Тема дуэли в расскахах и повестях Лермонтова, пушкина, достоевского

     Но  Онегин сделал все, чтобы поединок не состоялся. Пушкин представляет Зарецкого как знатока и «педанта» в вопросах чести. Однако, подталкивая друзей к поединку, Зарецкий нарушил основные пункты неписаного дуэльного кодекса. Он не предложил противникам примириться, когда передавал Онегину вызов Ленского, а это прямая обязанность секунданта; Онегин опоздал на место дуэли более чем на час — его могли обвинить в том, что он струсил.

     В дуэли социальное равенство не только противников, но и секундантов. Не говоря о том, что секунданты не были назначены, стало быть, некому было обговаривать условия дуэли — прямое нарушение! — Онегин прямо на месте предложил в секунданты своего слугу-француза. А это уже прямое оскорбление дворянину Зарецкому.

     Наконец, Онегин стрелял на ходу — не потому, что он боялся выстрела — он торопился потерять свое право первого выстрела. Современникам было понятно, что выстрел Онегина стай смертельным для Ленского только по роковой случайности. Онегин страшно переживал гибель своего юного друга, не мог оставаться в тех местах, где окровавленная тень //Ему являлась каждый день.

     Любая, а не только «неправильная» дуэль  была в России уголовным преступлением. Каждая дуэль становилась в дальнейшем предметом судебного разбирательства. И противники, и секунданты несли уголовную ответственность. Суд, следуя букве закона, приговаривал дуэлянтов к смертной казни, которая в дальнейшем для офицеров чаще всего заменялась разжалованием в солдаты с правом выслуги (перевод на Кавказ давал возможность быстрого получения снова офицерского звания). Онегин, как неслужащий дворянин, вероятнее всего, отделался бы месяцем или двумя крепости и последующим церковным покаянием. Однако, судя по тексту романа, дуэль Онегина и Ленского вообще не сделалась предметом судебного разбирательства. Это могло произойти, если приходской священник зафиксировал смерть Ленского как последовавшую от несчастного случая или как результат самоубийства. Строфы шестой главы, несмотря на связь их с общими элегическими штампами могилы «юного поэта», позволяют предположить, что Ленский был похоронен вне кладбищенской ограды, т. е. как самоубийца.

     Завершая  литературный обзор дуэли (поединка) в произведениях русских классиков, отметим, что условная этика дуэли существовала параллельно с общечеловеческими нормами нравственности, не смешиваясь и не отменяя их. Это приводило к тому, что победитель на поединке, с одной стороны, был окружен ореолом общественного интереса, типично выраженного словами, которые вспоминает Каренин: «Молодецки поступил, вызвал на дуэль и убил» (Толстой Л. Н. «Анна Каренина»). С другой стороны, все дуэльные обычаи не могли заставить его забыть, что он убийца. Так, В. А. Оленина вспоминала о декабристе Е. Оболенском: «Этот нещастной имел дюэль, - и убил — с тех пор, как Орест, преследуемый фуриями, так и он нигде уже не находил себе покоя». В. А. Оленина знала Оболенского до 14 декабря, но и воспитанница М. И. Муравьева-Апостола, выросшая в Сибири А. П. Созонович, вспоминает: «Прискорбное это событие терзало его всю жизнь». Ни восстание, ни суд, ни каторга не смягчили этого переживания. То же можно сказать и о ряде других случаев. Для психологического состояния Онегина VII — VIII глав это очень существенно.

      ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ А.И. КУПРИНА «ПОЕДИНОК» 

     Александр Иванович Куприн родился 7 сентября 1870 года в уездном городе Наровчате  Пензенской губернии, в семье мелкого  чиновника.

     Первое, что останавливает на себе внимание при знакомстве с ранними произведениями Куприна, это их резкая, бросающаяся в глаза идейная и художественная неравноценность. Наряду с прекрасными реалистическими рассказами «Дознание» и «Ночлег», которые отдельными своими чертами прямо предваряют «Поединок», наряду с такими, отмеченными тонким психологическим анализом рассказами, как «Негласная ревизия» и «К славе» («Лидочка»), встречаются в раннем купринском творчестве вещи искусственные, вычурные, надуманные. Иногда кажется, что два разных писателя создали такие произведения.

     Чтобы понять причины столь разноречивых тенденций в творчество раннего Куприна, надо ближе присмотреться к этому творчеству, надо вспомнить, в каких условиях развивалось оно в те годы, последние годы столь знаменательного в истории русской литературы XIX века.⁹

     Девяностые годы — это время, когда живет и творит Лев Толстой, в расцвете таланта находится В. Г. Короленко, в период полной творческой зрелости вступает А. П. Чехов. Это время, когда в литературу приходит молодой Горький с его гимном «безумству храбрых», с мечтой о сильном, прекрасном и гордом человеке.

     Но  девяностые годы — это также период, когда складывается и оформляется на русской почве упадочное, декадентское направление в литературе, порывающее с благородными традициями служения народу, провозглашающее культ «чистого» искусства, мистику, эротику, крайний индивидуализм.

      2.1. История создания повести «Поединок»

     Впечатления, полученные А. И. Куприным во время службы в армии (1890—1894), в последующий период нередко определяют тематику его рассказов. Рассказы «Ночлег», «Поход», «Ночная смена», «Дознание» свидетельствуют о том, что проблемы армейской жизни, быт и нравы солдат и офицеров продолжают глубоко волновать писателя.¹⁰

     Замысел большого эпического произведения об армии возник у А. И. Куприна еще в самом начале 90-х годов, во время службы его в полку. Однако вплотную к осуществлению своего замысла писатель подошел лишь через 10 лет. Непосредственно подтолкнул Куприна к работе над «Поединком», по свидетельству самого писателя, незначительный случай из его личной жизни. Февральским вечером 1902 года Куприн с женой и писателем И. А. Буниным зашли в петербургский ресторан. Сидевшие за соседним столиком пьяные офицеры за спиной Куприна подмигивали его жене через зеркало, как бы чокались с ней, пили за ее здоровье. Их непристойное поведение заставило женщину уговорить спутников уйти из ресторана. Лишь на улице она объяснила мужу, в чем дело. Взбешенный Куприн хотел вернуться, чтобы проучить офицеров, но жена и Бунин увели его. Вернувшись домой, писатель начал набрасывать сцену из хорошо ему знакомой армейской жизни.

     В марте 1902 года А. И. Куприн создает эпизод, легший впоследствии в основу XI главы «Поединка» (занятие «словесностью» в ротной школе). Набросок этот А. И. Куприн публикует под названием «В казарме».

     Затем наступил длительный перерыв в работе над «Поединком». В конце ноября 1902 года А. И. Куприн рассказывает М. Горькому о задуманной повести и даже посвящает его в детали плана. Горький горячо поддерживает замысел писателя: «Знайте, что если Вы эту повесть не напишете — это будет преступлением». В декабре 1902 года А. И. Куприн объявляет в печати о намечающейся на следующий год публикации повести «Поединок».

     Однако  работа шла медленно и трудно. Долго  писатель не мог найти фамилию главного персонажа. «Фамилия должна звучать так, чтобы она сразу запоминалась», — считал А. И. Куприн. В марте 1903 года повесть впервые была прочитана вслух. Неожиданно обнаружилось совпадение речи Назанского с высказываниями чеховского Вершинина из «Трех сестер». Сгоряча А. И. Куприн порвал всю рукопись. Без его ведома жена ее восстановила, склеивая клочки папиросной бумагой, и Куприн опять принялся за работу. В конце зимы 1904 года он уже читал отдельные главы повести М. Горькому и получил его полное одобрение. Куприн намеревался опубликовать «Поединок» в посвященном памяти А. П. Чехова третьем томе сборника «Знание» (вышел в январе 1905 года), но, поглощенный работой над воспоминаниями о Чехове, не сумел сдать рукопись повести в срок.

     На протяжении 1904—1905 годов Куприн упорно работает над повестью. Особенно много сил потребовала последняя глава. По свидетельству самого писателя, большое значение в этот период имела для него моральная поддержка Горького. «Помню, — вспоминал позже Куприн, — я много раз бросал «Поединок», мне казалось, недостаточно ярко сделано, но Горький, прочитав написанные главы, пришел в восторг и даже прослезился. Если бы он не вдохнул в меня уверенность в работе, я романа, пожалуй, своего так бы и не закончил». Повесть была завершена летом 1905 года и опубликована в шестой книге сборника «Знание», выходившего под редакцией М. Горького. Первоначально повесть имела посвящение Горькому, однако впоследствии отношения между писателями осложнились, и Куприн посвящение снял.

     Уже сдав «Поединок» в печать, Куприн продолжал настойчиво совершенствовать повесть. При подготовке повести к изданию в Полном собрании сочинений 1912 года Куприн внес около ста поправок и дополнений. После этого издания текст повести не перерабатывался. 

     2.2. Тема дуэли в произведении А.И. Куприна «Поединок»

     В грозовой атмосфере первой русской  революции была завершена работа над повестью «Поединок». Куприн вскрыл в своей повести причины ужасающего состояния бесправной солдатской и опустившейся офицерской массы. По своим, так сказать, чисто человеческим качествам офицеры купринской повести — люди очень разные... Однако почти каждый из офицеров обладает необходимым минимумом «добрых чувств», причудливо перемешанных с жестокостью, грубостью, равнодушием. Но «добрые чувства» эти до неузнаваемости искажены кастовыми предрассудками...

     Что с того, что командир полка Шульгович под своим громоподобным бурбонством скрывает трогательную заботу об офицерах полка или что подполковник Рафальский любит животных, или что Ромашов без меры страдает, когда видит физическую расправу над солдатом? Резонер Казанский даже заявляет, что «все они, даже самые лучшие, самые нежные из них, прекрасные отцы и внимательные мужья, — все они на службе делаются низменными, трусливыми, глупыми зверюшками. Вы спросите: почему? Да именно потому, что никто из них в службу не верит и разумной цели этой службы не видит». Куприн показывает, что большинство офицеров, независимо от своих личных качеств, всего лишь послушное орудие бесчеловечно категорических уставных условностей, жестоких традиций и обязательств. Кастовые законы армейского быта, осложненные материальной скудностью и провинциальной духовной нищетой, производят мощное воздействие¹¹.

     В «Поединке» не только дано множество  разнообразных портретов представителей офицерской среды, по для воплощения почти каждого из них найдены свои особые, точные и впечатляющие приемы. «Поединок» свидетельствует о том, как органично и глубоко были восприняты Куприным одной и той же социальной среды изображены в повести, но перепутать их невозможно.

     О Ромашове мы узнаём, что это подпоручик, «служивший второй год в полку»; характерные черты его внешнего облика раскрываются постепенно, по ходу действия. Скупо, двумя беглыми штрихами намечен портрет Назанского при первой встрече с ним, и только потом, во время горячего и страстного монолога героя, Куприн дает описание его наружности через восприятие восторженно внимающего ему Ромашова.

     В «Поединке» сказалось замечательное мастерство Куприна описания эпизодических персонажей. Один из таких персонажей заслуживает быть выделенным особо, ибо, подобно Ромашову и Назанскому, о котором будет сказано дальше, нарисован автором с несомненной и явной симпатией. Персонаж этот — (маленький подпоручик Михин), с которым читатель впервые знакомится в офицерском собрании (до этого о нем вскользь упоминает Шурочка Николаева в беседе с Ромашовым). Во время спора о дуэли Михин берет слово и, совсем как Ромашов в начале повести, робко и сконфуженно высказывает свое мнение: «— Я только, господа... Я, господа, может быть, ошибаюсь, — заговорил он, заикаясь и смущенно комкая свое безбородое лицо руками. — Но, по-моему, то есть я так полагаю... нужно в каждом отдельном случае разбираться. Иногда дуэль полезна, это безусловно, и каждый из нас, конечно, выйдет к барьеру. Безусловно. Но иногда, знаете, это... может быть, высшая честь заключается в том, чтобы.. это безусловно простить... Ну, я не знаю, какие еще могут быть случаи... вот...». Михина грубо перебивает и высмеивает Арчаковский, и «маленький подпоручик» умолкает. Вторично мы сталкиваемся с ним в сцене отъезда на пикник.

     Как видим, Куприн подчеркивает и выделяет в Михине «ромашовские» черты: заурядную  внешность, застенчивость — и наряду с этим моральную чистоту, нетерпимость и отвращение к цинизму, а также неожиданную в этом невзрачном с виду юноше физическую силу.

     Показательно, что когда Ромашова после столкновения с Назанским вызывают на суд общества офицеров, единственно, кто открыто выражает ему свою симпатию, — это Михин; «Только один подпоручик Михин долго и крепко, с мокрыми глазами, жал ему руку, но ничего не сказал, покраснел, торопливо и неловко оделся и ушел» (III, 513).

     Сочувственно  выделяя и подчеркивая в Михине «ромашовские» черты, Куприн не только утверждает в сознании читателя тип героя, близкий и дорогой себе, но и стремится показать, что люди, подобные Ромашову.

     Как известно, следующее за Ромашовым  место в повести, в качестве одного из главных ее героев, занимает Назанский. Значение Назанского определяется, во-первых, тем, что именно в его уста вложены Куприным обобщающие заключения, которые подводят итог критике царской армии, развернутой в повести, и, во-вторых, также тем, что именно Назанский формулирует положительные, позитивные взгляды на те вопросы, которые возникают перед Ромашовым. В «Поединке» высказывается один Назанский, Ромашову отведена роль почтительно внимающего слушателя.

     В чем же суть воззрений Назанского и каково место, занимаемое им в повести? Если говорить о резко критических высказываниях Назанского о царской армии, то они идут в одном русле с основной проблематикой «Поединка» и в этом смысле углубляют его главную тему. Высказывания эти, отметим попутно, отличались еще большей резкостью в первоначальном тексте повести, напечатанном в сборнике «Знание», и только потом, под воздействием цензуры, были смягчены Куприным. Так, первоначально Назанский говорил о том времени, «когда нас, господ, штаб и обер-офицеров, будут бить по щекам в переулках, в темных коридорах, в ватерклозетах, когда нас станут стыдиться женщины и, наконец, перестанут слушаться наши преданные солдаты».

     Далее в словах Назанского содержался прямой намек на недавние события русско-японской войны. «Мы,— говорил он, — начальственные дармоеды, покрывали во всех странах и на всех полях сражений позором русское оружие, а наши же солдаты выгоняли нас из кукурузы штыками». Все эти и подобные им высказывания и послужили одной из главных причин того, что уязвленные не в бровь, а в глаз штатные писаки военного ведомства набросились на Куприна с обвинением его в клевете на армию. Эти высказывания, как и замечательные по силе внутренние монологи Ромашова, в которых поставлены такие основные вопросы «Поединка», как вопрос о взаимоотношении личности и общества, о смысле и назначении человеческой жизни, о причинах классового неравенства и путях освобождения от гнета, имел, надо думать, в виду и сам Куприн, когда в письме к Горькому от 5 мая 1905 года писал: «Все смелое и буйное в моей повести принадлежит Вам».