Культурная и церковная политика советской власти

Культурная и церковная  политика советской власти

Сидоренко Евгений 9В

Культурная политика Советской власти 

В советской исторической науке широко использовался термин «культурная революция». Под ним  понимали коренной переворот в духовной жизни общества, произошедший в России после Октября 1917 г. При этом обращалось внимание почти исключительно на положительные последствия перемен  в идеологической жизни, образовании, науке, художественном творчестве. Сейчас же, напротив, многие авторы избегают писать о культурной революции. И такой  отказ представляется не вполне корректным.  

Большевистские преобразования в области культуры носили действительно  революционный характер, качественно  отличались от культурной практики как старой России, так и других государств. Поэтому под «культурной революцией» следует понимать исторически конкретный тип политики, который предопределил условия и содержание духовного развития российского общества после 1917 г. Содержанием «культурной революции» были утверждение социалистической идеологии в качестве единой мировоззренческой основы всех советских граждан и широкая демократизация культурной жизни. А демократизация представлялась и как просвещение народа, и как его вовлечение в создание культурных ценностей. Этот путь отмечен не только несомненными достижениями, но и значительными потерями.  

На культурную политику Советской власти 1917–1920 гг. оказывали  влияние теоретические представления  большевиков о роли и задачах  культуры, обстановка острейшего противостояния Гражданской войны, а также состояние  социокультурного раскола, в котором находилось российское общество с начала XX в.  

В своих взглядах на культуру В. И. Ленин продолжал  линию российской революционной  эстетики. Он полагал, что искусство  призвано отражать жизнь с позиций  определенных классов, способствовать изменению отживших порядков. С этой точки зрения вождь и литературу, и другие виды художественного творчества рассматривал как часть «общепролетарского дела» борьбы против буржуазии и помещиков. А поскольку интересы рабочих и капиталистов несовместимы, то из прошлого необходимо брать лишь «освободительные элементы культуры», связанные с творчеством и деятельностью революционеров.   

Опираясь на такой  подход, Ленин сформулировал теорию «двух культур», существующих в каждой национальной культуре. Он выделял, с  одной стороны, «буржуазную», «помещичью», с другой – «пролетарскую культуру». Из этого следовал вывод, что само понимание единой национальной культуры – ложное, национальной же культуры не существует. Причем непролетарскую культуру он ставит в кавычки, отказывая  ей в праве считаться таковой. При этом «реакционная» культура, по Ленину («помещичья», «буржуазная», «черносотенная») – национальна, а «прогрессивная» культура пролетариата – интернациональна.  

В ленинском подходе  всей культуре, за вычетом пролетарской, объявлялась «беспощадная», «непримиримая» борьба. Ленин гордился тем, что великорусская  нация дала «человечеству великие  образцы борьбы за свободу и социализм», то есть культуру он приравнивает к  борьбе. Такой методологический подход ставил перед победившей большевистской властью практически неразрешимую задачу: из всей дореволюционной культуры предстояло «вырезать» ее пролетарские части, подавив при этом непролетарские. Учитывая незначительный удельный вес  пролетариата и «социалистической  интеллигенции» (главным образом  профессиональных революционеров) в  социальной и политической структуре  России, можно объяснить и понять, почему новая власть столь широко применяла методы принуждения и  насилия при создании «социалистической  культуры». А ленинскому взгляду  противостояло общедемократическое  толкование культуры как области  свободного духовного творчества, не ограниченного рамками партийной  идеологии и тем более не подчиненного какой-либо партийной организации и ее дисциплине.  

Большевистские взгляды  на дореволюционную культуру имели  определенную почву для распространения  в связи с тем социокультурным расколом русского общества, который в начале XX века стал осознаваемой всеми реальностью. С одной стороны – утонченная, европеизированная культура элиты (дворянство, буржуазия, интеллигенция), с другой – бескультурная, забитая, неграмотная масса крестьян и городских низов. Первые с опасением ожидали прихода «Грядущего хама» (Мережковский). Вторые в культурной элите часто видели «бар», «господ», к которым относились неприязненно. В годы войны эта неприязнь перерастала в нетерпимость, а затем – в ненависть. «Просвещенные классы» часто платили тем же, относясь к революционным массы без всякой симпатии.  

Постепенно формировалась  советская система руководства  культурным строительством. 9 ноября 1917 г. совместным Декретом ВЦИК и СНК  учреждена Государственная комиссия по просвещению, на которую возлагалась  задача руководить   

всей системой народного  образования и культуры. Комиссия занималась и созданием аппарата Наркомата просвещения РСФСР, который  был образован 18 июня 1918 г. Наркомпрос возглавил А. В. Луначарский, его заместителем стал историк М. Н. Покровский. Структура наркомата отражала многогранность его деятельности. Осенью 1918 г. в его состав входили отделы введения всеобщей грамотности, внешкольного образования, школьного строительства, высшей школы, народных университетов, театрального, изобразительного искусств. В своей работе Наркомпрос опирался на отделы народного образования, создававшиеся при местных Советах.  

Вопросам народного  просвещения и совершенствованию  руководства этой сферой придавалось  большое значение со стороны партийных  структур. В конце 1920 – начале 1921 г. шла подготовка реорганизации  НКП. Новое Положение о его  работе (утверждено Декретом СНК 11 февраля 1921) разрабатывалось по решению Пленума  ЦК РКП(б) комиссией во главе с Лениным. Согласно документу, Наркомпрос подразделялся на Академический центр (в составе научной и художественной секций, Главархива и Главмузея), Организационный центр, Главпрофобр (Главное управление социального воспитания и политехнического образования), Главполитпросвет (Главное внешкольное управление), Госиздат (Главное управление государственного издательства) и Совет по делам просвещения национальных меньшинств.  

Особое место в  налаживании культурно-просветительной  работы и организации управления культурой в 1917–1920 гг. занимал Пролеткульт. Как негосударственный союз пролетарских, культурно-просветительских организаций  он оформился организационно в октябре 1917. В 1918 г. зарегистрировано 147 губернских, районных и фабрично-заводских организаций. В сентябре 1918-го на I Всероссийской  конференции пролеткультов был  принят устав и избран Центральный  комитет, который создал Всероссийский  совет и отделы: организационный, литературный, издательский, театральный, школьный, библиотечный, книжный, музыкально-вокальный  и хозяйственный.  

Наибольший размах пролеткультовского движения пришелся на 1919 г., когда в нем участвовало  почти полмиллиона человек, издавалось около 20 журналов. Между тем теоретики и руководители Пролеткульта (А. А. Богданов, В. Ф. Плетнев, Ф. И. Калинин) по ряду вопросов занимали существенно отличные от большевистских позиции. Во-первых, они полагали, что рабочий класс должен сначала выработать свою, «пролетарскую культуру», а затем критически освоить прошлую; некоторые отвергали всю предшествующую культуру. Во-вторых, считали, что Пролекульт должен оставаться организацией, независимой от партийных и государственных структур, и, более того,   

вмешательство государства  в творчество является «большим унижением  культурного достоинства рабочего класса, отрицанием его права культурно  самоопределиться».  

Ленина как политика не устраивала именно эта «неподконтрольность» массовых пролетарских объединений. В октябре – ноябре 1920 г. по разным линиям давление на «пролеткультовцев» усилилось и было принято принципиально важное решение о слиянии Пролеткульта с Наркомпросом: в составе последнего создавался отдел пролетарской культуры. 1 декабря 1920 г. в «Правде» было опубликовано письмо ЦК РКП(б) «О пролеткультах», где расставлялись все точки над «i»: в своей деятельности пролеткульты должны были руководствоваться «направлением, диктуемым Наркомпросу РКП».  

Напряженно складывались отношения Советской власти с  интеллигенцией. Большая часть работников умственного труда с энтузиазмом встретила свержение царизма и приветствовала начало демократических преобразований. Однако вскоре наступило разочарование бездеятельным Временным правительством, затем – возмущение большевиками, захватившими власть и разогнавшими демократически избранное Учредительное собрание. Поэтому после Октября 1917 г. многие профессиональные союзы интеллигенции и служащих отказались от сотрудничества с Советской властью, которая смогла «сломить саботаж» лишь к лету 1918.  

Большая часть интеллигенции  была настроена либерально, но не готова принять те масштабы применения насилия  и радикализм преобразований, которые  достаточно скоро проявились в политике большевиков. Массовый террор, Гражданская  война, немедленное введение социализма, мировая революция – все это  оттолкнуло от ленинцев даже тех, кто  ранее симпатизировал революционерам (А. М. Горький, В. Г. Короленко, А. А. Блок, Ф. И. Шаляпин и др.). Фундаментальное  противоречие в отношении большевиков  к культуре состояло в том, что, признавая  необходимость овладевать достижениями культуры прошлого, они неприязненно относились к интеллигенции как  слою – хранителю, носителю и создателю  духовных ценностей. Ленин писал: «Капитализм  оставил нам громадное наследство, оставил нам своих крупнейших специалистов, которыми должны непременно «воспользоваться», но для этого  необходимо их «перевоспитать» в  духе «марксистского миросозерцания».  

Многие представители  интеллигенции из соображений экономических  и патриотических пошли на сотрудничество с Советской властью, но слой в  целом оставался под подозрением, часто становился объектом репрессий. 11 сентября 1919 г. ЦК РКП(б) даже рассматривал вопрос «О массовых арестах среди профессоров и ученых». М. Горький в 1918–1920 г. постоянно выступал в роли просителя перед высшими  

партийными чиновниками  за арестованных деятелей культуры; «пролетарский  писатель» указывал на «бессмыслие  и преступность истребления интеллигенции  в нашей безграмотной и некультурной стране». Все это привело к  массовой эмиграции лиц интеллигентских  профессий.  

Сложным и противоречивым было отношение новой власти к  культурному наследию. Не только руководители Пролеткульта, но и влиятельные большевистские вожди (Л. Д. Троцкий, Н. И. Бухарин и  др.) разделяли нигилистическое отношение  к культуре прошлого. У руководства  ряда отделов искусств Наркомпроса, а также во главе многих творческих организаций, художественных учебных заведений оказались «левые», которые при всех различиях между ними, не считали нужным включать в социалистическую культуру достижения классического культурного наследия. Влиятельный тогда Д. Бедный так выразил эти настроения: «… пролетарские писатели имеются. Пусть не первого ранга. Пока не беда. Пусть три сопливеньких, но свои».  

В октябре 1917 г. предприняты  шаги по сохранению культурного наследия. Луначарский подписал распоряжение об объявлении Зимнего дворца государственным  музеем. Позже музеи были открыты  во дворцах Царского Села, Петергофа, Гатчины. Совнароком принял важные Декреты «О запрещении вывоза за границу предметов особого художественного и исторического значения», «О регистрации, приеме на учет и сохранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений», «О признании научных, литературных, музыкальных и художественных произведений государственным достоянием» и др. Эти акты ориентировали на бережное отношение к культурному наследию. Однако обстановка Гражданской войны, слабость государства, нехватка кадров не позволяли в полном объеме выполнять принятые решения. Большие масштабы приобрели разрушение и разграбление художественных ценностей, многие из которых погибли, были растащены грабителями, вывезены за рубеж. Попыткой навести порядок в этой сфере было создание по инициативе М. Горького в 1919 г. специальной Экспертной комиссии для выявления, сбора, изучения национализированных произведений искусства, антикварных ценностей, предметов роскоши.  

В то же время, уже  с начала 1918-го в Петрограде и  Москве начинается стихийная распродажа за бесценок целых галерей, богатых  библиотек, предметов искусства  и старины с последующим их вывозом за границу. Вскоре к этой «деятельности» подключилось и государство. 12 февраля 1921 г. было опубликовано подписанное  В. И. Лениным постановление Совнаркома «О составлении государственного фонда  ценностей для внешней торговли». Документ предписывал создание «запаса  художественных   

ценностей и предметов  роскоши и старины», которые Наркомат внешней торговли мог использовать для своих коммерческих операций. Эта, осуществлявшаяся негласно в 1920–1930-х  гг. практика, приобрела широкий  размах, и многие ценные произведения искусства, ранее принадлежавшие России, оказались в зарубежных музеях и  частных коллекциях.  

Одной из наиболее тяжелых для новой России была проблема ликвидации массовой неграмотности населения. Большевики рассматривали ее и как образовательную, и как политическую задачу. Ленин писал: «Я могу сказать, что пока у нас в стране есть такое явление, как безграмотность, о политическом просвещении слишком трудно говорить… Безграмотный человек стоит вне политики, его надо сначала надо обучить азбуке». Государственная комиссия по просвещению (создана 9 ноября 1917) заявила о намерении правительства «добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности путем организации сети школ, отвечающих требованиям современной педагогики и введения всеобщего обязательного и бесплатного обучения». Однако реально приступить к решению этой задачи удалось лишь в конце Гражданской войны.