Рынок труда: региональные различия

Во всех федеральных округах в первые годы экономического роста стабилизировалась занятость в здравоохранении и социальном обеспечении, а в сфере образования началось снижение численности занятых. Бюджетные отрасли выполнили функцию аккумуляции высвобождаемых работников из других отраслей хозяйства в кризисный период, а в период экономического роста оказались не столь привлекательными, особенно образование. Однако с 2002 г. вновь начался рост занятости в отраслях бюджетной сферы из-за повышения заработков, а также новой волны сокращения занятости в промышленности. В результате во всех федеральных округах увеличилась численность занятых в культуре (на 5-10% за 1998-2002 гг.), а на Урале и востоке страны выросла численность занятых в здравоохранении и социальном обеспечении (на 5-8%).

Обвальное сокращение занятости в науке  распространилось на всю страну уже  в середине 1990-х годов, за 1995-1999 гг. численность занятых сократилась  на треть. В период экономического роста в большинстве округов занятость в науке стабилизировалась, однако Москва за 1998-2002 гг. потеряла еще почти четверть занятых, а Санкт-Петербург—10%. В федеральных городах с развитым рынком труда эта отрасль непривлекательна для молодежи, так как заработки в науке одни из самых низких на фоне других отраслей, поэтому структура занятых все более смещается в сторону старших возрастов, постепенно выходящих на пенсию. Численность занятых в жилищно-коммунальном хозяйстве и бытовом обслуживании выросла только в столице (на 2%) благодаря более высокой оплате труда, во всех остальных округах и Санкт-Петербурге занятость в ЖКХ сокращалась.

Путь  в постиндустриальную экономику  прокладывают крупнейшие агломерации, поэтому интересно сопоставить трансформации рынка труда российских федеральных городов. Сравнение отраслевой структуры занятых и ее динамики за годы экономического роста показывает, что Москва не только первой достигла максимальной занятости в секторе услуг, но уже завершает переход к постиндустриальной экономике, в столице высока и продолжает расти доля занятых в отраслях рыночных услуг (табл. 1.4.2). Санкт-Петербург пока отстает от Москвы в «терциализации» рынка труда и структурной перестройке занятости. В первые годы экономического роста это отставание нарастало, темпы роста занятости почти во всех видах рыночных услуг были значительно ниже, чем в столице, как и доля занятых в этих услугах. «Лицо» второй столицы во многом еще индустриальное и бюджетное, для развития рыночных услуг городу остро не хватает концентрации крупного бизнеса и финансовых ресурсов.

В регионах Европейской части страны, особенно в Центре, Поволжье и на юге, сдвиг  занятости в сектор услуг идет быстрее по сравнению с другими  федеральными округами, хотя отчасти  все еще по кризисному сценарию: в росте доминирует торговля, растет занятость в отраслях бюджетной  сферы. В республиках юга сектор услуг продолжает аккумулировать растущее трудоспособное население, но значительная часть занятых работает в теневой  экономике и не учитывается статистикой. Для остальных федеральных округов  характерны те же изменения, но их скорость меньше. И чем значительней роль экспортных отраслей промышленности в  экономике региона, тем медленнее  идет структурная трансформация  сектора услуг и занятости  в нем.

2.4. Занятость в малом бизнесе

В переходный период основной функцией малого бизнеса  стало обеспечение альтернативной занятости для 6 млн. человек, что  существенно снизило давление на рынок труда в ходе массового  сокращения рабочих мест. Тем не менее, малый бизнес в регионах России остается слаборазвитым. Существуют объективные барьеры для его развития: спрос на товары и услуги малого предпринимательства зависит от доходов населения и концентрации потребителей (уровня урбанизации, наличия крупных городов и плотности населения). Но еще более важную роль играют институциональные барьеры. Среди них есть не только общие для всей страны, но и дифференцированные по регионам, поэтому число малых предприятий и уровень занятости в малом бизнесе могут служить индикаторами предпринимательского климата.

Региональные  различия занятости в малом предпринимательстве  обусловлены совокупностью объективных и субъективных факторов, которые стимулируют или ограничивают его развитие. Лидирующее положение занимают федеральные города с быстро растущим сектором услуг. В регионах с относительно развитым малым бизнесом заметно влияние объективных факторов местоположения — наличия или соседства крупнейших городов, приграничного положения, хотя на развитие влияют и субъективные факторы, например, налоговые льготы, полученные от федеральных властей (Магаданская область). Для регионов со слаборазвитым малым бизнесом более значимы институциональные ограничения — консервативный тип политического режима (ряд областей Европейской части и республики Поволжья), доминирование теневой экономики (республики Северного Кавказа). В слабозаселенных северных и восточных регионах заметную роль играют объективные ограничения — малочисленность крупных городов, низкая доходность малого бизнеса, а в ресурсно-экспортных регионах — альтернативные возможности трудоустройства в добывающих отраслях промышленности с высокой оплатой труда.

Вряд  ли правомерно рассматривать развитие малого бизнеса как приоритетное направление для всех регионов России. Даже при снижении институциональных барьеров занятость в нем будет регионально дифференцированной по объективным причинам. С точки зрения перспектив развития малого бизнеса можно выделить три группы регионов:

Крупногородские и некоторые пограничные регионы, в которых объективные условия для роста занятости в малом бизнесе наиболее благоприятны;

Более плотно заселенные регионы Центральной  России, республики Поволжья и юга, в которых, в первую очередь, нужно  изменять институциональную политику местных властей и создавать  условия для легализации теневой  экономики;

Слабозаселенные регионы нового освоения, где развитие малого бизнеса объективно затруднено или является непривлекательной  альтернативой для занятых.

2.5. Работающие пенсионеры

Еще одна особенность переходного периода  — высокая занятость пенсионеров. По данным Пенсионного фонда, в России в 2003 г. работали 20,5% мужчин и 17,5% женщин пенсионного возраста. Уровень занятости пенсионеров по регионам различается более чем в семь раз. Можно выделить две зоны повышенной занятости — северную и крупногородскую. На Севере из-за более раннего выхода на пенсию многие пенсионеры сохраняют трудоспособность и желание работать. Но главная причина — невозможность прожить на пенсию из-за высокой стоимости жизни и минимальных натуральных доходов от личного подсобного хозяйства в зоне неблагоприятного климата. В северных регионах Дальнего Востока, в автономных округах Тюменской области, Таймырском, Ненецком АО и Мурманской области доля работающих пенсионеров достигает 35-52%, в остальных северных регионах страны она превышает 25%. В крупнейших городских агломерациях высокая занятость населения старше трудоспособного возраста также отчасти вынужденная, она обусловлена низким уровнем пенсий и дороговизной жизни. В Москве и Московской области, в Санкт-Петербурге работают 26-31% пенсионеров-мужчин и 20-25% женщин.

Для пожилого населения аграрных южных регионов и слаборазвитых республик характерна традиционная стратегия адаптации «на земле» с помощью расширения личного подсобного хозяйства, а не поиска оплачиваемой работы. Контрасты между севером и югом видны внутри каждого федерального округа: доля работающих пенсионеров различается по регионам Сибирского и Уральского федеральных округов почти в 4 раза, Дальнего Востока и Северо-Запада — в 2,5-3 раза. В Центральном и Приволжском округах различия выражены слабее (в 1,5-2 раза) из-за меньших региональных контрастов климата и уровня урбанизации. В республиках Южного округа образ жизни населения слабо модернизирован, и традиционные формы адаптации выражены более явно, поэтому в Ингушетии работает только 7% пенсионеров, в урбанизированной Волгоградской области—18%.

Сформировавшиеся  региональные различия в формах адаптации  очень устойчивы, однако динамика последних лет показывает повсеместный рост доли работающих пенсионеров. По данным Пенсионного фонда, только за 2002-2003 гг. доля работающих среди женщин-пенсионеров выросла с 15,5% до 17,5%, среди мужчин — с 19,2 до 20,5%. В большинстве случаев это вынужденный рост занятости. Пенсионерам приходится работать, чтобы компенсировать снижение доходов относительно других групп населения (средний размер пенсий все больше отстает от средней заработной платы) и найти средства на оплату непрерывно дорожающих услуг ЖКХ. Рост занятости пенсионеров повышает их экономическую независимость от государства, но ценой превращения в изгоев на рынке труда — пенсионеры чаще всего заняты на самых непрестижных рабочих местах в бюджетной сфере с минимальной оплатой.

Возможное увеличение границы пенсионного  возраста будет наиболее болезненным  для жителей крупнейших городов и Севера, поскольку выход на пенсию в более старших возрастах еще сильнее снижает их конкурентспособность на рынке труда. При этом все большей доле пенсионеров придется искать работу, если динамика роста пенсий будет по-прежнему отставать от роста стоимости жизни.

2.6. Гендерные различия занятости

Для советского периода, начиная с 1960-х годов, была характерна сверхвысокая и сопоставимая с мужской экономическая активность женщин — более 80% женщин трудоспособного возраста работали. Принято считать, что в переходный период положение женщин на рынке труда резко изменилось. Но статистика показывает, что в целом за 1992-2003 гг. экономическая активность женщин трудоспособного возраста сократилась не слишком существенно (с 81,6 до 74,6%), хотя и несколько быстрее, чем активность мужчин данного возраста (с 86,6 до 80,0%). Наибольший спад активности пришелся на первые, наиболее кризисные, годы. Начавшийся с 1999 г. рост экономической активности имел примерно равную скорость для обоих полов, тендерной дискриминации не было. Если сравнивать динамику экономической активности женщин в более широком возрастном диапазоне (15-72 лет по методологии Международной организации труда), то за 1992-2003 гг. сокращение было еще меньше — с 63,7 до 60,6%, особенно по сравнению с мужчинами данного возраста (с 77,6 до 70,9%). Женщины не только сохранили высокую экономическую активность, но существенно расширили ее возрастной диапазон за счет старших возрастов.

Территориальные различия в основном воспроизводят  черты, унаследованные от советского времени, что говорит о высокой устойчивости воздействия на них базовых демографических  и социальных факторов. Наибольшие различия в экономической активности женщин, как и в предыдущие десятилетия, характерны для двух типов регионов:

республик Северного Кавказа с традиционалистскими  семейными установками и более  высокой рождаемостью, привязывающей женщин к дому; в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии уровень их экономической активности в возрасте 15-72 лет не превышает 50%;

регионов  Крайнего Севера с сохранившейся  с советских времен максимальной экономической активностью женщин (более 67%), в том числе из-за более молодой возрастной структуры населения.

Гендерные различия в занятости по сравнению с советским периодом усилились незначительно, доля женщин в структуре занятого населения сократилась с 50 до 48%. В начале переходного периода женская занятость снижалась быстрее, особенно женщин старшего трудоспособного возраста, терявших работу в первую очередь. Но по мере ухудшения ситуации на рынке труда сокращение занятости полов шло примерно равными темпами. В начальный период экономического роста увеличение численности занятых также было практически равным для мужчин и женщин (на 6,5-6,7% за 1999-2001 гг.).

Мужчины преобладают среди занятых в 3/4 регионов, особенно сильный дисбаланс  имеют регионы нового освоения — Европейский Север, нефтегазовые округа Тюменской области, Томская, Кемеровская области и весь Дальний Восток (44-46% женщин среди занятых). Диспропорции связаны с тяжелыми условиями труда и преобладанием «мужских» добывающих отраслей в структуре экономики. Для аграрного юга ха рактерна несколько пониженная доля женщин среди занятых из-за больших нагрузок в полутоварном личном подсобном хозяйстве или, как в Дагестане и Ингушетии (46-47%), избыточного предложения мужской рабочей силы и выдавливания женщин с рынка труда.

Равенством  полов среди занятых отличаются давно депопулирующие области Центра и Северо-Запада, их возрастная структура более старая, с высокой долей женщин старших трудоспособных возрастов, в том числе и среди занятых. Заметный дисбаланс в пользу женщин (52% занятых) имеют только самые слаборазвитые регионы (республика Тыва, Агинский Бурятский и Коми-Пермяцкий АО) со специфическими гендер- ными ролями: в связи с распространенностью асоциальных явлений и высокой мужской безработицей женщины становятся лидерами на низкоконкурентном рынке труда и основными «кормильцами» семей. Тендерная специфика в сфере занятости выражена в этих регионах более явно из-за преобладания титульного населения, но те же процессы характерны и для титульного населения республики Алтай. Особенно явная феминизация занятости по тем же причинам сложилась в районах проживания коренных малочисленных народов Севера: доля женщин среди занятых достигает 57%, а в неаграрных отраслях (в основном это бюджетная сфера) — 68%. Не только в слаборазвитых республиках и автономных округах, но и в сельской местности Нечерноземья женщина все чаще становится фактическим главой семьи, заменяя деградирующих мужчин. Такой пример социального равенства полов трудно назвать позитивным.

Стереотипные  представления о «женском лице безработицы», основанные на статистике зарегистрированной безработицы, весьма далеки от реальной ситуации. Обследования Тоскомстата РФ по методологии МОТ (в них учитываются не только зарегистрированные, но и незарегистрированные фактические безработные) показали, что доля женщин среди безработных меньше половины (45-48% в 1992-2003 гг.) и близка к их доле в экономически активном населении. Преобладание женщин среди зарегистрированных безработных (63-72%) объясняется тем, что женщинам труднее использовать активные стратегии поиска работы, они чаще обращаются за помощью в государственные органы занятости, чтобы получить содействие в трудоустройстве или мизерные пособия по безработице. Ситуация с женской зарегистрированной безработицей меняется в зависимости от состояния региональных рынков труда: в регионах с низкой безработицей доля женщин среди зарегистрированных безработных может превышать 70-80%, а при ухудшении экономической ситуации в регионе и возрастании напряженности на рынке труда доля женщин среди зарегистрированных безработных снижается.