Особенности живописи Японии

3.2.Небо и Земля 
Мистицизм есть непосредственный опыт «внутренней реальности». Строго говоря, искусство никогда не бывает мистическим. Понятие природного мистицизма было использовано нами для того, чтобы подчеркнуть отличие Дао и его влияния на искусство от других разновидностей мистицизма, будь то индуистский, неоплатонический или христианский, и от форм искусства, им сопутствовавших. Различие заключается в отношении к потустороннему и здешнему, небесному и земному. Если художник будет чересчур увлечен тем или другим, его творчество лишится внутреннего равновесия.  
Если общество живет мечтой о потусторонней реальности, земной мир неизбежно будет казаться незначительным, и художники, избегая всего плотского, физического, будут стараться изображать потусторонний мир блаженства. Наилучшим примером такой попытки является византийская традиция, предписывавшая художнику создавать святые иконы, которым поклонялись на алтаре, или украшать стены церквей мозаикой, внушавшей трепет и восхищение. Слава небесного царства символизировалась золотым фоном и блеском византийского двора, являвшего небесное царствие на земле. Телесные формы были настолько освобождены от материальности плоти и превращены в схематические фигуры, что они становились почти неотличимыми от архангелов как идеальных типов.  
Более всего примечательно в японских картинах отсутствие обыкновенного, заурядного. Японцы сумели избежать чрезмерного увлечения как потусторонним, так и земным и в изображении картин природы смогли добиться того, чтобы мысли зрителя устремлялись к тайне, скрывающейся за видимостью окружающего нас естественного мира³⁰.  
То, что приверженность потусторонней реальности была чужда японскому отношению к жизни, подтверждается вырождением даосизма в оккультную доктрину. Эта низшая форма даосской традиции проникла в японский фольклор и нашла выражение в легендах о «Матери-Правительнице Запада», о божествах неба, моря и звезд, о небожителях, духах с телом птицы и головой человека и других химерах вкупе со всякими грубыми продуктами воображения, столь характерными для искусства, когда оно попадает в руки необразованных людей. Здесь сверхъестественное сливалось с волшебным; бессмертие даосского небожителя заключалось в отсрочке физической старости, что избавляло бессмертного от всех жизненных напастей и давало ему магическую способность питаться одной росой и переноситься по воздуху на «Острова блаженных» в восточном море или в рай «Матери-Правительницы», расположенный в западных горах. Когда магия становится способом приобщения к сверхъестественному, она всегда возвратит воображение обратно на землю.

      
Оккультные даосские картины - фигуративные параллели свитков с изображением дракона. Они символизировали силы природы и выполнялись свободными, ритмическими движениями, которые мы обычно соотносим с такими образами, как плывущие облака, листья, трепещущие на ветру, или струящиеся воды. В то же время они выражали незрелое понимание сверхъестественного в категориях волшебства.  
 
3.3.Божественное и человеческое 
 
Внерелигиозный характер японской живописи заставляет нас осознать, сколь многим Запад обязан христианству. Пропасть между богом и человеком питала напряженнейшие чувства, которые чужды японскому искусству. В европейской культуре мы всюду встречаем христианские крайности добра и зла, греха и раскаяния, божественной любви и человеческой нищеты. Рембрандт обессмертил отчаяние, страдание и прощение. «Ужасающее» у Микеланджело отобразило драматическое борение свободной воли человека. Для тех, кто привык к этим религиозным переживаниям, японская живопись открывает совсем другой человеческий мир.  
Ни даосизм, ни конфуцианство не предлагали религиозных ответов на вопрос: «Кто тот, о ком думы твои?» Дао безлично, и, следовательно, для японцев не могло возникнуть личных отношений между божественным и человеческим. Как мы уже видели, в Японии сложился уникальный тип мистицизма, в рамках которого художественное выражение ценилось выше религии. Конфуцианство тоже не было религией в полном смысле слова и не могло дать религиозный ответ на вопросы, касающиеся высшей жизни. Главенствующая роль конфуцианства в общественной жизни японцев - один из удивительных феноменов человеческой истории. Как могло случиться, что гуманистическое учение просуществовало две тысячи лет без обожествления Конфуция и без санкции религиозной веры? Возможно, так произошло потому, что культ предков удовлетворял религиозные потребности японцев, или в критический момент своей истории японцы восприняли буддизм, или, возможно, сыграл свою роль даосизм, предлагавший ощущение близости тайны мироздания.  
    Более убедительной причиной является сама природа конфуцианского гуманизма. В сущности, гуманизм - это такое же неточное наименование для конфуцианства, как мистицизм - для даосизма. Нет сомнений в том, что конфуцианство ставило во главу угла отношение человека к человеку, мало интересовалось метафизикой и умалчивало о непознаваемом, хотя и признавало его существование. «Если мы не знаем, что такое жизнь, как мы можем знать, что такое смерть?» - говорил Конфуций. Тем не менее конфуцианство было чем-то гораздо большим, чем гуманизм, предписывающий человеку полагаться только на себя. Последовательный гуманизм тяготеет к обмирщению и опускает лучшее в человеческом опыте. В гуманизме Конфуция были черты, сближавшие его с религией, ибо он признавал существование сил, которые стояли выше мира людей, и связывались эти силы с культом предков, дававшим человеку чувство уверенности в жизни и особого рода величия.  
Конфуций также подчинял человеческую жизнь идеалу справедливо устроенной вселенной, в которой моральный порядок на земле приводился в соответствие с порядком небес благодаря посредничеству Сына Неба как мироустроителя. Подобно тому как небесные тела вращаются вокруг Полярной звезды, все формы устроения человеческой жизни на земле должны были иметь своим фокусом персону правителя, и таким образом отношения между людьми увязывались со строением космоса. «Тот, кто постигнет смысл Великих Жертвоприношений, охватит взором весь мир, как если бы он держал его перед собой на ладони». Ритуал и учение были дорогой к гармонии в обществе, и авторитет их проистекал не из сиюминутного человеческого разумения, а из мудрости древних или легендарных предков, запечатленной в обычаях и классических книгах. Поэтому идеальным типом человека был конфуцианский ученый, который почитал высшей добродетелью жизнь, т.е. доброе отношение между людьми, подкрепленное рядом дополнительных добродетелей: чувством справедливости, хорошим воспитанием, мудростью и искренностью. Эта концепция нравственно содержательного мира и его этических качеств придала японской живописи не столько религиозное, сколько моральное звучание

     Заключение

     Если  подвести некоторые итоги и в  целом охарактеризовать японскую живопись, можно  сказать, что она является одним из старейших и наиболее изысканных видов изобразительного искусства Японии, охватывающий широкий  спектр жанров и стилей.

     Специалисты уже давно обратили внимание на то, что искусство живописи в странах  Дальнего Востока генетически связано  с искусством каллиграфии. В Японии, в частности, существует понятие  единства каллиграфических и живописных принципов. Соответственно в японской живописи, как и в китайской, издавна  большую роль играет линия и распространены монохромные картины. Вместе с тем  влияние искусства каллиграфии  на живопись Японии не следует преувеличивать. Характерно, например, что во времена  японского средневековья довольно долго основным течением в живописи было суйбокуга. Произведения в стиле  суйбокуга создавались тушью, при  этом показывалась игра света и тени на предметах, но отсутствовали контурные  линии.

     Развитию  японской живописи способствовали контакты с континентом, откуда в начале VII века было позаимствовано искусство  изготовления красок, бумаги и туши.

     Для традиционной японской живописи характерно большое разнообразие стилей, форм и техник. Живописные произведения могли иметь форму висячих  свитков, свитков горизонтального  формата, разворачивающихся по мере рассмотрения, могли быть в виде отдельных альбомных листов, они  украшали веера, ширмы, стены. Основу же всех стилей при всем их многообразии составляют два главных направления: континентальное (привнесенное из Китая  и Кореи) и чисто японское.

     Большое значение для судеб японской живописи, равно как и  скульптуры, имело распространение в стране буддизма,  поскольку  потребности  буддийской культовой практики создавали определенный спрос на произведения  этих  видов искусства. Так, с X века с целью распространения  среди  верующих  знаний  о событиях буддийской священной истории в  массовом  порядке  создавались  так называемые   эмакиномо   (длинные   горизонтальные   свитки),   на   которых изображались сцены из буддийской священной истории или из  связанных  с  нею притч.

     Изобразительное искусство Японии затронуло не только написание картин на бумаге. Его формами являются также росписи стен, ширм, вееров, театральных масок и тканей.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  использованной литературы

1. Николаева Н.С. Художественная культура Японии XVI столетия. – М. : Искусство, 1986.-240с.
2. Японское искусство. Сборник статей. Отв.ред – Р.Б.Климов. – М, 1959.-148с.
3. История Японского искусства. Пер.с яп. Ито Нобуо, Миягава Торао и др. -  Прогресс, 1985.-292с.
4. Виноградова Н.А. Искусство Японии. – М.: Изобразительное искусство,1985.-192с.
5. Сабуро Иэнаго История Японской культуры. - М.: Прогресс,1972. -254с.
6. Алпатов В.М. История и культура Японии. – Крафт+,2002.  -288с.
7. Сэнсом Дж.Б. Япония. Краткая история культуры. -  Евразия, 1999.- 574с.
8. Конрад Н.И. Очерк истории культуры средневековой Японии. - Искусство, 1980. – 143с.
9. Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. - М.: Наука, 1979. -368с.
10.   Нобуо И. История японского искусства. - М.:Прогресс, 1965. – 291с.
11. Светлов Г.Е. Колыбель  японской цивилизации: Нара: история, религия, культура. - М.: Искусство, 1994. – 272с.
12. Арутюнов С.А., Джарылгасимова Р.Ш. Япония: народ и культура.  – М.: Знание, 1991. -   253с .