Эссэ: понятие и схема

римского  всадника. 

[8]  Ясно, что на один день прожил  я дольше, чем мне следовало жить  (лат).

Макробий. Сатурналии, II, 7.3, 14.15. 

[9] Ибо  только тогда,  наконец, из глубины  души  вырываются искренние слова,

срывается личина и остается сущность (лат). - Лукреций, III,57-58. 

[10] ...один  древний автор... - Сенека, см.: Письма, 26 и 102. 

[11] Публий  Корнелий  Сципион Назика, как  рассказывает Сенека  (Письма, 24),

после битвы  при  Фарсале  (48 г. до  н.  э.) лишил  себя жизни. Корабль, на

котором  он находился, подвергся нападению цезариаицев; видя, что дальнейшее

сопротивление  бесполезно, Сципион  пронзил себя  мечом. Когда подбежавшие к

нему  вражеские  воины  спросили  его: "Где же  военачальник?",  он, умирая,

ответил: "Военачальник чувствует себя превосходно". 

[12]  Эпaминонд (см.  прим. 6,  Гл.  I), смертельно раненный  в сражении под

Maнтинеей,  как  передают  античные  писатели,  умирая,  сказал:  "Я  прожил

достаточно, так как умираю, не побежденным"; Хабрий - афинский военачальник,

успешно сражавшийся с Агесилаем и  Эпаминондом, убит в сражении (357 г. до н.

э.); Ификрат - выдающийся афинский полководец (415 353 гг. до н. э.). 

[13] Своей  гибелью он приобрел больше  могущества... чем мечтал... при жизни.

- Неясно, чью смерть имеет  здесь   в  виду Монтень. Полагают,  что речь идет

либо  о  герцоге Лотарингском Генрихе  Гизе, убитом  по приказу короля Генриха

III в  1588 г. в  Блуа, либо о  друге   Монтеня  Этьене  Ла Воэси,  при  смерти

которого  он присутствовал в 1563 г. 
 

     М. Монтень  

       Демад,  афинянин,  осудил одного  из своих сограждан, торговавшего всем

     необходимым для погребения, основываясь на том, что  тот стремился к слишком

     большой выгоде, достигнуть которой можно  было бы не иначе, как ценою  смерти

     очень многих  людей  [1]. Этот приговор  кажется  мне  необоснованным,  ибо,

     вообще  говоря,  нет такой выгоды, которая  не  была бы связана с  ущербом  для

     других;  и потому, если рассуждать  как  Демад, следовало  бы осудить  любой

     заработок.

          Купец наживается на мотовстве   молодежи; земледелец - благодаря высокой

     цене  на хлеб;  строитель вследствие того,  что  здания приходят  в упадок и

     разрушаются; судейские -  на ссорах и тяжбах  между людьми; священники (даже

     они!)   обязаны  как  почетом,  которым  их  окружают,  так  и  самой  своей

     деятельностью нашей  смерти и нашим порокам. Ни один врач, говорится в одной

     греческой комедии, не  радуется здоровью даже самых близких своих друзей, ни

     один  солдат - тому, что  его родной город  в мире  со своими  соседями, и  так

     далее. Да  что  там! Покопайся  каждый  из  нас  хорошенько  в  себе,  и  он

     обнаружит, что самые сокровенные его  желания и надежды возникают  и питаются,

     по  большей части, за счет кого-нибудь другого.

          Когда я размышлял об этом,  мне пришло в  голову, что  природа  и  здесь

     верна  установленному  ею  порядку, ибо,  как полагают  естествоиспытатели,

     зарождение,  питание  и  рост  каждой  вещи есть в то же  время разрушение и

     гибель другой. 

     Nam quodcunque suis mutatum finibus exit, Continuo hoc mors est illius, quod

     fuit ante. [2]