История казачества в произведениях В. Ходарева

        Но история воссоздается не  бесстрастно - эпически. Крупные  сюжетные «кадры» фиксируют постепенное  углубление конфликтов исторического  масштаба, раскрываемых в результате  взаимодействия эпического и  лирического начал в художественном мире этих произведений. Лирическая стихия безраздельно господствует во всех частях триптиха. Это связано с особым положением образа автора-повествователя в поэмах Витислава Ходарева. Именно в сфере автора-повествователя осуществляется не только поэтизация прошлого, уклада жизни, нравственности и культуры русского казачества, но и страстное отрицание того зла – геноцида казачества, - которое привело к уничтожению веками накопленного опыта, социально- нравственных, духовных и эстетических ценностей. Для возражения этических критерий Памяти-Совести имеет первостепенное значение: без этого невозможно восстановление исторической справедливости и попранных идеалов демократизма и гуманизма:

                      Буду здесь я казачьего духу просить,

                      Чтоб на нашей земле

                                               этот дух воскресить…

                       Но всего не нашел.

                                               Расказачен и я.

                       Обездолена наша казачья семья…

                                                     («Казачий круг»)

      Если в исторической поэме  ХХ века авторское начало в лучшем случае проявлялось в лирических  отступлениях  (поэмы Б.Корнилова, В. Саянова), то у Витислава Ходарева этическое и лирическое сливаются органически, все события раскрываются через воспоминания, восприятия бытия, внутренний мир автора-повествователя. Это принципиальная эстетическая установка поэта:

                    Приходит прошлое во сне

                    То  доброй, то печальной явью.

                    То я на Тверской стороне,

                    То вдруг иду по Прикубанью.

                    А то из буйной старины

                    Услышу песню за рекою,

                    Былое нашей стороны

                    Незримо следует за мною. («Казачьи  сны»)

         Такая «субъективность» способствует  в поэмах Витислава Ходарева  лирическому освоению эпической  темы. Благодаря этому история  предстает в ее философском осмыслении, раскрывается эмоционально, взволнованно через авторское переживание или судьбу героя ( в поэме «Казачья любовь»).

         Для современной поэмы характерна  тенденция к выражению лирического «я» автора. В триптихе Витислава Ходарева она проявляется особо ярко. Этим обусловлено и усилие философской рефлексии. В поэме «Казачья любовь», например, хорошо присматриваются черты лирико-драматического повествования. Казалось бы, на первый взгляд тема этой части триптиха вовсе не героическая (так сказать, не тема поэмы!). Но в том-то заключается новаторство поэта, что в его произведении тема любви является столь же важной, глубокой, значительной, как и национально-историческая. Идея личности раскрывается здесь в ее художественно-философском содержании. Автор достигает органического синтеза нравоописательного и лирического при изображении  свих героев, романтизируя трагически-обыденное в целях поэтического утверждения идеи ценности каждой отдельности человеческой жизни.

            Философское осмысление истории  в поэме с «бытом и фабулой»  способствует появлению символического  плана, который создает высокий уровень художественного обобщения. Уже поэтикой «снов», «видений», далевого эпического образа создается такая символика. Символическое обогащение повествовательного сюжета для современной поэмы опять-таки явление характерное. Вспомним поэмы Л. Мартынова, «Суд памяти» Е. Исаева, «Кровь и пепел» Ю. Марцинкявичуса и др. Но не забудем, что, говоря о произведениях Витислава Ходарева, мы имеем дело с исторической поэмой. На фронте развития такой жанровой разновидности художественные искания ставропольского поэта предстают во всей их значимости. Многое здесь обусловлено благотворным воздействием на поэта казачьего фольклора и вообще устного творчества русского народа. Фольклорную основу имеют все поэмы Витислава Ходарева. «Казачья любовь» является даже сюжетным воплощением известной, распространенной приметы: «Если конь, на котором

   сидит казак, споткнется в пути или подвернет  ногу, хозяина ожидает несчастье». На одной из страниц «Станичных суеверий», собранных и опубликованных отдельной  книгой Витиславом Ходаревым, мы найдем  такое поверие. Фольклорная символика, образы, интонации вовсе не декоративны в поэмах, посвященных ставропольскому казачеству. Торжественно-патетическая экспрессия многое определяет в симфоническом звучании этих произведений. Поэт воскрешает формы орнаментального былинного стиля, повторы, образы-лейтмотивы, причеты, молитвы и т. д.

       II.4.Фольклорная доминанта повествования.  

   Фольклорная стилевая доминанта является безошибочно  найденным художественным приемом, фиксирующим особенности эстетического мирочувствия поэта. В исторических поэмах Витислава Ходарева «былое нашей стороны» воссоздается с большой любовью, бережно, даже трепетно. В них народное и личностное в такой же мере не противостоят друг другу, как история и современность. Причем современность далеко не всегда является проявление исторического прогресса. Чеченская война, окрасившая в черные тона отечественную историю конца ХХ века, вызывает у поэта («Казачьи сны») сходные по своему нравственно-философскому смыслу раздумья о противоестественности таких явлений, что у Всеволода Гаршина («Четыре дня») или Льва Толстого («Война и мир»).

       «Былое» интересует поэта не  только как явление прошлого. Всему лучшему в жизни, быте, культуре русского казачества, по художественной логике триптиха Витислава Ходарева, суждено будущее. Он невольно вступает в полемику с известным советским поэтом Павлом Васильевым. автором ряда поэм о русском казачестве, который, стремясь осознать себя в водовороте исторических событий, в духе своего времени писал о косности казачества («Автобиографические главы», 1934 год), о несовместимости «былого» с новой жизнью, устремленной в будущее. Такого «расчета» с прошлым нет и не может быть у Витислава Ходарева. Более того, он показывает, что без всего лучшего, что создано казачеством, новую жизнь не построить, поскольку без прошлого нет настоящего и будущего. 

                   II. 5.  Станичные суеверия.

     Казачье население на Кавказе издавна было уверено в том, что здоровье, жизнь и смерть человека, буйства природы, удары стихийных бедствий, удачи и беды в семьях зависят только от Божьей воли или от коварства «бесовского рода». Наши предки не сомневались, что сатанические силы  боятся только Бога. И поэтому сатана со своей ратью направляли ярость, злобу, негодование на человека, будь он еще в утробе матери, в расцвете сил или на смертном одре. Казачество в массе своей покорно и глубоко верило в то, что проделки чертей, других темных сил, колдовство, совершаемое магами, чародеями, чернокнижниками, ведунами, ведьмами, останавливаются Богом. Но оно знало и то, что с такими силами человеку можно бороться и побеждать их, если не только верить в Бога, но и своевременно обратиться к нему.

   Многие  события в семьях, природные капризы  часто повторялись и были схожими в восприятиях людей. Это, видимо, и породило огромную ветвь суеверий, которые властвовали над чувствами. Казаки верили, да и сейчас многие верят в то, что злобная направленность темных сил способна на все. Она может вселить в человека манию величия, может поставить его в рамки неотвратимой безысходности, опустошить душу.

   Изучая  и анализируя казачьи суеверия, Ходарев  убедился в том, что они зарождались  и множились не только под влиянием борьбы добра и зла, колдовских и  других таинственных сил, но и вызывались житейской необходимостью. Целый пласт суеверий имеет явно воспитательное значение, и передавались они из поколения в поколение именно с такой целью. Например, за невыполнение того или иного действия шло предупреждение: не сделаешь так-то - берешь на себя грех.

   Или: нельзя класть булку, буханку хлеба  набок и тем более горбушкой  вниз - за неуважение к хлебу потеряешь уважение станичников к себе (честь и уважение станичников были превыше всего).

   Таким образом, нельзя принижать и положительного значения казачьих суеверий. Особенно это видно на примерах тех из них, что относится к повседневной жизни.

   Можно определенно сказать, что суеверия – это народное учение, в какой-то мере мистическое, но вобравшее в  себя наблюдения многих поколений людей, и требует к себе, по меньшей мере, уважения.

   Суеверия, относящиеся к различным сторонам бытия, с их загадочностью удивительно  глубоко воздействуют и на чувства, и 

   на  сознание. Разве мало мы знаем таких  случае, когда перебежавшая дорогу черная кошка поворачивала назад человека, всадника, автомашину? А ожидание неприятностей от перехода дороги женщиной с пустыми ведрами? Такое испытывал каждый: чаще скрывая свои внутренние ощущения от других, а иногда и явно выражая их. А ведь еще в 19 веке казачки-гребенчики не осмеивались перейти дорогу казаку – боялись взять страшный грех себе на душу, а казаку принести несчастье.

   Многие  суеверия Ходаревым позаимствованы из дореволюционных изданий, многое удалось записать при встречах с  казаками и казачками в терских и кубанских станицах. Он использовал суеверия, собранные в 1884 году заведующим Слепцовским двухклассным училищем Петром Семеновым, преподавателем Майкопского реального училища М. Харламовым (1900 г.), учителем Расшеватской школы К. Живило (1882 г.), смотрителем училища станицы Наурской П. Востриковым (1907 г.), а так же присланные ему членом совета старейшин Ставропольского краевого Союза казаков, казаком станицы Бекешевской В. Синановым, казаком станицы Темнолесской В. Козлитиным, казачкой С. Ермолвой (Кочубеевский казачий круг), казаком Е. Луценко (Грачевкий казачий круг), суеверия, присланные из Изобильненского казачьего круга, предложенные В. Есауловым – бывшим атоманом Ставропольского отдела Ставропольского казачьего войска, казачкой из станицы Суворовской Р. Чмыревой, старшеклассниками школ г. Ставрополя, а так же его матери Ходаревой Любови Михайловны, терской казачки, и других земляков.

   Постучать по дереву, сплюнуть через левое плечо, сложить шиш в кармане – кто из нас, образованных и цивилизованных, хоть раз в жизни не пытался таким образом предотвратить неприятности?! Пусть даже и не всерьез, а шутя, с усмешкой. Но лишь немногие отдают себе отчет в том, что суеверия – совершенно особый и, увы, малоизученный пласт народной культуры. Среди этих немногих – Витислав Ходарев, известный на Ставрополье поэт, один из инициаторов возрождения казачества  на Северном Кавказе и в России, неутомимый собиратель суеверий, бытовавших и бытующих в станицах Терека и Кубани.

   Предлагаю фрагмент интервью, которое дал писатель одному из корреспондентов.

     - Витислав Васильевич, что побудило вас заняться «коллекционированием» суеверий? Не песен, допустим, или сказок, а, говоря словами Даля, ложных верований?

           - Ну, во-первых, весь казачий фольклор – песни и сказки, былины и старины – интересует меня ничуть не в меньшей степени. И как потомственного терского казака, и как руководителя центра пропаганды истории и культуры казачества, и как литератора. Но традиционные фольклорные жанры – это уже хоженая, если можно так можно выразиться, тропа. А суеверия.… С одной стороны, мы с ними постоянно сталкиваемся в быту. О разного рода приметах, счастливых и несчастливых знаках и затмениях я еще в детстве слышал. А с другой, никто этим толком не занимается, не собирает, не изучает. Дескать, не серьезное дело, не стоящее внимания.

     -Но ведь и то сказать, конец ХХ века на дворе. Неловко как-то принимать всерьез подобные вещи…

     - А я и не утверждаю, что все надо принимать всерьез и верить в каждую примету. Я сам, например, не стану бросать лапоть на огуречную грядку, чтобы получить хорошие огурцы. Хотя есть такое поверье, и не исключено, что в основе его – какой-то практический опыт наших предков. Допустим, вредителей лыко отпугивали или полезные насекомые в лапте жили. Но давайте не забывать, что и сказка – вымысел. А мы не отрицаем ни ее воспитательного значения, ни эстетической ценности.

   - С трудом верится, что суеверия могут иметь воспитательное значение.

   - Имеют, а станичные – особенно. Возьмем чисто житейские, бытовые дела. Есть, к примеру, примета: переступишь через веник – нападет на тебя короста. Глупость? Не думаю. Скорее совет нерадивому человеку. Не разбрасывай вещи, подними, положи на место. Или вот еще. Выливать или выбрасывать в окно что-либо грех, на окне сидят ангелы. Вспомните, в какую помойку превращены газоны у домов в наших городах, и задумайтесь: вредное суеверие это или нет. Дальше. Девушке сулили беду, если она начнет, подобно замужней женщине закручивать волосы в кукиш. В переводе на своевременные реалии это соответствует наставлениям заботливой матери. Не гонись за косметикой, перманентом и прочими делами, молодость и так прекрасна.