Национальная характеристика немца

 пользе непредвзятости

На первый взгляд немец  являет собой самый простой из устойчивых национальных образов. Согласно популярному в Европе анекдоту в  раю немцы — механики, а в  аду — полицейские. И то, и другое — благодаря своей четкости и  принципиальности. Стереотипный немец всегда носит усы, всегда прекрасно организован, мечтает о порядке, выполняет законы, в идеале живет в ритме военного марша. И все это в основном (кроме усов) — правда. Немцы за границей всегда узнаваемы: аккуратные светлые одежды, гортанный смех, уверенность в каждом движении, непременная кружка пива по вечерам. Более узнаваемы, пожалуй, только японцы, но и их легко спутать с южнокорейцами. К тому же немцев всегда выдает их речь, отрывистая, резкая, словно они общаются друг с другом приказами — даже не зная ни слова по-немецки, ее всегда отличишь от любой другой.

Но за этой простой  схемой-стереотипом скрывается нечто  неопределенное и туманное, и попытки  заглянуть глубже наталкиваются  на большие сложности. Начать с того, что даже название обсуждаемого народа неустойчиво и звучит по-разному в разных языках. По-нашему — «немец», он же по-английски — «German», по-французски — «allemande», по-итальянски — «tedesco», на своем языке — «Deutsche».

Исследователи ссылаются  на тот факт, что современный народ складывался в результате смешения различных племен, вот и вошли в разные языки разные названия. Но из разных племен возникли и все другие народы. Казалось бы, чего только не намешано в современных итальянцах, но они ведь — везде итальянцы, только окончание меняется от языка к языку.

Возможно, данная неустойчивость и неопределенность немецкого характера  обуславливаются неопределенностью  и неустойчивостью положения  самого государства. Ведь Германия —  страна, почти не имеющая естественных границ, зажатая между другими европейскими государствами, на протяжении своей истории постоянно меняла свои очертания, то расползаясь почти на все европейское пространство, то сжимаясь до размеров маленьких княжеств. Подобное срединное положение действительно определило участие самых разных племен и народностей в формировании немецкой нации: куда бы ни продвигались народы по Европе, они почти неизбежно проходили по территории Германии. И это особенно любопытно применительно к народу, ратовавшему за расовую чистоту и до сих пор считающему, что закон крови первейший. Известно, что, по немецкому законодательству, дети эмигрантов, не граждан Германии, родившиеся в этой стране, могут не иметь немецкого гражданства, зато немцы, родившиеся в других странах, достаточно легко могут его получить.

Сложность и неопределенность характера немцев подчеркивает и  то, как они изображаются в записках путешественников и публицистике. Страна, традиции, порядки, памятники приводятся точно и досконально, а вот  когда дело доходит до описания народа, населяющего эту страну и создавшего эти памятники, наступает тишина. Н.М. Карамзин одним из первых в России дал блестящие характеристики европейским народам, с которыми он сталкивался во время своего путешествия: англичан он назвал угрюмыми, французов — легкомысленными, итальянцев — коварными. А вот про характер немцев у него — ни слова. При этом отметим, что в Германии он провел самую значительно часть своего путешествия, а в Италию не заезжал вовсе. Ф.М. Достоевский заявлял категорично: «К немцу надо особенно привыкать и... с непривычки его весьма трудно выносить в больших массах». Да и сами немцы не отставали. Томас Манн, например, утверждал, что «немцы воистину непостижимый народ», а великий Гете считал, что «немцы усложняют все себе и другим»...

Сегодня среди самих немцев стало политически корректно разделять национальное и государственное: интернет-сайт немецкого посольства объясняет, что «немецкий — это язык, продукт, человек и тому подобное — все, что связано с национальностью; германский — это гимн, флаг, парламент и тому подобное — все, что связано с государственностью».

Жилье

В Германии только 40% граждан являются собственниками домов  и квартир, в которых они проживают. Остальные немцы — квартиросъемщики, платящие за жилье в среднем по 400 евро (не считая отопления). Еще меньше собственников жилья лишь в Швейцарии — всего 31%. Самым престижным городом сегодня считается Мюнхен

Там средняя стоимость  арендной платы за 1 м2 — 10 евро в  месяц, в то время как в Берлине  — в среднем 5 евро за м2 (в домах-новостройках).

Откуда есть-пошли..

И все-таки немецкий характер существует, и разобраться в нем  можно, особенно если принять его  противоречивость, не пугаться стереотипных представлений и не пытаться их обязательно  опровергнуть, согласившись с тем, что  в них есть и доля правды. Одним из ярких доказательств существования этого характера являются так называемые «русские немцы».

Немцы появились на Руси очень давно, прежде всего с  торговыми целями. В Новгороде, Пскове, а потом и в Москве возникали  немецкие слободы. С начала XVIII века число немцев стало резко возрастать, а цели и задачи разнообразиться. Теперь они напрямую влияли на российскую политику, продвигали на русскую почву европейскую культуру и науку, лечили, учили, служили. Говорят даже о «засилье» немцев в отдельные периоды русской истории, об их всегдашнем стремлении нажиться на доверчивых русских и обмануть их. Были, конечно, и такие ловцы «славы и чинов». Но хорошо известно, что многие немцы верой и правдой служили России и считали ее своей родиной.

Хотя немцы, живя долгое время, а часто родившись, и не в первом поколении, в России, все-таки сохраняли немецкую идентичность и  черты характера. Причем это сочетание  — немецкого характера с русским  происхождением — весьма нередко  оказывало на немцев самое облагораживающее влияние. Немецкая размеренность и упорядоченность в России получали новый смысл служения отечеству, смягчались и становились более гибкими и душевными. Впрочем, несмотря ни на обрусение, ни на облагораживающее влияние, немец «выпирал» и через несколько поколений, причем отчетливо, самыми определенными чертами. Если уж те немцы, которые жили и смешивались с русскими, сохранили многие свои черты, то что говорить о «русских немцах» — переселенцах, живших колониями в разных частях России: на Волге, на Урале, на Алтае (согласно переписи 1897 года, число таких «чистых» немцев составляло 1,8 млн. жителей).

Вот какое впечатление  от общения с немецкими колонистами  Поволжья вынес наследник русского престола, цесаревич Александр Николаевич, в 1837 году путешествуя по стране. В письме к отцу Николаю I он писал: «Весело смотреть на их благополучие, этот добрый народ сделался совершенно русским... но в них осталась их почтенная аккуратность немецкая, живут они чисто, пасторы у них преумные, и они меня принимали с удивительным радушием, точно как настоящие русские».

Впрочем, именно русские  императоры сами являли собой удивительный пример русско-немецкого союза. Первым взял себе в жены немецкую принцессу  Софью Шарлотту Брауншвейгскую сын  Петра I царевич Алексей. А впервые на российский престол возвел немку все тот же Петр, сделав свою любовницу Марту Скавронскую сначала женой, а по смерти — и императрицей. Два последующих столетия многочисленные немецкие княжества без устали «снабжали» Российскую империю то императрицами, то женами императоров. Но когда Александр II после смерти своей немецкой жены попробовал возвести на престол свою русскую возлюбленную, Екатерину Долгорукую, это вызвало в обществе огромное сопротивление. В результате она осталась только морганатической женой...

И вместе с тем эти  немецкие по крови царственные особы  были едва ли не самыми русскими из всех русских. И не только такие, как Александр III или Николай II, воплотившие в  себе, кажется, все достоинства и  недостатки русского национального характера, но даже и чистокровная немка Екатерина II, и ее сын, любитель немецких традиций Павел I.

Столь тесные и близкие  отношения между двумя народами не могли не привести к попыткам понять и узнать друг друга. Русская  художественная литература — важный и далеко не всегда ложный источник наших знаний о других народах — посвятила множество страниц немецким персонажам, как правило, комическим или сатирическим (справедливости ради отметим, что и русского человека она не пощадила, так что ни о каком предвзятом отношении речи быть не может). Взять хотя бы Н.В. Гоголя с его жестяных дел мастером Шиллером с Мещанской улицы из «Невского проспекта»: «Шиллер был совершенный немец, в полном смысле этого слова. Еще с двадцатилетнего возраста, с того счастливого времени, в которое русский живет на фу-фу, уже Шиллер размерил всю свою жизнь и никакого, ни в коем случае, не делал исключения. Он положил вставать в семь часов, обедать в два, быть точным во всем и быть пьяным каждое воскресенье... Аккуратность его простиралась до того, что он положил целовать свою жену в сутки не более двух раз, чтобы как-нибудь не поцеловать лишний разок, никогда не клал перцу более одной ложечки в свой суп». Образы немцев —добродушных, как Карл Иванович из толстовского «Детства», энергичных, как Штольц из гончаровского «Обломова», целеустремленных, как лесковские персонажи, — но всегда педантичных, организованных и не терпящих хаоса, заполняют страницы русской классики. И всегда рефреном слышится чеховское: «Это тебя, брат, немцы испортили!» (видимо, немецкое влияние на русский характер за благотворное не признавалось).

Возраст — не помеха

Германия — одна из самых возрастных стран в мире. Средний возраст ее жителей — 40,1 года, в то время как средний  возраст человечества — 26,5. Сегодня немцы живут в среднем в два раза дольше, чем 100 лет назад. Активно работающих становится все меньше, а пенсионеров — все больше.

Государственная пенсия в Германии в месяц в среднем  составляет 973 евро — у мужчин и 506 евро — у жени к тому же пенсии регулярно повышаются в соответствии с ростом уровня заработной платы. Многие пенсионеры дополнительно получают пособие, от фирм, а обладатели минимальных пенсий — социальную помощь и доплату к квартплате.

Первые и главные

Во внешнем мире для русского человека долгое время именно немцы были главными европейцами, поскольку именно с их земель начиналось знакомство с загадочным иным миром, манившим и пугавшим одновременно, то есть с Европой. Именно на границе происходили и первая встреча, и столкновение двух культур. Путешествовавший в Европу в конце XVIII века Ф. Растопчин писал в своих путевых заметках: «Тут начинается прусское владение, немецкий язык и курс терпения. Несчастный русский путешественник, плачь и сокрушайся о ямщиках! Забывай, что лошадь может скакать рысью! ...Никогда немец, почтовый извозчик, будь он молод до безумия, пьян или влюблен, не проедет в час, по хорошей дороге, более одной мили...»

Нередко первая встреча  с Европой вызывала разочарование  — слишком мало было экзотики, слишком  тесны связи, слишком много немцев у себя дома, отсюда и «кислое впечатление», по словам Достоевского, которое производил Берлин, первый крупный немецкий город на дороге, очень походивший, как казалось, на Петербург.

Впрочем, близость и  сходство эти очень поверхностные. Берлин и сегодня достаточно близок и понятен русскому человеку, он гораздо более «свой», чем другие столицы Европы. Однако это «родство» по мере стирания следов советского влияния на восточную его часть становится все меньше. Сегодня для большинства немцев гораздо более характерно общеевропейское восприятие России как далекой холодной страны, населенной дикими существами. Нередкое удивление при встрече с русскими вызывает наличие у них двух рук и ног, обычных чувств и некоторых знаний. Дряхлый старичок из Мозеля, потрясенный тем, что русские заехали в его гостиницу, чуть ли не два часа методично объяснял им, как отпирать и запирать входную дверь, как пользоваться туалетом и душем, как включать телевизор и переключать программы — а вдруг эти варвары и не видели такой техники, кто их знает! И это притом, что некоторые районы в Германии сегодня живут в основном за счет русского туризма — от сезона до сезона.

Слагаемые немецкого  порядка

Самый распространенный «немецкий» стереотип касается их педантичности  и любви к порядку. И он совершенно справедлив. Стремление упорядочить все и вся пронизывает все стороны немецкой жизни, является источником большинства их национальных достоинств и недостатков. Прекрасно организованные дороги, окутавшие сетью всю Германию, причем бесплатные, великолепно налаженные сервис и быт, превосходная туристическая инфраструктура — все это не может не радовать гостей этой страны. Об удивительной способности немцев много и увлеченно работать написано немало добрых слов, и не только самими немцами.

Хотя, как подметил английский драматург Б. Шоу, «немцы обладают большими достоинствами, но имеют  и одну опасную слабость — одержимость  всякое хорошее дело доводить до крайности, так что добро превращается в  зло». Это в полной мере применимо  к немецкому порядку. Взять хотя бы немецкую бюрократию: по числу правил и регламентации она, может, и не опережает других, но вот по увлеченности их выполнением — едва ли не на первом месте в Европе. Только немецкие пограничники в случае, если виза гостя страны просрочена на один день, приравнивают это «преступление» к незаконному пересечению границы и делают его «невъездным» на длительный срок. Отсутствие столь почитаемого в Англии «здравого смысла» или хотя бы столь распространенной в романских странах системы взаимовыручки характерно для действий немецких чиновников, делая немецкую бюрократию почти непробиваемой. Мадам де Сталь отмечала, что немцы умудряются найти массу препятствий для самых простых вещей, и в Германии ты слышишь «Это невозможно!» в сто раз чаще, чем во Франции (и это притом, что весь ее труд затевался как критика французских порядков).

Иностранные журналисты делятся «страшными» историями  из повседневной жизни немцев: один был постоянно порицаем хозяйкой за нежелание развешивать постиранное  белье по порядку и размеру, делая это совершенно хаотично; другого терроризировали соседи за нестриженый газон, попытки же подстричь его приводили к новы жалобам, так как делать это в выходные оказалось запрещено. В Германии издается специальный дорожный справочник пробок, подробно описывающий, где и в какое время их надо ожидать. Вот только пробки далеко не всегда поддаются упорядочиванию, иногда возникая стихийно, и это страшно раздражает немцев. Эти «несанкционируемые» пробки даже получили особое название — «пробки ниоткуда», и на изучение этого феномена выделены большие государственные субсидии.

Не стоит, однако, абсолютизировать немецкий порядок и путать идеал  с реальностью. Вспоминается одна крупная  международная конференция, проходившая  в Мюнхене. Там было перепутано все — номера комнат, имена докладчиков, время выступления, словом, сплошной хаос. Многочисленные иностранные участники бродили по коридорам и удивленно, не без доли некоторого злорадства, спрашивали друг друга: «И это хваленый немецкий порядок?!» Впрочем, сами немцы объясняли это тем фактом, что в подготовке конференции активно участвовали американцы.