Становление и развитие Венецианской республики в раннее Средневековье

Юношеское преклонение  перед самым способным правителем к западу от Константинополя довершило  остальное. В 966 году, впервые перейдя  Альпы по пути на коронацию в Риме, Оттон сумел доказать свою дружбу. Сначала вынудил двух упрямых епископов вернуть Венеции некоторые территории, которые те несправедливо считали своими. Затем даровал дожу право строить на берегах Пьяве и Силе венецианские склады и фактории, одновременно гарантируя всем венецианцам безопасность и освобождение от налогов на имперской территории. Самое главное — он стал крестным отцом третьего сына Пьетро Орсеоло и на крещении в Вероне подарил ему собственное имя — Оттон.

Так к концу  пятого года на посту дожа Пьетро Орсеоло II обеспечил коммерческие перспективы республики поддержкой двух главных сил христианского мира. На полноводных реках Северной Италии никогда еще не было столько венецианских барж, они утопали почти до ватерлинии под тяжестью груза: железа и дерева, зерна и вина, соли и — несмотря ни на что — рабов. Суда шли вверх по течению, грузы регистрировались в расчетных палатах Вероны, Пьяченцы или Павии, откуда их транспортировали по суше через Апеннины в Неаполь, Амальфи и соседние города или же через Альпы в Германию и Северную Европу. Другие, более тяжелые суда шли на юго-восток Адриатики, вокруг Пелопоннеса, снова на север в Константинополь и даже иногда в Черное море.

Другие купцы  все же сосредоточивались на новых  рынках, которые до сих пор быстро расширялись, то есть в странах ислама. Прежде, хотя и торговали с арабами, торговлю всегда сдерживали склонность сарацин к пиратству. Венеция не забыла об их нападении на лагуну 150 лет назад, которое с трудом удалось отразить. Западный христианский мир до сих пор чурался дружеских отношений с неверными. И это взаимное недоверие Пьетро Орсеоло собирался преодолеть.

Он отправил своих послов во все уголки Средиземноморья  — туда, где развевалось зеленое  знамя Пророка, — в Испанию  и в Северную Африку, к берегам  берберов; в Сицилию и на Восток; ко дворам Алеппо, Каира и Дамаска, в Кордову, Каир и Палермо. Один эмир за другим любезно принимал венецианцев и соглашался на их предложения. Посланники с гордостью и удовлетворением привозили договоры дожу. Императоры на Востоке и Западе, с тревогой ожидавшие мусульманской угрозы, могли бы прийти в ужас от его поступков и обвинить в предательстве веры. Но Пьетро, истинный венецианец, предпочитал торговлю кровопролитию, ведь она была намного выгоднее.

Расширившейся венецианской торговле мешало только одно препятствие — славянские пираты на далматском побережье. Всю вторую половину X века Венеция вынуждена была платить ежегодную дань за право прохода ее кораблей по узкому Адриатическому морю. Вступив в должность, Пьетро Орсеоло запретил позорную практику, а когда пришло время для следующей выплаты, направил в Далмацию шесть венецианских галер, чтобы те воспрепятствовали возможным ответным действиям.

Венеция выиграла первый раунд, тем не менее пираты еще не были побеждены. 9 мая 1000 года — это был день Вознесения — дож посетил мессу в соборе Сан Пьетро ди Кастелло и получил от епископа Оливоло освященное знамя. Оттуда он проследовал к бухте, где его ожидал большой венецианский флот, поднялся на борт флагмана и дал сигнал сниматься с якоря.

По описанию дьякона Иоанна, поход к далматскому побережью похож больше на триумфальное путешествие, а не на военную кампанию. Епископы, бароны и приоры приветствовали венецианцев в каждом порту. В честь дожа устраивались пышные приемы, ему навстречу выносили святые реликвии, клялись в вечной преданности. Лидеры противоборствующей стороны пришли из дельты Наренты для переговоров. Пираты были не в том положении, чтобы выставлять жесткие условия: в ответ на уход венецианцев они соглашались отказаться от ежегодных податей и прекратить нападения на суда республики²³.

Венеция сейчас полностью контролировала восточное  побережье Адриатики, чего раньше никогда  не было. Официально побережье еще  не являлось венецианской территорией. Города и селения Далмации, принеся  клятвы верности и согласившись платить ежегодную дань, помнили о сюзеренитете Византии. Его, в свою очередь, с готовностью принимал и дож. Теперь Венеция свободно могла открывать склады и фактории в главных морских портах и соответственно расширять торговлю в глубь Балканского полуострова.

Венеция и стратегически  сильно выигрывала. С этих пор в  случае опасности у нее был  альтернативный источник продовольствия. Помимо других почетных эпитетов, дожу присвоили почетный титул Dux Dalmatieae (герцог Далматский); и в память об экспедиции постановили: каждое Вознесение — в годовщину выхода флота — дож, вместе с епископом Оливоло, патрициями и гражданами Венеции, будет выходить из порта Лидо в открытое море с благодарственной молитвой.

Вскоре после  возвращения дожа из Далмации императорское посольство прибыло на Риальто с предложением о совместных операциях в Северной Италии, а Венеция ответила на него вежливым, но твердым отказом. Орсеоло понимал, лучше, чем любой его предшественник, как сильно судьба Венеции зависит от моря. Завоевание территорий на континенте величия ей не прибавляло.

В 1001г. Оттон  тайно посетил Венецию. Посланники вручили верительные грамоты императора, который, по их словам, остался поправлять здоровье на Помпозе. Пьетро Орсеоло приветствовал их от имени республики и распорядился об их достойном приеме, а сам тем временем тайно удалился в восточную башню дворца, где секретно поместил Оттона с двумя слугами.

Был совершен обмен  подарками, среди них были императорский  трон и скамеечка для ног из слоновой кости. В ответ Оттон  освободил венецианцев от обязательства  дарить ему каждый год императорское  одеяние. Это была форма дани, которую  вместе с ежегодной выплатой пятидесяти фунтов серебра венецианцы отправляли со времен его деда, Оттона Великого. Чтобы еще больше укрепить дружбу, Оттон во второй раз сделался крестным отцом другого ребенка Пьетро. Затем, возможно, не более чем через два дня после своего приезда, он выехал из Венеции так же тайно, как и приехал. Сопровождали его лишь дьякон Иоанн и двое личных слуг. Остальная свита официально уехала на следующий день.

Вернувшись  в Равенну, Оттон немедленно объявил, где он побывал. Очевидно по договоренности дож сделал такое же публичное заявление в Венеции. От императорского визита Венеция получила больше пользы, чем Оттон.

Смерть Оттона III не помешала Пьетро Орсеоло II проводить  дружественную политику по отношению  к Западной империи. Когда спустя месяц ломбардцы провозгласили королем маркграфа Ардуина и объявили о своем выходе из империи, Пьетро без колебаний принял сторону Генриха II (Святого) Баварского. За это в конце года он был вознагражден новой хартией, в которой Орсеоло именовали «дожем Венеции и Далмации» и подтверждали все предыдущие привилегии республики. К тому же император стал крестным его следующего ребенка.

Можно было ожидать, что дож изберет для такой  чести старшего, а не младшего сына, но Джованни Орсеоло приберегали  для Византии. Пьетро не хотел, чтобы его сближение с Оттоном или Генрихом помешало дружбе с Василием II. Его далматское приключение, если и не закрепило на будущее отношения с Константинополем, то вызвало одобрение императора Восточной империи, чьи права он скрупулезно охранял, а потому тот был только рад, что Венеция берет на себя обязанности по поддержанию порядка в регионе, с которым сам он вряд ли бы справился.

Взяв в соправители  девятнадцатилетнего Джованни, он отправил его вместе с младшим братом Оттоном  с визитом в Константинополь. Там предполагалось женить его на принцессе Марии Аргира, племяннице двух императоров. Церемония состоялась в императорской часовне, проводил ее патриарх в присутствии императоров.

Пьетро Орсеоло II находился теперь на вершине своей  карьеры. Благодаря ему республика процветала и пользовалась всеобщим уважением. Его отвага позволила государству избежать двух главных опасностей — нашествий славян на востоке и сарацин на юге. Он упрочил венецианское влияние в Далмации. К тому же он связал семейными узами Византийскую и Западную империи и впервые за шестьдесят лет взял своего сына в соправители.

Осенью 1003 года на южном небе появилась блестящая  комета и оставалась там три месяца. Все знали, что это — знамение, и верно: на следующий год Венецию  поразил голод. Далматские нивы, пострадавшие не меньше тех, что находились на материковой Италии, ничем не могли помочь. Следом пришла чума, унесшая среди многих сотен более скромных граждан молодого Джованни, его греческую жену и их новорожденного сына.

Пьетро Орсеоло был безутешен. Надежды на будущее растаяли. Хотя ему не исполнилось еще и пятидесяти, он утратил желание жить. Он взял себе в соправители третьего сына, Оттона. Составил завещание, согласно которому основную часть своей собственности он передал церкви и бедным, а затем перешел в удаленное крыло дворца и перестал общаться даже с женой. Менее чем через два года, в 1008-м, он умер.

Юному Оттону было всего шестнадцать. Новый дож  был знаком с имперскими дворами  Запада и Востока. При одном дворе  он младенцем прошел обряд крещения, в другом его не раз удостаивали почестей. Вскоре после смерти Пьетро он женился на венгерской принцессе, дочери канонизированного впоследствии короля Стефана. Этот брак еще больше укрепил его положение.

В 1024г. произошел скандал в связи с церковными назначениями. Враги Оттона действовали быстро и решительно. На этот раз у него не было возможности спастись. Его схватили, сбрили бороду и изгнали до конца дней в Константинополь.

Приемник Оттона, Пьетро Барболано (чаще его называли Центранико), в момент своего возвышения мог похвастать только одним отличием: тридцать лет назад он украл из Константинополя мощи святого Саввы и поместил их в церкви Сан Антонио. Четыре года пытался он объединить город, но его усилия оказались напрасными.

В Константинополе император предоставил убежище Оттону и в гневе отменил торговые привилегии, которые в конце предыдущего столетия были пожалованы старому Пьетро. Новый император Западной империи последовал его примеру, а венгерский король Стефан, вознамерившись отомстить за сосланных дочь и зятя, напал на Далмацию и завоевал несколько прибрежных городов. Венецию разрывали междоусобицы.

Кризис наступил в 1032 году, Центранико заставили покинуть свой пост. Тогда Витале Орсеоло, епископ  Торчелло, поспешил в Константинополь с приглашением к своему брату вернуться править Венецией. Тем временем третий брат Орсо, патриарх Градо, которому, как и Витале, удалось пережить политическую бурю, временно взял власть в свои руки.

Казалось, все  шло к возвращению Орсеоло, но, приехав в Константинополь, епископ Витале нашел своего брата серьезно больным. Оттон умер, не успев вернуться в Венецию. Патриарх тем временем продолжал исполнять религиозные и светские обязанности, но сложил полномочия, как только до него дошло печальное известие. Попытка захватить власть еще одним членом семейства, неким Доменико Орсеоло, без труда была подавлена.

Закат дома Орсеоло  ознаменовал завершение важного  этапа в становлении венецианской республики. Из периферийной области  она превратилась в мощную торговую державу, поддерживаемую наиболее влиятельными государями Европы. Венеция прочно встала на путь покорения Средиземноморья. Умелая политика позволила христианскому населению города сделаться посредником в связях с мусульманским миром.

Заключение

В период раннего  средневековья по всей территории Европы проходило становление государств нового типа. Не исключением стал и  регион серенной Италии. Сюда, в Венецианскую лагуну, относительно отдаленную от основных миграционных потоков, вызванных Великим переселением народов, начало стекаться население, как Италии, так и Центральной Европы.

В отличие от остальных государств средневековой  Европы, которые развивались по пути становления раннефеодальных монархий, в Венеции еще в V в. закладываются республиканские формы правления. Хотя неоднократно дожи стремились сделать свою власть наследственной, это находило сопротивление со стороны жителей Венеции. Сложившаяся ситуация была обусловлена тем, что государство строилось на основе добровольного объединения нескольких поселений, представители которых и образовывали первое правительство. Фактически Венеция V-XI вв. представляла собой свободно объединенный конгломерат прибрежных городов.  С другой стороны основным видом деятельности поселенцев была торговля, что не давало быстро формироваться родовой земельной аристократии – опоры будущих монархий Европы. Торговля повлияла также и на замедленные темпы проникновения сюда феодальных отношений и порядков.

Географическое  положение и занятия населения  обусловили и отношения Венеции с соседями. Близость к Риму способствовала разрастанию церковного землевладения и усиления влияния папства. Однако частые набеги на сам Рим в V-VII вв. позволили архиепископу Аквилеи стать фактически вторым лицом в церковной иерархии Запада после самого папы. Это позволило ему проводить независимую политику, опираясь, прежде всего, на местное население.

С VI в. в результате внешнеполитических успехов византийского императора Юстиниана Великого Венеция формально стала частью его владений. Но фактически за ней сохранилась широкая автономия, в том числе и сложившаяся система управления. Союз с Византией позволил Венеции расширить свое торговое представительство в восточном Средиземноморье. В скором времени венецианские корабли практически полностью вытеснили византийские. Помимо усиления позиций на море, Венеция в борьбе с венграми и славянами смогла захватить значительную часть Далмации.

Усиление на Западе правителей Восточно-Франкского королевства в лице представителей Саксонской династии требовало от венецианских дожей установления с ними мирных дипломатических отношений. Поддержка итальянских устремлений императоров Священной римской империи германской нации в борьбе с папством и сарацинами, сделало два государства надежными союзниками. Что было закреплено и рядом династических браков.

Таким образом, специфические условия появления  и становления венецианского  государства, особые природно-географические условия, а также, без сомнения, продуманная  политика дожей, способствовали быстрому возвышению Венеции не только в регионе, но и во всем восточном Средиземноморье.