Рекламное сообщение как речевой акт

Размышляя над тем, что может отличать один иллокутивный акт от другого, мы приходим к выводу, что иллокутивная функция высказывания теоретически может быть представлена как пучок конкретных значений признаков, подобных вышеуказанным, а сами эти значения коррелируют с условиями успешности речевого акта с данной иллокутивной функцией. Многообразие различительных признаков иллокутивных актов находит отражение в разбиении условий успешности речевых актов на четыре типа:

• условия пропозиционального содержания
• подготовительные, или предварительные условия
• условия искренности
• существенное условие, или условие назначения.

Условия первого типа суть ограничения на пропозициональное  содержание используемого высказывания. Существенное условие соответствует иллокутивной цели – цели, которую говорящий стремится донести до сознания слушающего при помощи своего высказывания. Подготовительные условия отражают объективные и субъективные предпосылки, совместимые с выдвижением данной иллокутивной цели, т.е. обстоятельства речевого акта, при отсутствии которых он потерпит коммуникативную неудачу.

Так слоган «Around the corner from anywhere» (1927) вряд ли  был бы успешным речевым актом, будучи реализованным в месте, где напиток не продается вообще; или слоган «Three million a day» (1917), будучи реализованным в 1886 году, когда в день продавалось 9 бутылок напитка.

Условия искренности  отражают внутреннее (психологическое) состояние, которое может быть приписано говорящему, исходя из предположения об искренности и серьезности данного речевого акта. (Таким образом, подготовительные условия и условия искренности речевого акта образуют один из типов имплицитной информации, передаваемой высказыванием, наряду со следствиями и пресуппозициями.) В отличие от подготовительных условий, нарушение говорящим условий искренности обычно происходит незаметно для адресата и поэтому непосредственно не влечет за собой коммуникативного провала, хотя поддельность, фальшивость данного речевого акта может быть разоблачена в дальнейшем. [14].

1.4. Номенклатура речевых актов

1.4.1 Локутивные, иллокутивные и перлокутивные речевые акты

Итак, речевой акт –  явление достаточно сложное. Теория речевых актов выделяет три уровня, или аспекта анализа речевого акта. Во-первых, речевой акт можно рассматривать как собственно говорение чего-либо. Рассматриваемый в этом аспекте, речевой акт выступает как локутивный акт (от латинского locutio «говорение»). Локутивный акт, в свою очередь, представляет собой сложную структуру, поскольку включает в себя и произнесение звуков (акт фонации), и употребление слов, и связывание их по правилам грамматики, и обозначение с их помощью тех или иных объектов (акт референции), и приписывание этим объектам тех или иных свойств и отношений (акт предикации).

К примеру, РА «You Can't Beat the Real Thing», реализованный в слогане Coca-Cola в 1992 году является полноправным, грамматически верно построенным предложением. Под словосочетанием «the Real Thing» тут очевидно подразумевается сам напиток (акт референции), которому приписываются особые качества (акт предикации).

Рассматривая высказывания безотносительно к той коммуникативной  ситуации, в которой они были употреблены, фонетика описывала их звуковую сторону, лексикология – их словарный состав, синтаксис – правила соединения слов в предложении, семантика же давала этому предложению интерпретацию, сводя ее к объективному, т.е. лишенному истинностной оценки, содержанию выражаемого предложением суждения, иначе говоря, к выражаемому с помощью предложения пропозициональному содержанию, или пропозиции.

Однако человек, как  правило, говорит не ради самого процесса говорения: не для того, чтобы насладиться  звуками собственного голоса, не для  того, чтобы составить из слов предложение и даже не просто для того, чтобы упомянуть в предложении какие-то объекты и приписать им те или иные свойства, отражая тем самым некоторое положение дел в мире. В процессе говорения (по-латински in locutio) человек одновременно совершает еще и некоторое действие, имеющее какую-то внеязыковую, цель: он спрашивает или отвечает, информирует, уверяет или предупреждает, назначает кого-то кем-то, критикует кого-то за что-то и т.п. Речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его внеязыковой цели, выступает как иллокутивный акт. Интегральная, т.е. обобщенная и целостная характеристика высказывания как средства осуществления иллокутивного акта называется иллокутивной функцией, или иллокутивной силой высказывания.

Речевой акт, рассматриваемый  в аспекте его реальных последствий, выступает как перлокутивный акт. Перлокутивный акт и соответствующее ему понятие перлокутивного эффекта – это тот аспект речевой деятельности, которым издавна занималась риторика, изучая оптимальные способы воздействия речи на мысли и чувства аудитории [15].

1.4.2. Дихотомия: перформативы – неперформативы

Уже упоминалось, что существует особый класс предложений, прямо эксплицирующий иллокутивную функцию высказывания, которое производится с их помощью. Это так называемые перформативные предложения. Основу лексико-семантической структуры этих предложений составляет так называемый иллокутивный глагол, т.е. глагол, относящийся к подклассу глаголов говорения и содержащий в своем лексическом значении компоненты, указывающий на цель говорения и те или иные условия осуществления речевого действия, например: to ask, to congratulate, to assert, to promise и т.п. Однако наличие иллокутивного глагола не является достаточным условием для того, чтобы предложение было перформативным. Для этого необходимо также, чтобы иллокутивный глагол был употреблен не для описания некоторой ситуации, а для того, чтобы прояснить, какой речевой акт совершает говорящий, употребляя данное предложение. Иными словами, иллокутивный глагол должен быть употреблен перформативно (а не описательно).

Таким образом высказывание «I promise to take Zim to the movies tonight» является перформативным, так как иллокутивный глагол to promise употреблён перформативно; а высказывание «Zim promises to take me to the movies  tonight» не является перформативным речевым актом в силу неперформативного употребления иллокутивного глагола. 

Семантическая специфика  перформативного предложения, его  отличие от обычного повествовательного предложения состоит в том, что  обычное повествовательное предложение используется с целью представления некоторого положения дел, т.е. с целью описания, сообщения, утверждения и т.п., а перформативное предложение служит не для описания действия, которое совершает говорящий, а для экспликации того, какое именно действие он совершает. Референтом обычного повествовательного предложения, например Я рисую вас, является некоторая ситуация, существующая независимо от речевого акта, а референтом перформативного предложения Я приветствую вас при нормальном для него употреблении является сам речевой акт его употребления. Другими словами, перформативное высказывание обладает свойством автореферентности.

Обычное повествовательное  предложение, будучи употребленным, становится высказыванием, которое можно оценить  как истинное или ложное, тогда как к перформативным предложениям в типовом контексте их употребления этот вид оценки не может быть применен. Так, можно сказать, что предложение Я рисую вас будет в зависимости от реального положения дел в мире дискурса либо истинным, либо ложным (ср. возможные реакции – Да, это действительно так или Нет, это не так: вы не рисуете, а просто водите карандашом по бумаге / вы рисуете вовсе не меня), но мы не можем сказать того же о предложении Я приветствую вас. В нормальном случае употребления такого предложения вопрос об истинности или ложности слов говорящего не встает. Соответствующее высказывание может оцениваться только как уместное или неуместное, но не как истинное или ложное. В этой связи говорят также о самоверифицируемости перформативных предложений, т.е. истинности их в силу самого факта их употребления. [8; c.23–34.]

Классическая форма  перформативного предложения имеет  подлежащее, выраженное личным местоимением первого лица единственного числа, и согласованное с ним сказуемое  в форме изъявительного наклонения настоящего времени активного залога. Например, (Я) обещаю вам исправиться. Однако еще Остин указывал, что перформативное употребление не является исключительной привилегией модели предложения с глаголом-сказуемым в названной форме. Для русского языка к вышеуказанной форме можно добавить следующие, отличающиеся от нее по линии любой из входящих в ее описание грамматических категорий:

1. лицо может быть не только первым, но и третьим, например, в тексте официального послания глагол в третьем лице благодарят употреблен перформативно: Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации и М.П.Иванова благодарят за приглашение…;
2. число может быть множественным;
3. время может быть будущим Напомню вам, что завтра заканчивается срок подписки;
4. залог может быть пассивным Вы назначаетесь моим заместителем;
5. наклонение может быть сослагательным Я посоветовал бы вам остаться. Кроме того, для перформативного употребления глагола не обязательно даже, чтобы он был синтаксической вершиной (сказуемым) предложения, ср.: Хотелось бы поблагодарить выступавших за теплые слова. Спешу поздравить вас с рождением сына и т.п.

1.4.3.  Классификация прямых речевых актов

Таким образом, главным  новшеством охарактеризованной выше трехуровневой  схемы анализа речевого действия, предложенной английским философом и логиком Дж.Остином, является понятие иллокутивного акта и соответствующее ему семантическое понятие иллокутивной функции (силы), поскольку они отражают такие аспекты акта речи и содержания высказывания, которые не получили адекватного описания ни в традиционной лингвистике, ни в классической риторике. Естественно, что именно этому аспекту речевого акта в теории речевых актов уделяется основное внимание.

Дж.Остин, заложивший основы теории речевых актов в своих  лекциях второй половины 1950-х годов (они были опубликованы посмертно в виде книги How to Do Things with Words в 1962, рус. пер. вышел в 1986 под названием Слово как действие в 17-м выпуске издания Новое в зарубежной лингвистике), не дал понятию иллокутивного акта точного определения. Он лишь привел характерные примеры иллокутивных актов – вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п., отметив, что в каждом языке существует своя номенклатура таких действий.

В дальнейшем в теории речевых актов были выявлены отличительные признаки иллокутивного акта: от локутивного акта он отличается по признаку интенциональности, т.е. связанности с определенной целью, намерением, а перлокутивному акту он противопоставляется по признаку конвенциональности, т.е. по наличию определенных правил, действие в соответствии с которыми автоматически обеспечивает говорящему успешное осуществление данного иллокутивного акта. Часть таких правил – это правила языка: в языках мира существуют специальные формальные средства, прямо или косвенно указывающие на иллокутивную функцию речевого акта. В двух свойствах иллокутивного акта – интенциональности и конвенциональности – кроется присущее речевому акту противоречие между двумя неразрывно связанными в нем моментами: субъективным (цель говорящего) и объективным (не зависящие от говорящего способы обеспечения распознавания этой цели слушающим).

Основным признаком иллокутивного акта является его цель. При этом имеется в виду не всякая цель, для достижения которой мы совершаем речевое действие, а только та, которая в соответствии с нашим замыслом должна быть распознана адресатом. Только такая – открытая для распознавания – цель называется иллокутивной, и она, в принципе, может и не совпадать с подлинной целью говорящего. Так, желая выпроводить надоевшего гостя и зная, что он в ссоре с NN и вряд ли захочет с ним встречаться, хозяин может сказать: «Yesterday called NN and said that he will be here about nine o’clock». Подлинная цель говорящего – побудить слушающего уйти – не может рассматриваться как иллокутивная цель его речевого акта, потому что она скрыта и для ее достижения вовсе не обязательно (а в ряде случаем и нежелательно), чтобы адресат ее распознал. Иллокутивной целью речевого акта в данном случае будет цель предоставления адресату некоторой информации. Эта цель, и в данном случае только она, подана открыто, чтобы быть опознанной как таковая. Поэтому данный речевой акт на иллокутивном уровне анализа будет рассматриваться как побуждение, а не сообщение [9; c. 25-27].

Практически все авторы, занимавшиеся изучением ТРА, пытались построить классификацию типов  РА по их иллокутивной направленности, коммуникативному намерению и другим признакам: Остин 1986; Серль 1986а; Апресян 1986; Богданов 1989; 1990а;  Сусов 1980.

Начало систематизации в области речевых актов положил  Дж. Остин. Полагая, что для уяснения сущности иллокуции надо собрать  и расклассифицировать глаголы, которые обозначают речевые действия, он выделяет 5 классов глаголов «в соответствии с иллокутивной силой входящих в них высказываний» [9; с.119]:

1. вердикативы (выделяются по признаку вынесения приговора);
2. экзерситивы (являются осуществлением власти, прав или влияния);
3. комиссивы (обещания или другие обязательства);
4. бехабитивы (группа глаголов, связанная с общественным поведением и взаимоотношениями людей: поздравление, извинение, ругань и т.п.);
5. экспозитивы (показывают, какое место занимает наше высказывание в ходе спора или беседы).

Отсутствие четких оснований  в этой классификации дало повод  Дж. Серлю выдвинуть типологию, построенную на категориях иллокутивной цели, направлении приспособления и условиях искренности [19; с.154].

Как отмечает И.М. Кобозева, «он справедливо указал на неправомерность  смешения иллокутивных актов, которые  являются реальностью речевого общения и не зависят от конкретного языка, и иллокутивных глаголов, являющихся специфическим отражением этой реальности в системе лексики конкретного языка» [6; с.18].