Судебная система в Русском государстве в XV-XVI веках

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 12 Сентября 2012 в 12:44, курсовая работа

Описание работы

К XI-XVII вв. обычное право теряет прежнее значение в уголовно - правовой области. Его заменяет государственное законодательство. В семейно-имущественных и наследственных отношениях обычное право в крестьянской среде действует довольно активно. Тем не менее, его значение не следует преувеличивать: в это время уже сформировался принцип, согласно которому обычаи действовали, пока их не отменяло государственное законодательство, однако власть старалась не посягать на бытовые устои крестьянства. В черносошных районах с развитым индивидуальным хозяйством обычное право регулировало стихийный товарно-денежный обмен, способный перерасти в товарное хозяйство.

Содержание работы

Введение…………………………………………………………………………3
Глава 1 Реформация судебной системы в России в XV-XVI вв……………..5
1.1 Общая характеристика исследуемого периода с исторической точки зрения, обусловленной изменениями системы органов государственного управления в XV-XVI вв………………………………………………………..5
1.2 Система органов управления государства в XV-XVI вв. Путь к созданию правового государства…………………………………………………………15
1.3 Боярская дума как важнейший элемент законодательной власти………22
Глава 2 Функции и полномочия боярской думы, их обеспечение нормативно–правовой базой…………………………………………………………………32
2.1 Судебники 1497 и 1550 годов……………………………………………..32
2.2 Функции и полномочия Боярской думы………………………………….41
Заключение……………………………………………………………………...52
Список литературы……………………………………………………………..55

Файлы: 1 файл

Курсовая работа.docx

— 103.31 Кб (Скачать файл)

В советской историко-юридической  литературе наиболее крупные специальные  исследования Судебника 1497 года принадлежат  С.В. Юшкову и Л.В. Черепнину.

С точки зрения С.В. Юшкова, централизация территориальная  предопределила централизацию законодательную. Однако господствовавшая в   20-е  годы XX века концепция «торгового капитализма» при определении общественно-политического  строя  России периода XIV – XVI вв. оказала  влияние и на труды, посвященные  проблемам юридического оформления процесса ликвидации феодальной раздробленности  и образования единого Российского  государства. Судебник 1497 года трактуется С.В. Юшковым как памятник права, регламентировавший определенные социальные сдвиги на пути замены феодальных общественных отношений отношениями «торгового капитализма».

Солидаризируясь в основном с С.В. Юшковым по вопросам об источниках Судебника, а также в оценке ряда его статей и значения для процесса централизации Русского государства, Л.В. Черепнин предложил иное решение  проблемы авторства Судебника 1497 года. Он пришел к выводу, что составителем Судебника не был и не мог быть сын боярский Владимир Гусев (этот вывод Л.В. Черепнина был подтвержден позднее А.Н. Насоновым), и предположил,  что активное участие в создании Судебника принимали бояре-князья И.Ю. и В.И. Патрикеевы, С.И. Ряполовский, а также великокняжеские дьяки В. Долматов, Ф. Курицын и др.

Изучая вопрос об источниках Судебника 1497 года, С.В. Юшков и Л.В. Черепнин сделали заключение, что при его составлении были использованы не только Русская Правда, Псковская Судная грамота и уставные грамоты наместничьего управления. Например, дошедшие до нас Двинская 1397 года и Белозерская 1488 года уставные грамоты, в которых, помимо вопросов местного управления и суда, содержались и нормы материального, гражданского и уголовного права. Действовало также местное законодательство, определявшее корм  наместника, судебные и торговые пошлины, уголовные штрафы, отношение наместника к суду центральному, а также законодательство присоединенных к Москве княжеств и земель. Так, помимо известных нам Псковской и Новгородской Судных грамот, В.Н. Татищев упоминает о не дошедших до нас ростовских и рязанских законах.

К источникам Судебника относятся  правые и жалованные грамоты, указы  и инструкции, касающиеся суда и  управления, и издававшиеся как Московским, так и иными княжествами. Таков, в частности, «Указ наместников  о суде городским», изданный в 1483 -1484 гг.  в связи с массовой конфискацией земель крупных феодалов, противившихся  централизации, и передачей этой земли дворянству. Указ предусматривал привлечение к участию в суде представителей верхов местного населения, регламентацию судебных пошлин, установление твердых сроков, которых должны придерживаться кормленщики, призываемые приставом  к ответу. В Судебник также вошли  «Указ о езду», содержащий таксу  пошлин за поездку приставов в  различные города Московского государства, и «Указ о недельщиках».

Источниками при составлении  Судебника 1497 года служили грамоты  отдельных княжеств, устанавливавшие  сроки отказа крестьян, сроки исковой  давности по земельным спорам и др. По мнению С.В. Юшкова, в Московском великом княжестве, вероятно, существовал  и до Судебника 1497 года сборник правил о судопроизводстве, применявшийся  в центральных судебных учреждениях  и, весьма возможно, в тех областях, которые не получили уставных грамот. Этот сборник должен был включать в себя «…по крайней мере, исчисление пошлин и сборов, следуемых с тяжущихся  в пользу судей и в пользу второстепенных органов, а также сборов, взимавшихся  при выдаче различного рода официальных  актов». Исследуя русские феодальные архивы XIV – XV вв., Л.В. Черепнин уточняет это предположение и приходит к выводу, что около 1491 года был  составлен «московский сборник», воспринявший некоторые местные, особенно звенигородские, правовые нормы и  являвшийся руководством для разбора  в суде поземельных дел. Ликвидация земельных конфликтов во вновь при-соединенных  владениях была очередной задачей  московского правительства.

Проводя доскональное сопоставление  всего предшествовавшего законодательства с текстом Судебника 1497 года, С.В. Юшков пришел, однако, к выводу, что  только в 27 статьях Судебника  можно  найти следы непосредственного  влияния каких-либо известных нам  юридических памятников или норм обычного права (12 статей из уставных грамот, 11 из Псковской Судной грамоты, 2 статьи из Русской Правды (ст. 55 Судебника  о займах и ст. 66 о холопах) и 2 статьи из норм обычного права). Но при заимствовании  из старых источников нормы права  перерабатывались применительно к  изменениям в социально-экономическом  строе. Усиливая в связи с обострением  классовой борьбы репрессии, Судебник вводит смертную казнь для лихих  людей, тогда как статьи Белозерской  уставной грамоты, послужившие источником соответствующих статей Судебника, предоставляли разрешение вопроса  о наказании  таких людей на усмотрение суда. Судебник изменяет по сравнению с прежним законодательством порядок обращения к суду, обязанности судей, вводит новое понятие института послушества и т.д.

40 статей, т.е. около 3/5 всего состава Судебника, не  имеют какой-либо связи с дошедшими  до нас памятниками. Они или  извлечены из несохранившихся  законодательных актов Ивана  III, или принадлежат самому составителю  Судебника и представляют, таким  образом, новые нормы, не известные  прежней судебной практике. Именно  новизной Судебника объясняется,  по мнению С.В. Юшкова, то обстоятельство, что далеко не все его статьи  осуществлялись на практике. Часть  их оставалась программой, пожеланием, для реализации которой требовалось  время. Именно поэтому Судебник 1497 года был положен в основу  царского Судебника 1550 года, а  отдельные его положения и  принципы получили дальнейшее  развитие в последующем законодательстве. Роль и значение Судебника  1497 года особенно возрастают в  свете исследований  Л.В. Черепнина,  И.И. Смирнова и Б.А. Романова, доказывающих отсутствие промежуточного  памятника  права, а именно  – Судебника Василия  III.

В 1550 г. был издан новый  Судебник (краткий свод законов). Его  характерной чертой является стремление улучшить отправление правосудия и  поставить его под контроль представителей местного населения. Судебник подтверждает старый обычай, чтобы в суде назначаемых  царем наместников и волостелей присутствовали старосты и «судные  мужи» или «лучшие мужи» из местного населения: теперь они называются «целовальниками» (т. е. присяжными, поцеловавшими  крест) и являются, таким образом, не случайными свидетелями судебного  разбирательства, но его постоянными  и официальными участниками. Судебник приказывает «без старосты и без  целовальников суда не судити» и  предписывает повсеместное распространение  этого института: «а в которых  волостех наперед сего старост и  целовальников не было, и ныне в  тех во всех волостех быти старостам и целовальникам». Судебные протоколы должны писать, помимо наместничьих, земские дьяки, а староста и целовальники должны подписывать эти протоколы. Наместники и их тиуны не имеют права арестовать никого из местных людей, не предъявив («не явя») их старостам и целовальникам, которым они должны объяснить причины ареста.

Так как в описываемое  время, в XVI веке, явилась сильная  потребность в мерах против злоупотреблений  лиц правительственных и судей, то эта потребность не могла не высказаться и в Судебнике  Иоанна IV, что и составляет одно из отличий царского (Судебника от прежнего великокняжеского, от Судебника Иоанна III. Подобно Судебнику Иоанна III, новый  Судебник запрещает судьям дружить  и мстить, и брать посулы, но не ограничивается одним общим запрещением, а грозит определенным наказанием в  случае ослушания. Мы видели, что Судебник Иоанна III о случаях неправильного  решения дела судьями выражается так: «Кого обвинит боярин не по суду и грамоту правую на него с дьяком даст, то эта грамота в неграмоту, взятое отдать назад, а боярину и дьяку в том пени нет». Новый Судебник постановляет: если судья просудится, обвинит кого-нибудь не по суду без хитрости и обыщется то вправду, то судье пени нет; но если судья посул возьмет и обвинит, кого не по суду и обыщется то вправду, то на судье взять истцов иск, царские пошлины втрое, а в пене, что государь укажет. Если дьяк, взявши посул, список нарядит или дело запишет не по суду, то взять с него перед боярином вполовину, да кинуть в тюрьму; если же подьячий запишет дело не по суду за посул, то бить его кнутом. Если виноватый солжет на судью, то бить его кнутом и посадить в тюрьму.

По Судебнику Иоанна III, судья не должен был отсылать от себя жалобников, не удовлетворивши их жалобами; новый Судебник говорит  и об этом подробнее: если судья жалобника  отошлет, жалобницы у него не возьмет  и управы ему или отказа не учинит, и если жалобник будет бить челом  государю, то государь отошлет его  жалобницу к тому, чей суд, и  велит ему управу учинить; если же судья и после этого не учинит управы, то быть ему в опале; если жалобник бьет челом не по делу, судьи ему откажут, а он станет бить челом, докучать государю, то кинуть его в тюрьму. При определении судных пошлин (от рублевого дела судье одиннадцать денег, дьяку семь, а подьячему две) против старого Судебника также прибавлена статья о наказании за взятие лишнего: взявший платит втрое; если в одном городе будут два наместника или в одной волости два волостеля, а суд у них не в разделе, то им брать пошлины по списку обоим за одного наместника, а тиунам их — за одного тиуна, и делят они себе по половинам; а которые города или волости поделены, а случится у них суд общий, то им обоим пошлины брать одно и делить.

Относительно крестьянского  выхода в новом Судебнике Иоанна IV повторено положение Судебника  Иоанна III, крестьяне отказываются из волости в волость и из села в село один раз в году: за неделю Юрьева дня осеннего и неделю спустя после Юрьева дня; плата за пожилое  увеличила по Судебнику Иоанна III, крестьянин платил в полях за двор рубль, а в лесах — полтине  по Судебнику Иоанна IV, в полях  платил рубль и два алтына, а  в лесах, где десять верст до хоромного (строевого) лесу,— полтину и два  алтына. Кроме этого определения, что разуметь под выражением: в  лесах, в Судебнике Иоанна IV находим  еще следующие прибавки: пожилое  брать с ворот, а за повоз брать  с двора по два алтына, кроме  же того, на крестьянине пошлин нет.

Если останется у крестьянина  хлеб в земле (то есть если выйдет, посеяв хлеб), то, когда он этот хлеб пожнет, платит с него или со стоячего два  алтына; платит он царскую подать со ржи до тех пор, пока была рожь его  в земле, а боярского ему дела, за кем жил, не делать. Если крестьянин с пашни продается кому-нибудь в полные холопы, то выходит бессрочно  и пожилого с него нет; а который  его хлеб останется в земле, н  он с него платит царскую подать, а не захочет платить подати, то лишается своего земляного хлеба. Если поймают крестьянина на поле в разбое или в другом каком-нибудь лихом деле и отдадут его за господина его, за кем живет или выручит его господин, и если этот крестьянин пойдет из-за него вон, то господин должен его выпустить, но на отказчике взять поруку с записью: если станут искать этого крестьянина в каком-нибудь другом деле, то он был бы налицо.

Понятно, что в эти времена, когда государство было еще так  юно, когда оно делало еще только первые попытки для ограничения  насилия сильных, перезыв крестьян, при котором сталкивались такие  важные интересы, не мог обходиться без насилий. Помещики, пользуясь  беспомощным состоянием своих соседей, вывозили у них крестьян не в срок, без отказа и беспошлинно. Крестьяне  черных станов пусторжевских били челом, что дети боярские, ржевские, псковские  и луцкие выводят за себя в крестьяне  из пусторжевских черных деревень не по сроку, во все дни и беспошлинно; а когда из черных деревень приедут  к ним отказчики с отказом  в срок отказывать из-за них крестьян в черные деревни, то дети боярские этих отказчиков бьют и в железа куют, а крестьян из-за, себя не выпускают, но, поймав их, мучат, грабят и в железа куют, пожилое берут с них не по Судебнику, а рублей по пяти и  по десяти, а поэтому вывести крестьянина  от сына боярского в верные деревни никак нельзя.

Эта жалоба на задержку крестьян и на взятие с них лишнего за пожилое против Судебника не была единственною в описываемое время. Иногда землевладелец, взявши с отказывающегося  крестьянина все пошлины, грабил его, и, когда тот шел жаловаться, землевладелец объявлял его своим  беглым холопом и обвинял в  воровстве.

Относительно холопов  в новом Судебнике Иоанна IV встречаем  перемены против Судебника Иоанна III; перемены эти клонятся к ограничению  числа случаев, в которых свободный  человек становился холопом.

Если при переходе крестьян были случаи, когда землевладельцы позволяли себе нарушение закона, перезывали не в срок крестьян, задерживали  их у себя, брали лишнее за пожилое, то и в отношении к холопям  видим подобное же нарушение закона, переманку к себе чужих холопей; случалось, что беглый холоп, отыскиваемый господином, объявлял перед судьею, что он бежал и с покражею совершенно от другого господина, по обещанию последнего отстоять его от законного иска. Карамзин писал по этому поводу "До нас не дошло случаев закабаления  вольных людей без их согласия: Судебник Иоанна IV определяет за это смертную казнь".

 

2.2 Функции и  полномочия Боярской думы.

Государство решает свои задачи, осуществляет публичную власть с  помощью государственного аппарата: через соответствующие государственные  учреждения, которые имеют властные полномочия и руководствуются законами, требующими определенного делопроизводства. Государственный аппарат формируется  постепенно, в ходе объединения земель вокруг Московского княжества и  образования единого централизованного  государства. Развивается и усложняется  по мере упрочнения государства, изменения  экономики и социальной структуры  общества, внутренней и внешней обстановки. Появились первые государственные  учреждения во второй половине XV в., одновременно зародились черты бюрократизма (централизм, подчинение друг другу, бумажное делопроизводство). Государственный аппарат состоит из ряда элементов, среди которых, кроме органов центрального и местного управления, суда – наиболее ранними являются полиция и армия. На ранних этапах развития государства очень важную роль в управлении и политике играла церковь, но с середины XV в. государство берет перевес над церковью, и она постепенно становится просто средством идеологического воздействия на массы.

При Иване III только бояре и окольничие имели право центрального суда и управления (Судебник 1497 г. ст.1) и только эти лица были советниками великого князя. Впрочем, в последствии можно найти в составе Думы дворецкого, казначеев, но это были не чины, а должности. Введение в Думу только некоторых бояр и князей и точное определение должностей, дающих право на членство в Думе – первое существенное отличие Московской Думы от древней.

В сентябре месяце 1497 года Великий  князь всей Руси Иван Васильевич со своими детьми и боярами установил, как судить боярам и окольничим.

Информация о работе Судебная система в Русском государстве в XV-XVI веках