Теневая экономика в России

     Понятие «теневая экономика» охватывает три относительно самостоятельных понятия, обозначающие три соответствующих сектора:

    «Неофициальная экономика» включает легальные виды деятельности, связанные с производством товаров услуг, не фиксируемых официальной статистикой. Такая деятельность получила широкое распространение в сфере услуг (ремонт квартир, репетиторство и т.д.). Причем получатели доходов скрывают их от налогообложения.

    «Фиктивная экономика» связана с получением необоснованных выгод и льгот субъектами хозяйствования на основе связей. Сюда относят: экономику приписок, взяточничества и спекулятивных сделок, а также мошеннические способы получения денег.

     «Подпольная экономика» - все запрещенные законом виды экономической деятельности. К их числу относятся: незаконное производство и сбыт продукта и услуг; производство оружия, наркотиков, контрабанда, содержание притонов; деятельность лиц, не имеющих юридического права заниматься этим видом деятельности (адвокаты, врачи, практикующие без лицензии). 
 

                        1.2 Причины возникновения теневой экономики. 
 
 

     Ярким примером широкомасштабного развития неформальных отношений в экономической и других сферах жизни страны может служить Россия, которая на сегодняшний день стала одним из «лидеров» по масштабам и сфере их распространения.

     В России развитие неформальных отношений имеет ряд особенностей. В первую очередь это преемственность системы неформальных связей с их высокой коррупционной составляющей, которая досталась России в «наследство» от советского прошлого.

     Феноменом неформальных отношений в советской экономике, их ролью и результатами, ряд отечественных и западных исследователей заинтересовался еще в 1970-е годы. На время он стал предметом пристального научного внимания: проводились научные конференции, велась оживленная полемика в научной литературе. В оценках истоков теневой экономики в то время преобладало мнение, согласно которому она является результатом подавленной частной инициативы в сфере хозяйствования. Почти единодушно утверждалось, что достаточно устранить  неоправданные ограничения, и соответствующая часть экономики заработает на благо обществу.

     Однако некоторые исследователи еще тогда обращали внимание на односторонность подобного подхода, подчеркивали многофакторность происхождения и развития «теневого» хозяйствования. Это подтверждалось  и практикой начавшейся перестройки. Так, принятие в 1986 году Закона СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности», фактически легализовавшего часть существовавших в то время видов «теневой» хозяйственной деятельности, отнюдь не привело к снижению преступлений и других правонарушений в сфере экономики в последующие годы.

     С разрушением социалистической системы интерес к проблеме неформального в плановой экономике спал, и многие исследования в этой области были свергнуты. Ю. Латов подчеркивает, что «именно неадекватное понимание особенностей советской теневой экономики породило радужные надежды на быстроту и безболезненность рыночных реформ».² Поэтому сейчас многие исследователи вновь обращаются к вопросам о природе, роли и функциях неформальных отношений в советской социально-экономической системе.

     Одним из первых серьезных обращений к вопросу о неформальной оставляющей социалистического хозяйства были работы американского советолога Г. Гроссмана, прежде всего его исследование «Вторая экономика в СССР». Гроссман выделял в качестве теневых экономических отношений те, которые нарушали советское законодательство и были направлены на получение частной выгоды. Тезисы автора о росте неформальных доходов от севера к югу, от городских центров к сельским поселениям, рассмотрение второй экономики как побочного продукта специфических  дисфункций советской экономики придавали неформальной экономической деятельности черты некоторой исключительности.

     Точных данных, характеризующих масштабы неформальной деятельности в советский период, нет, поэтому трудно сказать, какой вес имели отдельные ее виды. Но можно предположить, что наибольшее распространение имели сокрытие части  легальной экономической деятельности, осуществляемой в рамках зарегистрированных производств, и фиктивная экономика, в первую очередь как экономика приписок, взяточничества и спекуляций. Широкое распространение получили также домашняя и межсемейная экономическая деятельность.

      Есть несколько свидетельств, которые, характеризуя отдельные параметры  неформальной деятельности в советский период, могут дать примерное представление о ее масштабах. Так, согласно работе американских исследователей Г. Офера и А. Винокура, основанной на информации о семейных бюджетах эмигрантов из СССР в Израиль,  около 10-12% семейного дохода горожан в конце 1970-х годов давал частный сектор и, примерно 18% всех потребительских расходов совершались частным образом. На основе этих данных и официальной советской статистики западногерманский советолог П. Вилес оценил доход от «второй экономики» в 12-13% личного дохода на душу населения.³

     Советологи рассматривали развитие теневой экономики как проявление ущербности советской модели, ее неспособности вырабатывать приемлемые для всех правила хозяйственной жизни. Однако зарубежные исследователи подчеркивали, что многие виды теневой экономической деятельности  - уклонение от уплаты налогов, вторичная занятость, коррупция, искажение официальной отчетности – встречаются как при социализме, так и в обществах массового благосостояния. Они считали, что в целом люди мало различаются по своим основным недостаткам.

     К выводу  о неразрывности природы неформальной экономики с ее формальной «базой», сходности их  очертаний, универсальности и о всеобъемлющем характере неформального пришло большинство исследователей, занимавшихся проблемами теневой экономики в советской России последних десятилетий. Некоторые считают, что теневая деятельность в СССР к началу 1980-х годов уже не носила случайный характер, а приобрела фактически статус экономического института советского общества. Ю. Латов отмечает, что если в 1970-1980-х годах советскую экономику рассматривали как «дуалистическую, где плановому государственному сектору противостоит сектор рыночный», то уже после гибели СССР стало очевидным, что она образует единую систему, в которой «легальная  и теневая экономики определенным образом дополняют друг друга, образуют два неразрывно связанных компонента одной головоломки…»⁴.

     Таким образом, история исследований неформальных отношений в советской России шла от выделения неформального компонента  экономики, как феномена особого рода, к признанию универсальности неформальных отношений, их неразрывной и естественной связи с формальной экономикой. Специфической особенностью неформальной деятельности в советский период была система неформальных персонифицированных связей между людьми, статус и возможности (экономические, политические, социальные) которых определялись их  формальным положением в существовавшей административной иерархии. Этот феномен был порожден самой советской системой.  Фактически он компенсировал отсутствие института частной собственности и рыночных отношений путем создания специфических неформальных рынков, благодаря которым за счет коррупции всей системы обеспечивалось и поддерживалось благосостояние членов общества в соответствии с их административным статусом.

     В Российском варианте наиболее распространенный путь включения субъектов в неформальную деятельность – обретение ими определенного официального статуса, дающего право распоряжения благами  и обеспечивающего вытекающие отсюда возможности неформальной деятельности. И, правда, большинство имевших место неформальных действий – от бартерных обменов на промышленных предприятиях и взяток в аппарате государственной власти до выноса продукции с предприятия – связаны с приближенностью их субъекта к государственным ресурсам и зависят от его статуса в административной и номенклатурной иерархии. Конечно, коррупция существует в любом обществе вне зависимости от того плановые или рыночные принципы лежат в основе его жизнедеятельности. Российская специфика коррумпированности в том, что она не просто часть неформальных отношений, а их начальная и определяющая стадия.

     С. Кордонский называет коррупцию  «административным рынком». На нем можно было приобрести всё, но не всем. Деньги сами по себе не играли в этой системе роли всеобщего эквивалента. Гораздо важнее было наличие «блата».

     Большинство неформальных действий в советской системе фактически представляли собой прямое воровство у государства, причем не косвенного характера, как, например, уклонение от уплаты налогов, а путем непосредственного изъятия или использования в личных целях государственных ресурсов. За неимением своих собственных ресурсов субъекты, стремящиеся к улучшению своего благосостояния, прибегали к использованию тех государственных благ, которые были в их служебном распоряжении. Это было воровство «по чину», когда занимаемая должность несла с собой конкретные негласные привилегии, которые, в конечном счете, и определяли привлекательность той или иной работы. Связь неформальной деятельности с рабочим местом и должностью обуславливало предметную привязку (что работник производит, то он и крадет) и стратифицированный характер (вышестоящему дозволено больше, и если субъект  неформальных отношений не имеет прямого доступа к ресурсам, но прямо или косвенно участвует в их распределении, то он получает свою долю в виде регулярных подношений).

     Вывод о теснейшей взаимосвязи легальной и нелегальной экономик имеет большое значение не только для понимания развития теневых отношений в советской и постсоветской экономиках, но и для анализа проблемы в целом.

     Налицо двойной дуализм советской экономики, сегменты которого образовывали не отдельные самостоятельные уклады, а единую систему. ( см. приложение 1)

     Так, в системе институциональной коррупции противостояли друг другу и дополняли друг друга четыре сектора:

- легальная командная экономика;

- легальная рыночная экономика;

- нелегальная рыночная экономика;

- нелегальная командная экономика.

     Таким образом, в советской хозяйственной системе существовали не одна, а две параллельные командные экономики – легальная (выполнение плановых заданий) и нелегальная (получение нелегальных личных благ  привилегий благодаря личным связям). Общим правилом было совмещение ролей: каждый государственный служащий участвовал в формировании не только плановых заданий и их выполнении, но и в обеспечении «своих людей» дефицитными благами в обход официальных норм. 
 
 

                          1.3 Механизм функционирования теневой экономики. 
 
 

     Механизмы функционирования теневой экономики можно разделить на два больших класса. Речь идет об основных и вспомогательных (обслуживающих) механизмах.

Первый, основной, предполагает наличие “объекта эксплуатации”, при этом в роли “дойной коровы” выступает государство или крупное предприятие. Соответствующие схемы:

     Первая: при предприятии создаются товарищества с ограниченной ответственностью (или акционерные общества закрытого типа и т.п.). В число учредителей, которых входят руководящие работники базового предприятия. Закупка ресурсов, оборудования, комплектующих осуществляется при посредничестве этих товариществ так, что ресурсы предприятию обходятся дороже, чем при прямых поставках, но члены товарищества в результате увеличивают свой доход. Эта схема является симметричной, действующей в обе стороны - продажа излишков сырья и материалов на сторону тоже осуществляется при посредничестве этих организаций, имеющих и здесь свой процент дохода.

     Вторая: некая коммерческая структура арендует у базового предприятия производственные мощности, выпуская продукцию, аналогичную продукции завода. В число работников, так или иначе задействованных в этой структуре, входят сотрудники отделов сбыта завода, которые переадресуют наиболее выгодные заказы “параллельному предприятию”.

     Третья: базовое предприятие представляет собой НПО или НИИ, получающее средства на проведение научно-исследовательских работ из государственного бюджета. Указанные средства переводятся с бюджетного счета предприятия на депозитный счет коммерческого банка. По истечении обусловленного депозитным договором и временем выполнения плана научно-исследовательских работ срока, деньги выплачиваются реальным исполнителям (которые до этого работали без оплаты), бюджетный и депозитный счета “расчищаются”, а депозитный процент перечисляется в соответствующую коммерческую структуру, где были задействованы так называемые “научные работники”.

     Отмеченный второй класс механизмов охватывает операции по сокрытию полученных доходов от налогообложения государства. Здесь, собственно, теряются “концы” указанных выше сделок: превращаясь в наличность или валюту, доходы вкладываются в недвижимость и личное имущество, переводятся за рубеж.