«Голландская болезнь» в России

После этого  в страну потекли огромные денежные доходы. Исходя из этого, правительство  предприняло попытку проведения ряда программ по улучшению экономического развития. Это принесло свои плоды: с 1978 по 1981 год ВВП страны рос примерно на 8% в год [5. с.17], кроме того выросли реальные доходы населения, снизилась безработица.

Но, между тем, правительство страны брало огромные займы т.к. иностранные банки охотно предоставляли их.

Кроме того Портильо продолжал увеличивать государственные расходы, прежде всего на субсидии в пищевую промышленность. Но данные траты не привели к должному эффекту: они не побудили экономический рост, уровень занятости оставался низким, а огромные займы и снизившиеся цены на нефть привели страну к огромному дефициту бюджета и огромному внешнему долгу (87,6 млрд. или 41% ВВП в 1982году), также в стране сложился отрицательный торговый баланс, т.к. промышленность оставалась не развитой и товары приходилось импортировать.

Одной из главных  ошибок мексиканского правительства  явилось то, что оно предположило, что цены на нефть будут продолжать расти. Этим можно объяснить увеличивающиеся  займы, рост государственных расходов и масштабные проекты. Кроме того правительство не создало никаких резервов на будущее, которые могли бы обеспечить стабильный экономический рост, не было создано конкурентоспособных предприятий – все это говорит о неумелой политике правительства.

Итогом этой политики стал экономический кризис. ВВП в 1983 году сократился на 3,5% ( с 1024 до 988млрд. песо) [6. с.76], были приостановлены выплаты по внешнему долгу. В этой обстановке Портильо с позором оставил свой пост. В 1982 году президентом стал Мигель де ла Мадрид (приложение 3).

Ему предстояло вывести страну из глубокого кризиса путем коренного изменения экономической политики. Первым шагом его стабилизационной политики стала резкая девальвация песо, а также резкое сокращение государственных расходов на общественные нужды. Это привело к сокращению реальной заработной платы в 1982 году на 51%, падению затрат на здравоохранение с 0,5 до 0,3 и на образование с 3,6 до 2,5 процентов от величины ВВП.

В 1985 году правительство  выбрало целью стимулирование экономического роста и либерализацию торговли (в 1986 году Мексика вступила в ГАТТ, а в 1994 году в НАФТА), которая привела к резкому росту цен. В 1988 году была взята под контроль инфляция (с 114,2% в 1988 инфляция снизилась до 20% в 1989г.) [7. с.184]. В 1990-е была успешно проведена приватизация. Была начата политика по привлечению в страну иностранных инвестиций, так как они были необходимы для экономического развития страны, а инвесторы, помня о кризисе 80-х, неохотно инвестировали в Мексику капитал.

      Таким образом,  экономическая обстановка в стране налаживалась, Мексика постепенно выходила из кризиса, в начале девяностых средний экономический рост составил 3-4%[8. с.284]. Сократился и дефицит госбюджета.

      Следует  отметить, что в выходе страны  из кризиса немаловажную роль  сыграли США. Так как Мексика является своего рода связующим звеном между США и Латинской Америкой, и Мексику и США связывают давние экономические связи, США был не выгоден кризис в Мексике. Поэтому они согласились предоставить мексиканскому правительству необходимые займы, оказав ему этим значительную помощь. Кроме того значительную часть мексиканского ВВП составляет продукция производимая специально для экспорта в США, что также не маловажно.

Можно сделать вывод о  том, что, получив доступ к нефтяным доходам, правительство Мексики допустило ряд стратегических ошибок, начав тратить бюджетные средства на импорт продуктов, вместо инвестирования в собственную промышленность.

      Но в  девяностые годы, после пересмотра  экономической политики, Мексика  смогла выбраться из экономического кризиса и излечиться от «голландской болезни». Помогли ей в этом либерализация торговли, приватизация, привлечение инвестиций и помощь США.

Впервые бурение для добычи нефти началось в Венесуэле в 1917 году, и до 1928 года Венесуэла была лидирующим экспортером нефти. К 1930 году доходы от нефти составляли 90% всех экспортных доходов страны. При этом величина налога на добычу составляла 50% для поддержания сельского хозяйства и формирования промышленности. Однако все равно страна оставалась бедной и слаборазвитой.

В 1958 году к власти в стране пришло демократическое правительство, которое стало активно использовать доходы от нефти на образование, здравоохранение, электрификацию, снабжение водой  и другие проекты. Эти инвестиции оказались довольно результативны.

Однако в этом же году произошел уже упомянутый мной резкий скачок цен на нефть, и с этого  момента можно говорить о начале «голландской болезни» и в Венесуэле.

Так, с 1973 по 1979 года правительство  Венесуэлы истратило больше средств, чем за всю историю страны с момента обретения независимости в 1830 году. С этого момента правительство Венесуэлы начинает повторять ошибки мексиканского руководства. Так, в 1976 году была национализирована нефтяная промышленность, продолжают расти расходы государства. В 1983 же году, после снижения мировых цен на нефть, когда нефтяные доходы не могли больше поддерживать траты на субсидии, поддерживание курса национальной валюты, и многие другие проекты, Венесуэла столкнулась с сильным экономическим кризисом, повторив тем самым судьбу Мексики.

Правительство прекратило выплаты  по внешнему долгу, так как экономика  страны находилась в состоянии худшем, чем до роста цен на нефть. С 1980 по 1989 гг. ВВП страны сократился на 18%, темпы инфляции в 1989 составили  84,5% [9. с.216]. В такой обстановке правительством была предпринята попытка реформирования экономки. Была проведена девальвация национальной валюты. В 1989 году Карлос Андрес Перес начал новые реформы. Началась приватизация, поощрялись частные инвестиции, стимулировались не нефтяные секторы экономики, была произведена либерализация внешнеторговой деятельности.

      Эти реформы  схожи с преобразованиями в  Мексике в начале 90-х гг.  Однако  они не принесли ощутимой пользы, к тому же, снизившиеся на 50%[10.] в 1986 году цены на нефть не прибавили руководству страны оптимизма. К 1989 году снизился уровень жизни населения, продолжала расти инфляция, произошел спад деловой активности.

Новая попытка  реформ была предпринята в 1996 году новым президентом Р.Кальдерой(приложение 5). Его преобразования опять-таки схожи с реформами в Мексике: были снижены государственные расходы, была проведена девальвация боливара, были подняты цены на энергоносители, ускорилась приватизация.

Как и в Мексике, реформы принесли пользу для экономики  страны. В 1997 году темп роста ВВП составил 6,4% [11.], в страну потекли иностранные инвестиции. Но при этом происходило ухудшение уровня жизни населения: росли розничные цены, в связи с сокращением госрасходов было сокращено число госслужащих, а это привело к накалу социальной обстановки в стране. В добавок к этому в 1998 году опять упали цены на нефть, что привело к новому росту дефицита госбюджета.

Таким образом, и эти преобразования не смогли помочь вывести Венесуэлу из кризиса. Новая  надежда на выход из кризиса появилась с приходом к власти в 1999 году У.Чавеса (приложение 6). Чавес принял новую конституцию, ввел ряд новых законов, главными из которых явились законы о нефти, прибрежных зонах и земле. Новый президент ограничил влияние иностранных компаний в нефтяной промышленности страны, повысил ставку налога на добычу.

Эти меры опять-таки  не привели к улучшению: из-за увеличения налога бастовали работники PDVSA(крупнейшей нефтяной компании страны), в стране была попытка переворота, уменьшился поток инвестиций, сокращался уровень ВВП (2002г. на 8,9%, 2003г. на 7,7%)[12], уровень инфляции составил 22,4% (на 2002г.)[13]. Все это вылилось в экономическом кризисе 2002-2003 годов.

В связи с  этим Чавес предпринял попытку поиска стран-партнеров, которые могли бы инвестировать средства в венесуэльскую экономику. Так, сейчас Венесуэла начала сближаться с Китаем и Россией, чтобы ослабить свою зависимость от США.

Таким образом, правительством Венесуэлы так же был допущен ряд ошибок, схожих с мексиканскими, что привело к развитию «голландской болезни». При этом дополнительным негативным фактором оказалась политическая нестабильность. И, несмотря на то, что в 90-е гг. были проведены позитивные реформы, экономическая обстановка в Венесуэле до сих пор не идеальна и не стабильна, что говорит о том, что с уверенностью нельзя сказать о том, что страна излечилась от «голландской болезни».

      Пример Мексики и Венесуэлы  показал, что, казалось бы, такое  благо, как обильные запасы  ресурсов, не всегда являются  благом. Если правительство проводит непредусмотрительную и не дальновидную политику, направляя огромные доходы не в те отрасли экономики, это может привести к развитию «голландской болезни» и сильнейшему экономическому кризису. Именно тогда и начинают говорить о «проклятии ресурсов».

Теперь я  хочу обратиться к стране кардинально  отличающейся и от Мексики и от Венесуэлы. Объединенные Арабские Эмираты  не похожи на вышеуказанные страны практически всем: географическим положением, территорией, численностью населения, развитием промышленности, геополитическим положением. Отличаются они и политикой, проводимой по отношению к использованию доходов от экспорта нефти (а доходы эти огромны, учитывая, что ОАЭ являются одним из основных мировых экспортеров нефти), которая довольно рациональна и последовательна.

Нефть в ОАЭ  была открыта в 1938 году, однако до 70-х  годов страна оставалась относительно бедной. Новая эпоха в истории  ОАЭ началась как раз в 70-х. Рост цен на нефть резко увеличил доходы государства.

В 1974 году правительством страны была предпринята попытка сократить добычу нефти до довольно умеренного уровня, чтобы обеспечить стабильный и длительный доход от экспорта, однако растущий мировой спрос и растущие цены подтолкнули государство к созданию новой экономической стратегии.

И эта стратегия  была создана. Она заключалась в  развитии промышленности с акцентом на переработку углеводородов. Доходы от экспорта нефти использовались для  создания конкурентоспособной промышленности и для стимулирования экономического роста.

Кроме того в страну были приглашены несколько иностранных компаний, для создания совместных предприятий, для развития отечественных заводов. Также правительство направляло денежные средства на развитие инфраструктуры, главным образом для поддержания нефтедобывающей отрасли, однако также не были забыты и другие сферы.

Другая часть  средств была направлена на субсидии, целью которых были поощрение  развития не нефтяного сектора экономики, распределение доходов, и удовлетворение потребностей общества. Однако, со временем стало все трудней поддерживать данные траты, так как затраты на многочисленные программы правительства стали превосходить доходы государства. Когда же, в 1982 году цена на нефть стала резко падать, в стране вместо профицита образовался дефицит бюджета.

Таким образом, в начале 80-х годов перед ОАЭ  появились первые проблемы, связанные  с падением цен на нефть и последовавшей  за этим квотой ОПЕК на сокращение ее выпуска. В ответ на это ОАЭ наоборот увеличили выпуск, что привело  к новому обвалу цен в 1986 году. Потери от этого обвала были компенсированы благодаря накопленным ранее средствам. Все это показывает, что благодаря тем или иным особенностям ОАЭ смогли гораздо более разумно расходовать средства, полученные от экспорта.

Правительство страны поступило разумно направив «обрушившиеся» на него доходы на развитие инфраструктуры, образования, здравоохранения. Были созданы новые отрасли: нефтеперерабатывающая, строительная, банковская и другие. Активное развитие получил туризм, который приносит стране немалый доход (1,4млрд $ в 2003г.). Эти успехи довольно впечатляющи. Но почему же другие страны, в том числе те же Мексика и Венесуэла, не смогли повторить успех ОАЭ?

Во-первых, что  очевидно, политика правительства ОАЭ  была гораздо более дальновидна  и грамотна. Правительству удалось создать мощную промышленную базу, и при этом привлечь в страну инвестиции. Если вспомнить, ни того ни другого не было сделано в Венесуэле и Мексике.

Во-вторых, в  этом играют роль упомянутые мной отличия  ОАЭ. Это и маленькая территория страны (83,6 тыс. кв.км.), небольшое население (6 122 000 чел на 2008 год)[14]. При этом стране принадлежат одни из самых больших запасов нефти (9,3%)[15]. Поэтому проводить реформы в ОАЭ можно было гораздо быстрее, легче и эффективней.

Все это показывает, что ОАЭ не настигло «проклятие ресурсов» и они смогли достичь устойчивого экономического роста во всех отраслях экономики, несмотря на бум в нефтяной промышленности. Однако можно ли с уверенностью говорить, что экономика ОАЭ не заражена «голландской болезнью»?

С одной стороны можно  сказать и так, так как в  стране не произошло спада в не нефтяном секторе после открытия нефти. Все дело в том, что самого этого сектора фактически не существовало, а промышленность в стране стала  развиваться благодаря субсидиям государства за счет нефтяных доходов.

С другой же стороны  экономика  ОАЭ все-таки еще сильно зависит  от нефтяной промышленности и цен  на нефть. Продукция топливно-энергетического  комплекса в 2007 году занимала 60,4% от общего экспорта, тогда как продукция остальной промышленности – только 32,0%[16].

Кроме того, в стране есть и другая проблема. Связана она  с иммигрантами. Так как население  в стране на момент открытия месторождений  нефти было небольшим, стране была необходима рабочая сила, которая была найдена в лице иммигрантов из Индии, Пакистана и других стран. Вследствие массовой иммиграции население ОАЭ выросло с около 1млн. чел. в 1980 до 5млн. чел. в 2005 году[17], т.о. около 70% составляли приезжие[18], а большую часть благ получает именно коренное население. Таким образом, несмотря на высокий душевой уровень ВВП не все население ОАЭ живет прекрасно, что говорит о том, что в стране существуют проблемы, которые требуют решения.