  выше - Хабрия,

Ификрата  или  себя,  ответил:  "Чтобы  решить  этот  вопрос,  надлежало  бы

посмотреть, как будет умирать  каждый из нас". [12]  И  действительно, очень

многое  отнял бы у  него тот, кто стал  бы  судить о нем, не приняв в расчет

величия и  благородства  его  кончины.  Неисповедима воля  господня!  В  мои

времена  три самых отвратительных человека,  каких я когда-либо знал, ведших

самый  мерзкий  образ  жизни,  три  законченных  негодяя  умерли как  подобает

порядочным  людям и во всех отношениях, можно  сказать, безупречно.

     Бывают смерти  доблестные  и  удачные. Так,  например,  я   знавал одного

человека, нить  поразительных  успехов  которого  была  оборвана  смертью  в

момент, когда он  достиг наивысшей точки  своего  жизненного пути; конец его

был  столь величав, что, на мой взгляд, его честолюбивые и смелые замыслы  не

заключали  в себе столько возвышенного, сколько  это крушение их. Он пришел,

не сделав  ни шагу,  к  тому, чего добивался, и притом  это свершилось более

величественно и с  большей славой, чем на это могли бы притязать его  желания

и надежды. Своей гибелью он приобрел  больше могущества и более громкое имя,

чем мечтал об этом при жизни. [13]

     Оценивая жизнь других, я неизменного  учитываю, каков был конец ее, и на

этот  счет  главнейшее из моих упований состоит  в том, чтобы моя собственная

жизнь закончилась достаточно хорошо, то есть спокойно и неприметно. 

--------------------------------------------------------------------------- 
 

[1] Итак, человек всегда должен ждать последнего своего дня, и никого нельзя

назвать счастливым  до его  кончины  и  до  свершения  над ним  погребальных

обрядов (лат). - Овидий. Метаморфозы. III, 135 cл. 

[2] Агесилай. - См. прим. 13, Гл. III. 

[3] ...вот  чего стоило... Помпею продление его жизни. - Монтень имеет в виду

тяжелое положение, в котором оказался Помпеи, когда он, разбитый Цезарем при

Фарсале  (48  г. до н.  э.), отправился на восток  искать помощи египетского

царя.  Царедворцы  малолетнего  египетского царя  убили беглеца  и  передали

прибывшему  через несколько дней Цезарю  его  голову  и  перстень  (Цицерон.

Тускуланские  беседы. I, 35). 

[4] ...Лодовико  Сфорца (1452-1508), выданный швейцарцами  королю Франциску I,

последние семь лет своей жизни провел в заключении (по Монтеню десять лет). 

[5] ...разве  не погибла от руки палача  прекраснейшая из королев... - имеется

в виду Мария Стюарт (1542-1587), королева шотландская  и  вдова французского

короля  Франциска II. 

[6] Так  некая скрытая сила рушит   человеческие дела, и попирать великолепные

фасции  и грозные секиры  для нее,  видно, забава (лат). - Лукреций. V, 1233

cл. Фасции - пучки прутьев, эмблема власти  в Древнем Риме. 

[7] Лаберий  (Децим Юний) - римский всадник,  автор мимов. Цезарь заставил  его

выступить на сцене в  одном из мимов его  сочинения. Макробий цитирует пролог

того  мима,  в котором Лаберию  пришлось играть перед Цезарем. В этом прологе

Лаберий скорбит о своем унижении, так  как лицедейство считалось позором  для