Маяковский в школе и в вузе: содержательно-тематический и методические аспекты

 Нельзя не остановиться на отношении Маяковского к любви.  Ведь именно это чувство, можно так сказать, было сердцем его жизни. «Любовь- это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем»12 – таково его отношение к этому чувству. Для  Маяковского любовь - всепоглощающа, в ней заключался смысл существования для поэта. Бескомпромиссный,  не признающий половинчатости ни в чём, он считает, что любовь - чувство полной самоотдачи.  «Громада любовь, громада ненависть» так  он доносит своё отношение к жизни через лирического героя  поэмы «Люблю» (1922). 

  Судя по воспоминаниям современников, Маяковский был в любви очень нежен и требователен, в первую очередь, к себе, буквально выворачивал душу наизнанку ради любимой, готов был отдать последнее.        Его любовь - большая и страстная. С первых строк поэмы  «Облако в штанах» мы можем ощутить накал чувств поэта:

«Мама! 
Ваш сын прекрасно болен! 
Мама! 
У него пожар сердца».13

И это  не выдуманные волнения души и «пылающего» сердца. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, которые описаны в поэме: 
«Вы думаете, это бредит малярия? 
Это было, 
было в Одессе. 
«Приду в четыре», — сказала Мария».

Любовь, по мнению Маяковского, должна служить  источником могучего творческого вдохновения, побуждать человека к бурной деятельности: «до ночи грачьей, блестя топором, рубить дрова, силой своей играючи»14. «Сущность любви» проявляется, по Маяковскому,  в расцвете творческих сил человека, в том, «что опять в работу пущен сердца выстывший мотор» и  тогда «из зева до звезд взвивается слово золоторожденной кометой»15. Именно это  подходит максималистским требованиям поэта к жизни, к любви. И так он сам любил  в действительности.   Любовь для Маяковского была всем, он всегда оставался «сплошным сердцем», «навеки раненным любовью», открытым «болям, обидам, бедам» не в меньшей степени, чем высоким и радостным чувствам.

  «Громада-любовь» проходит буквально через всю жизнь Маяковского, приоткрывая самые глубинные пласты личности  поэта-трибуна, выражаясь в строках его стихотворений и поэм. Неистовый, безудержный темперамент, глубокая душа, отзывающаяся  на все проявления жизни, всё богатство и разнообразие переживаний  отражаются в его поэзии:

«Любовь - это с простынь 
Бессонницей рваных 
Срываться, ревнуя к Копернику, 
Его, а не мужа Марьи Ивановны, 
Считая своим соперником»16…..

     Любовная лирика Маяковского составляет лишь небольшую часть его поэтического наследия, представлена небольшим количеством стихотворений. Но каждое из них – это маленький кусочек жизни поэта с ее печалями и радостями, отчаянием и болью. «Люблю», «Облако в штанах», «Неоконченное», «Про это», «Письмо Татьяне Яковлевой», «Письмо товарищу Кострову…», «Флейта-позвоночник», «Лиличка!» – таков краткий перечень произведений Владимира Маяковского о любви. Но дело ведь не в количестве….. « Мы даже любовь свою мерили его, «маяковской» любовью: « Если я чего написал, если чего сказал – тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза» - писал Соколов В.  

Маяковский воспел любовь как великое, исключительное, всепоглощающее чувство, как самое великолепное приобретение человека.

1.2 Особенности поэтики Маяковского.

По силе таланта и размаху литературной деятельности В.Маяковский принадлежит к числу титанических фигур русского искусства. Основой жизненности и величия поэзии Маяковского является несколько факторов: отражение в творчестве двух эпох в России - дореволюционной и после 1917 г, в коренном совершенствовании поэтики русского стиха и новаторские приемы Маяковского. Творческий дебют молодого Маяковского литературоведы  связывают с  русским  футуризмом. Кем же они были, представители этого направления в литературе, почему поэт присоединился к ним?  Молодые ниспровергатели, отрицавшие старое искусство, старую культуру и вообще все старое, они провозгласили себя творцами нового искусства, основали концепцию нового языка, которым они стремились отражать  динамику новой жизни, выступали против мещанства.

Они считали, что искусство должно будить и будоражить. В них бурлило  стремление к разрушению вплоть до того, что они  «сбрасывали с парохода современности» «Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч.», отвергали  своих старших современников-предшественников символистов,  не признавая никакой преемственности.

Хотя  демонстративный отказ от всех традиций был, конечно, и стремлением к эпатажу, но просто «игрой» эта позиция не была, так своеобразно они выражали характер эпохи. «Рог времени трубит нами в словесном искусстве»,— заявляли футуристы в своем манифесте («Пощечина общественному вкусу», 1912 г.). Пресса по отношению к футуристам была настроена отрицательно, их единодушно называли в газетах и журналах только ругательно: табор дикарей, шайка хулиганов. Настоящие таланты среди них разглядели только проницательные люди, одним из которых был Горький, выделивший Маяковского. Горький тогда сказал о нем: «Зря разоряется по пустякам. Такой талантливый! Грубый? Это от застенчивости. Знаю по себе». Маяковский, несмотря на эпатажи (жёлтая кофта к примеру), занимал особое место в рядах футуристов. В какую форму бы  ни облекалось его  творчество, оно по сути было гуманистическим.

Деятельность в этом течении помогала молодому поэту искать себя.  Вместе с Д. Бурлюком, В. Хлебниковым, А. Крученых он участвовал в создании сборника «Пощечина общественному вкусу», выступал на футуристических вечерах, диспутах, писал критические статьи, печатался в футуристических изданиях того времени.

Именно это направление во многом сформировало будущего «лирика и трибуна». Основные  принципы, художественные установки русского футуризма, такие, как разрушение традиций в языке,  его обновление, стремление дать новое название вещам были взяты им на «вооружение». Словотворчество, изменение поэтического синтаксиса и ритмики, образ героя (герой-хулиган) тоже использовались в более поздних произведениях. Но говорить о зависимости от этого направления нельзя. «Прокрустово ложе футуризма оказалось слишким узким для огромного таланта Маяковского»  по мнению Ушакова А.

Говоря о творческой эволюции поэта, этапах его  развития в годы до революции, мы можем «определить примерно следующим образом: ощущение неприкаянности лирического героя, характерное для ряда ранних стихов ( «Из улицы в улицу», «От усталости»), сменяется стремлением преодолеть одиночество («Послушайте!»), от бунтарского протеста («Нате!»)  поэт переходит к утверждению необходимости революционного действия («Облако в штанах»). В рамках этого процесса и происходит кристаллизация главнейших пунктов его  эстетической программы». СН.

С 1914-го, переломного для него года, Маяковский начинает выходить на социальные темы. Принявший Октябрьскую революцию восторженно, всем сердцем, сразу и безоговорочно, он стал её «рупором», о чём написано очень и очень много в литературоведении советского периода. Это буквально пронизывает все его творчество тех лет. « В 1919 году мощь своего таланта он отдает сотрудничеству с Российским телеграфным агентством, причем работает не только как поэт, но и художник (знаменитые плакаты «Окна РОСТА»). 20-е годы – время расцвета творчества Маяковского. Он много пишет, выступает, его знают и любят, он становится кумиром миллионов людей. Организаторский талант не уступает поэтическому, что подтверждается яркими 6 годами руководства легендарным Левым фронтом искусств. Многочисленные поездки за границу (1924-1926 г.г.) вдохновили поэта на написание целого цикла поэм и стихов, пронизанных не только восторгом от увиденного, но и огромной любовью к своей Родине». И везде, в любой области деятельности, со всем темпераментом, свойственным ему, с внутренней энергией, душевным напором, он вкладывал себя полностью.

Художественное слово Маяковского, его мощный поэтический талант , новаторский по духу, создали из него, говоря словами Денисовой «разведчика языковых недр, открывателя метафорических рядов, преобразователя стиха».

Опираясь на это мнение, мы можем сказать, что Маяковский стал создателем  необычной системы  стихосложения. Ссвоеобразие построения его стиха широко известно. Эксперименты с языком у поэта беспредельны. Интересны и техническая сторона его творчеств  и смысловая составляющая стихов.

Проблемами  изучения техники стихотворений  Маяковского занимались многие «маяковеды»: Г.О. Винокур, Е.Д. Поливанов, Г.М. Печоров, М.Л. Гаспаров и другие. «Споры о новаторстве Маяковского в стихосложении продолжаются и по сей день, сам же поэт столкнулся с ними еще в начале своего творческого пути». СН

Говоря о такой составляющей, как интонация и ритм можно отметить, как это ни странно на  первый взгляд, что стихи Маяковского отличаются особой музыкальностью.  Это  объясняется  тем, что его поэзия рассчитана в первую очередь на декламацию перед зрителями, а не стандартное восприятие с листа. И сам поэт в своей статье «Как делать стихи» отмечал: «Надо всегда иметь перед глазами аудиторию, к которой этот стих обращен… Надо в зависимости от аудитории брать интонацию - убеждающую или просительную, приказывающую или вопрошающую. Большинство моих стихов построено на разговорной интонации». Этим объясняется и большое количество в стихах Маяковского большое количество обращений, восклицаний и риторических вопросов: 
«А вы могли бы?», «Послушайте!», «Нате!».

Для передачи особой, своей интонации, поэтом  использовались определенные «стихосложенческие»  приемы. Так, например, при передаче интонации в стихотворении поэт вставляет многоточие, которое используется по-разному. То как знак умолчания, позволяя создать многозначность, то указывая на протяженность (Эхом раскатилось/ растерянное/ «А - ах…»). С помощью многоточия создается эффект смыслового выделения слова или группы слов (Эх,/ к такому платью бы/ да еще бы… / голову.). Иногда  многоточие  наполняет строку эмоционально-экспрессивным содержанием: Куда я попал? Что это?.. Москва?.. Париж?? Нью-Йорк?! Извозчик!  Или является одним из приемов для ритмического расчленения стиха: Сколько не станет…/ Сколько не стало…/ Скольких - в клочья…/ Сколько - в дым….

 Для этого же Маяковским  используются рифмы во всем их многообразии. По мнению Е.Д. Поливанова, именно Маяковскому удалось «оживить» русскую рифму, к его времени «износившую себя до банальности», путем «введения новых рифмоидов, их прививки к органическому развитию слово-формы». СН В результате они у поэта гораздо свободнее, чем в классической русской поэзии. Вот некоторые виды рифм, использованные Маяковским:

• усечённые («мозгу — лоскут», «тона — в штанах»);
• неточные («безумий — Везувий», «кофту — эшафоту»);
• составные («нежности нет в ней — двадцатидвухлетний») и другие.

Строфика и графика стихов Маяковского, благодаря своей необычности,  давно интересует учёных. Печорин Г.М.  выделяет несколько аспектов  «нетрадиционности в строфике» поэта:

• широкое использование бесстопия, органичное слияние ритмо-формы и смысла высказывания;
• разновременная паузировка как система;
• приоритетная роль «внутренней» формы в строфике;
• укрепление структуры строф окказионализмами. СН

Говоря об окказионализмах в поэтике Маяковского, необходимо для начала понять, что это такое. Есть различные определения, но самое простое, пожалуй, нам даёт Валавин Н.В., считая основным признаком отсутствие «словоновшества» в словаре.  Не нужно путать с неологизмами, которые являются единицей языка.  Окказионализмы – единицы художественной речи.  Маяковским было введено в поэтическую речь огромное количество новых слов, образованных от всем известных: прозаседавшиеся, туфлястый, изоханный, испешеходить, именинить, философеть, опожаренный, смехачи, громадьё, медногорлый, бесконечночасый, стихачество, пианинить, легендарь, бродвеище и многие другие. Сам поэт говорил: «Я немало слов придумал вам…» Особенность  художественного языка  поэта и   употребление неологизмов («небоскрёбы», «аэроплан», «автомобили»).

Так же отмечается, как элемент эстетической  перестройки, изменение в графике стиха  - появление т.н. «лесенки» и «ступенек» - новаторство Маяковского,  выраженное  в разбивке  стихотворных строк.  Каждое отдельное слово - будто ступенька (отсюда и название — лесенка), подсказка читателю,  остановка, пауза  для выделения смысла слова. Это его новаторство  и до сих пор осталось не слишком используемым,  непривычным.

Часто в произведениях мы можем увидеть один из любимейших приёмов Маяковского - метафору, особенно гиперболическую, построенную на преувеличении, или футуристическую, устанавливающую связи между самыми отдалёнными вещами и предметами. Пример: в  стихотворении  «А вы могли бы?» - метафорический образ «флейты водосточных труб». Использует он и футуристический эпатаж - шокирование, употребление грубых, вызывающих, образов или высказываний. Как в стихотворении «Нате!»: «я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам…».

Нередко встречающийся элемент – эллипсы  (пропуски значимых слов, что характерно для разговорной, эмоциональной речи). Например, в названии «Скрипка и немножко нервно», пропущено, видимо, словосочетание «звучала грустно»: «Скрипка [звучала грустно] и немножко нервно»). Своеобычен и лексический состав поэзии Маяковского. Нередко в его произведениях автор пользуется разговорной лексикой, неправильными и просторечными формами («нате», «хочете»).

Глава 2. Проблематика изучения произведений поэта.

2.1 Преемственность школьных  и вузовских программ в изучении  литературы.

Преподавание литературы, как в целом любое  творчество, является спорным всегда.   Дискуссии о том, каким быть курсу литературы века вообще, и 20 века в частности, в школе и  в вузе идут постоянно в последние два десятилетия.  Обсуждаются вопросы теории литературы, методологии ее изучения, периодизации, структуры уроков и лекционного курса и т.д. и т.п. на «Круглых столах»  в  журнале «Вопросы литературы», в интернете. Часто речь идет о содержании предмета «Русская литература XX века», и обсуждается отвлечённо, независимо от концепции, структуры, форм преподнесения этого содержания - будь то общий лекционный курс или разные специальные курсы, факультативы, семинары именно в аспекте проблемы преемственности в системе «школа – вуз». Выделяются общие  темы и проблемы.

Во время обсуждений выяснился странный парадокс: школьные программы для XI класса как бы опережают вузовские по расширению и обновлению содержания. Но в то же время новые дополнения в школьных программах не всегда обоснованны, сами программы недопустимо перегружены, плохо структурированы, и учителя не могут ими пользоваться без самостоятельных  поправок. В школах идёт постоянный процесс корректирования программ, причем каждый учитель делает это по своему разумению в соответствии со своими знаниями и возможностями. А в вузе, как известно, отсутствуют единые стандарты и программы. Каждый преподаватель - сам и автор, и «исполнитель». Естественно, образуется «разрыв»  на стыке «школа – вуз» и «вуз – школа». Возникают проблемы и у абитуриентов, которым приходится восполнять недостаток своих школьных знаний и, в то же время, у выпускников вузов, не подготовленных к преподаванию по школьным программам, не ориентирующихся в пределах того содержания, которое называют государственным стандартом школьного литературного образования. Практически получается «замкнутый круг». Из школы, обученные выпускниками вузов, приходят учиться  в вуз абитуриенты, которые, отучившись, уходят уже учителями студенты-выпускники. Хотя и из этой ситуации можно найти выход. « Немалую роль в обеспечении преемственности может сыграть введение в школьное образование на старшей ступени новых компонентов (элективные курсы, проектная и исследовательская деятельность), сама суть которых определяет необходимость использования новых для школы организационных форм (лекции, семинары, учебные проекты и т.д.) и способов учебной деятельности, во многом характерных для вузовского образования». Эти курсы в последние годы повсеместно становятся обязательным  элементом образовательной системы школ. И это правильно. «Элективы»  во многом восполняют школьные программы, способствуя формированию умений и способов деятельности при решении практических задач, дают дополнительные знания. Программы таких курсов по литературе предполагают более широкое и углублённое изучение предмета, включая различные аспекты анализа творчества писателей и поэтов, один из которых мы и рассмотрим подробнее.