Старообрядчество

Идеологическое  перерождение поморщины, обусловленное  экономическим развитием и социальным расслоением Выговской общины, и  сосредоточение руководства общиной  в руках зажиточной верхушки, ее скатывание на позиции компромисса  и соглашательства не могли не вызвать протеста со стороны крестьянских старообрядческих поселений, расположенных  в Поморье, главным образом в  Архангельской и Олонецкой губерниях. Для крестьянской части поморщины  примирение выговцев с «миром» было не чем иным, как поклонением «зверю» (т. е. антихристу) и признанием его власти. Крестьяне обвинили выговцев в том, что «Зверевы указы паче евангелия облобызали, помалу начали в миру проживати, и свое благочестие забывати; домы и фабрики созидали, а христиан, яко разбойников, суду предавали». Отколовшаяся от поморщины часть беспоповцев образовала филипповский толк, соответствовавший интересам прежде всего патриархальной прослойки крестьянства (преимущественно черносошного крестьянства Севера), мало связанного с рынком и ведущего натуральное хозяйство. Основателем этого направления был Филипп (в «миру» Фотий), стрелец, бежавший в Выговскую пустынь из-под Нарвы. Довольно скоро начались разногласия между ним и Семеном Денисовым. Филипп был недоволен соглашательской политикой руководителей поморщины. После того как поморцы согласились на упоминание в молитвах имени царя, он вместе со своими единомышленниками порвал с Выговской общиной и основал собственный скит на Умбе. Когда в 1743 году скит был окружен воинской командой, Филипп и его последователи (около 70 человек) «подпустили огня» и сгорели. Подобным же образом нередко поступали и его последователи. Самосожжение считалось у филипповцев средством соблюдения веры. Однако нет оснований приписывать практику самосожжения исключительно одним филипповцам. Самосожжения возникли гораздо раньше самой филипповщины и практиковались среди различных старообрядческих направлении.

Основные  положения вероучения филипповщины мало отличались от федосеевщины, но соблюдались  они гораздо строже. Для филипповцев  было характерно решительное отрицание  городской цивилизации и фанатическая нетерпимость к другим направлениям старообрядчества. Однако уже во второй половине XVIII века фанатизм филипповцев  несколько ослаб. Характерной чертой филипповцев стало расхождение  между вероучением и житейской  практикой. Филипповцы платили подушную подать и исполняли все общественные обязанности, они записывались на двойной  оклад, а если избегали записи, то лицемерно  выдавали себя за православных. Среди  филипповцев появились случаи «новоженства». Лицемерие и непоследовательность филипповцев привели к тому, что  во второй половине XVIII века из них выделились более крайние течения, получившие названия аароновщины и пастуховщины.

    Одним из наиболее крайних беспоповских толков была нетовщина, зародившаяся в конце XVII века в Нижегородском крае. Она  представляла собой довольно сложное  по своему социальному составу направление, получившее известное распространение  среди некоторых групп крестьянства, а впоследствии мещанства. Исходным пунктом вероучения нетовцев явилось  убеждение в том, что с воцарением в мире антихриста не может быть ни церковных обрядов, ни общественного  богослужения. Они не соглашались  с другими беспоповскими толками  в том, что за отсутствием священников  возможно совершать богослужение и  обряды мирянину. Всю надежду последователи  нетовщины возлагали на Спаса (один только Спас знает, «необходимо уповать  на его милость и молиться»). По этому признаку нетовцев именуют  ещеи и спасовцами.

Нетовщина не представляла собой сколько-нибудь цельного религиозного направления. Вследствие неодногодности социального состава нетовщины довольно скоро разделилась на ряд мелких течении. Одно из них сочло даже возможным обращаться за крещением и совершением брака в православную церковь (так называемая глухая нетовщина - наиболее умеренная часть беспоповщины). Представители другого течения стали крестить сами себя («самокрещенцы», «рябиновщина»). Были, наконец, нетовские течения, отрицавшие какие бы то ни было обряды и даже поклонение иконам (например, «дырники»). Эти наиболее крайние течения нетовщины чрезвычайно близки к сектантству даже по чисто-формальным признакам.

В целом  для беспоповщины конец XVII и первая половина XVIII века были временем усиленных  религиозных поисков и формирования вероучения почти всех основных толков, острых религиозных споров, за которыми нередко чувствовались разногласия  политического или социального  характера, имевшие место среди  различных социальных групп беспоповцев. Сторонники беспоповщины в этот период численно уступали сторонникам поповщины, а районы их распространения ограничивались Поморьем, Прибалтикой и отчасти Нижегородским краем. Иную картину представляла собой в этот период поповщина. Первоначально поповщина оформилась в виде беглопоповщины, потому что последователи ее решили принимать попов, перебегавших к ним от официальной церкви.

Поповщина с чисто формальной точки зрения представляла собой буквообрядоверие, старообрядчество в подлинном смысле этого слова. Не только в конце XVII - первой половине XVIII века, но ив течение  всей дальнейшей своей истории она  не смогла выработать сколько-нибудь самостоятельного и оригинального вероучения, оставаясь  на крайне шаткой (с точки зрения церковной догматики) позиции, заключавшейся  в том, что можно брать для  совершения богослужения беглых попов  из господствующей православной церкви, несмотря на воцарение в ней, как  и во всем «мире», антихриста.

С течением времени антихристология в беглопоповщине все больше и больше отступала  на задний план. Первоначально всех попов перекрещивали, как еретиков. С течением времени крещение было заменено миропомазанием - «вторым чином», а еще позднее у части беглопоповцев «исправа» попов стала осуществляться через простое проклятие ересей, т. е. «третьим чином». Споры о чиноприятии беглых попов привели к разделению беглопоповцев на две части: «перемазанцев», составлявших огромное большинство, и дьяконовцев, отстаивавших прием попов «третьим чином». Споры вокруг того, каким чином принимать беглых попов, занимали центральное место во внутренней жизни беглопоповщины XVIII века.

Беглопоповщина  получила преимущественное распространение  в областях, расположенных к югу, юго-востоку и юго-западу от Москвы. Основными ее центрами были в конце XVII - первой половине XVIII века Нижегородский  край (где они сосуществовали при общем численном перевесе с беспоповщиной). Донская область, Черниговщина, Стародубье, Польша и Ветка. Беглопоповщина привлекла к себе главным образом симпатии посадского населения и крепостного барщинного крестьянства.

В Нижегородском  крае поповщина появилась с самого начала раскола. Старообрядцы селились здесь преимущественно по рекам Керженец и Бельбаш, в дремучих лесах, где были разбросаны их скиты и починки. В конце XVII века эта территория приобретает значение важного старообрядческого центра. Керженец простирал свое влияние и на соседние земли - Ярославскую, Костромскую, Владимирскую, Казанскую. В начале XVIII века в Нижегородском крае насчитывались десятки тысяч старообрядцев. Церковные власти, не ограничиваясь мерами миссионерского характера, нередко посылали воинские отряды для разорения старообрядческих скитов. Особенно прославился подобной деятельностью епископ нижегородский Питирим, сам выходец из старообрядцев. Однако ни миссионерство, ни репрессивные меры к ощутимым результатам не привели.

Очень рано проникло старообрядчество и на вольный Дон - первые известия о нем  относятся к 70 годам XVII века. Оно  было занесено туда монахом Иовом, дело которого после его смерти продолжал  Досифеи. Первые донские старообрядцы искали только прибежища от преследований. Центром старообрядчества на Дону стала  в то время Чирская пустынь. Одновременно с проникновением старообрядческой идеологии возникает и чисто  политический протест. Защищавшая права  вольницы антимосковская партия стала  заступницей «старой веры».

Вожаки  антимосковскои партии особенно выставляли на первый план религиозную сторону, рассчитывая привлечь к себе массу  казачества и людей «низшего слоя». Однако они добились поддержки одной  лишь голытьбы, а сами старообрядцы во главе с Досифеем, предвидя волнения и опасаясь карающей руки Москвы, удалились  с Дона, предпочитая отправиться  на поиски нового убежища. В результате этого нового переселения старообрядчество утвердилось помимо Дона на Яике, Куме и Кубани.

В 1688 году донской атаман Осип Михайлов приводил казаков к присяге на верность Москве и «новой вере», а зачинщики  волнения были выданы царскому правительству. Для укрепления позиции православной церкви царское правительство решило построить новые церкви в Донской  области и послать туда надежных попов для усиления миссионерской  деятельности. Однако влияние старообрядчества на Дону в результате этих мер не ослабло. Когда вспыхнуло антифеодальное по своему характеру крестьянско-казацкое восстание под руководством К. Ф. Булавина (1707 - 1708), многие сторонники «старой веры» на Дону примкнули к нему. После трагической гибели Булавина и поражения основных сил восставших 2000 донских казаков во главе с атаманом Игнатием Некрасовым бежали на Кубань к ногайским гатарам, а вслед за этим перешли в Турцию, где и обосновались. Впоследствии их переселили на Балканский полуостров, в район Добруджи. В своем подавляющем большинстве некрасовцы (или, как их называли, «липо-ване») были половцами. После Булавинского восстания область Войска Донского окончательно утратила свою самостоятельность и в делах церковных - в 1718 году она была включена в состав епархии митрополита Воронежского и Елецкого. Основание старообрядческой, колонизации Черниговщины было положено в конце 60 - начале 70-х годов XVII века. На первых порах старообрядческое население было здесь крайне немногочисленно и быстро увеличиваться стало главным образом после подавления стрелецких восстаний, особенно в эпоху преобразований Петра I. Большинство слобод Стародубья возникло именно в этот период. В это же время часть старообрядцев переселилась из Черниговщины за польский рубеж, основав колонию на острове Ветка, образованном рукавом реки Сожа. Ветковская община быстро возвысилась и сделалась главным центром беглопоповщины. Вокруг нее возникло 14 слобод с населением более 30 тысяч человек. В 1735 году царские войска осуществили так называемую первую «выгонку» Ветки. Ветковцы, в своем, большинстве беглые крестьяне, были возвращены в Россию и разосланы по прежним местам жительства. Однако очень скоро Ветка поднялась вновь. Только при Екатерине II в результате второй «выгонки» ветковцев в 1764 году Ветка была окончательно разорена и не смогла восстановить свое значение. После этого виднейшим центром беглопоповщины становится Стародубье, превратившееся в крупный промышленный и торговый центр⁴. 
 
 
 
 
 
 
 

Старообрядчество  в период кризиса  феодально-крепостнического строя.

Во второй половине XVIII века в экономике России происходили важные изменения. С  одной стороны, наблюдалось расширение феодальной собственности, прав и привилегий дворянства, а с другой - усиливался процесс разложения феодально-крепостнического базиса образования внутри него капиталистического уклада, что привело к несоответствию производительных сил и производственных отношений. Рост товарного хозяйства разлагающе действовал на крепостную деревню. С этим было тесно связано дальнейшее расслоение крестьянства во второй половине XVIII века. Происходил процесс формирования новых классов, развивались промыслы, крестьянская мануфактура. В промышленных селах (в Павлове, Иванове и др.) формировалась крестьянская буржуазия на одном полюсе и наемные рабочие из оброчных крестьян - на другом.

В борьбе с посессионной мануфактурой из мелкотоварного производства возникает капиталистическая  мануфактура. Начинается мануфактурный  период развития капитализма в русской  промышленности. Однако средства производства оставались собственностью феодала, трудящиеся массы находились в зависимости  от него. Старые производственные отношения  уже не соответствовали характеру  производительных сил, феодально-крепостнический  строй тормозил ход экономического развития и замедлял процесс формирования новых классов - буржуазии и пролетариата.

Все эти  процессы не могли не оказать влияния  на характер старообрядчества во второй половине XVIII века. Отражая интересы известной части формирующейся  русской буржуазии (главным образом  недавних выходцев из деревни), тесно  связанной с процессом формирования капиталистической мануфактуры, оно  занимает именно в этот период ключевые позиции во многих крупных промышленных центрах, и прежде всего в Москве и Петербурге. С этого времени старообрядческие капиталы оказались неразрывно связанными с развитием многих отраслей русской промышленности, и прежде всего хлопчатобумажной.

Старообрядчество  того времени решительно выступало  против крепостного права. Это объяснялось  тем, что в хлопчатобумажной отрасли  промышленности, с развитием которой  была тесно связана старообрядческая буржуазия, вольнонаемный труд имел преобладающее значение. На идеологию  старообрядчества того периода наложили отпечаток такие факторы, как  желание привлечь на свою сторону  возможно большее число последователей из крестьянства и городских низов, ибо именно из них черпались основные кадры рабочих на промышленных предприятиях капиталистов-старообряд-цев.

С другой стороны, антифеодальная струя исходила от рядовой массы старообрядчества, остро ощущавшей на себе гнет самодержавно- крепостнического строя. Экономическая политика дворянского государства со второй половины XVIII века должна была в известной мере учитывать пожелания усиливающейся буржуазии. Это проявилось в отказе от системы государственных монополий, в отмене внутренних пошлин, в таможенном протекционизме, в разрешении свободно открывать промышленные предприятия. В этом же духе проводилась и религиозная политика царского правительства по отношению к старообрядчеству. Правительственными указами старообрядцам предоставлялась некоторая свобода исповедания, было запрещено в официальных бумагах именовать их раскольниками, отменен двойной оклад, закрыта Раскольничья контора, всем старообрядцам, проживающим за границей, было разрешено возвратиться в Россию, выбрав себе место поселения по собственному желанию.