Уголовное право в России в первой половины 19 века

В первой половине XIX века большинство юристов, как русских, так и западноевропейских, в качестве объекта должностных преступлений усматривали служебный долг.

Несмотря на расхождения  во взглядах на объект посягательства должностных преступлений, русские дореволюционные юристы были едины в оценке их особой общественной опасности: «Так как должностные лица являются органами власти, действуют от лица государства, то правонарушения, ими совершаемые, получают особое значение. Они больше, чем правонарушения частных лиц, подрывают авторитет закона, колеблют прочность юридического порядка: они более непосредственно отзываются на интересах всего государства. Вместе с тем полномочия власти, которыми наделены должностные лица, дают им возможность с большей легкостью совершать правонарушения, делают их более опасными, ставят частных лиц в более беззащитное в отношении к ним положение. Наконец, пользуясь своей властью, должностные лица могут совершать и такого рода правонарушения, которые совершенно невозможны для частных лиц».⁵⁷

То, что субъектом преступлений и проступков, предусмотренных в  разделе V Уложения о наказаниях, является должностное лицо, не вызывало, по существу, сомнений ни в теории уголовного права, ни в практике его применения, однако определения самого понятия должностное лицо в Уложении не было. Более того, как указывали еще дореволюционные юристы, оно не имело даже определенного термина и «пользуется наименованиями самыми разнообразными для определения виновников должностных преступлений;  число  этих наименований достигает  нескольких десятков».⁵⁸ Наряду с термином должностное лицо использовались такие, как виновный, чиновник, лицо, состоящее на службе государственной или общественной, и другие.

В судебной практике и юридической  литературе должностными признавались лица, обозначенные в таком качестве в законодательстве или приравненные к ним «в силу характера отправляемых ими обязанностей».  Не имело значения, состояло ли данное лицо на службе в государственном аппарате или в органах сословного, а впоследствии земского или городского самоуправления. К числу должностных лиц относились как штатные, так и внештатные сотрудники, как получавшие, так и не получавшие вознаграждение за служебную деятельность, как чиновники, так и канцелярские служители (писцы, сторожа, курьеры и т. п.), занимающие должности, как по назначению, так и по найму, как русские подданные, так и иностранцы, исполняющие свои обязанности как постоянно, так и временно.⁵⁹

 

3.2.Система и  виды наказаний

Уложение о наказаниях 1845 г. стало кодексом феодально-крепостнического государства; можно говорить только об отдельных элементах буржуазного уголовного права, проникших в российское законодательство с принятием Уложения 1845 г. Открыто фиксируется неравенство перед законом лиц привилегированных и непривилегированных  сословий – к  первым  телесные  наказания  не  применялись (сюда относились дворяне, духовенство, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий).⁶⁰

Система наказаний была сложной. Они делились на наказания уголовные и наказания исправительные. Наказания группировались в так называемые роды, а последние делились на виды и степени в зависимости от тяжести преступного деяния.

Статья 19 устанавливает наиболее тяжкие наказания, именуемые уголовными. На первом месте стоят лишение прав состояния и смертная казнь. Лишение прав состояния занимало важное место в карательной политике российской империи. Это наказание в определенной мере было известно и раньше (например, шельмование, введенное Артикулом воинским и Кратким изображением процессов). Свод законов предусматривал в качестве наиболее тяжких преступлений смертную казнь, смерть политическую и лишение всех прав состояния. Предусматривалась и возможность лишения некоторых прав состояния.⁶¹

Лишение всех прав состояния  для привилегированных сословий означало лишение потомственного и личного дворянства, духовного звания, прав городских обывателей и сопровождалось лишением чинов, чести, доброго имени, знаков отличия с отобранием грамот и аттестатов. Под лишением некоторых прав состояния Свод понимал лишение чинов и знаков отличия, запрещение государственной службы вообще или на определенных должностях, отдачу имения под опеку и т. д.

Уложение не включает в  перечень наказаний политическую смерть, но значительно конкретнее определяет правовые последствия лишения прав состояния и широкое применение этого института, прежде всего в борьбе с политической преступностью. Можно согласиться с мнением, высказанным С. В. Коданом: «Лишение прав состояния стало одним из методов подавления царизмом дворянской революционности».⁶²

Статья 24 определяет последствия  применения этого вида наказания для лиц разной сословной принадлежности. Наименее определенно оно для лиц непривилегированных сословий — потеря доброго имени и прав. Лишение всех прав состояния могло предшествовать смертной казни, ссылке на каторжные работы, на поселение в Сибирь, на поселение на Кавказ. Для лиц, не изъятых от наказаний телесных, дополнительно предусмотрено публичное наказание плетьми. ⁶³

Смертная казнь устанавливается  Уложением за государственные преступления и наиболее тяжкие нарушения Уставов карантинных (ст. 1007) —сопротивление открытой силой или насильственными мерами распоряжениям начальства по предупреждению распространения чумы, насилие, причиненное карантинной страже с намерением прорваться через карантинную черту, а равно самовольный вход в карантинный порт судна, поджог карантинных заведений или оцепленных домов.⁶⁴ Виды смертной казни закон не определяет (ст. 20).

Следующее по тяжести наказание  — лишение прав состояния, сопряженное с каторжными работами (для лиц, не изъятых от наказаний телесных, устанавливалось дополнительно публичное наказание плетьми от 30 до 100 ударов с наложением клейма).⁶⁵

Каторга как вид тяжелого наказания была известна российскому законодательству и ранее. Уложение определяет два ее вида — бессрочную каторгу и срочные каторжные работы (ст. 21). Бессрочная каторга применялась довольно редко: за отцеубийство (ст. 1920), убийство, совершенное повторно (ст. 1921), убийство близких родственников (ст. 1922), убийство священника во время отправления им богослужения (ст. 225), за оскорбление святыни действием (ст. 223), за составление подложных именных указов (ст. 319), за поджог (ст. 2108) и потопление (ст. 2119). Каторжные срочные работы применялись законом в очень многих случаях. Бессрочная каторга назначалась в рудниках, срочные каторжные работы — в рудниках, крепостях, заводах.⁶⁶

Следующее по тяжести наказание  — лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, сопряженное для лиц, не изъятых от телесных наказаний, с наказанием плетьми. Оно имело разные степени (ст. 22). Ссылка в Сибирь как институт карательной политики самодержавия получила широкое распространение после восстания декабристов.⁶⁷ Помимо ссылки в Сибирь использовалась и ссылка на Кавказ (ст. ст.  19, 23).

Статья 26 устанавливает важный принцип нераспространения лишения  прав состояния ни на жену, ни на детей  осужденного. Они сохраняют все  права и привилегии сословия и  в случае добровольного следования за осужденными на места отбытия назначенного им наказания. Закон, правда, говорит о возможности ограничения этих прав по необходимости в случаях особенно важных. Появление указанного в ст. 26 положения связано прежде всего со стремлением царского правительства сохранить сословные привилегии для жен и детей осужденных дворян, представителей господствующего класса. На практике это положение далеко не всегда соблюдалось, о чем свидетельствует порядок исполнения приговора, осуждающего к наказанию плетьми и клеймению.

Статьи 29—33 устанавливают  последствия осуждения в каторжные работы, в ссылку — потерю прежних семейственных прав и прав собственности, а после окончания срока каторги вечное поселение в Сибири. Имущество осужденного (ст. 32) переходило в руки его законных наследников.

Относительно осужденных в каторжные работы и ссылку действовало специальное законодательство (ст. ЗЗ).⁶⁸

Статьи 34—61 определяют исправительные наказания, которые подразделяются по тяжести на семь родов, рода — на степени и меры. Так же как и при определении уголовных наказаний, для лиц непривилегированных сословий дополнительно применялись телесные наказания.

Наиболее тяжкое наказание  — потеря всех особенных прав и  преимуществ, как лично, так и по состоянию присвоенных, и ссылка на житье в Сибирь (с дифференциацией: в места отдаленнейшие и менее отдаленные, с временным заключением или без него). Важнейшим исправительным наказанием была также ссылка на житье в другие, кроме сибирских, более или менее отдаленные губернии.

Ссылка и другие виды исправительных наказаний имели несколько степеней (ст. ст. 35—42). К исправительным наказаниям отнесены также выговоры в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судебным или административным органом, денежные взыскания (ст. ст. 44, 45).

Уложение устанавливает  особый полицейский надзор для лиц, отбывающих ссылку или освобожденных из мест лишения свободы (ст. ст. 47, 51, 52). Лишение всех особенных прав и преимуществ, как лично, так и по состоянию присвоенных, являлось дополнительным для многих исправительных наказаний. Оно заключалось в лишении всех прав, кроме имущественных и семейных. Статья 46 указывает подробный перечень лишения почетных титулов, дворянского звания, чинов и других знаков отличия и поражения в правах после освобождения от наказания: невозможность вступать в государственную и общественную службу, записываться в гильдии и многое другое.⁶⁹

Еще одно дополнительное к  исправительным наказание — лишение лишь некоторых особенных прав и преимуществ, лично или по состоянию присвоенных. При этом наказании осужденный сохранял имущественные и семейные права, сословное звание, чины, ордена, но лишался права участия в выборах и права быть избранным (в дворянские или иные сословные организации); дворянин лишался права вступать в государственную службу; священнослужители теряли свой сан.

Среди исправительных наказаний  большое место отведено лишению свободы. Уложение создало огромное разнообразие форм и мест лишения свободы — крепость, смирительный дом, арестантские роты гражданского ведомства, рабочий дом, кратковременный арест, отбываемый в различных местах (ст. ст. 59, 60). До 1845 года вопрос о местах лишения свободы регламентировался Сводом учреждений и уставов о содержащихся под стражей и ссыльных (т. XIV Свода законов). Несмотря на принятие в 1854 году «Дополнительных постановлений о распределении осужденных в каторжные работы», «Положения о исправительных арестантских ротах гражданского ведомства», «Дополнительных правил к Уставу о содержащихся под стражей», достаточно определенного правового статуса места лишения свободы не имели. Как указывал Н. С. Таганцев, различие между ними зачастую сводилось к названию и порядку заведования.⁷⁰ Арестантские роты назначались для лиц низших сословий. Находились они под надзором тюремной администрации, но имели и военное управление. В них попадали и приговоренные судом и по административным распоряжениям, и по распоряжению помещиков. Рабочие и смирительные⁷¹ дома имели в основном одинаковое положение.

Статья 61 устанавливает ряд  дополнительных наказаний, применявшихся как к уголовным, так и к исправительным, — церковное покаяние, конфискацию имущества. Кроме того, определяются дополнительные наказания к мерам исправительным (например, опубликование имени осужденного в Сенатских ведомостях, воспрещение жительства в столицах и др.). К ст. 61 сделано примечание, разрешающее применение многих исправительных наказаний без рассмотрения дела в суде — в административном порядке. Оно было устранено лишь в результате проведения судебной реформы 1864 года. Статьи 62—66 устанавливают порядок возмещения за причиненный преступлением вред, убытки, обиду.⁷² Взыскание возмещения происходило из имущества осужденного или из сумм, заработанных им в местах лишения свободы.

Статьи 67—71, кроме общих  мер наказания, определяют особенные наказания за преступления и проступки по службе. Эти дисциплинарные взыскания могли быть назначены судебным приговором или решением администрации учреждения. Примечание к ст. 71 дополнительно давало администрации право назначать по своему усмотрению арест не свыше семи дней.⁷³

Статьи 72—95 говорят о  возможности замены одних наказании  другими и определяют основания и порядок такой замены. Статья 73, например, устанавливает порядок замены смертной казни по воле императора так называемой политической смертью. Политическая (или гражданская) смерть известна российскому законодательству еще с XVI11 века — по Артикулу воинскому, законодательству Елизаветы и др. В Своде законов политическая смерть фигурирует как самостоятельный вид тяжелого наказания, стоявший по лестнице наказаний сразу после смертной казни.⁷⁴

Последующие статьи устанавливают  некоторые послабления в режиме мест лишения свободы для женщин, замену для лиц старше 70 лет каторги  ссылкой в Сибирь на поселение, замену для лиц, изъятых от наказаний  телесных, ссылки в Сибирь на поселение службой в армии в качестве рядовых. Такая же замена была возможна и для лиц, осужденных на поселение на Кавказ.⁷⁵

Очень важное положение содержит ст. 77, разрешающая замену наказания плетьми наказанием шпицрутенами, если приговор вынесен военным судом. Статьи 84, 86—88 устанавливают очень характерное для России (и сохранившееся в последующих редакциях Уложения) положение о возможности замены заключения в различных местах лишения свободы телесными наказаниями. Естественно, оно касалось лишь лиц низших сословных групп. Закон устанавливает определенную шкалу соответствия сроков лишения свободы в тюрьмах (ст. ст. 84, 87), в смирительных домах (ст. 86), в случае кратковременного ареста (ст. 88) телесными наказаниями, причем указываются различные основания этой замены: отсутствие мест лишения свободы (ст. ст. 84, 86) или когда заключение в тюрьме может привести к разорению и лишению средств пропитания семейства осужденного (ст. 87).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Проведенная в первой половине XIX в, систематизация уголовного законодательства России явилась наиболее результативной с точки зрения завершения законодательного оформления одной из ведущих отраслей российского права. Упорядочение уголовных законов, проходившее в контексте приведения в систему всего законодательного массива Российской империи, прошло все перипетии, характерные для процесса деятельности Российского государства в этом, в одном из основных, направлений развития сферы его юридической деятельности.