В новейшей литературе «культурничество»  определяется как правое крыло реформаторского народничества. Само направление получило развернутое выражение в «теории малых дел». Ее отличали демократизм, глубокая вера в культуру и убеждение в том, что России нужна армия мирных работников, умеющая привить блага цивилизации в самых глухих ее уголках. Подобный подход открывал возможности для иной постановки вопроса о перспективах развития страны.

     Легальное народничество — это идеология  и движение в среде радикальной  российской интеллигенции последней  трети ХIХ — начала ХХ вв. Его  теоретики Н.К. Михайловский, И.И. Каблиц, В.П. Воронцов, С.Н. Кривенко, Я.В. Абрамов отстаивали доктрину мирного, эволюционного, реформистского пути к идеалам народнического социализма.

     Долгие  годы историки интерпретировали отказ легальных народников 1880—1890-х гг. от политической борьбы в пользу органической культурной работы как проявление упадка народнической мысли, ее вырождения в «пошлый мещанский оппортунизм». Само возникновение «либерального» народничества преподносилось как следствие неудачных попыток народников-семидесятников поднять крестьян на революцию.

     Современные исследователи рассматривают реформаторское народничество как самостоятельное идейное течение, имеющее свою почти полувековую историю. Об этом, в частности, свидетельствует появление крупных монографических исследований, посвященных его идеологии [1, с. 70]. Однако утверждение данного подхода связано с необходимостью разрешения ряда методологических проблем. Важнейшая из них — разработка периодизации истории легального народничества. Современный исследовательский подход к истории реформаторского народничества основывается на анализе процесса формирования, развития и кризиса его доктрины общественных преобразований страны.

     Наиболее  сложным для изучения является последний  период в истории реформаторского  народничества (если, конечно, придерживаться общепринятой точки зрения). Он связан с так называемым кризисом идеологии  и движения русского народничества, что, естественно, ставит перед исследователями проблему его интерпретации.

     Часть историков понимает под «кризисом» народничества его «крах», прекращение  существования.

     В качестве объективных причин кризиса, как правило, называются коренные изменения в экономической и общественной жизни страны, а среди субъективных — идейный разгром народников русскими марксистами. Другие исследователи менее категоричны в своих суждениях. Народничество периодически переживало кризисы, но продолжало развиваться. И в 90-е гг. ХIХ в., проверив на практике все свои прежние теории, оно должно было распасться на части, чтобы в новых своих «рукавах» продолжать двигаться дальше.

     Иными словами, кризис 1890-х гг. был очередным «кризисом роста». Правда, не совсем таким, как прежде, потому что этот кризис привел к появлению народничества «новой формации», радикально пересмотревшего свое отношение не только к народу и обществу, но и к власти. Молодое поколение народников больше не хотело следовать убеждению отцов, что истинная интеллигенция всегда должна народиться в оппозиции к государственной власти. Оно начинает борьбу за ее завоевание. Кстати, по этой причине понятие «легальное народничество», прочно ассоциирующееся с «классическим народничеством» последней трети ХIХ в., не может быть распространено на легальное крыло неонародничества.

     Особенно  широк разброс мнений относительно хронологических рамок кризиса легального народничества. Возникновение кризиса относят и к началу, и к середине, и к концу 1890-х гг. Чтобы пролить свет на этот вопрос, необходимо вернуться в 80-е гг. ХIХ в.

     Как известно, в 1885 г. молодой сотрудник «Недели» Я.В. Абрамов обратился к тогдашней интеллигенции с призывом к новому «хождению в народ» на «культурную работу» (правда, последнее словосочетание вошло в употребление только в начале 1890-х гг.). Однако многие исследователи уверены, что во второй половине 1880-х гг., которую современники окрестили эпохой общественного застоя, идеи Абрамова не получили широкого распространения. И если «второе хождение в народ» имело место, то только в 1892—1893 гг. как реакция интеллигенции на голод в деревне. десятилетие с середины 1880-х до середины 1890-х гг. вполне может быть признано эпохой расцвета идеологии и практики легального народничества. Во-первых, именно в эти годы число земских служащих увеличилось до нескольких десятков тысяч человек (целая армия подвижников-интеллигентов, воспитанных на идеенароднической мысли. А между тем более глубокое проникновение в его идейное наследие, на наш взгляд, может дать ответы на очень многие вопросы, связанные с общественной жизнью пореформенной России. Легальные народники были сторонниками мирных, ненасильственных преобразований экономической, политической и культурной жизни страны. Их теоретики прекрасно понимали необходимость постепенной демократизации общественной жизни. Слишком много задач надо было решить, чтобы народ смог почувствовать себя по-настоящему свободным. Однако народники-реформисты не стали по-настоящему влиятельной общественной силой. И быть может, поэтому в 1917 г. в России восторжествовала демократия без свободы.

     Наиболее  полно разработал «теорию малых  дел» Я.В. Абрамов, однако термин этой концепции дали его оппоненты. Затем пропаганду «теории малых дел» продолжил С.Н. Кривенко (1847—1906). По времени интерес к этой теории не случайно совпадал со «вторым хождением в народ», которым демократическая интеллигенция отреагировала на голод 1891—1892 гг. Кривенко подошел к действительности по принципу долженствования, с точки зрения рационально сконструированного идеала. Он сделал упор на нравственные мотивы человеческой деятельности, увидев в них критерий общественного прогресса. С.Н. Кривенко сумел переложить идеи В.В. Берви-Флеровского, П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского на язык практических формул, сделав их исходной точкой народнической программы общественных преобразований. В полемике с Владимиром Соловьевым в 1892 г. Кривенко отстаивал стремление народников к слиянию интеллигенции и народа. Он выступал в защиту деятельности в деревне «культурных одиночек», которые, с его точки зрения, способствовали пробуждению гражданского самосознания русского общества. В споре с П.Б. Струве в 1893—1894 гг., не отрицая экономических преимуществ капиталистического способа производства, Кривенко выступал против «хищнического капитализма», ухудшавшего положение «непосредственного производителя». Резерв для смягчения этого тяжелого процесса он видел в изучении истории тех стран, которые к тому времени уже выработали механизм нейтрализации хищничества и законодательно урегулировали на государственном уровне отношения между рабочими и работодателями.

     Сравнительно-исторический метод в глазах Кривенко в этом случае приобретал особое значение.

     Социологические основания «теории малых дел» проанализировал И.И. Каблиц (псевдоним Юзов) (1848—1893) в работе «Основы народничества» (1882). Опираясь на воззрения британского философа и социолога Г. Спенсера (1820—1903), он обосновал преимущества постепенной общественной трансформации, при которой совершенствование социально-политических форм идет в соответствии с меняющимися запросами личности, народными настроениями и понятиями. Однако Каблиц (Юзов) оценивал возможности интеллигенции в ее позитивной работе с народом достаточно скептически.

     В отличие от И.И. Каблица и В.П. Воронцова Я.В. Абрамов считал интеллигенцию непосредственным, практическим помощником, «другом народа» в деревне. Отметим общее: при всех отличиях и с той и с другой стороны все громче звучали требования полного отстранения интеллигенции от «социальных опытов» над народными массами. Таким образом, направление мировоззренческой эволюции народничества 1870 — 1890-х гг. очевидно. При наличии постоянной составляющей террора на разных этапах народнического движения, тем не менее, общая тенденция выражалась в том, что в целом народническое направление общественного движения сначала шло от просвещения к террору, а затем после тяжелых потерь возвращалось к социокультурной деятельности, и возрастающий интерес к эволюционным представлениям в этом контексте понятен.

     «Теория прогресса» Михайловского в среде народников не встретила общего понимания. Ее не приняли Каблиц (Юзов) и Абрамов. Их оттолкнула сама идея о возможном совмещении эволюции человека и общества, а также намерение выработать метод, позволяющий одновременно развивать человеческую индивидуальность и общественное устройство. Абрамов считал, что «...прогресс общества вовсе не обусловливает собою прогресса личности, и личность в прогрессирующем обществе отнюдь не прогрессирует...цель существования общества — общее благо». Противопоставляя «формуле прогресса» Михайловского «теорию малых дел», он писал: «Правда, дела эти «маленькие» — ни капитала, ни известности они доставить не могут. Но из этих маленьких дел слагается жизнь миллионов, от них сплошь и рядом зависит благосостояние и жизнь многих и многих людей».

     В основе мировоззрения Абрамова лежала идея о потенциальной способности  народа к самоорганизации на социалистических началах, без навязывания ему чуждых форм, и вера в практические меры помощи народу, которые приведут к постепенному изменению жизни людей и построению справедливого общества. В этом отношении Абрамов был ближе П.А.Кропоткину, также высоко ценившему «силу народного творчества» и «народной созидательной деятельности». Однако в отличие от Кропоткина, который рассматривал народ как активно и творчески действующий субъект, Абрамов писал о еще не разбуженной силе народной, пробуждение которой может состояться в будущем, но только благодаря кропотливой работе интеллигенции.

2.Значение концепции для развития мировой и отечественной социологии

     В 60-х годах была выработана трехуровневая концепция социологии исторический материализм есть общесоциологическая теория, она задает типовой способ построения частносоциологических теорий, которые в свою очередь опираются на обобщение социальных факт. Эта концепция, сыгравшая свою роль в становлении советской социологии., была ,как уже отмечалось, своеобразным компромиссом. Она позволила утвердить статус конкретных социологических исследований, но вместе с тем затруднила включение отечественной науки в мировой процесс развития социологии. Между тем практика предьявила спрос на решение множества важных вопросов в области труда, массовых коммуникаций ,семьи, градостроительства, культурного строительства и др.Появились люди и целые организации, которые приступили к проведению конкретных социологических исследований.

     История становления и развития социологии в 60-е годы убеждает в том, что  вопреки конкретной ситуации, характеризуемой  тоталитарной идеологической концепцией единения общества, несмотря на искусственное отждествление социологии с догматами исторического материализма, лишившее ее собственного лица, в этот период был сделан определенный рывок в развитии этой науки. Ведущими социологами страны был внесен заметный вклад в изучение и решение проблем методологии м етодики социологических исследований в сфере методологии и процедуры социологических исследований (В.А.Ядов,А.Т.Зравомыслов,Г.М.Ан-дреева,Г.В.Осипов); в сфере СМИ и общественного мнения (Б.М.Форсов,Б.А.Грушин,В.С.Коробейников);в сфере социологии труда и промышленной социологии (В.А.Ядов,В.Г.Под- марков,Т.И.Заславская,О.И.Шкаратан,З.Г.Файнбург и др.); в сфере социологии личности (И.С,Кон,Ю.А.Левада,В.Б.Ольшанский и др.); в области разработки принципов системного анализа (И.В.Блауберг,В ,Н.Садовский,Э.Г.Юдин); в сфере применения количественных методов в социологии (Ю.Н.Гаврилец, Ю.Л.Коваленко,Г.И.Саганенко,А.А.Чупров и др.). Именно в 60-е годы был подготовлен серьезный задел в виде отечественных достижений и успешного осмысления зарубежного осмысления зарубежного опыта,позволивший социологии оформиться ,несмотря ни на что,в самостоятельную науку со всеми необходимыми атрибутами и с разделением по отраслям социологического знания. Кроме того,опыт 60-х годов позволяет покончить с иллюзией отечественной социологии являются не только успешные собственные исследования, но и преодоление отрыва от мировой социологической науки путем освоения всего ценного, что достигнуто за время ее существования.

     Популярности  идей Абрамова способствовало и изучение пореформенного развития России народниками-экономистами. Наиболее заметными личностями среди них были В. П.Воронцов и Н. Ф. Даниелъсон. Их труды дали реальную картину состояния русской деревни: обнищание крестьян в результате Крестьянской реформы 1861, расслоение сельского населения, сокращение его покупательной способности и др. Наряду с этим были проанализированы особенности процесса модернизации народного хозяйства, присущие странам с преимущественно аграрным характером производства, выявлены серьезные диспропорции в развитии различных отраслей хозяйства, показаны трудности становления рыночных отношений. Однако соц. направленность сделанных ими выводов была различна. Если Даниельсон призывал «общество» спасти общину, приветствовал участие интеллигенции в политическом переустройстве России, то Воронцов выдвигал программу государственного регулирования экономики, при осуществлении которой крестьянское хозяйство могло наиболее безболезненно адаптироваться к товарно-денежным отношениям. В целом к кон. 1880-х гг. в либеральном народничестве отчетливо проявились два подхода в оценке общего состояния российского общества и возможных перспектив его развития в будущем: или приспособление к новым условиям существования, или политическое реформирование страны с ориентацией на социалистический идеал. Единственным объединяющим элементом оставалось признание либеральными народниками необходимости мирной эволюции страны. Это стало показателем нового серьезного кризиса. На многие вопросы текущей жизни уже было невозможно ответить в рамках подходов старого народничества.

     В дореволюционный период библиотечное дело входило в емкое понятие  «внешкольное образование», изучением  которого занимались известные деятели  народного образования В.П.Вахтеров (55-57), С.О.Серополко (254,255), Е.Н.Медынский (189-193), Г.А.Фальборк (280,281), Л.Б.Хавкина (283,284) и другие. В их научных трудах показано зарождение первых народных библиотек, наряду с другими образовательными и просветительными учреждениями. Работы С.О.Серополко и Е.Н.Медынского особенно значимы тем, что в них указывается на равноценность школьного и внешкольного образования, обосновывается необходимость планомерного развития внешкольных учреждений и разработки методики внешкольной просветительной работы. «...Школьное и внешкольное образование, имея вполне самостоятельное значение, являются равноценными частями одного порядка явлений, а именно, того психологического процесса, который побуждает человека к расширению умственного кругозора» (255,С.1О). Народные библиотеки получили организованное развитие в России с учреждением института земства. Известный ученый, историк земства Б.Б.Веселовский (58-61), характеризуя многостороннюю деятельность земств России, приводит фрагментарные сведения о библиотечной деятельности в губерниях России, при этом отмечает: «С самого начала заботы о народном образовании были отнесены к предметам ведомства уездных земств. Лишь Вятское земство принимало непосредственное участие в деятельности уездных земств» . Деятельность земских библиотек как просветительных и образовательных учреждений, их место в системе «внешкольного» образования отражена в научных работах В.И.Чарнолуского , Е.А.Звягинцева, Я.В.Абрамова. Некоторые фактические сведения о земских народных библиотеках помещались на страницах дореволюционной печати .