Тема сна в лирике Лермонтова

                        И ты умрёшь, и в  вечности погибнешь – 

                        И их нигде, нигде  вторично не увидишь – 

                        Знай, как исчезнет время, так и люди,

                        Его рожденье, - только бог лишь вечен…

                        - Решись, несчастный!..»  Тут невольный трепет

                        По мне мгновенно  начал разливаться,

                        И зубы, крепко застучав, мешали

                        Словам жестоким вырваться из груди;

                        И наконец, преодолев  свой ужас,

                        К скелету я воскликнул: «Оба, оба!..

     Я верю: нет свиданья – нет разлуки!..

     Они довольно жили, чтобы вечно

     Продлилося  их наказанья.

     Ах! – и меня возьми, земного червя, -

     И землю раздроби, гнездо разврата,

     Безумства и печали!..

     Всё, всё берёт она у нас обманом

     И не дарит нам ничего – кроме  рожденья!..

     Проклятье этому подарку!..

     Мы  без него тебя бы не знавали,

     Поэтому и тщетной, бедной жизни,

     Где нет надежд – и всюду опасенья.

     Да  гибнут же друзья мои, да гибнут!..

     Лишь  об одном я буду плакать:

     Зачем они не дети!..»

     И видел я, как руки костяные

     Моих  друзей сдавили, - их не стало –

     Не  стало даже призраков и теней…

     Туманом облачился образ смерти,

     И – так пошёл на север. Долго, долго,

     Ломая руки и глотая слёзы,

     Я на творца роптал, страшась молиться! 

     На  первый взгляд, содержание этих работ  довольно разное: никакой общей идеи и темы. Но вслушайтесь лучше в строки: 

                             … Страх

                       Припомнить жизни  гнусные деянья

                       Иль о добре свершённом возгордиться

                       Мешал мне мыслить…

                       … И боль душевных ран, на краткий миг

                       Лишь заглушённая боязнью… 

     Это были строки из первой «Ночи». Теперь вот что я нашла во втором стихотворении:

                             … - и желал я

                       Веселие или печаль умножить

                       Воспоминаньем об убитой жизни… 

     Разве эти строки не объединены общей идеей? Вдумайтесь в их смысл: порой люди, осознавая свои ошибки, бегут от правды, боясь столкнуться с действительностью. Да, она жестока, но нельзя забывать и о положительной её стороне. Народная пословица гласит: «На ошибках учатся». А мы так редко вспоминаем о последствиях ранее совершённых ошибок, когда их результат не столь катастрофичен, забывая, что в дальнейшем даже такие мелочи могут кардинальным образом повлиять на нашу жизнь. Бегущие от действительности на последних ступенях лестницы жизни оглядываются назад и понимают, что их жизнь на земле не принесла никаких радостей не только им, но и окружавшим их людям. А после рождается страх. И с ним такие люди и уходят из этого мира навсегда. Уходят, но на их место встают новые поколения, совершающие ещё более страшные поступки.

     Так было всегда, так  было  во  все времена. И, конечно, случалось это  и с Лермонтовым. Чуткий поэт понял боль души не только своей, но многих. В вышеуказанных стихотворениях он открывает то, от чего многие бегут без оглядки. Автор не боится действительности, ведь каждый может исправить всё то, что мешает ему жить. Михаил Юрьевич старается помочь всем людям без исключения пока ещё не слишком поздно.

     А как донести до людей общий  смысл? Живущие в постоянном страхе даже не захотят слушать о тех  вещах, которые их пугают. Но если говорить не только о себе, но и о других таких же? Может, людям поможет это хоть как-то отогнать от себя ту боязнь, что с каждым днём захватывает их ещё больше. Показывая наиболее ужасную сторону жизни, Лермонтов возвращает нас к действительности. Но как показать её наиболее реальной? Наиболее простой, но в то же время и наиболее верный способ – использование правильно подобранных метафор, сравнений, олицетворений и эпитетов:

                       …Душа, не слыша на себе оков… 

     Разве человеческие души могут слышать? Да ещё не что-нибудь, а оковы, которые можно лишь ощущать. И это ещё одно заблуждение человека. В повседневной суматохе мы совсем забыли обо всём, кроме нас самих, даже о нашей душе. А это, на мой взгляд, – высшая степень эгоизма.

     «…Тусклое пространство…». Разве можно говорить об окружающем нас мире, как о чём-то, имеющем цветовую гамму? Но в данном случае автор под словом тусклый подразумевает бездейственный, скучный, однообразный мир.

     «…Сын праха…». Можно быть сыном отца, сыном какого-либо человека, но чтобы прах состоял в родстве с кем-либо? Отец – тот человек, который нас породил, следовательно, «сын праха» - человек, рождённый из человеческих же останков, сын смерти. Какие необычные метафоры!

       И вот ещё одна особенность Лермонтова: в его стихотворениях нет ни одного лишнего слова. Все сказанные им фразы несут в себе если не явный, то скрытый смысл, понять который порой стоит большого труда.

     «…Выстрадай прощенье…». Пустыми словами не добиться пощады, лишь делом можно доказать, что все ранее совершённые тобой злые деяния осознаны тобою до конца. А чувства предполагают страдания. То, что жестокие люди не испытывали ранее, всё равно произойдёт с ними когда-либо.

     «…Огнём отчаяния…». Скорее всего, Лермонтов указывал нам на столь сильное чувство, перерастающее в пламя, с которым нельзя бороться, которое жжёт со всех сторон, каждый раз напоминая нам о совершённом зле.

     «…Где грех с вином кипел…». Кипящее  вино – явление довольно обычное, но как собрать в кубок грех и заставить его кипеть. В роли кубка в данном случае выступает душа, сердце человека, а кипящий грех - это как огонь отчаяния – самое сильное проявление чувства. Но когда сердце и душа полны греха, сама жизнь человека становится с ним неразделима.

     Когда Михаил Юрьевич даёт описание полуразложившегося трупа, поневоле становиться жутко: 

                       …Здесь кость  была уже видна – здесь мясо

                       Кусками синее висело – жилы там 

                       Я примечал с засохшею в них кровью…

                       Червяк то выползал из впадин глаз,

                       То вновь скрывался  в безобразный череп… 

     Никто другой не смог бы столь ярко и с такой полнотой дать столь жуткое, но в то же время и пугающе правдоподобное, а от этого ещё более завораживающее описание мёртвого человека.  

                       Погаснул день! –  и тьма ночная своды

                       Небесные, как саваном, покрыла… 

     Подобрав  для ночи сравнение с саваном, поэт выразил своё личное отношение к сумраку и тёмному времени суток. Ночь… Таинственно манящая, величественная, загадочная, но в то же время и пугающая, неизвестная, необъяснимо волнующая. Ночью на время затихает всё то, что было движимо днём. Но одновременно с этим тьма даёт жизнь тому, что спало во время, когда солнце царствовало на своём троне. Ночь так же, как и смерть (саван – символ смерти), прекращает жизнь чего-то, но тут же дарит её кому-то.

     В строках, где Лермонтов начинает говорить о Скелете, всё дышит  могуществом таинственного героя. Эпитеты подобраны так, что неоспоримо доказывается власть смерти: «неизмеримая, всесильная». Пред ней уничтожаются все преграды и города, что говорить о людях.

     Во  втором стихотворении, как и в  «Ночи I», есть обращение к некоему сыну праха и забвения. Что ещё раз подтверждает мысль об общей теме стихотворений.

     «…Земля – гнездо разврата и безумства, берущая  у нас всё обманом…», «…Рожденье – подарок земли, проклятье людей…». Для того чтобы ярче отобразить все чувства, возникающие порой у человека, автор сравнивает нашу землю-матушку, кормилицу с дьявольскими силками, а самую прекрасную вещь - рожденье нового человека - с проклятым подарком. Неужели на самом деле Лермонтов так ненавидит землю, что в сравнение с ней ставит место разврата? Но кто сказал, что поэт пишет о себе? В этих строках Михаил Юрьевич снова проявил необыкновенную чуткость по отношению к другим людям. Нельзя не согласиться с тем, что в минуты отчаяния человек не отдаёт себе отчёта в происходящем и в совершаемых им действиях. В такие моменты нашей жизни даже самый смиренный человек может разбить все сложившиеся в его сознании устои и отдаться волне ярости, отчаяния и безысходности.

     Одними  из последних строк являются: 

                       …Туманом облачился  образ смерти,

                       И – так пошёл на север… 

     Смерть  выполнила то, для чего она, собственно говоря, являлась; те, что должны были уйти вместе с ней, ушли. Но страх перед ней всегда остаётся в нашем подсознании, как и страх перед чем-то неизведанным, например, перед ночью. А ведь смерть и ночь – это и есть, наверное, самые жуткие наши кошмары. Многие боятся темноты из-за её таинственности, смерти же боятся все. Боятся за то, что никто не знает, что там дальше. Ведь может случиться и так, что по ту сторону жизни лежит ещё более привлекательный мир, без слёз и боли, горя  и зла. А вдруг там ничего нет…

     В стихотворениях «Ночь I» и «Ночь II» о сне говорится скрытно, завуалировано. В то время как в другом произведении – «Казачья колыбельная песня» - сон и является основной темой. 

       Спи, младенец мой прекрасный,

                              Баюшки-баю.

                        Тихо смотрит месяц  ясный

                              В колыбель твою.

                        Стану сказывать  я сказки,

                              Песенку спою;

                        Ты ж дремли, закрывши глазки,

                              Баюшки-баю. 

                        По камням струится Терек,

                              Плещет мутный вал;

                        Злой чечен ползёт на берег,

                              Точит свой кинжал;

                        Но отец твой старый воин,

                              Закалён в бою;

                        Спи, малютка, будь спокоен,

                              Баюшки-баю. 

                        Сам узнаешь, будет  время,