Воскресенская церковь до прихода Советской Власти

Однако протоиерей Василий Плотников и В. В. Пермякова, возглавлявшие борьбу за возврат храма, не ослабляли усилий: объединяли людей, заинтересованных в возобновлении православных богослужений в сплоченную общину, писали письма  в различные инстанции. Закон был теперь на их стороне. В это время принимаются новые государственные акты, конкретизирующие применение закона. 7 декабря 1944 года Совнарком СССР издал новое постановление, уточняющее порядок открытия церквей. Курганский облисполком сообщал на места, что ходатайства групп верующих об открытии церквей, удовлетворяются, прежде всего, за счет тех храмов, по которым не выносилось решений о закрытии, а здания их сохранились и не были переоборудованы. Открываются церкви в том случае, если в районе или городе нет действующих церквей или местожительство заявителей находится на значительном расстоянии от действующей церкви. «Исполком областного совета депутатов трудящихся обращает внимание председателей райисполкомов на необходимость принятия мер к сохранению церковных зданий и их оград» [15,c.337,459]. Перечисленные условия вполне подходили как основание для открытия Воскресенской церкви. В декабре 1943 года православными было проведено собрание и оформлено заявление группы верующих города Шадринска, желающих добровольно объединиться для совершения религиозных обрядов по православному вероисповеданию, с просьбой открыть кладбищенскую  русскую церковь и передать им в бессрочное пользование церковное здание, находящиеся при нем земли, церковное имущество, включая культовое, для совершения богослужений [19,c.2-3]. Тем не менее, бумажная волокита продолжалась, серьезных сдвигов заметно не было. В Курган было послано 2 запроса. Дело об открытие храма медленно переползало из инстанции в инстанцию.

                               3.2 Храм в послевоенное время

Зимой с 1945 по 1946 год в Курган была командирована В. В. Пермякова, а ей было уже 61 с лишним, да еще инвалидность. Находясь там, Вера Васильевна узнала, что дело отправлено в комиссию по делам Православной Церкви при Совете Министров СССР, в Москву. Осведомившись через Управляющего делами Московской Патриархии протопресвитера Колчицкого, что храмы Курганской области поручены управлению Епископа Свердловского и Челябинского Товии, руководители общины 17 марта 1946 года обратились к нему с письменным  прошением о содействие скорейшего открытия храма [19,c.4-5].Сохранилось предание, что зимой 1946 года протоиерей Василий и В. В. Пермякова ездили в Москву, добиваясь открытия церкви. Возможно тогда, она встречалась и с Колчицским [7,c.74] .Наконец , 1 апреля 1946 года Советом по делам РПЦ при Совете Министров СССР было принято решение об открытии церкви, которое 12 апреля 1946 года было одобрено распоряжением Совета Министров СССР [17, с.1, 8].

Уже 16 апреля в горисполком посылается телеграмма из Кургана: «Правительством разрешено открыть кладбищенскую церковь обеспечьте верующим условия проведения пасхальной службы. Уполномоченный по делам Православной Церкви Виноградов» [17, с. 1].

Вслед за этим председатель горисполкома Черва оповестил уполномоченную от группы верующих Пермякову В. В. , что им, в связи с разрешением правительства открыть церковь, разрешается 20 апреля провести собрание верующих для выбора церковного совета и уполномоченных по приемке здания церкви и заключения договора с горкомхозом. Здание передавалось в бессрочное пользование [17, с. 28].

20 апреля 1946 года состоялось собрание верующих, присутствовало 148 человек, председателем собрания был избран Н. Д. Ершов, делопроизводителем – В. Плотников. Собрание постановило: «Принять к сведению и выразить глубокую благодарность Советскому правительству в лице председателя Совета по делам РПЦ при СНК СССР  Г. Карпова за предоставление возможности участвовать верующим в церковнообщественной  молитве, освящать себя таинствами и совершать другие религиозные обряды по чиноположению церкви Христовой». Постановление исполнено 21 апреля.

Выбраны в члены совета 22 человека и уполномоченные по приемке церкви 5 человек. Первыми в списке членов совета стоят В. А. Плотников и В. В. Пермякова.

Из лагерей стали возвращать духовенство. 25 мая 1946 года был зарегистрирован диакон Воскресенской приходской общины кладбищенской православной церкви Николай Иванович Малиновский, проживающий по улице Вокзальной, 100. По другим документам дела видно, что это домашний адрес В. В. Пермяковой. Видимо, женщина-подвижница поселила батюшку в своем доме. 27 мая 1946 года выдана справка о регистрации духовенства священнику Горанских Георгию Михайловичу, проживающему по улице Пролетарская, 114. 18 сентября 1946 года был зарегистрирован в качестве священника Воскресенской церкви Гурий Васильевич Бурстасовский, проживающий по улице Свердлова, 116 и вернувшийся после 5 лет лагерей [17,c.30,31,35об]. Это первые священники после открытия храма,  сначала они служили втроем. По воспоминаниям внучки протоиерея Василия Плотникова иногда к ним присоединялся и он, но возраст уже не позволял ему принять на себя обязанности священника. Служил он в алтаре в те дни, когда причащался, а так был «за штатом».

Горкомхоз передал уполномоченным собрания общины церковное имущество. Договор о передаче подписан 30 мая 1946 года. Подписи поставили: за председателя горисполкома – Шерстобитов, настоятель приходского храма священник Георгий Горанских, а также члены церковного совета Пермякова, Палтусова и другие, всего 20 человек. Перед открытием храма 3 дня из здания  грузовиками вывозили хранившиеся там книги и архивные бумаги. По сведениям, представленным горисполкомом 26 февраля 1946 года, это были «остатки Областного Архива» [17,c.6].

Как вспомнила монахиня Ефросиния, все стекла в окнах были разбиты. Но, главное, иконостас уцелел, здание не изуродовано. 25 июня 1946 года директор Шадринского краеведческого музея Бусыгина А. Д. и настоятель  Воскресенской церкви г. Шадринска священник Г. М. Горанских составили  акт  о том, что от краеведческого музея передано для церкви следующие:

1. Купель;
2. Две хоругви;
3. Кропило;
4. Чаша водосвятная;
5. Хлебодарница;
6. Икона Тихвинской Божией Матери (без ризы);
7. Плащаница бархатная, вишнёвого цвета, шито канительно;
8. Риза, шелковая, малиновая (поношена);
9. Епатрахиль белый, парчовый;

    10)Стихарь парчовый, желтый с бархатными малиновыми цветами;

    11)Орарь белый, парчовый;

12)Облачение на жертвование, белое, парчовое, с бархатными голубыми цветами [20,c.451].

Директору музея товарищу Бусыгиной было предложено переданные по акту вещи, списать с инвентаря [20,c.449].

Остальной инвентарь приносили верующие - кто что спас.  Вера Васильевна Пермякова, бывшая иконописцем, написала масляными красками большое распятие Господа с предстоящими (возле клироса), икону Николая Чудотворца (висела до пожертвования в одном  из новых приходов города недалеко от входа, справа) и отреставрировала запрестольный образ – фреску Спасителя в алтаре (виден, когда открываются Царские врата). Они и сегодня производят сильное впечатление. Верующие принесли и развесили спасенные иконы, постепенно вставили окна и произвели необходимый ремонт. Шадринск вновь обрел храм Божий, бывший до 19 декабря 1991 года единственным действующим в городе[7,с.76].

 Освящен он был 8 сентября 1946 года нового стиля епископом Товией. 7 сентября было совершено Всенощное бдение, а 8-го-протоиерей о. Димитрий Фесвитянинов, протоиерей отец Василий Плотников, священники: отец Гурий Буртасовский, (настоятель), отец Георгий Горанский, отец Павел Бирюков, отец Владимир Словцев, отец Димитрий Баландин, диакон Николай Малиновский, диакон Сергей Покрышкин  и иеродиакон Илия. На клиросе пел любительский хор под руководством бывшей певчей городского Собора Каргаполовой Анны Дмитриевны [7,с.77].

Действующих храмов  в Курганской области в то время было мало, ближайшие действующие храмы были в Иткуле и в Свердловске (даже в Кургане не было), и людей  приходило и приезжало много: из Кургана, Каменска-Уральского, из Богдановичей, из многих сел и деревень. Самоназвание храма оказалось   символичным – Воскресенский. С него начиналось духовное воскрешение православного Зауралья. Матушка Ефросиния вспоминала, что верующие были очень рады открытию храма и ходили с большим желанием. Народу было битком. Однажды, в какой- то праздник, уже при отце Алексее Малиновском в 1950-х годах, из-за тесноты открыли сразу северные и южные двери храма и теплоту разливали на северном крыльце. Среди разливающих была и она. В это время падал сильный, густой снег и они беспокоились, как защитить теплоту от снега. Так много бывало верующих в храме.

Впрочем, не все было гладко. Власти все время стремились держать ситуацию под своим контролем. Одним из проявлений этого стало давление на священников. Так в деле об открытии храма зафиксирована и первая замена священнослужителей: 4 апреля 1947 года в качестве диакона Воскресенской церкви зарегистрирован  Евдокимов Симеон Иаковлевич [17, c. 37], 1892 года рождения. Окончил 5 классов Министерского училища и псаломническую школу. С 1912 по 1916 годы служил псаломщиком при градо-Свердловской Спасской церкви , с 1917 по 1920 год диакон в городе Шадринске , с 1921 по 1925 год диакон в Верх-Исетском заводе, с 1926 по 1935 диакон при Нижне-Исетском заводе Свердловской области. С 1935 по октябрь 1937 года  диакон в городе Свердловске. По решению тройки НКВД 1937 года в ноябре месяце изолирован в ИТЛ сроком на 10 лет. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР в декабре месяце 1946 года освобожден. С апреля 1947 года диакон при Шадринской кладбищенской церкви[18,c.58].

По воспоминаниям монахини Ефросинии, первых священников власти «убрали». Диакон Николай Малиновский уехал в г. Верхотурье.

2 февраля 1948 года настоятелем  храма и благочинным церквей  Курганской области назначается  Малиновский Алексей Иванович [cм. приложение 6] , 1895 года рождения. Отец Алексей в 1916 году окончил Пермскую духовную семинарию, 30 января 1917 года рукоположен в сан диакона, 2 февраля того же года – в сан священника. Во время гражданской войны эвакуировался с белой армией на восток. В 1935 году 16 июня постановлением Особого совещания НКВД приговорен к пяти годам лагерей, в 1940 – 1947 годах – на гражданской работе. Награжден медалью « За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг.».

6 января 1948 года Алексей  Иванович принес покаяние патриарху  Алексею. Свою первую службу в  качестве настоятеля Воскресенской  церкви в праздник Сретенья  Господня. В журнале Московской  Патриархии о его служении на пастырской службе говорится «Разумно и справедливо управляя приходом, добросовестно выполняя церковное послушание, о. Алексей пользовался авторитетом среди священнослужителей … Верующие любили своего пастыря. Богослужения о. Алексей отличались уставной строгостью и подлинно церковной культурой. Он умел и любил проповедовать. Каждую службу заканчивал глубоким и действенным словом…». В 1950 году о. Алексей возведен в сан протоиерея, в 1964 году награжден митрой, в 1973 году награжден орденом Святого равноапольского князя Владимира III степени, в 1978 году – орденом Преподобного Сергия Радонежского III степени. О. Алексей проживал в г. Шадринске по ул. Пролетарской,106 [15, c. 340].

Одновременно с о. Алексеем (Малиновским) в Воскресенском храме города Шадринска начал службу на священническом месте о. Феодот Моксунов [cм. приложение 7] , отбывший десятилетний срок в сибирских лагерях. Моксунов Феодот Симеонович родился в 1898 году в п. Мариинском Екатеринбургского уезда , окончил курс екатеринбургской епархиальной псаломщической школы по первому разряду в 1917 году. Определен псаломщиком к Николаевской церкви Мариинского завода Ревденской волости , с 1919 года по 1922 служил в рядах Красной Армии. В 1925 году посвящен в сан диакона, а в 1931 году рукоположен в священнический сан. В 1937 году по постановлению Московской областной тройки УНКВД приговорен к лишению свобод сроком на 10 лет , не зная за что. После освобождения из лагерей в 1947 году , согласно своему прошению, Преосвященнейшим Товием Епископом Свердловским  и  Ирбитским был определен на священническое место к Воскресенской кладбищенской церкви города Шадринска.

Отец Феодот был женат, жена Анна Алексеевна, 1901 года рождения, у них были дети – три сына Владимир, Михаил и Николай. Служить в Воскресенском храме о. Феодоту пришлось недолго. 29 марта 1949 года он был вторично арестован и выслан в Казахстан. В 1956 году батюшка был реабилитирован. Но жители той местности упросили его остаться служить в сельском храме. Шадринская община просила вернуть священника в Воскресенский храм, но о. Феодот сам отказался, сказав, что если он уедет, то его сельская церковь останется без священника и её придется закрыть. Служил он в селе Лебяжье Северо-Казахстанской области . В Казахстане он и умер ( 1 мая 1972 года) [7,c.78].

В 1948 году здание церкви стоящее на кладбище, по материалам  бюро т.э.у было оценено в сумму 108 700 рублей.

Вторым священником храма стал с начала 1950-х годов митрофорный протоиерей о. Леонид Сапунов[cм. приложение 8] , прошедший Соловецкий лагерь. Он отдал храму последние 17 лет своей жизни и оставил после себя память как об « очень душевном и добром человеке». Так же, среди прихожан ходит легенда, как батюшка помог одной прихожанке в ее горе: « Было это в Шадринске примерно в 1953 году. В те времена бедно и трудно. И вот родился у Марии второй ребенок, сынок. С первых дней жизни был он нездоровый, много бессонных ночей мать провела у его кровати. А когда ему исполнился год, совсем занемог: ни живой, ни мёртвый. Однажды в этом своём горе забрела Мария с ребёнком на руках в церковь, в местную, Воскресенскую. Села в углу на лавочке, слёзы льет над сыночком, молится, как умеет. И вот подходит к ней какая-то женщина; видимо, при храме работала. Поинтересовалась, почему слезы. Посочувствовала … Спросила, крещен ли ребенок . «Нет, - ответила Мария, - и не знаю , как бы это сделать». Женщина сказала, что окрестить дитя надо  обязательно. И назвала сумму пожертвования. Отчего Мария  залилась слезами  пуще прежнего: не было у неё таких денег, и взять неоткуда. «Ничего , - успокоила женщина,- когда будут деньги – приходи».  И  хотела уже Мария побрести восвояси, как останавливает ее другая прихожанка ,которая весь этот разговор слышала. «Подожди, - говорит,- мы сейчас у батюшки спросим, как быть. Он не может не отказать. Всех крестит: и бедных, и богатых; за деньги и без денег». Батюшка, узнав с каким горем мать пришла в церковь , и решил ребёнка окрестить. Безо всяких денег, во славу Божью. К концу крещения младенец, казалось, был без признаков жизни. «Неси его домой, - сказал батюшка,- пусть поспит… Или заспится, или  проспится». Принесла Мария сыночка домой. И вот ребенок спит час, два, три… Мать по комнате ходит из угла в угол, места себе не находит. Спит он ночь, спит день и еще ночь… И так трое суток. Мать плачет и молится. Потом вдруг сынок проснулся, есть попросил. И стал с того дня  поправляться…». По воспоминаниям верующих, подошвы ног у протоиерея Леонида были сожжены до костей. Во время заключения его поставили босиком на горячую плиту, требуя отречения от веры. Он выдержал. В знак того же отречения от него требовали состричь длинные священнические волосы. Он отвечал, что добровольно он стричься не станет, а если будут с него снимать их насильственно, то только с головой. Что касается отношения Воскресенского храма с властями, то, по словам монахини Евфросинии, притеснения прекратились только с момента образования Курганской епархии(1994 год) [ 7,c. 78].