В-третьих, процесс саморазрастания науки обладает высокой степенью инерционности. Это означает следующее: когда наука достигает того уровня, что может удовлетворить все основные потребности человечества, она уже не может остановиться в своем развитии и продолжает свой рост. Таким образом, достигнутое равновесие снова нарушается и социальная система из состояния "недостатка" науки переходит в состояние ее "избытка" (фаза справа от точки равновесия). Точно диагностировать момент наступления равновесия довольно сложно. Это связано с тем, что как потребности в науке, так и результаты науки - векторные величины. Поэтому отставание науки от потребностей по одним показателям может сопровождаться их опережением по другим. На мой взгляд, баланс потребностей и возможностей науки был достигнут примерно в 60-е гг. XX в., когда были сделаны все основные открытия и достигнута определенная стабильность мировой экономики.

   В-четвертых, развитие науки на второй стадии фазы ее "избытка" существенно замедляется. Данный факт достаточно очевиден. На первой стадии наука получает мощный импульс к развитию, исходя из собственных потребностей. Иными словами, это период самодостаточности науки, когда она сама ставит перед собой задачи и сама же их решает. Однако такое дорогое удовольствие не может длиться долго, и начинается вторая стадия. Здесь уже общественные потребности в науке не могут стимулировать науку, так как сами отстают от нее. Наоборот, потребности, обладая по отношению к науке "притягивающим" свойством, начинают увлекать ее "вниз". Наука вынуждена подстраиваться под потребности и ограничивать свои горизонты, т.е. становится более приземленной. В этот период возникает необходимость не столько открытия нового, сколько использования уже имеющегося багажа. Именно на этой стадии развития находится современное мировое сообщество.

   Все сказанное выше не позволяет однозначно утверждать, что современная экономическая  наука находится в состоянии  близком к кризисном. В формировании такой картины участвуют как  общие факторы, характерные для  развития современной науки вообще, так и частные, связанные со спецификой экономического знания. Налицо все  симптомы переломного периода, когда  экономическая наука должна получить "второе дыхание".

   2.2 Роль российской  экономики в переходе  к постиндустриальному  обществу

   В начале рассмотрения вопроса окончательного перехода российского общества к  постиндустриальному и роли, которую  здесь играет экономическая наука, хотелось бы привести в пример слова К.Маркса, который говорил, что более развитая страна указывает менее развитой черты ее собственного будущего³. Этот тезис, не утратил своего значения и сегодня. Поэтому нельзя не признавать, что весь индустриальный мир, к которому ныне принадлежит и Россия, в перспективе неизбежно повторит (естественно, с определенными модификациями и особенностями) тот путь, который прошли развитые постиндустриальные страны.

   Именно  этот факт обусловливает необходимость  непредвзятого изучения теории постиндустриального  общества, которая в наиболее общих  ее чертах не может не стать методологической основой любой современной обществоведческой  доктрины.

   В то же время постиндустриальная концепция  не является законченной и жестко оппозиционной любым модификациям и усовершенствованиям. Важнейшими, векторами ее развития должны сегодня  стать два направления, в изучении которых отечественные исследователи, по вполне понятным причинам заинтересованы в наименьшей степени.

   С одной стороны, тенденции развития западных стран убедительно свидетельствуют, что роль человека в современной  хозяйственной системе радикально отличается от той, которую он играл  в индустриальной экономике. В последние  годы технологический прогресс приводит к тому, что творческие возможности  личности, ее способности к генерированию  нового знания и информации становятся главным ресурсом завтрашнего дня. Более того, важнейшим отличием современного работника от традиционного пролетария оказывается новый характер мотивов  и стимулов, определяющих его каждодневную деятельность: во все большей мере они трансформируются из внешних, задаваемых стремлением к росту материального  благосостояния, во внутренние, порождаемые жаждой самореализации и личностного роста. По мере того как основным источником прогресса западных обществ становится развитие составляющих их личностей, лучшим видом инвестиций оказывается потребление.

   Возникает хозяйственный парадокс, в условиях которого максимизация текущего потребления, совершенствующего человеческий потенциал  нации, обеспечивает максимально быстрое  технологическое развитие, расширяющее  пропасть, отделяющую западный мир  от остальной части цивилизации.

   У России есть все данные для того, чтобы стать одним из лидеров  экономической науки. В первую очередь  – очень серьезное математическое образование, во-вторых – огромный набор проблем, с которыми сталкивается Россия, что заставляет экономистов  интересоваться российскими феноменами, а в-третьих, у нас большая и  очень разнообразная страна, и  можно делать эконометрические исследования по российским регионам, сопоставлять их (см. приложение 1).

   Но, тем не менее, совершенно очевидно, что в современной России, где  насаждается культ капитализма, рассматриваемого в качестве залога процветания страны и ее будущих  успехов, понимание современных  западных обществ как посткапиталистических  объективно затруднено, ибо оно формирует  обоснованные сомнения в правильности избранного реформаторами пути и  показывает всю опасность деградации интеллектуального потенциала нации, которую нельзя компенсировать никакими внешними признаками относительного благополучия. 
 

   2.3 Анализ путей совершенствования  и развития экономической  науки

   Из  сказанного выше ясна специфика нынешнего  этапа развития экономической науки: сейчас нужны не новые научные  исследования, а эффективное приложение и внедрение уже существующих знаний: нужны не открытия сами по себе, а инновации по применению уже  имеющихся открытий. Только в этом случае возникшее неравновесие между  потребностями и возможностями  будет уменьшено.

   В настоящее время потенциальные  возможности науки довольно значительны, однако многое из открытого пока не находит достойного применения. Таким  образом, человечество входит в эпоху  обширных прикладных исследований. Конечно, это не означает, что фундаментальные  исследования будут (или должны быть) нулифицированы.

   Современная экономическая наука, к настоящему времени накопила, можно сказать, безграничный объем знаний. Фактически современные экономисты достаточно хорошо понимают механизм функционирования экономической системы. Вместе с  тем практически все страны постоянно  сталкиваются с весьма болезненными экономическими проблемами, которые, казалось бы, уже не должны возникать. Здесь  проявляется отнюдь не слабость экономической  науки, как это может иногда казаться, а неумение или нежелание пользоваться ее плодами. В этом смысле значительно  более остро сейчас стоит проблема не дальнейшего наращивания потенциала экономической науки, а повышение  искусства по ее применению к конкретным ситуациям. Ближайшая аналогия этого  процесса есть в инженерном деле. Так, например, современная механика. физика и математика в принципе позволяют  решить большинство сегодняшних  технических задач, однако понять, как  это сделать, может далеко не каждый инженер.

   Можно даже утверждать, что экономический  успех конкретной страны напрямую не связан с потенциалом экономической  науки, которым она обладает. Так, Германия, у которой нет сильной  экономической школы, имеет очень  сильную экономику. Япония, тоже отнюдь не являющаяся законодателем моды в  сфере экономической мысли, уже  не одно десятилетие всем миром воспринимается в качестве экономического чуда. В  последнее время по этому же пути идет Китай.

   В основе данного явления лежат  два факта. Первый - названные страны умеют применять экономические  знания, в том числе наработанные за рубежом. Второе - отнюдь не вся экономическая наука нужна этим странам для достижения хороших практических результатов. Например, применительно к Федеральной резервной системе (ФРС) США Дж. Сорос писал, что залог ее эффективной работы лежит в умелом сочетании науки и прагматизма ⁴. Если бы ФРС США попыталась внедрить в своей практике всю современную экономическую науку, то скорее всего она бы пришла к ужасающим результатам.

   Итак, в настоящее время требуются  не столько глубокие исследователи  экономики, сколько люди, знающие  экономику и умеющие использовать свои знания для достижения практических результатов.

   Данный  факт отражается на уровне оплаты труда  экономистов различного профиля. Рынок  требует хороших бухгалтеров, аудиторов, менеджеров, маклеров, брокеров, финансовых и коммерческих директоров, аналитиков и т.п. Такие специалисты могут  получать порой астрономические  доходы. Зато, даже самые крупные  ученые-экономисты при неблагоприятном  стечении обстоятельств могут остаться без средств к существованию. По всей вероятности, дальше эта тенденция будет усиливаться. Сказанное позволяет нарисовать своеобразный портрет преуспевающего человека (в том числе экономиста) будущего: это высококвалифицированный специалист, довольно много знающий; причем эти знания носят позитивный характер, т.е. они не являются лишними и их можно использовать в практической деятельности.

   В настоящее время в экономической  науке есть столько абсолютно  ненужного материала, что сейчас проблема состоит в том, чтобы  очистить науку, избавившись от этого "хлама". Однако как отфильтровать  этот "хлам" - неясно. Все это ставит серьезные преграды для дальнейшего быстрого движения экономической науки.

   На  сегодняшний день складывается парадоксальная ситуация: наиболее значительные результаты могут быть получены только в области  математизации экономики, а последняя  достигла такого уровня сложности, что "отсекает" от себя подавляющую  часть своих потенциальных потребителей. В данном случае проявляется определенное противоречие в развитии науки: главным  способом познания экономических систем стало математическое моделирование; модель же по определению является упрощенным отражением реальности для облегчения исследования; если же модель становится слишком сложной, то она теряет свою ценность как инструмент познания.

   По  сути дела, в экономике процесс  познания наткнулся на барьер инструментальной сложности. Нечто похожее уже  давно произошло в физике, где  общая теория поля превратилась в  столь сложную область знания, что во всем мире ее знают в полной мере лишь пять-шесть человек 

   Рассматривая  специфику современной экономической  науки, можно указать еще на один очень важный признак ее своеобразного "механистического" вырождения. Экономика  является самой "антигуманной" среди  всех социальных наук. Это связано  не только с тем, что она рассматривает так называемого "человека экономического", т. е. рационального субъекта, абстрагируясь от его морально-этических мотивировок и тонких эмоциональных переживаний.

   В отличие от социологии, политологии, истории и права, в которых  человеческий фактор выходит на первый план и выступает в своей неприкрытой  форме, экономика рассматривает  весь социально-экономический организм как своего рода "борьбу процентов". Иными словами, все порывы человеческой души в экономике объективируются  в различных экономических индексах, таких как: ставка рефинансирования, норма резервирования, процент за кредит, процент по депозитам, котировки  акций, купоны облигаций, норма прибыли, темп инфляции, валютные курсы и  т.п. Решения, принимаемые экономическими агентами, базируются на учете данных процентных показателей.

   Задание простых правил манипулирования  подобными показателями практически  полностью устраняет человека из экономических исследований, которые  сводятся к изучению "объективных" взаимосвязей между разнообразными "процентами" и выяснением закономерностей  в их изменении. Современный язык экономистов - это язык процентов. Разумеется, профессионалы понимают, что стоит  за каждым процентом, однако это не меняет того, что социальный фактор все больше и больше исключается  из современных экономических исследований стремлением анализировать ситуацию в предельно объективной, обезличенной форме.

   Сказанное подводит к выводу, что экономическая  наука сейчас уже окончательно превратилась в техническую науку, занимающуюся настройкой и оптимизацией соответствующих  технических параметров. Очень часто  при работе с экономическими параметрами  о человеке вообще забывают. На мой взгляд, подобный технико-механистический уклон в экономических исследованиях явно вызван кризисом жанра с соответствующей утратой при анализе каких-то сущностных моментов самого предмета исследования.

   Современная экономическая наука обладает рядом  особенностей, которые в последующие  годы, по-видимому, будут тормозить  ее дальнейшее развитие. Рассмотрим только три особенности, которые нам  кажутся наиболее важными и интересными.

   Для рядового исследователя-экономиста основная проблема состоит прежде всего в  том, что практически по любому вопросу, который он берется рассматривать, уже имеются разработки. Поэтому  сказать что-то принципиально новое  крайне затруднительно. Это с самого начала предполагает копание исследователя  в частностях, что не может дать большого научного эффекта. Психологически данное положение дел приводит к  тому, что у любого здравомыслящего  человека опускаются руки перед бездной  существующей экономической литературы. Глубокое разочарование постигает  и опытных экономистов.