Основные направления институциональных исследований в России

В итоге реформ Т. Веблен предугадал введение “нового порядка”, при котором управление фабричным созданием державы станет передано особому “совету техников”, и “индустриальная система” закончит работать заинтересованностям “абсентеистских собственников” (монополистов), так как темой технократии и индустриалов появится никак не “валютная польза”, а служение заинтересованностям только сообщества.

2.2.Социально-правовой  институционализм Дж. Коммонса

Джон Р. Коммонс (1862-1945), изучая эти коллективные институты,  как семья, профсоюзы, торговые соединения, производственные компании,  правительство, правовые отношения и остальные, приоритетное внимание уделял юридико-правовым институтам, стал фаворитом юридического течения институционализма. При данном он исходил из неприятия мыслей о классовой борьбе трудящихся, а еще, разговаривая его словами, рвения “сделать систему коммерциала эффективной настолько, чтоб она заслуживала сохранения”.

Законный аспект Дж. Коммонс употреблял и в выдвинутой им концепции цены, в согласовании с которой цену товарной продукции имеется не что другое, как итог юридического соглашения “коллективных институтов”. А к крайним он относил союзы компаний, профсоюзов, политических партий, выражающих проф интересы соц групп и слоев народонаселения.

Марксистскому учению о классовой борьбе Дж. Коммонс противопоставлял состояние о проведении государством реформ в области законодательства и разработке правительства, представленного фаворитами разных “коллективных институтов”. Он был уверен в надобности сотворения такового правительства, которое было бы подконтрольно публичному мнению и исполняло демонополизацию экономики.

Эволюция капитализма вольной конкурентной борьбе в экономическую стадию — центральная мысль его основных трудов “Правовые причины капитализма”  (1924), “Институциональная экономика. Ее пространство в политической экономии”  (1934) и остальных. В них рассматриваются трудности, стимулированные усилением “социального конфликта” из-за “нечестной” (монополистической) конкурентной борьбе бизнесменов. Государственные правовые решения в рамках финансовых реформ, как считает данный автор, избавят противоречия и конфликты в обществе, ознаменуют переход к стадии административного капитализма.

Как понятно из истории экономики, юридические (правовые) нюансы “коллективных действий” Дж. Коммонса, одинаково как антимонопольные реформаторские мысли в трудах Т. Веблена, отыскали настоящее фактическое использование уже в 30-е гг., в период так именуемого “нового курса” президента США Ф. Рузвельта.

2.3. Конъюнктурно-статистический институционализм У.Митчелла

Уэсли Клэр Митчелл (1874-1948) —воспитанник и последователь Т. Веблена. Из уважения к заслугам и памяти собственного учителя У. Митчелл подготовил посмертный сборник “Учение Веблена”, включив в него избранные извлечения из его книжек и заметок. 

У. Митчелл в собственной главной публикации “Лекции о типах экономической теории” (1935) исходил до этого только из мыслей Т. Веблена. Следуя им, он настаивал на связи экономических проблем с неэкономическими, в частности с проблемами социологии, культуры и иными, обусловливающими психологию, поведение мотивы деятельности людей в сообществе. 

Тем не менее в экономической литературе данного научного работника улавливают часто как представителя концепции “измерения без теории” (после выхода в свет похожей заметки Т Коопманса, посвященной критике научных исследований У.  Митчелла и его последователей), либо, как выразился В. Леонтьев, “главного антитеоретического направления южноамериканской финансовой идеи”

Собственный взнос У. Митчелла в институциональную концепцию состоит, во-первых, в раскрытии воздействия на экономические причины (в категориях валютного обращения, кредита, финансов и др.) так именуемых неэкономических причин (в том количестве психологических, поведенческих и иных) средством конкурентноспособного исследования цифровых характеристик и установления закономерностей в колебаниях (конъюнктуре) данных характеристик на базе широкого массива статистических данных сообразно практическому который был использован и ее математической обработки. И во-вторых, в попытке объяснения концепции бескризисного цикла средством разных разновидностей муниципального вмешательства в экономику. 

Необыкновенную известность в США У. Митчеллу принесло признание его основоположником Государственного бюро финансовых исследований и одним из первых изыскателей повторяющихся явлений в экономике. Он считал вероятным и нужным государственное воздействие на экономику в области валютных,  денежных и кредитных причин во взаимосвязи с общественно-культурными проблемами и с учетом эмоционального анализа. 

Представители эмпирико-прогностического течения институционализма еще в 20-е гг. в собственном “конъюнктурном барометре” в Гарварде публиковали сообразно результатам “анализа динамических рядов” 1-ые мониторинги финансового подъема путем возведения кривых” представляющих средние индексы ряда характеристик национального хозяйства. Лежащие в базе новейшей ветви финансовой науки — эконометрики — математика и статистика, дозволявшие У. Митчеллу и его сослуживцам полагать продолжительность “малых” и “больших” циклов, нацеливали на попытки конституировать модели бескризисного (нециклического) становления экономики, предсказывать отклонения в динамике характеристик, предупреждать их регресс. Средством смягчения повторяющихся колебаний и заслуги подходящей финансовой конъюнктуры обязано, сообразно воззрению У. Митчелла,  явиться создание особого муниципального намечающего органа.  Планирование при этом ожидалось никак не директивное, а рекомендательное,  основанное на научном моделировании настоящих и достижимых окончательных целей. 

Неквалифицированный мониторинг “Гарвардского барометра” заранее финансового кризиса 1929—1933 гг., предсказывавший “процветание экономики”, продемонстрировал несовершенство методологической базы исследований тех лет, однако убедительно показал верность главенствующего расположения институционалистов 20—30-х гг. о надобности общественного контролирования над экономикой.

2.4.Неоинституционализм

Новая институциональная теория (НИЭТ) – одно из наиболее многообещающих и продуктивных направлений экономической науки, сложившейся во 2-ой половине XX – начале XXI вв. За некоторое количество десятков лет предоставленной исследовательской программе получилось если не обосновать родное превосходство в разборе одних и тех же проблем, то сообразно последней мере представить весомые доводы в пользу собственной состоятельности в решении как методологических вопросов, так и вопросов имеющих прикладное значение не только в сфере государственного и коллективного управления, разрешения вопросов меж хозяйствующими субъектами, однако еще и во многих областях публичной жизни.

Для неоинституционализма основными считаются два положения: во-первых, общественные институты имеют смысл и, во-вторых, они поддаются анализу с поддержкою обычного неоклассического инструментария. В этом содержится различие нового институционализма от старого: ранние представители институционализма использовали к анализу экономики способы, применяемые в остальных науках (право, психология и т.д.), новые ведь, напротив, употребляют экономический аппарат для исследования таковых внерыночных явлений, как расовая дискриминация, воспитание, супружество, беззаконность, парламентские выборы, и др. Наверное проникновение в соседние общественные дисциплины получило название «экономического империализма»

В методологическом намерении неоинституционалисты придерживаются принципа «методологического индивидуализма», сообразно коему единственными действительно действующими «актерами» общественного процесса считаются индивиды. Традиционная неоклассическая концепция, в рамках которой субъектами выступают и компании, и государство, критикуется за отступления от принципа индивидуализма. Методология неоинституционалистов подразумевает, будто общность не существует за пределами своих членов. Такой подход дозволил углубить микроэкономический анализ и рассмотреть отношения, складывающиеся внутри финансовых организаций.

Второй методологической индивидуальностью новейшей институциональной теории считается намерение о ограниченной рациональности субъектов. Наверное намерение базируется на том, что человек при принятии решений опирается на неполную несовершенную информацию, так как крайняя считается дорогим ресурсом. Из-за этого агенты обязаны останавливаться не на хороших решениях, а на тех, что кажутся им приемлемыми исходя из имеющейся у них ограниченной информации. Их осмысленность станет выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но и на собственных интеллектуальных усилиях.

Третья особенность неоинституционализма связана с тем, что они допускают существование оппортунистического поведения. О. Уильямсон, который ввел это понятие в научный оборот, описывает оппортунистическое поведение как «гонение личного интереса, доходящее до вероломства». Речь идет о всех формах нарушения взятых на себя обещаний, к примеру, уклонении от условий договора. Индивиды, максимизирующие полезность, будут вести себя оппортунистически (к примеру, предоставлять услуги наименьшего объема и нелучшего качества), когда это обещает им прибыль. В неоклассической доктрине для оппортунистического поведения никак не находилось места, так как обладание совершенной информацией ликвидирует его вероятность.

Таким образом, неоинституционалисты отказываются от упрощающих предпосылок неоклассической школы (полная рациональность, доступность абсолютной информации и. т. д.) выделяя, что экономические агенты работают в мире больших трансакционных издержек, плохо определенных прав собственности и ненадежных контрактов, в мире, наполненном риском и неопределенностью.

3. Направление институционализма в России

Русские ученые 18-19 веков при анализе политико-экономических явлений употребляли институциональный подход и привнесли значимый вклад в сокровищницу мировой экономической идеи. Н.М. Карамзин, позитивно расценивая роль реформ Петра Первого, совместно с тем отмечал, что присвоение традиций европейских, влечение к их внедрению в жизнь русскую преступило в нем границы благоразумия. Некритическое заимствование институциональных устройств Западной Европы, их возражение этническим необыкновенностям пренебрегало тот факт, будто «дух всенародный сочиняет высоконравственное могущество страны». Высмеивание и искоренение старых умений, похвала и вступление заграничных традиций, подрывали институции, на которых основывалось хозяйство русское, и вызывали сопротивление реформам, преследующим благую цель- улучшение могущества России. Н.М. Карамзин, применяя институциональный подход, правильно обозначил и эти свойства институтов, как кратковременная протяженность их установления и введения в жизнь сообщества, а еще последовательность и взаимообусловленность институции и институтов.

Одним курсом институционального анализа, осуществленного русскими учеными, явилось расследование зависимости социально-политического устройства державы от форм хозяйственной деятельности, и прежде всего от форм общинного хозяйствования. Жизнь и активность жителей России исполнялась и определялась общинными отношениями, которые характеризовались согласованностью действий, самоуправлением, патерналистскими отношениями меж общинами и государством. Как потом правильно заметил Г. Плеханов, а М. Туган-Барановский, А. Чаянов выполнили детальные исследования в направлении эволюции общины в современные формы кооперирования крестьян, все преобразования в России обязаны исходить из данного факта.

Заслуживает внимания и такое направление исследования, которое представлено в работах П. Лаврова, Д. Пихно, И. Янжула и приурочено к изучению институциональных условий и причин становления сообщества. В качестве таких они выдвигают нравы и обычаи, мораль и образованность, дух предприимчивости и честность. И. Янжул выделяет, что «ни 1 из добродетелей, творящих величайшие имущества в стране, не имеет такового большого смысла, как честность». П. Лавров доказывает надобность интериоризации данных свойств в активность индивидов не только эволюционным маршрутом, однако и использованием средств «обоюдного контролирования и обоюдной помощи» для выработки почтения к труду, солидарности, формирования особенных высоконравственных требований, обеспечивающих слаженность обоюдных действий.

Разделяя мнение академика Н.П. Федоренко о том, будто «почтение к Кейнсу, Гелбрейту и Фридмену не обязано заслонять нашу историческую память», подчеркнем, будто исследование взноса русских экспертов 18-19 веков в сокровищницу институционализма представляется малоисследованной областью, в которой ученым предстоит еще совершить немало открытий.

В 90-е годы XX века российские ученые стали интенсивно разрабатывать проблемы институционализма в рамках изучения переходной экономики как процесса либо состояния экономической системы, где централизованное планирование ее функционирования и становления замещается рыночными отношениями. Совместно с тем невозможно не подметить, будто 1-ые монографические работы, посвященные институционализму, вышли в свет еще в 1980-е годы, хотя в них наверное течение экономической идеи разглядывали в большей степени с критической точки зрения как одно из реформистских направлений преобразования капитализма.

Сегодняшнее состояние исследования институциональных проблем отечественными экономистами характеризуется не только знакомством с главными достижениями экономической идеи в данной области, но и приращением экономического познания. Прежде всего, наверное относится к объекту изучения: в отличие от исследования институционального устройства капиталистической экономики либо экономики развивающихся государств, российские эксперты исследуют совершенно неповторимое явление — трансформацию командно-административной политико-экономической системы в рыночную систему постиндустриального типа.

Трансформация главного института экономической системы — института собственности — подразумевает, прежде всего, определение сфер ответственности за использование данных объектов. В рамках институционального анализа собственности, исполняемого в работах В. Гребенникова, Р. Капелюшникова, по-новому рассматриваются процессы трансформации собственности, что приводит к сознательно другим выводам в сопоставлении с представлениями русских приватизаторов. В частности, создатели доказывают, что в ходе эволюционного становления экономики не существует раз и навсегда закрепленных и освященных историей превосходств одной формы собственности над иными. Решающее значение имеет набор прав собственности, либо «пучок» собственности, коим располагают субъекты.