Когда символические деньги рыночного обмена утрачивают все содержательные параметры, кроме меновой стоимости, они несут информацию лишь о рыночном обмене. Такая информация является односторонней и упрощает, сводит к одному-единственному рыночному параметру все многообразие социальных оценок. Но постмодернистские виртуальные деньги-код в качестве универсального всеобъемлющего кода освобождаются от любых экономических, социальных, культурных и прочих референтов, одновременно становясь универсальной основой любой коммуникации: «Да, все идет к тому, чтобы быть "вложено в дело", захвачено и поглощено сферой ценности, причем понимаемой не как рыночная стоимость, а скорее как математическая величина, - то есть оно должно быть не мобилизовано ради производства, а зарегистрировано, приписано к некоторой рубрике, вовлечено в игру операциональных переменных, должно стать не столько производительной силой, сколько фигурой на шахматной доске кода, подчиняясь общим для всех правилам игры». Представляется, что когда критики рынка говорят о его тотальном проникновении во все сферы социальных, культурных, политических отношений и разрушительном воздействии на них, все-таки следует отличать рыночные, меновые эквиваленты специфических ценностей от их универсальной кодировки в парадигме постмодерна, которая не имеет даже меновой логики рынка, поскольку ее знаки лишены вообще какой бы то ни было референции.

      Мифология денег начала XXI в. по своей социосемантической сути - не только буржуазная мифология, призванная закреплять рыночный тип социально-экономических отношений как само собой разумеющийся и формировать соответствующие ему стереотипы поведения и сознания. Она не может не означать новые смыслы и функции денег, которые прио6ретаются ими в условиях социально-экономических и коммуникационных реалий современности, прежде всего интенсивного развития виртуальной экономики финансов и денег-симулякров, оторванных как от реального хозяйства, так и от рынка с присущими ему критериями эффективности и рациональности. В постсоветской России складывание современной мифологии денег совпало со спонтанными, по существу, социально-экономическими трансформациями, наловившимися на общемировые процессы постмодернизации и глобо-локализации. Поэтому российская мифология денег представляется особенно интересной: она одновременно и фиксирует хаос, царящий в культуре и обществе, и формирует миф, претендующий на привнесение в них единого символического кода.

      Деньги, обращающиеся на рынке, означали эффективность, конкурентоспособность и прочие атрибуты рыночного порядка хозяйствования, распространяемого практически на все сферы жизни общества. Деньги эпохи постмодерна превращаются в пустые знаки, которым можно приписать любые означаемые и означающие, поскольку они, именно вследствие универсальности, не несут никакого конкретного содержания. Они могут, не вызывая логических и смысловых противоречий, иметь совершенно противоположные означаемые: рост экономики, создание и движение реальных ценностей, инновационный бизнес, внедрение передовых достижений науки и технологии, - или деструктивные для реальной экономики виртуальные финансовые игры, развал производств, наркобизнес, преступные силовые акции, и т.д.

      Таким образом, деньги оказываются не привычными для рыночного общества знаками подлинной реальности экономической эффективности и целесообразности, а означают лишь собственную реальность. Культовый российский писатель-постмодернист В.Пелевин, больше и лучше других раскрывший постмодернистскую мифологию денег в современной русской культуре, пишет, что все социальные, культурные и другие явления, которые традиционно воспринимаются как знаки экономического роста, ныне при всей их очевидности означают лишь его иллюзию: "В Москве строят небоскребы, съедают тонны суши и вчиняют миллиардные иски. Но этот бум имеет мало отношения к экономике". А к чему он имеет отношение? К потокам денег: "Просто сюда со всей России стекаются деньги и немного увлажняют здешнюю жизнь перед уходом в оффшорное гиперпространство".

      В контексте буржуазного мифа деньги были знаком всех вещей, отношений и связей, которые за них можно приобрести, универсальным масштабом и эквивалентом для соотнесения всех ценностей. Маркс писал: "Сколь велика сила денег, столь велика и моя сила... Я уродлив, но я могу купить себе красивейшую женщину. Значит, я не уродлив, ибо действие уродства, его отталкивающая сила, сводится на нет деньгами...". Семантика постмодернистского мифа денег иная: здесь уже не деньги - символ всех возможностей, а наоборот - все социокультурные явления и процессы символизируют деньги. Даже первичные, витальные импульсы человека оказываются не самодостаточными, а предстают как символы денег. В современном обществе все цели, все действия имеют в качестве универсального кода, позволяющего их интерпретировать как социально значимые, именно деньги.

      Сформировавшийся  еще в период зрелого рыночного  общества во второй половине XIX в. миф денег-божества, основанный на представлениях о господстве денег и рынке над обществом, трансформировался в миф денег-стихий, самостоятельной энергетической сущности, автономной от человека. В современной российской мифологии денег их универсальная символическая природа нередко интерпретируется в привычных и понятных постсоветскому человеку материалистических терминах, и тогда деньги можно описать выражением Пелевина: "субстанция, из которой состоит мир". Это своего рода первоматерия или первоэнергия. Они же определяют и законы Вселенной, превратившись в ее универсальную модель.

      Но между монотеистической мифологемой божества, к которому ведет рациональное спасение, и мифологемой стихии-первоматерии (первоэнергии) существует принципиальная разница: к Богу можно прийти и обрести спасение, подчиняясь его заветам, то есть рациональным принципам мирового порядка, доведенным до сведения людей. Тогда деньги в качестве буржуазного мифа действительно, как подчеркивал Барт, означают стабильность существующего порядка. А мифологема стихии предполагает господство внешней силы, неопределенность, игру случайностей, которую невозможно познать и рационально освоить, но лишь "предугадать", "задобрить" или подчинить себе с помощью иррациональных харизматических свойств личности и использования особой магии.

      Поэтому, согласно современному мифу, человек способен управлять стихией денег, но не рациональными способами управления рынком, а скорее, с помощью иррационального магического воздействия. Ритуалы по привлечению денег - один из важнейших элементов современных городских магических практик, рассматривающих деньги как некую "тонкую энергию", на которую с помощью обряда можно воздействовать, привлечь или отпугнуть, которая способна отмечать избранных или избегать "проклятых".

Показательно, что работа одного из самых известных  финансистов и биржевых игроков Дж. Сороса названа им "Алхимия финансов", что уже само по себе подчеркивает мифологические 13 мистические метафоры виртуальных финансовых игр, в процессе которых колоссальные суммы денег перемещаются, повинуясь не строгой рациональности рынка, не экономической целесообразности, а внерациональным принципам удачи, успеха и поражения. Эта игра сродни алхимическому воздействию на неблагородные металлы, из которых с помощью высших - или, если вспомнить западноевропейскую мифологию, инфернальных сил получается золото. Современный человек, считая рациональные рыночные практики недостаточными и не надеясь более на свои силы в научно обоснованном управлении производством или финансовыми потоками, стремится привлечь "тонкую энергию" денег посредством магических зеркал и пентаклей, сакральных талисманов и символов.

      Замена  буржуазного рыночного мифа денег-божества постмодернистским мифом денег-стихии окончательно выводит их из поля действия моральных оценок. В рамках буржуазного мифа еще присутствовали ценностные суждения относительно денег: они воспринимались как символы незыблемого рационального порядка, принятие или отрицание которого вело к отождествлению денег, соответственно, с благом или со злом. Стихия же, в отличие от порядка, связана с природными, космическими, а не социальными и культурными явлениями, и поэтому сама по себе находится вне моральных оценок, вне добра и зла, хотя может порождать и то и другое. В этом находит отражение такое отличие постмодернистской культуры от культуры модерна, как отсутствие единого нравственного стандарта, универсальных нравственных абстракций и как следствие - арочной морали. Оценка любого явления становится контекстуальной, сиюминутной, зависимой как от внешних обстоятельств, так и от их интерпретации субъектом. Таким образом, происходит возврат к домодернистскому, добуржуазному ценностному релятивизму, который еще Вебер противопоставлял "сквозной рационализации" образа жизни на основе универсальных нравственных абстракций западной культуры Нового времени [14, с. 39-47]. 
 

      ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Деньги  представляют собой всеобщий эквивалент, выступающий в качестве реальной связи хозяйствующих субъектов в рамках национального рынка. Их эволюция внешне выступает в виде перехода от одного типа всеобщего эквивалента к другому, что предопределено эволюцией рыночных отношений [15, с. 16-17].

      Деньги  играют общественную роль. Сущности денег  соответствуют такие черты, как: 1) в потребительной стоимости денег  проявляется стоимость всех других товаров, а деньги выступают в качестве всеобщего и непосредственного воплощения стоимости; 2) заключенный в деньгах конкретный труд служит всеобщей формой проявления абстрактного труда, а деньги выступают в качестве всеобщего и непосредственного абстрактного труда; 3) содержащийся в деньгах частный труд выступает как непосредственно общественный труд, а деньги выступают как непосредственное воплощение труда; 4) в противоположность всем прочим товарам деньги обладают всеобщей потребительской стоимостью.

      Деньги  прошли длительный путь эволюции. В первобытнообщинном обществе не было такого понятия как деньги. Но вместо них они использовали самые разнообразные предметы, принадлежащие к миру природы и существующие как в сыром, так и в обработанном виде. Но такие первобытные деньги создавали их владельцам массу неудобств: их было затруднительно транспортировать с одного места на другое; их владелец не всегда мог обменять подобные "деньги" на необходимый ему товар. Поэтому появилась необходимость использовать более эквивалентные предметы. Затем в качестве более совершенного измерителя стали использовать золото и серебро, а в дальнейшем появились и металлические деньги. Металлические деньги определили появление первых норм финансового права.

      Выпускаемые государством металлические деньги (монеты) имели большое значение, как для материального благосостояния населения, так и для функционирования самого государства. Однако наиболее пригодными металлические деньги оказались для организации денежного обращения. Только в условиях чеканки (эмиссии) металлических денег возникает денежная система, включающая в себя: 1) официальную денежную единицу с ее наименованием; 2) порядок эмиссии денежных знаков; 3) финансово-правовые нормы, предусматривающие названные элементы и обеспечивающие организацию денежного обращения.

      Бумажные  деньги возникают непосредственно  из обращения металлических денег - серебряных и золотых монет т.к. следствие стирания монет реальное их содержание постепенно перестает соответствовать номиналу, т.е. обозначенному на них весу металла. По одной из версий, бумажные деньги родились в Китае.

      В отечественной литературе выделяются следующие функции денег: 1) мера стоимости; 2) средство обращения; 3) средство платежа; 4) средство накопления; 5) мировые деньги.

      Можно сказать, что в настоящее время признаны такие функции. Первая - измерение ценности, введение масштаба цен; вторая - покупательное средство или средство обращения. Первая и вторая функции, в сущности, характеризуют главное свойство денег - обслуживание товарного оборота. Поэтому функцию средства обращения считают главной функцией денег, при этом подразумевается, что в реальности функция покупательного средства всегда используется вместе с функцией масштаба цен. Третья функция - платежное средство, обеспечивающая существенное совершенствование собственно рыночных отношений, а также способствующая распространению денежных отношений вне сферы рынка. Именно эта функция является исходной базой формирования финансовых связей между всеми субъектами экономической и общественной жизни.

      С точки зрения российской науки этот перечень представляет скорректированный (и по числу, и по формулировкам) набор функций, предложенным ещё Марксом. Четвертая функция - средство сохранении ценности (стоимости), также имеющая прямое отношение к существованию и развитию финансов. Пятая и последняя функция - обратимость национальных денег. Эта функция обеспечивает формирование и развитие международных экономических и финансовых связей.

      Приведенный перечень функций денег и их конкретных формулировок, составленный с учетом взглядов современной науки, заметно отличается от того стандартного набора характеристик денег, который существовал в нашей стране еще при социализме и без всяких поправок воспроизводимый и в настоящее  время. Очевидно, что сложившийся в нашей экономической литературе перечень функций денег  нуждается в корректировках.

      К.Маркс  из вышеперечисленных функций не выделял такую функцию денег  как средство накопления. Так, вследствие отмены золотого стандарта, отпали такие функции денег как средство накопления и мировые деньги.

      С ходом эволюции меняются и функции  денег. Сейчас они претерпели некоторые  изменения.

      Деньги  выполняют социальную роль. Они обладают способностью связывать людей друг с другом. Обладание деньгами позволяет включиться в социальные связи. Кроме того, для тех, кто интегрируется в общество посредством денег, они оказываются и важнейшим средством самоидентификации. Деньги увеличивают значение дальних социальных связей в ущерб ближним. Лишь с их помощью можно привести к общему знаменателю и сопоставить друг с другом вещи, иначе несопоставимые и несводимые друг к другу - профессиональное мастерство, успех и бизнес, религиозное спасение и т.д.