Экономическая интеграция России и Беларуси

       Развитие интеграции позволяет Беларуси укрепить свои позиции на российском рынке, способствует увеличению притока инвестиций из России, в которых остро нуждается республика, что, в свою очередь, является важным фактором устойчивого роста белорусской экономики и модернизации ее производственной структуры. Особое значение для Беларуси имеет возможность получать по льготным ценам российские энергоносители, прежде всего газ. Льготные цены на энергоресурсы – едва ли не главный экономический интерес Беларуси в интеграции с Россией.

       В политической сфере подходы России и Беларуси к интеграции (обусловленные, прежде всего, интересами политических элит обеих стран) существенно расходятся. Беларусь выступает за интеграцию «на равных», не желая поступаться своим суверенитетом. Россия, чей экономический потенциал многократно превышает белорусский (ВВП России в 2009 г. достиг 1607816 млн. долл. США, а ВВП Беларуси, по официальным данным, составил 60302 млн. долл. США млрд. долл.)[13], претендует на ведущую роль в формируемом Союзном государстве. Нестыковка интересов двух стран в этом фундаментальном вопросе осложняет и решение ряда проблем экономической интеграции: так, введение единой валюты тормозится прежде всего различием представлений о едином эмиссионном центре: Россия, исходя из своего экономического «веса», видит в роли такого центра свой Центральный банк, а Беларусь – систему центробанков двух стран во главе с формируемым на паритетной основе Межбанковским валютным советом.

       Следует в этой связи отметить, что белорусский подход к проблеме суверенитета не вполне логичен: межгосударственная интеграция на ее продвинутых стадиях (начиная с таможенного союза) с необходимостью предполагает ограничение суверенитета интегрирующихся государств; полноценное интеграционное объединение, ставящее своей целью формирование единого экономического пространства (а тем более единого государства) в принципе не может быть создано при полном сохранении суверенитета стран-участниц. Без признания этого невозможно добиться «прорыва» в строительстве реального, а не декларативного Союзного государства.

       Вместе с тем очень важно, что Россия и Беларусь имеют во многом идентичные внешнеполитические и стратегические интересы. Обе страны неизменно рассматривают друг друга как стратегических союзников; выступают за равноправное международное сотрудничество в Европе и мире в целом, за развитие взаимодействия в рамках СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ и укрепление этих организаций, членами которых они являются, против попыток установления «однополярного мира» под эгидой США. Появившиеся в последнее время под влиянием «нефтегазового» кризиса в российско-белорусских отношениях рассуждения о возможной стратегической переориентации Беларуси с России на Запад являются, на наш взгляд, необоснованными. В данном случае идентичность стратегических интересов двух стран в значительной мере нивелирует различия политических интересов правящих элит.

       На  более низком уровне экономического взаимодействия – уровне конкретных хозяйствующих субъектов – расхождение интересов усиливается. В углублении экономической интеграции заинтересованы, прежде всего, предприятия-экспортеры, а также предприятия и производства высокотехнологичных наукоемких отраслей России и Беларуси; вместе с тем среди субъектов микроуровня есть и те, корпоративным интересам которых интеграция не соответствует.

       Во-первых, это крупные корпорации российского ТЭК («Газпром», «Роснефть» и др.), в значительной мере определяющие ныне внешнеэкономическую политику России. Они не заинтересованы в преференциальных ценах на энергоносители для Беларуси и других стран СНГ и выступают за одинаковый подход ко всем странам-импортерам энергоресурсов, исключающий какие-либо льготы. Именно эти корпорации были инициаторами нефтегазового конфликта, нанесшего сильный удар по российско-белорусской интеграции, и руководство России, к сожалению, во многом пошло у них на поводу. Между тем, преференциальные условия сотрудничества – это неотъемлемая черта экономической интеграции, и отказ от этих условий (предусмотренных, как известно, в ряде российско-белорусских интеграционных документов) фактически означал бы отказ от интеграции.

       Во-вторых, это белорусские и российские предприятия, опасающиеся конкуренции со стороны предприятий страны-партнера и лоббирующие поэтому введение различного рода ограничений на ввоз продукции конкурентов, несовместимых с режимом свободной торговли без изъятий и ограничений, который предусмотрен интеграционными документами. Беларусь, в частности, в последние годы вводила ограничения на ввоз из России пива, табачных изделий, кормов, рыбы, овощей, изделий бытовой химии, а Россия – на ввоз из Беларуси сахара, ликероводочных изделий, лекарственных средств. Иногда позиция предприятий, выступающих за введение ограничений, имеет вполне разумную мотивацию (например, требование ограничить ввоз в Россию белорусского сахара было обусловлено прежде всего тем, что этот сахар, во-первых, часто производился из импортного (кубинского) сырья, и, во-вторых, при субсидировании со стороны государства)[14].

       Однако нередко эта позиция была продиктована обычной боязнью конкуренции. По некоторым оценкам, вторжение белорусских товаров в Россию наносит российским производителям экономический ущерб, исчисляемый миллиардами долларов в год. Из Беларуси в Россию поступает 76%ввозимого сухого и концентрированного молока, 37% масла, 20% сыра и творога, что, по оценке Минсельхоза России, ставит под угрозу реализацию национального проекта «Развитие АПК»[15]. Аналогичным образом белорусские производители ряда товаров (в частности, пива, табачных изделий, бытовой химии, сельхозтехники) выступали за введение ограничений на ввоз более качественной, а нередко и более дешевой продукции их российских конкурентов. Введенные белорусской стороной защитные меры обходятся российским производителям, по имеющимся оценкам, в 500 млн. долл. Ежегодно[16].

       Отдельный серьезный вопрос – «несопряженность»  хозяйственных систем России и Беларуси, обусловливающая, в свою очередь, различные подходы к сотрудничеству субъектов микроуровня двух стран. Если в России реализуется, хотя и с серьезными оговорками, либеральная экономическая модель, основанная на свободной игре рыночных сил при ограничении государственного вмешательства в экономику, то в Беларуси – модель «рыночного социализма», где государство играет в экономике активную регулирующую роль. В России ведущую роль в экономике играют негосударственные формы собственности, на долю которых приходится ныне более 2/3 производимого ВВП и численности занятых, тогда как в Беларуси большую часть экономики контролирует государство: на долю государственных предприятий приходится более половины численности занятых и 3/4 ВВП.

       Предпринимательская деятельность в Беларуси, в отличие от России, является объектом жесткого административного контроля и регулирования. Серьезные различия в правах и компетенции хозяйствующих субъектов двух стран, уровнях их налогообложения и т.д. нередко препятствуют их эффективному взаимодействию. Следует в этой связи особо отметить, что белорусские госпредприятия, привыкшие в последние 10-12 лет к патернализму со стороны государства, едва ли заинтересованы во внедрении в республике либеральной рыночной модели, на чем настаивает Россия. «Шоковые» реформы по российскому образцу неизбежно привели бы к быстрому банкротству едва ли не большинства белорусских предприятий и, естественно, неприемлемы для них.

       Разнородность экономических систем России и Беларуси заметно тормозит интеграцию, поэтому настоятельной необходимостью является их сближение на рыночных принципах. Здесь, однако, необходимо действовать осторожно, осмотрительно, не стремясь к форсированию этого сложного и длительного процесса и безоговорочному заимствованию одной из сторон – Беларусью – далеко не бесспорной экономической системы более мощного партнера. Более правомерным представляется движение обеих сторон навстречу друг другу (хотя Беларусь, экономический потенциал которой многократно уступает российскому, очевидно, должна пройти бóльшую часть пути).

       В последнее время здесь намечается пока еще очень осторожное сближение подходов двух стран. В России повышается роль государства в экономике, усиливается социальная ориентация экономической политики (что выражается, в частности, в начале реализации национальных проектов); в Беларуси введен более либеральный порядок лицензирования предпринимательской деятельности, намечается приватизация ряда крупных промышленных предприятий (прежде всего в нефтехимической промышленности) и отмена института «золотой акции», т.е права государства вмешиваться в определенных случаях в управление предприятием любой формы собственности, ранее находившимся в собственности государства (в отношении банков «золотая акция» уже отменена). Хотя движение в сторону либерализации белорусской экономики во многом является вынужденным, обусловленным трудностями в отношениях с Россией, было бы, на наш взгляд, ошибкой его недооценивать.

       У России и Беларуси имеется отработанный более чем за десятилетие союзного строительства механизм согласования экономических интересов на государственном уровне В самое последнее время достигнут заметный прогресс в урегулировании некоторых сложных проблем российско-белорусского экономического взаимодействия на основе согласования и иерархизации интересов его участников на различных уровнях. Во-первых, 23 марта 2007 г. было подписано межправительственное соглашение о мерах по развитию торгово-экономического сотрудничества, предусматривающее, в частности, отмену существующих ограничений во взаимной торговле. Таким образом, национальным интересам России и Беларуси, требующим устранения барьеров во взаимной торговле, был отдан приоритет над коммерческими интересами производителей отдельных товаров, требующими государственного протекционизма.

       Во-вторых, 18 мая 2007 г. подписанием соответствующего договора был урегулирован вопрос о продаже Газпрому 50% акций белорусской компании «Белтрансгаз», нерешенность которого в течение нескольких лет осложняла экономические отношения России и Беларуси. В соответствии с договором купли-продажи, предусмотрена оплата Газпромом акций Белтрансгаза в четыре этапа на протяжении 2007-2010 гг., причем на каждом этапе Газпром реализуется по 12,5% акций за 625 млн. долл. Белорусская сторона обязалась не вводить «золотую акцию» на Белтрансгазе, а также поэтапно повысить в 2008-2010 гг. оптовую наценку на газ, реализуемый Белтрансгазом конечным потребителям Беларуси. Таким образом были учтены требования Газпрома, заинтересованного в реальном участии в управлении активами, приобретаемыми им по столь высокой, по его мнению, цене, и в повышении дохода от этих активов. В свою очередь, Газпром согласился на поэтапное повышение ставки тарифа на транзит газа по сетям Белтрансгаза: к 2011 г. она составит не менее 2 долл. за 1000 кубометров на расстояние 100 км вместо 1,45 долл. в 2007 г.[17]

       Однако достижение договоренности по отдельным (хотя и весьма важным) вопросам российско-белорусского экономического взаимодействия отнюдь не исключает серьезных противоречий и даже конфликтов в будущем, поскольку сохраняется их основа– расхождение интересов участников сотрудничества (и шире – хозяйствующих субъектов, на интересы которых это сотрудничество, постоянно наращивающее свои масштабы, так или иначе влияет). Поэтому проблема согласования интересов в процессе российско-белорусской интеграции в обозримом будущем, очевидно, сохранит свою остроту и актуальность.

       В этой связи хотелось бы внести ряд предложений по развитию российско-белорусской интеграции в контексте согласования экономических интересов:

       1. Представляется целесообразным временно «вынести за скобки» решение вопросов, по которым у России и Беларуси есть принципиальные разногласия (введение единой валюты, принятие Беларусью российской системы хозяйствования), обусловленные значительными различиями интересов двух стран; установить более реальные сроки для решения задач, реализация которых может в краткосрочной перспективе серьезно ущемить интересы участников Союзного государства и их хозяйствующих субъектов (например, унификация Беларусью ставок своего таможенного тарифа с российскими, полное устранение ограничений во взаимной торговле), и сосредоточить усилия на тех сферах экономического взаимодействия, где есть явный обоюдный интерес и где сотрудничество может быстро дать ощутимые результаты (взаимная торговля, производственная кооперация, совместные транспортные проекты, научно-техническое сотрудничество, взаимодействие на региональном уровне и др.).

       2. Необходимо избегать навязывания какой-либо из сторон своих условий государству-партнеру «с позиции силы». Такая политика, как показывает опыт российско-белорусских отношений, контрпродуктивна. Важно постоянно искать компромиссы по спорным вопросам, используя существующие механизмы согласования интересов, и находить по ним взаимовыгодные решения. при разнородности экономических систем России и Беларуси и существенных расхождениях интересов участников интеграции на макро- и микроуровне поиск компромиссов будет нелегким и достаточно продолжительным. Но иного пути обеспечения стабильности интеграционного союза двух стран нет94. Необходимо исходить из того, что непрерывность интеграционного процесса более важна, чем его скорость.

       3. Согласование интересов участников российско-белорусского взаимодействия должно, очевидно, исходить, во-первых, из необходимости учета интересов всех этих участников без исключения, а во-вторых, из приоритетности национально-государственных интересов России и Беларуси над интересами субъектов микроуровня и долгосрочных интересов над текущими.

       4. Особое значение в нынешних условиях приобретает повышение заинтересованности субъектов микроуровня России и Беларуси в интеграционном сотрудничестве. Нужно взращивать интерес предприятий двух стран к сотрудничеству, используя принцип еще советских времен: «сделать то, что выгодно для государства, выгодным для предприятия», стимулировать взаимодействие субъектов микроуровня в приоритетных для государства сферах с помощью налоговых, кредитных и иных рычагов.