Россия в мировых экономических процессах

      Так, согласно экспертной оценке, на величину годового притока средств из-за рубежа ныне отрицательно влияют несовершенство законодательной базы в России, спад производства и экономическая стагнация, значительность «теневой экономики», низкий платежеспособный спрос на внутреннем рынке, а также растущая внешняя задолженность РФ.

      Среди крупнейших вкладчиков капитала в российскую экономику во второй половине 90-х годов выделяются США, Великобритания, Швейцария и Германия. Только на их долю в 1997-1998 гг. приходилось почти 80,0% всей суммы притока в Россию капитальных ресурсов из-за рубежа.

      С точки зрения долгосрочной перспективы РФ может иметь известную привлекательность для инвесторов из-за рубежа. Это предопределяется масштабами сферы приложения иностранных капиталовложений в России и позитивными сдвигами в ходе рыночных реформ, в стабилизации политической обстановки. Существенную роль играют и такие факторы, как присоединение РФ в 1992 году к крупнейшим международным финансовым организациям - Международному валютному фонду, Мировому банку, Международной финансовой корпорации. Россия заняла место СССР в Европейском банке реконструкции и развития (ЕБРР), созданном в 1991 году для содействия реформам, проводимым странами Восточной Европы. Ожидается и вступление РФ в члены Всемирной торговой организации, что также повышает степень доверия к России как одному из наиболее перспективных участников международного экономического сотрудничества.

      Тем не менее, ряд проблем в этой области остаются весьма сложными. Так, все еще непростой для российской экономики является проблема внешней задолженности, заметно ограничивающая потенции развития внешнеэкономических связей. Решение проблемы имеет три аспекта: российская задолженность промышленно развитым странам, коммерческим банкам и ряду стран Восточной Европы, долги республик бывшего СССР и задолженность со стороны развивающихся стран самой России. К середине 90-х годов внешний долг России составлял 130 млрд. долларов, из которых 36 млрд. долларов приходилось на государственный долг странам, входящим в состав Парижского клуба, 26 млрд. долларов — долги частным банкам, которыми занимается Лондонский клуб. Прочая часть суммы — это долги бывшим социалистическим странам, а также странам, не являющимся членами Парижского клуба, российские долги поставщикам.

      Согласно  оценке агентства «Росбизнесконсалтинг», до 17 августа 1998 года объем государственного долга РФ составлял 55,0% ее валового внутреннего продукта, причем внешний долг равнялся 30,0%, а внутренний - 25,0%. После этой даты ситуация заметно изменилась. Доля государственного долга увеличилась до 95,0% (!) ВВП России, в том числе удельный вес его «внешней» составляющей поднялся до 75,0%, а «внутренней» - снизился до 20,0% российского ВВП.

      К 1999 году общая сумма внешней задолженности  РФ достигла, по тем же данным, 150,6 млрд. долларов США. При этом на долги бывшего СССР приходится 79,9 млрд. долларов, а «чисто российская» задолженность составляла 70,7 млрд. долларов США. Внешний долг РФ, по оценке Банка России, на 1 апреля 2011 года составил $504,605 млрд., что на $15,951 млрд. (3,3%) больше по сравнению с данными на 1 января 2011 года.⁵

      Но  все же, соотношение между собственным долгом России и задолженностью других стран по отношению к ней, российская собственность за рубежом, положительный платежный баланс позволяют в целом рассматривать РФ как страну с достаточно стабильным финансовым  положением в мировом сообществе.

      Исключительно важное значение имеет участие России в скоординированных международных  усилиях, направленных на противодействие  деятельности транснациональных преступных сообществ в валютно-финансовой сфере. Судя по сообщениям западной печати, эти сообщества, с которыми тесно связан и российский преступный мир, рассчитывают максимально использовать в своих интересах элементы неопределенности, которые неизбежно сопровождают появление новой международной валюты. Особую опасность представляет применение “высоких технологий” в целях отмывания криминальных доходов и осуществления нелегальной переброски капиталов из страны в страну.

      В целях противодействия этой опасности  руководящие органы ЕС и правительства  государств-членов, в первую очередь участников ЭВС, стремятся осуществить переход к более упорядоченным формам расчетов и укреплению финансовой дисциплины во всем европейском финансовом пространстве. ЕС усиливает борьбу с легализацией незаконных доходов, ужесточает правила финансового надзора и отчетности, предпринимает попытки договориться с соседями по региону о более четких и “прозрачных” правилах ведения финансовых операций. Подключившись к этим процессам, Россия сделала бы шаг в сторону цивилизованного бизнеса, расширила бы имеющиеся у нее средства борьбы с криминализацией экономики.

      Актуальность  необходимых для этого мер  усиливается международными обязательствами  России по Соглашению о партнерстве  и сотрудничестве, которыми, в частности, предусматривается постепенная либерализация движения капиталов, товаров и услуг между Российской Федерацией и странами ЕС, а также политической линией Российского государства по вопросу присоединения России к Страсбургской (1990 г.) конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности. Ключевыми составляющими этой политики являются, во-первых, создание единой общегосударственной системы борьбы с легализацией преступных доходов и незаконно нажитых капиталов, обеспечение возврата незаконно вывезенных из России валютных средств и, во-вторых, тесное, доверительное сотрудничество спецслужб и правоохранительных органов России и стран ЭВС.

      Однако, особое внимание я хочу заострить  на участии России во всемирном экономическом  финансовом кризисе. Он не возник сам по себе, этот кризис имеет общие характеристики. И я хочу подробнее остановиться на таком показателе, как инфляция. В данном случае речь пойдет не об инфляции цен, а об инфляции затрат внутри структуры российских цен.

      В отличие от общей инфляции за годы реформ инфляция затрат не останавливалась ни на секунду. Наша статистика обходит своим вниманием этот фактор. Данные об инфляции затрат практически отсутствуют. Обходит этот индикатор экономики и Международный Валютный Фонд, в связи с чем, результаты наших реформ так сильно расходятся с программными рекомендациями этой организации.

      Инфляция  затрат уничтожает любой интерес к прямым инвестициям. Она уничтожает главный принцип бизнеса, который в мире определяется тремя словами: «Возвратить вложенные инвестиции».

      Одновременно  инфляция затрат уничтожает доходную базу бюджета и создает непомерное налоговое бремя в экономике.

      Итогом  этого вида инфляции всегда является деформация структуры национального дохода, утрата накопления, особенно накопления основного капитала.

      Валовое накопление - это национальный капитал, который определяет в итоге процентную ставку. А в открытой экономике потерять конкурентное положение по процентной ставке - это значит сойти с дистанции.

      В начале 1995 года по уровню накопления капитала на душу населения в сравнении с Соединенными Штатами Америки, если принять эту страну за 100%, в Европе мы видим уровень накопления капитала в размере 75-80% от уровня США, в Японии -136%, в России (на тот период) - 9%, Украина и Беларусь -2-3%, остальные страны бывшего Советского Союза практически не просматриваются.

      Все эти диспропорции в распределении  накопления капитала в мировой валютной системе несут на своих плечах банковская система и налогоплательщики  каждой отдельной страны.

      Утрата  валового накопления основного капитала и накопления вообще изменяет структуру  национального дохода в сторону  увеличения относительной доли потребления.

      Эти факторы влекут, в свою очередь, деформацию платежного баланса страны.

      Во-первых, ухудшается торговый баланс. Инфляция затрат при стабильных, а по энергоресурсам и другим видам наших экспортных позиций падающих мировых ценах ведет к утрате прибыли национальных экспортеров. Удерживать торговый баланс приходится сокращением импорта, но ниже критической отметки его опускать нельзя, тем более, при огромной импортной зависимости по продовольственному рынку в нашей стране.

      Во-вторых, высокодоходная часть потребления формирует ориентацию на вывоз национального капитала из нашей страны по двум направлениям: через рост потребительского импорта (его объем и так ограничен возможностями торгового баланса) и через неудовлетворенную часть этих средств, не связанная краткосрочными инструментами в правительстве. Для таких инструментов в бюджете денег просто нет, эта неудовлетворенная часть средств формирует увеличение прямого экспорта капитала, что отражается на соответствующих счетах операций с капиталом в платежном балансе.

      Таким образом, платежный баланс получает два растущих минуса дефицита: в торговом балансе и в счете операций с капиталом. Компенсировать это приходится новыми займами. Так воспроизводится долговой тип экономики, независимо от того, внутренний это или внешний долг.

      Итогом  такого развития всегда является крах бюджетных возможностей по обслуживанию долга и девальвация национальной валюты с новым витком инфляции и нарушением денежно-кредитного обращения.⁶

      Проследим динамику кризиса  российского рубля, итогом которого стал август 1998 года.

      Летом 1995 года в силу появившихся проблем с обслуживанием внешнего долга в Российской Федерации был установлен так называемый долларовый коридор или фиксированный курс рубля к доллару. Возражать против стабильного курса нашего рубля, что нам, в общем-то, хотелось бы иметь, да и против стабильности валют других наших экономических партнеров не приходится. Но нельзя закрывать глаза на последствия таких мер, если они не сопровождаются дополнительными экономическими регуляторами со стороны правительства.

      Фиксация  рубля остановила инфляцию, мы это заметили. Но стартовал более тяжелый процесс - инфляция затрат внутри цен. Это была фактически ревальвация обменного курса рубля по отношению к его паритету покупательской способности. Она создала убийственную нагрузку на национальных экспортеров и на всю экономику.

      Только  за вторую половину 1995 года рентабельность в основных отраслях нашей страны упала с 24 копеек до 8 копеек на рубль продукции. И никто не забил тревогу. Дело в том, что сокращение с 24 до 8 копеек рентабельности на рубль продукции означало, что в три раза или на 300 процентов за полгода была вырезана основная доходная часть бюджета. Итог - бюджет в 1996 году был профинансирован лишь на 50 процентов от назначений. То есть на уровне около 35 копеек к рублю 1995 года. Страна за один год потеряла 70 процентов своего бюджетного капитала. Кредитование экономики было парализовано. С этого момента кризис неплатежей стал технически не разрешимой проблемой, и кризис логически лег на всю бюджетную, банковскую систему страны.

      В ответ на это, при сдерживании денежной массы на всех уровнях экономической системы, началась эмиссия суррогатов денег без какого-либо их обеспечения. Началось резкое ухудшение торгового баланса. Финансовая система превратилась как бы в два потока денег ( приводятся вычисления по данным платежных балансов за 1996-1997 годы). За два этих года государственный сектор и сектор банков, финансовый сектор экономики вместе заимствовали по различным статьям, включая и просрочку оплаты обязательств около 50 миллиардов долларов. Это еще надо отработать. А частный сектор экономики вывел из страны за это же время 70 миллиардов долларов. При падающей экономике каждый год-минус 14 миллиардов долларов вывоза капитала.

      Падение абсолютного размера бюджетной  базы доходов привело к тому, что в расходах бюджета затраты по обслуживанию долга возросли с 6% в 1995 году до более чем 40% в 1998 году. Итогом стал типичный мексиканский синдром в августе 1998 года.

      Надо  сказать, что это лишь иллюстрация  процесса финансового кризиса, но не его фундаментальные причины. Россия - участник системы международных обменов товарами, услугами и капиталом. Наша экономика и финансы болеют тем, чем больна вся мировая валютная система. Поэтому от российского кризиса целесообразно перейти к тому общему процессу, в который встроены российские и не только российские реформы и соответствующие кризисные явления. Этот процесс называется «глобализация». И благополучие либо социально-экономическая деградация тех или иных стран зависит от колебания валютной системы мира, от состояния центральных финансовых рынков, от избытка капитала в одних странах или катастрофической нехватки в других.⁷

      Россия во всемирной глобализации, интеграции и транснационализации

      Глобализация  экономики  – одна из закономерностей мирового развития. Неизмеримо возросшая по сравнению с интеграцией взаимозависимость экономик различных стран связана с формированием экономического пространства, где отраслевая структура, обмен информацией и технологиями, география размещения производительных сил определяются с учётом мировой конъюнктуры, а экономические подъёмы и спады приобретают планетарные масштабы.

      Растущая  глобализация экономики выражается в резком увеличении масштабов и  темпов перемещения капиталов, опережающем  росте международной торговли по сравнению с ростом ВВП, возникновением круглосуточно работающих в реальном масштабе времени мировых финансовых рынков. Созданные за последние десятилетия информационные системы неизмеримо усилили способность финансового капитала к быстрому перемещению, что содержит в себе, по крайней мере потенциально, способность к разрушению устойчивых экономических систем.