Английская антиутопия XX века. Джордж Оруэлл, роман «1984»

II. Особенности жанра  антиутопии и их отражение в английской литературе.

Расцвет антиутопии приходится на XX век.  Связано это как с

расцветом в  первые десятилетия XX века утопического сознания,  так

и  с  приходящимися  на  это  же  время  попытками  воплощения,  с

приведением  в  движение  тех  социальных  механизмов,   благодаря

которым  массовое  духовное  порабощение  на  основе   современных

научных достижений стало реальностью. Безусловно, в  первую очередь

именно  на  основе  реалий  XX   века   возникли   антиутопические

социальные модели в произведениях таких  очень  разных  писателей,

как Дж. Оруэлл, Р. Бредбери, Г. Франке, Э. Берджесс, и О.  Хаксли.

Их  антиутопические  произведения  являются   как   бы   сигналом,

предупреждением о возможном   скором  закате  цивилизации.  Романы

антиутопистов во многом  схожи:  каждый  автор  говорит  о  потере

нравственности и о бездуховности  современного  поколения,  каждый

мир  антиутопистов  это  лишь  голые  инстинкты  и  «эмоциональная

инженерия».

1. Антиутопия О. Хаксли

   Олдос Хаксли родился в Сюррее, в семье, давшей миру много известных ученых. Он получил образование в Оксфорде, после университета пытался работать на государственной службе, но в конце концов выбрал литературную карьеру. Он эмигрировал в США в 1937, однако остался гражданином Великобритании. Увлекся ведической философией и медитацией, но несмотря на интерес к мистицизму, в течение всей жизни в своем творчестве занимался вопросом о взаимоотношении того, что в 20-ом веке Ч.П.Сноу назвал «двумя культурами» - наукой и гуманитарным знанием. Его антиутопия «О дивный новый мир…» - один из возможных взглядов на взаимодействие этих двух культур, вернее, двух миров. «О дивный новый мир…», написанный в 1935, - это антиутопия, которую трудно даже назвать антиутопией, потому что в ней почти все счастливы.

      В отличие от Оруэлла, Хаксли создает  капиталистическую антиутопию. Хаксли рисует не общество подавления всего человеческого, но общество победившей культуры потребительства. Богов заменили производители потребительских товаров, и главный из них – Форд. В этом обществе люди не рождаются – они выводятся в инкубаториях, и еще на стадии эмбрионов их распределяют на касты, которые будут выполнять определенные виды работ. В младенчестве, с помощью гипнопедии, и в детстве, с помощью формирования условных рефлексов, членов идеального общества убеждают в том, что их судьба и их место в мире – самые лучшие, какие только могут быть, и что каждый из них совершенно счастлив быть или альфой – высшим человеком, или эпсилоном – низшей кастой, создаваемой для самых черных работ, или любой другой промежуточной кастой. В государстве Хаксли полностью исключается то, что ранее называлось высоким искусством. Искусство – ведь слишком сложная и неоднозначная, чтобы легко поддаваться регулированию и контролю. Поэтому искусство тоже искореняется – но не истреблениями и запретами, а куда как более эффективно – оно контролируется с помощью «промывки мозгов» и убеждения членов общества в том, что никакое искусство им не нужно.

Это государство, которое считает, что наибольшей стабильности можно достигнуть, убедив человека, что суть самого человека – в потреблении, а суть человеческого счастья в том, чтобы быть довольным тем, кто ты есть. Наука приходит на помощью создателям идеального общества, поделенного на касты, где каждая каста воспитывается так, чтобы быть наиболее приспособленной к своей работе и вместе с тем полностью довольной своей жизнью. На этот раз у человека отнимается только его свобода выбирать, каким ему быть, да еще и истинно творческий потенциал, причем отнимаются они так, что человек этого и не замечает. В Дивном новом мире практически нет насилия. Но в Дивном новом мире нет и настоящего искусства. Общество потребления оказывается враждебным культуре, потому что культуру невозможно потреблять – ее можно только переживать, а это иногда больно, иногда страшно, иногда неудобно. Хаксли создает капиталистическую утопию, которая оказывается столь же антиутопичной, как и коммунистические утопии полного равенства.

2. Антиутопия Г. Уэллса

      Антиутопические мотивы присутствуют  даже у великого утописта

Герберта  Уэллса—при  всем  его неприятии   «хаоса»   реального   бытия

современного  ему западного общества. Дело в  том, что  Уэллс  видел

два пути преодоления  этого «хаоса». Один  путь  —  путь  назад,  к

тоталитарному  прошлому,  к  племенному  сознанию,  к  объединению

«рассыпанных»  человеческих  единиц   в   могучие   сообщества   —

национальные, государственные, имперские, которые, по определению,

должны враждовать и периодически воевать  с  другими  аналогичными

сообществами (иначе  не будет скрепляющего каждое из этих сообществ

начала); другой же путь — путь  вперед  —  это  путь  постепенного

осознания людьми общности на  основе  общечеловеческого  единства,

когда  личность  не   растворяется   в   каком-либо   ограниченном

сообществе  (нации,  государстве  и  др.),  а  становится   частью

общечеловеческого братства. «Антиутопическая»  модель  преодоления

несовершенства  реального  бытия  предстала  в  романе  Г.  Уэллса

«Самовластие  мистера Парэма» (1930).

    В  романе моделируется фантастическая  ситуация прихода к власти

в   Англии   преподавателя   истории  - символическая   деталь   в

художественном  мире уэллсовского романа, знаменующая  обращенность

в прошлое мистера  Парэма,  мечтающего  о  построении  «идеального

общества» в  староимперском варианте  (то  есть  по  существу  —  о

возвращении   «золотого   века»,    «потерянного    рая»).    Увы,

антиутопическая   модель,   созданная   Г.   Уэллсом,    оказалась

пророческой: фактически в романе оказалось предсказанным  многое из

того, что произойдет в 1930— 1940-е  годы  (начиная  от  механизма

прихода к власти тоталитарного диктатора — и  кончая второй мировой

войной, только в романе Уэллса ее развязывает Англия).

3. Антиутопия У. Голдинга

    Уильям  Голдинг родился в Корнуолле в семье директора местной школы. Учился в грамматической школе Мальборо, в Брейзноуз-колледже в Оксфорде. После окончания университета стал преподавателем английского языка и философии в школе в Солсбери.

    В 1983 получил Нобелевскую премию по литературе «за романы, которые с  проницательностью реалистического повествовательного искусства и разнообразием и универсальностью мифа показывают человека в сегодняшнем мире».

    «Повелитель мух» Голдинга – одна из немногих открыто  религиозных книг, написанных в 20-ом веке, где, однако, Бог фигурирует только в восклицаниях мальчиков («Боже мой» два или три раза) да в описании стихийного бедствия, когда-то, возможно, обрушившегося на остров. Текст прочитывается как религиозная притча по принципу «от противного» - потому что зловещая фигура повелителя мух, отрубленная свиная голова на палке – это сам дьявол. Название «Повелитель мух» относится к демону Вельзевулу, это именование упоминается в «Фаусте» Гете (Фауст называет Мефистофеля «повелителем мух «Повелитель мух» - книга трудная для прочтения не в силу языка, стиля или синтаксиса, но в силу скептического отношения Голдинга к способности человека быть независимым и свободным, не скатываясь к зверству и потере человеческого облика. Сюжет книги прост – группа английских мальчиков оказывается на необитаемом острове, без взрослых, без еды и питья, и они вынуждены пытаться спасти себя сами. Постепенно закон и порядок, установленный самими мальчиками, начинает разрушаться. Новым племенем разрисованных охотников, верховодит Джек, который первым убил свинью, добыл мясо для всех и – принес в этот мир смерть. В этом мире нет женщин – это исключительно мир мужчин.Единственное существо женского пола – та самая свинья, которую убивает Джек, голову которой надевают на заточенную палку. И после смерти свинья уже не «она», это уже «он» - Вельзевул, повелитель мух. Эта голова – дар мальчиков чудовищу, которое, как они думают, прячется в джунглях.

    Роман Голдинга – о причине превращения  утопий в антиутопии, в причине  невозможности утопии как таковой, основанной на попытке человека устроиться в мире своими силами, потому что сил у людей не хватит. Голдинг выбирает мальчиков разных возрастов именно потому, что они – прекрасный символ человечества, еще не доросшего до истинной сознательности, несущего в себе память о том, чему его научили, но быстро забывающего уроки и оказывающегося беспомощным перед активным своевольным злом. Человек не может быть порочен сам по себе, потому что он – творение добра, но, начиная с истории в Эдемском саду, человек снова и снова показывал, что стоит предоставить его самому себе, он неизбежно влипнет в какую-нибудь неприятность. Это не значит, что человека вообще нельзя предоставлять самому себе – это просто значит, что он должен помнить о собственной недостаточности и не отказываться от помощи, которую ему предлагают.

4. Антиутопия Э. Бёрджесса

   Энтони  Бёрджесс (1917 -1993,известен также как Джозеф Келл) — английский писатель и литературовед (занимался литературными исследованиями, особенно творчества Шекспира и Джойса), также занимался сочинением музыки (симфонии, балет и опера), литературным переводом и журналистикой. Бёрджесс владел многими языками: русским, немецким, испанским, итальянским, валлийским, японским и конечно родным для него английским. Эти знания пригодились ему в составлении искусственного языка «надсат», которым пользовались герои его книги.

   В 1959 году у тогда ещё учителя Энтони Бёрджесса, после того как он упал в обморок на уроке, была обнаружена опухоль мозга, и, по мнению врача, ему осталось жить не больше года. Это событие послужило для Бёрджесса толчком к началу писательской деятельности. С тех пор он опубликовал более 50 книг, в том числе наиболее известные «тетралогию Эндерби» и «Заводной апельсин» - его самое известное произведение, которое обрело популярность главным образом после экранизации Стэнли Кубриком.Это антиутопия затрагивает темы человеческого бытия: свободную волю и мораль.

    Название  «Заводной апельсин» (A Clockwork Orange) роман получил от выражения,  которое когда-то широко ходило  у лондонских кокни — обитателей  рабочих слоёв Ист-Энда. Кокни старшего поколения о вещах необычных или странных говорят, что они «кривые, как заводной апельсин», то есть это вещи самого что ни на есть причудливого и непонятного толка.

   Роман состоит из трёх частей. В первой автор вводит нас в страшный мир  Алекса. Главный герой - тинейджер, воплощение подростковой агрессии и бунтарства. Алекс является главарём молодёжной банды, которая, вместе с другими подобными ему, слоняется по ночным улицам, дерётся с другими бандами, нападает на беззащитных прохожих, калечит людей, грабит лавчонки. Огромное удовольствие получает Алекс от избиений и изнасилований. Он стимулирует свою агрессию наркотиками и прослушиванием музыки Бетховена. Алекс неисправим, его смешат попытки окружающих и государства сделать его законопослушным и управляемым. Во второй Алекс попадает в тюрьму. Бёрджесс показывает невозможность исправить человека тюрьмой, Алекс по-прежнему рад любой возможности показать свою силу и излить на ком-нибудь свое недовольство миром. Алекс так отсидел два года, и вдруг появилась возможность выйти на свободу: амнистию обещают любому, кто согласится провести над собой эксперимент. Алекс, не очень задумываясь над тем, что с ним собираются сделать, соглашается. А эксперимент состоит в следующем: Алексу «промывают» мозги, делая его неспособным не только на насилие, но и на половой акт. Даже музыка Бетховена причиняет ему боль.

   Мытарства Алекса после освобождения из тюрьмы составляют третью часть романа. Поочередно Алексу встречаются на пути все его  жертвы и отводят на нём душу. Бёрджесс подчёркивает их жестокость. Возможность надругаться над беззащитным тинейджером не упускают даже те, кто видит его впервые. После неудачной попытки доведения Алекса до самоубийства, у него случается сотрясение мозга, и после лечения все привитые ему рефлексы пропадают — Алекс снова выходит со своей бандой на улицу. Однако ему уже не хочется жить по-прежнему — он вырос.

   Пугающий  и провокационный по содержанию, «Заводной  апельсин» затрагивает сложную  тему зла и насилия в современном  обществе. Имеет ли государство и общество право лишать человека свободы воли, пусть даже в целях наказания и исправления? Может ли человек, личность, лишённая свободы воли, ставшая похожей на заводной апельсин, символизировать собой победу современных технологий над злом? Но наряду с социальными вопросами, в фильме глубоко затронута и природа человека. Откуда исходит агрессия? Ответить  на эти вопросы автор предлагает самому читателю. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

III.Роман Дж.Оруэлла «1984»

1. Биография автора

    Джордж  Оруэлл (George Orwell) – псевдоним Эрика Блэйра (Erik Blair) – английский писатель, родился 25 июня 1903, в Матихари (Бенгалия). Его отец, британский колониальный служащий, занимал незначительный пост в индийском таможенном управлении. Оруэлл обучался в школе св. Киприана, в 1917 получил именную стипендию и до 1921 посещал Итонский колледж. В 1922–1927 служил в колониальной полиции в Бирме. В 1927, вернувшись домой в отпуск, решил подать в отставку и заняться писательством.

    Ранние  – и не только документальные – книги Оруэлла в значительной мере автобиографичны. Побывав судомоем в Париже и сборщиком хмеля в Кенте, побродив по английским селам, Оруэлл получает материал для своей первой книги Собачья жизнь в Париже и Лондоне (Down and Out in Paris and London, 1933). Дни в Бирме (Burmese Days, 1934) в значительной степени отобразили восточный период его жизни. Подобно автору, герой книги Пусть цветет аспидистра (Keep the Aspidistra Flying, 1936) работает помощником букиниста, а героиня романа Дочь священника (A Clergyman's Daughter, 1935) преподает в захудалых частных школах. В 1936 Клуб левой книги отправил Оруэлла на север Англии изучить жизнь безработных в рабочих кварталах. Непосредственным результатом этой поездки стала гневная документальная книга Дорога на Уиган-Пирс (The Road to Wigan Pier, 1937), где Оруэлл, к неудовольствию своих нанимателей, критиковал английский социализм. Кроме того, в этой поездке он приобрел стойкий интерес к произведениям массовой культуры, что нашло отражение в его ставших классическими эссе Искусство Дональда Макгила (The Art of Donald McGill) и Еженедельники для мальчиков (Boys' Weeklies).