Превращение
церкви в контору по делам
веры, подчинение всех ее ценностей
нуждам самодержавия во многом означало
уничтожение для народа духовной альтернативы
режиму и идеям, идущим от государства
и имеющим свои истоки в этатизме, государственном
мышлении, в авторитарной светской власти.
Церковь с ее тысячелетними традициями
проповеди морали, защиты униженных и
поверженных государством, церковь, которая
в древности «печаловала» за казнимых,
могла публично осудить тирана, стала
послушным орудием власти и тем самым
во многом потеряла уважение народа, как
хранительница духовного начала, утратила
свой высший моральный авторитет. Не случайно
этот народ впоследствии так равнодушно
смотрел и на гибель церкви под обломками
интегрировавшего ее самодержавия, и на
разрушение ее храмов. Если же говорить
о вере, то она сохранялась лишь благодаря
приходскому духовенству, тем простым
священникам, которые всегда были со своим
народом и разделили с ним его судьбу даже
в тюрьмах и лагерях.
Великий
реформатор России мечтал, как
мы помним, с помощью совершенного
«воспитывающего» законодательства
и идеальной государственной структуры
настолько исправить нравы своих подданных,
чтобы каждый осознал необходимость служить,
не щадя живота своего, государству, то
бишь государю, ради достижения мифического
«всеобщего блага». Панацею же от всех
бед и несчастий, подстерегающих подданных
на пути к лучезарному будущему, Петр видел
в создании еще одного государственного
механизма, мыслимого как нечто всеохватывающее
и всепроникающее. Роль такой системы,
пронизывающее все гигантское здание
российской государственности, должна
быть, по мысли Петра, сыграть полиция.
Принципиально важно то, что полиция понималась
не только как учреждение, но и как система
отношений, образ универсального мышления,
в котором культ государственной власти
был доведен до предела. Глава «О полицейских
делах» в регламенте главного магистрата
1724 года – это «песнь песней» полиции
как культуре: «…полиция особливое свое
состояние имеет, а именно: оная споспешествует
в правах и в правосудии, рождает добрые
порядки и нравоучении, всем безопасность
подает от разбойников, воров, насильников
и обманщиков и сим подобных, непорядочное
и не потребное житие отгоняет и принуждает
каждого к трудам и к честному промыслу,
чинит добрых досмотрителей, тщательных
и добрых служителей, города и в них улицы
регулярно сочиняет, препятствует дороговизне
и приносит довольство во всем потребном
к жизни человеческой, предостерегает
все приключившиеся болезни, производит
чистоту по улицам и домах, запрещает излишество
в домовых расходах и все явные погрешении,
призирает нищих, бедных, больных, увечных
и прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых
и чужестранных по заповедям божиим, воспитывает
юных в целомудренной чистоте и честных
науках; вкратце ж над всеми сими полиция
есть душа гражданства и всех добрых порядков
и фундаментальной подпор человеческой
безопасности и удобности». За каждым
из этих положений – вереница конкретных
мероприятий властей.
После Петербурга
Полицмейстерская канцелярия была организована
в Москве. Однако полицмейстерским канцеляриям
была бы явно не под силу роль «фундаментальной
подпоры человеческой безопасности и
удобности» во всей огромной стране. Силой,
могущей навести порядок в государстве,
могла стать только армия, которая расселялась
по всем губерниям и уездам. Она и стала
впервые в истории выполнять на местах
полицейские функции. Это естественно
вытекало из той важной социальной роли,
которую придал армии Петр в новой системе
управления после войны. Конечно было
бы преувеличением утверждать, что армия
размещалась в уездах специально для осуществления
полицейского надзора, но это не будет
противоречить истине если скажем, что
эта цель не была последней в расчетах
царя-реформатора, думавшего в конце Северной
войны о том, как наиболее рационально
разместить армию.
Предпосылкой
создания общегосударственной системы
полицейского надзора и в то же время необходимым
условием ее повсеместного внедрения
явилась податная реформа 1719 – 1724 годов.
Государство было заинтересовано в том,
чтобы население исправно платило подушную
подать. Но еще больше была в этом заинтересована
армия, поскольку подушный налог шел непосредственно
на ее содержание.
Другой
важной полицейской функцией
армии было искоренение вооруженной
рукой всякого «разбоя», включая
случаи сопротивления крепостных
крестьян помещикам и местным
властям. «Плакат» предписывал строгую
ответственность полкового командира,
наблюдавшего за тем, чтобы в «его» и соседних
дистриктах не было разбойников, а также
обязанность населения по страхом «жесткого
наказания» и ссылки «на каторгу вечно»
доносить полковнику, обязанному, также
под страхом жесткого наказания, немедленно
вылавливать таких разбойников. Последние
положения были внесены в закон по прямому
указанию Петра, постановившего при слушании
проекта «Плаката»: «В Плакате под пунктом
о искорении воров и разбойников ежели
кто, увидав таких воров, не донесет
или в поимке не будет по государственным
правам, безо всякого милосердия, тако
вписать имянно».
Постепенно
создавалась целостная полицейская
система, в основе которой лежали
принципы постоянного контроля за
населением, разнообразные ограничения,
применяемые не только к крепостным, но
ко всем подданным. О социальных ограничениях
речь шла в главе «Произведение подданного
всероссийского народа», здесь же рассмотрены
ограничения в передвижении по стране.
- Вывод.
Принципы политики,
которые были разработаны Петром
и основывались, конечно, на гораздо
более тонком учете всей совокупности
международных отношений, в системе
которых стала действовать Россия
после Ништадтского мира. Активность
петровской европейской политики, разумеется,
получала весьма однозначную негативную
оценку в политических кругах тех стран,
которые также мечтали упрочить свое влияние
в Германии, Прибалтике и Польше. Среди
них была Англия, Франция, Австрия и поднимающая
голову Пруссия.
Кто знает,
что было бы, если бы царь
прожил еще несколько лет. Мысль
о том, что завоеванные провинции
– плацдарм на Среднем, Востоке,
имеет под собой основания.
По крайней мере, следует прислушаться
к Артемию Волынскрму, хорошо
знавшему восточную политику Петра
и вспоминавшему позже: «По замыслам его
величества не до одной Персии было ему
дело. Ибо, если б посчастливилось нам
в Персии и продолжил бы всевышний живот
его, конечно, покусился достигнуть до
Индии, а имел в себе намерения и до Китайского
государства, что я сподобился от его императорского
величества… сам слышать»…
Список
используемой литературы:
1.
История экономических учений под общей
редакцией Г.А. Шмарковской.
2.
Хроника трех столетий, «Время Петровских
времен», Евгений Анисимов.
3.
История России. Курс лекций по истории
России с древних времен до наших дней.
( под ред. Б.В. Личмана): Екатеринбург, 1993.