Лишний человек. Евгений Онегин и Чацкий

Но, получив посланье Тани,

Онегин живо тронут был:

Язык девических мечтаний

В нем думы роем возмутил;

И вспомнил он Татьяны милой

И бледный цвет, и вид унылый;

И в сладостный, безгрешный сон

Душою погрузился он.

Быть может, чувствий пыл старинный

Им на минуту овладел;

Но обмануть он не хотел

Доверчивость души невинной.

Что же помешало Онегину отдаться чувству? Почему он отодвигает, стряхивает с себя «сладостный, безгрешный сон»? Да потому, что сам  себе не верит, потому что, убивая восемь лет жизни, он и сам не заметил, как убил в себе высокое, а теперь, когда это высокое готово воскреснуть,- он испугался. Испугался волнений любви, потрясений страданий и даже слишком  больших радостей, испугался - предпочел  холодный покой.

Все хорошее, чистое, светлое в его душе, все  не замутненное светом и светской моралью проснулось в Онегине.

Мне ваша искренность мила,

Она в волненье привела

Давно умолкнувшие чувства.

Онегин  берется научить Татьяну жизни, читает ей нежную проповедь о том, как надо относиться к чувствам. Думая, что оберегает Татьяну, Онегин сам, своими руками, убивает свое будущее  счастье, как убил восемь лет жизни, свои мечты, свои искренние чувства. Глубина и значительность душевного  вида Татьяны, искренность и сила ее чувства поняты и оценены Онегиным, они родили в его душе такое  же чистое ответное чувство.

Я вас люблю любовью брата

И, может быть, еще нежней…

Позже он признается:

В вас искру нежности заметя,

Я ей поверить не посмел:

Привычке милой не дал ходу,

Свою постылую свободу я потерять не захотел…

Я думал: вольность и  покой

Замена счастью.

Безразличие к жизни, пассивность, желание «покоя», равнодушие и внутренняя опустошенность вступили тогда в душе Онегина  в противоречие с молодым, теплым и искренним чувством – и победили, подавили его.

И через  много лет, встретив Татьяну, он не поверил  своим глазам.

Ужель та самая Татьяна…

… Та девочка… иль это сон?

Он увидел уже не ту милую девочку, которая  когда-то вызвала в нем столько  нежности, а сдержанную, холодную светскую даму. Онегина привлекали в Татьяне  теперь именно эта холодная сдержанность, ее положение в свете. Показные страсти  его молодости не тревожили душу, не заставляли задумываться и мечтать. Теперь не то. Теперь он, как и всякий влюбленный, занят ею непрерывно. Но, вот беда, опять его ожидают неудачи. Она замужем! Теперь она не готова ради любви забыть все на свете, теперь она, также как и он когда-то, зависит от общественных разговоров.

И опять  Евгений не на месте, и опять он сломлен жизнью.

              Чацкий, не как Онегин, он с самого начала знал, что такое любовь. Он знал все преимущества искреннего чувства, он умел любить. Напомним, из-за чего же Чацкий уезжает из Москвы? Он разочаровывается в московской жизни. Но тогда почему, с какой целью он возвращается в дом, который ему так ненавистен? Конечно же, причиной является прекрасная София. Чацкий – человек пылкий, но не быстротечных чувств. После трех лет, проведенных заграницей, он не забывает Софьи, он возвращается в Москву с еще большей любовью, подкрепленной разлукой, со страстным желанием увидеть свою прежнюю любовь. В первых своих разговорах с Фамусовым он твердит только об одном, он не может усидеть на месте, в тот миг для него не существовало этих грубых недостатков света, тогда все казалось только нелепостью. «Как Софья Павловна у вас похорошела!» Все его мысли только о ней. Любовь для него не «наука страсти нежной», как для Онегина. Чацкий любит Софью серьезно, видя в ней будущую жену.

А что  же Софья? Она не только разлюбила  Чацкого, но и нашла себе другого  спутника. Вольнолюбивые мысли, язвительные  и колкие насмешки Чацкого в адрес  людей ее круга, особенно Молчалина, теперь раздражают Софью: «Не человек  – змея!»- отзывается она о нем. А Чацкий испытывает к ней искреннюю, горячую любовь. Он объясняется с  ней в любви при первом же своем  появлении. В нем нет никакой  скрытности, никакой фальши. О силе и характере его чувства можно  судить по его словам о Молчалине:

Но есть ли в нем та страсть? то чувство? Пылкость та?

Чтоб, кроме вас, ему мир целый

Казался прах и суета?

Но можно  ли винить Софью за ее поступок? Я думаю, что Софью никак нельзя осуждать за ее любовь к Молчалину. Чацкий уезжает заграницу по какой-то своей прихоти, не попрощавшись, не сказав ни слова. Мало того, из заграницы Чацкий не написал ей ни единого письма, от него не было ни одной весточки, ни одного намека на то, что он еще вернется, что он еще любит ее. Любовь к Молчалину – ее горькая реакция на любовь к Чацкому, от которой у нее осталось лишь чувство разочарования, обиды, оскорбления. Пусть Молчалин не так ярок, как Чацкий, но  на его чувства можно положиться. У Чацкого по его собственному признанию, « ум с сердцем не в ладу». Ум подсказывает ему, что надо покидать это, потерявшееся  в прошлом, фамусовское общество, а сердце не может отказаться от любви. И потому Чацкий, уже слыша, как Софья защищает Молчалина, уже видя, как волнует Софью его падение с лошади, все-таки хочет еще и еще раз убедиться в обратном тому, что видно невооруженным взглядом. Однако не только чувства, которые «надежду придают», но и благородный ум Чацкого не может смириться с этой нелепой любовью Софьи к Молчалину.

Ведь  Софья во многом похожа на самого Чацкого. Софья гораздо выше своих сверстниц, столь ядовито изображенных Грибоедовым в лице шести княжон Тугоуховских, для которых важна не любовь, а богатый «муж-мальчик», «муж слуга». «Софья начертана неясно…»,- заметил Пушкин. Действительно, в ее поведении и настроениях ощущается противоречие между трезвым умом и сентиментальными переживаниями. По силе характера, страстности, умению отстаивать свою точку зрения Софья очень схожа с Александром Андреевичем. Поэтому-то Чацкий был не на шутку раздосадован, когда узнал, что его соперником является Молчалин. Это больно ударило по его самолюбию. Как же можно было выбрать Молчалина,  у которого не было даже собственных взглядов на жизнь? Чацкий не мог с этим смириться. Я очень хорошо понимаю Софью, потому что Чацкий сделал ей очень больно своим отъездом за границу, а тут еще и так критично, даже язвительно, отзывается о ее выборе. Теперь Софья не желает видеть Чацкого, его отталкивают все его язвительные, на что Чацкий ей отвечает:

Я странен, а не странен кто ж?

Тот, кто на всех глупцов похож

Молчалин, например…

На балу Софья доходит до пика своей раздраженности. Ее возмущает такое поведение  Чацкого, и в разговоре с господином N она невольно роняет: «Он не в своем уме». Ей так легче, ей приятнее объяснять язвительность Чацкого безумием любви, о котором он сам говорит ей. Ее предательство становится обдуманной местью, когда она видит, что ей готовы верить:

А, Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить,

Угодно ль на себя примерить?

И слух о  сумасшествии Чацкого разносится со стремительной быстротой. Чацкий ну просто вне себя, он возмущен! И здесь я его понимаю, так же как, как понимала Софью. Он не смог себя сдерживать и обвинил во всем Софью, он был безумно унижен, в нем кипели чувства.

Слепец! я в ком искал награду  всех трудов!

Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал,

                                                                                      близко.

Пред кем я давеча так страстно и так низко

Был расточитель нежных слов!

А вы! о боже мой! кого себе избрали?

           Когда подумаю, кого вы предпочли!

                            Зачем меня надеждой завлекли?

Зачем мне прямо не сказали,

Что все прошедшее вы обратили в  смех?!

                            Что память даже вам постыла

Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,

Которые во мне ни даль не охладила,

Ни развлечения, ни перемена мест.

Дышал, и ими жил, был занят  беспрерывно!

Сказали бы, что вам  внезапный  мой приезд,

Мой вид, мои слова, поступки – все  противно,

Я с вами тотчас бы сношения пресек,

                           И перед тем, как навсегда  расстаться,

Не стал бы очень добираться,

Кто этот вам любезный человек?..

В этом монологе отразилось столько любви, отчаяния, нежности, он так ярок, что мы сразу  понимаем, насколько сильной была любовь Чацкого к Софье. Чацкому  в любви повезло намного меньше, чем Онегину, но Онегин сам отталкивал ее от себя, в то время как Чацкий ее лишался постепенно и не по своей  воле, от  чего ему становилось  все хуже и хуже.

Столкновение  «старого» и «нового» в сознании Онегина очень трагично раскрывается в его взаимоотношениях с Ленским.

Ленский, новоиспеченный друг Онегина, наивен, не знает жизни, но Онегину, конечно, интереснее с ним, чем с остальными соседями, которые «благоразумно» беседуют «о сенокосе, о вине, / О псарне, о своей родне…».

Онегин  и Ленский такие разные, но все-таки подружились.

                      …Волна и камень,

Стихи и  проза, лед и пламень

Не столь  различны меж собой.

Подружились они потому, что все остальные  совсем уж не подходили для дружбы, потому что каждый скучал в своей  деревне, не имея никаких серьезных  занятий, никакого настоящего дела, потому что жизнь обоих, в сущности, ничем  не заполнена.

Так люди (первый каюсь я)

От делать нечего друзья.

Пушкин  говорит о Евгении: «Сноснее многих был Евгений…» - многих людей света. Но, не умея уважать другого, как себя, не умея, нести ответственность за свои отношения с людьми, он не мог найти себе настоящих друзей – таких, какими для Пушкина были Дельвиг, Кюхельбекер, Пущин, Жуковский, Вяземский, Плетнев… Круг разговоров двух юношей серьезен:

Племен минувших договоры,

Плоды наук, добро и зло,

И предрассудки вековые,

И гроба тайны роковые,

Судьба и жизнь в свою чреду,

Все подвергалось их суду.

Это –  темы разговоров мыслящих людей, те же проблемы обсуждались и декабристами.

Когда Ленский  вызывает Онегина на дуэль, Онегин не думает, не анализирует своего поведения, а отвечает готовой, обязательной, внушенной  ему светской средой формулой. «Так вступили в действие светская автоматика мыслей и поступков, норм светской морали».  За что и обвинял себя Евгений «наедине с своей душой».

Был должен оказать себя

Не мячиком предрассуждений,

Не пылким мальчиком, бойцом,

Но мужем с честью и с умом.

Пушкин  подбирает глаголы, очень полно  рисующие состояние Онегина: «обвинял себя», «был должен», «он мог бы», «он должен был обезоружить младое сердце…».  Но если бы не его страх  перед общественным мнением, он смог бы все еще  изменить, отказаться от дуэли, но

                             «  …в это дело 

Вмешался старый дуэлист;

Он зол, он сплетник, он речист…

Конечно, быть должно презренье

Ценой его забавных слов,

Но шепот, хохотня глупцов…»

И вот общественное мненье!

Пружина чести, наш кумир!

И вот на чем вертится мир!

Строчка «И вот общественное мненье!» - прямая цитата из «Горя от ума». Мир, убивший  душу Чацкого, всей своей тяжестью наваливается теперь на Онегина, но нет у него в отличии от Чацкого никаких нравственных сил, чтобы противостоять этому миру, - он сдается.

И так  дуэль становится убийством. Именно это слово употребляет Пушкин:

«Ну что ж? убит», - решил сосед.

Убит!..

Убив на поединке друга…

Убийца юного поэта…

Убийство  Ленского на дуэли во имя норм светской морали было осознано как преступление прежде всего самим Онегиным.

Началась  мучительная трагедия его совести. Боже, ну почему же он оказывается везде  лишним? Почему же не может найти  себя? Ведь сам все от себя отталкивает. Вот он - «лишний человек» во плоти.

                 У Чацкого в комедии на дружбу свои взгляды. По его мнению, дружба должна быть честной, истинной и крепкой. У Онегина же нет взглядов на дружбу, он выбирает себе в друзья первого человека, который был хоть немного ему интересен. Чацкий же никогда себе не позволит притворяться и лицемерить. Уж лучше, пусть его считают сумасшедшим! В фамусовском обществе у него нет друзей. Здесь никогда не примут и не поймут его взглядов. Ведь друг - это человек, который будет разделять с ним не только отдых и развлечения, но и взгляды на жизнь. На балу он встречает своего старого друга Платона Михайловича Горича, с которым когда-то служил, который был такой же, как и он, стремился защищать свое отечество, был полон желаний преобразований! И когда Чацкий видит, что делает такое общество с людьми неординарными, мыслящими, он искренне жалеет о всех своих знакомых, с которыми когда-то строил мечты и планы. Ему, конечно, очень жаль своего друга, и фамусовское общество становится для него еще более ненавистным! Да и сам Платон Михайлович понимает, что изменился, ему самому постыла своя жизнь, ему становится стыдно перед Чацким, потому что он поддался этому пагубному влиянию общества. Он осознает всю нелепость своего положения перед Чацким: говорит с женой «хладнокровно», «глаза к небу», «со вздохом». Стоит заметить, что Чацкий постоянно употребляет местоимение «мы», так как считает себя не одиноким в стремлении к переменам. Его друзьями, возможно, являются те, кто представляет собой «век нынешний», но Грибоедов лишь упоминает об этих людях, вводя в пьесу внесценические персонажи.