Святость и обыденность в понимании древнего русича

     Родильные и погребальные обряды во многом сходны и «симметричны»: во время похоронных ритуалов над умершим совершаются  действия, по назначению аналогичные обрядовым действиям с новорожденным, но с обратным эффектом и в обратном порядке, свадьба же, в равной мере несет представления и о рождении и о смерти.

     Как говорилось выше, все, что было связанно с родами, считалось нечистым. Поэтому роженицу, как только начинались схватки, переводили в отдельное помещение, в деревнях – обычно в баню. Мужчина не имел права туда входить в течение трех дне после родов. А сама роженица могла выйти оттуда только на восьмой день, когда следовало крестить младенца. Однако идти в церковь она еще не имела права. В храм младенца несли специально избранные из числа родных или близких крестная мать и крестный отец. Их роль в жизни ребенка была очень велика. Они отвечали за него в случае смерти истинных родителей, следили за его воспитанием и нравственностью.

     Обряд крещения считался главным в жизни  человека и проводился преимущественно  в церкви. Родившегося младенца следовало как можно скорее окрестить. Русское средневековье не отличалось в этом отношении от западного. Иначе, даже будучи совершенно невинным, ребенок лишался возможности посмертного благоденствия. Крещение только что появившихся на свет младенцев не вполне соответствовало церковным установлениям, но оттягивать момент крещения было опасно, особенно в том случае, если у младенца имелись явные болезни. Поэтому некоторые родители старались окрестить младенца раньше, чем на восьмой день. После возвращения из церкви отец ребенка устраивал обед для родственников и близких друзей. Главным героем торжества, конечно, был новорожденный, которому все подносили дары. Крестные отец и мать приносили самое главное подношение – крестик на ленточке, цвет которой зависел от пола ребенка. Мальчику дарили крестик на голубой ленточке, девочке – на розовой. Важным считался 42–й день (шесть недель) после родов. В этот день мать наконец имела право пойти в церковь, затем она навещала кумовьев – крестных родителей и одаривала их.

     Имя младенцу давали обычно по названию святого, память которого приходилась на день крещения. В эпоху Киевской Руси в русских княжеских семьях существовал обычай давать ребенку два имени: первое было славянским (славяно-норвежским), второе – христианским, первое было известно преимущественно как «княжеское имя». «Известно, что Владимир получил при крещении христианское имя Василий, его сын Ярослав – имя Юрий (Георгий). Оба эти князя были крещены взрослыми, но обычай давать два имени сохранился и у их потомков, чьи дети были крещены по церковному обычаю спустя несколько дней после рождения»¹⁴. Любопытно, что некоторые древнерусские князья, например Владимир, были канонизированы как святые под их славянскими именами, и таким образом древние славянские имена вошли в список христианских личных имен. Христианское имя даже не являлось главным. В летописях и официальных документах князья в большинстве случаев фигурируют под славянскими именами. Вряд ли можно говорить о наличии специальных аристократических имен, хотя предпочтения, существовали в роду Рюриковичей, например, наиболее распространенные княжеские имена: Владимир, Святослав, Ярослав, Игорь, Олег, Изяслав. Представители княжеского рода, поддерживавшего обширные династические связи со странами Скандинавии, иногда имели помимо славянского и христианского еще и варяжское имя – у Мстислава Великого – Харальд, у Всеволода Ярославича, возможно, – Хольти. Имя для князя выбиралось по преимуществу из тех, что уже использовались в роду. Для всех сословий было правилом крестить детей в церквах, крещение дома допускалось только в крайнем случае, скажем, из-за болезни новорожденного. День крещения (день ангела, или именины) в последующем ежегодно праздновался, масштаб праздника зависел от достатка семьи. День рождения оставался незаметным, так как по значимости духовное рождение превосходило телесное. 
 

     §2 Детство.

     Для традиционной культуры важными переходными  этапами были отнятие ребенка  от груди, начало речи, трудовой деятельности и исповедальной жизни. Последняя, согласно православным канонам, начиналась с 7 лет. В княжеской среде 2-3-летний возраст отмечался обычаем пострига. Иногда обряд пострига мог совпадать с другим, не менее важным обрядом – посажением на коня: «Быша постригы оу великаго князя Всеволода, сына Георгиева, внука Володимеря Мономаха, сыну его Георгеви в граде Суждали; того ж дни и на конь его всади, и бысь радость велика в граде Суждали»¹⁵

     Для девочки важным рубежом был обряд  «вскакивания» в поневу. Понева –  древняя составная часть одежды, полотнище ткани, заменяющее юбку. Д.К. Зеленин, рассмотрев все варианты названного обычая, пришел к выводу, что он некогда предназначался для малолетних детей, поскольку испытание – запрыгнуть в поневу – слишком легко для взрослой девушки. «Обряд совершеннолетия девицы, будучи пережитком глубокой старины, совершался некогда у русских в раннем, отроческом возрасте девушки, когда последней еще нелегко было спрыгнуть с лавки на пол. Обряд этот сопровождался всегда облачением девушек в одежду взрослых женщин и происходил публично, в присутствии всех родных и соседей»¹⁶.

       Многочисленные «Слова» и «Поучения»  содержат советы по воспитанию детей. Согласно требованиям Изборника, ребенка нужно с самого раннего возраста «укротить», сломать его характер и подчинить родительской воле. «Coy ли чада, то наказай ы, и преклони от оуности выя ихъ»¹⁷. Такой взгляд на воспитание был весьма широко распространен в древнерусской литературе. Он исходит из представления об изначальной греховности человеческой натуры. В «Повести о Акире Премудром», в той ее части, где премудрый Акир наставляет своего племянника Анадана, содержится рекомендация в том же духе: «Сыну, аще от биения сына своего не воздержайся, оже бо рана сынови, то яко вода на виноград възливается... Сынъ бо ти от раны не умреть, аще ли его небрега будеш, иную кую вину приведеть на тя. Чадо, сына своего от детьска укроти, аще ли его не укротиши, то преже дний своихъ состареется»¹⁸. Другими словами, альтернатива следующая: либо человек бьет ребенка, либо, в противном случае, считается, что он не занимается воспитанием. Пренебрежение воспитанием не одобряется, так как может иметь печальные последствия для самого родителя.

     Неотъемлемой  частью детства являются и игрушки, которые предназначены не только для развлечения детей, но и для  их обучения и социализации. Найденные  при археологических раскопках  детские игрушки обнаруживают удивительное сходство с современными, во всяком случае, по общему принципу формирования. Дети играют, копируя формы трудовой и военной деятельности взрослых. В игре проходил процесс включения ребенка в систему культуры и обучение навыкам, которые должны были пригодиться в будущей жизни.

     Среди археологических материалов часты  находки детских деревянных мечей. Например, в Старой Ладоге найден деревянный меч длиной около 60 см и шириной  рукояти около 5-6 см, что соответствует  ширине ладони ребенка в возрасте 6-10 лет. Обычно форма деревянного меча аналогична форме настоящего оружия данной эпохи.

     Для девочек, будущих хозяек, изготавливалась  игрушечная посуда – это разных типов глиняные горшочки, кувшинчики, сковородочки, копировавшие формы столовой и кухонной керамики того времени. Довольно широко известны деревянные куклы, форма которых позволяет предполагать, что их пеленали как младенцев (они не имеют ни рук, ни ног).

     Кроме игрушек, сделанных как уменьшенные  копии «взрослых» предметов, известны игрушки, предназначенные не для обучения, а для развлечения, в ходе которого, развивались ловкость и координация движений. К таким относились волчки, вертушки, разных размеров мячи, санки и пр.

     Воспитание  являлось в Древней Руси общественной функцией, за которую были ответственны не только родители. В источниках часты упоминания о «дядьках», «кормильцах» и «кормилицах». О двух последних говорится, например, в «Русской Правде»¹⁹. Там они представлены как рабы, жизнь которых охраняется повышенным штрафом в 12 гривен. Таким же штрафом защищен сельский княжий староста. Следовательно, рабы-воспитатели относились к привилегированному разряду домашней челяди.

     Следует отметить, что детство в Древней Руси XI-XIII вв. вполне соответствует средневековой общеевропейской практике. Суровая повседневность не исключала привязанности, теплоты и нежности в отношениях между детьми и родителями. Жестокие подчас способы ухода за потомством проистекали не столько из невнимания к потребностям маленького человека, сколько из особенностей бытовой и культурной среды. Родители уделяли воспитанию детей немало времени и сил, хотя часто родительская забота строилась не на рациональных, а на сакрально-магических мерах. Детство было короче и жестче, и этим средневековая эпоха существенно отличается от современной. В то же время продолжение рода являлось главной и непререкаемой целью жизни подавляющей части населения. Высокая детская смертность снижала интерес к личности ребенка, но это искупалось высокой социальной престижностью материнства и отцовства как такового и стремлением во что бы то ни стало оставить после себя потомство.

Глава 2. Вступление в брак и семейный уклад.

     Чтобы представить себе облик человека русского средневековья, мало знать  историю политических бурь, дипломатических  конфликтов и военных столкновений, поскольку жизнь общества не исчерпывалась ими. Большую часть жизни женщина X—XV вв. проводила в семье. Между тем о многих сторонах семейной жизни, привычных нуждах и заботах, представлениях руссов мы знаем пока недостаточно. Как, например, понимал человек раннего средневековья нравственные нормы? Каков был брачный ритуал, семейный быт? Как складывались отношения между супругами, родителями и детьми?

     С 988 г., с крещения Руси, начали складываться новые нормы брачного права, включавшего  в себя и определенные свадебные ритуалы. Процесс этот шел двумя путями: менялись старые нормы и обряды подстраивались под новую реальность и со временем видоизменялись, а также, узаконивались новые нормы, которые принимала церковная власть.

     Исследования  в области института семьи очень важны. Огромный интерес представляют собой как обряды предшествующие заключению брака, так и само совместное проживание людей под одной крышей, то есть построение их взаимоотношений. С одной стороны обряды, сами по себе, представляют большой интерес, сравнимый с праздным любопытством, но если вникнуть в их суть, то можно заметить символическую основу. Именно эта основа и была фундаментом брака на Руси, так как этими узами, в отличии от сегодняшних дней, связывали людей не по их собственному желанию, а по уговору родителей. Так же следует отметить, что связывали людей очень крепко – пример тому обряд венчания. Отменить который может лишь тот же духовник что и проводил. Так же разрешалось жениться лишь два раза – что тоже является ограничением в смене супруга.  

           Взаимоотношения в  семье – немаловажный аспект семьи  вообще, исключением не является и  древнерусская семья. Интересно  окунуться в ту атмосферу семьи, что была много столетий назад. Понять, кто в доме был главным из супругов, почему и каким образом складывалось их общение.

   Свадебные обряды на Руси крайне интересны. Их было большое множество, и все они  осуществлялись лишь для того чтобы  связать двух людей в единое целое (например обряд венчания).

     Женились русские рано, в 12-14 лет. В случае первого брака все связанные со сватовством и свадьбой действия осуществлялись родителями и их представителями - сватами (как правило, из близких людей) и смотрительницами (родственницы жениха, которым поручалось оценить достоинства и недостатки невесты). Нередко смотрительниц обманывали, вместо некрасивых и недалеких умом истинных невест показывали младших сестер или специально приглашенных других девушек. Обман открывался чаще всего уже после оформления брака, что служило поводом к разбирательству дела духовными властями или даже причиной разлада в семейной жизни. За смотром следовал сговор - родители жениха, он сам и близкие родственники ехали в дом невесты, там свахи составляли письменный договор, в котором устанавливались сроки женитьбы и приданное, в то время как от жениха ни чего не требовалось.

       Невесты при сговоре не было. Подписанный сговор имел юридическую силу, его нарушение было оскорблением семьи. В период подготовки свадебных обрядов жених и невеста именовались князем и княгиней. С обеих сторон выбирались старшие и меньшие дружки, две свахи (из замужних женщин). Так же были специальные люди, приглашенные на свадьбу для того, что бы предохранить ее от порчи и колдовства. Этими людьми были свечники, каравайники и фонарщики – на мой взгляд это является пережитком дохристианских традиций, не имеющей связь со святостью в христианском понимании, но указывающая на сакральный характер свадебного действа.

     Церковь на Руси присвоила себе право утверждения  брака и пропагандировала, что  заключение его является одним из божественных таинств, непостижимых для человека. Однако церковное оформление брака — «венчание» очень долго не могло вытеснить прежних обычаев «свадьбы». В XI веке венчались только бояре и князья, а простые люди устраивали по-прежнему свадьбы с плясками и музыкой. Церковь вынуждена была мириться с этим, а церковные суды, сталкиваясь с необходимостью решать дела о разводах и наследстве, практически признавали законными такие невенчанные браки. Свадьбе предшествовала помолвка, сговор; ей сопутствовала трапеза у родителей невесты, причем обязательными блюдами были пирог-каравай и сыр. Отказ жениха от брака после сговора считался позором для невесты и компенсировался денежной суммой, к которой церковная власть добавляла еще и штраф в свою пользу. «Если из-за девушки будет разрезан сыр, а потом сделают не так, за сыр гривну, а за оскорбление ей 3 гривны, а что потеряно, то ей заплатить, а митрополиту 6 гривен»²⁰

     Условия заключения брака были довольно сложными. Запрещались браки между родственниками. Церковь отказывалась венчать людей, бывших родственниками даже в шестом поколении, то есть не разрешались браки между троюродными братьями и сестрами. Лишь их дети могли жениться между собой. Брачным возрастом для мужчин считались 15 лет, для женщин меньше: 12-14. Однако эти нормы нередко не соблюдались. Служители христианской церкви на Руси, как и адепты других религиозных культов, проповедовали исключительность своей веры и запрещали браки христиан с иноверцами, а также с древнерусскими язычниками. Этот запрет не распространялся на великих княжон, многие из которых были выданы замуж за иностранных королей. Языковых и государственных различий раннефеодальное брачное право на Руси не знало. Что касается заключения браков между лицами, принадлежавшими к разным социальным группам, то корпоративный характер общества делал их редким исключением, хотя формально такие браки не возбранялись. Фактически браки между представителями знати (князьями и боярами) и представительницами социальных низов (крестьянками и рабынями) не признавались законными и не скреплялись церковью. В этом случае крестьянки и рабыни выступали как наложницы. Женитьба свободного на рабыне без предварительного договора с ее хозяином, предусмотренного Пространной правдой (XII в.), вела к потере им свободы и закабалению. Что касается брака свободной с рабом («холопом»), то, согласно более поздним источникам, он вел к тому же.²¹ Эта классовая норма отчасти предотвращала заключение браков между свободными и холопами.