Причины возникновения самозванцев в России

ГОУ ВПО «ОРЕНБУРГСКАЯ  ГОСУДАРСТВЕННАЯ  МЕДИЦИНСКАЯ АКАДЕМИЯ РОСЗДРАВА»

КАФЕДРА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ, ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ, ПЕДАГОКИКИ, СОЦИОЛОГИИ, С КУРСОМ ИСТОРИИ  МЕДИЦИНЫ

РЕФЕРАТ

САМОЗВАНЦЫ  В ИСТОРИИ РОССИИ

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Выполнил:

Студент 103 гр.

Лечебного факультета

Ананьева  О.Н.,

Проверил: 
 
 

ОРЕНБУРГ, 2009

Содержание 

1. ВВЕДЕНИЕ
2. Причины появления
3. Исторические портреты
1. Лжедмитрий  I
2. Лжепетр
3. Лжедмитрий  II (Тушинский Вор)
4. Лжедмитрий  III
5. Третий Петр (Емельян Иванович Пугачев)
4. Заключение
5. Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

 
 

      Хорошо  известно, что феномен самозванчества принадлежит не только русской истории. Еще в VI в. до н.э. мидийский жрец Гаумата  принял имя царя-ахеменида Бардии и правил восемь месяцев, пока не был  убит заговорщиками-персами. С тех  пор на протяжении тысячелетий разные люди, обитатели разных стран принимали  имена убитых, умерших или пропавших  без вести правителей. Судьбы самозванцев  были несходными, но большинство из них ждал печальный конец — расплатой за обман чаще всего становились казнь или заточение.

      Самозванство  – явление очень загадочное и  по прихоти истории чаще всего  возникало именно в России. Ни в  одной другой стране это явление  не было столь частым и не играло столь значительной роли. Даже если ограничиться подсчетом только лжецарей и лжецаревичей, то все равно в  итоге получится внушительная цифра. В XVII столетии на территории Российского  государства действовало около 20 самозванцев, век же восемнадцатый  отмечен примерно 40 случаями самозванства.

      Обожествление царской власти в общественном сознании русского средневековья способствовала этому. В переломные времена появлялись люди, заявлявшие о своей принадлежности к царской фамилии. История самозванчества в России тесно связана с династическими кризисами, время от времени сотрясавшими царский трон. Первый такой кризис относится к рубежу XVI и XVII веков, когда пресеклась династия Рюриковичей  и на престоле оказались «боярские  цари» — Борис Годунов и  Василий Шуйский. Именно тогда появляются первые лжецари и рождаются массовые движения в их поддержку. И позднее  нарушения традиционного порядка  престолонаследия (например, появление  на троне малолетних детей или  же воцарение женщин) обогащали историю  самозванчества новыми именами и  событиями.

      Самозванство  было и одной из форм антифеодального  движения в России в XVII в. Закрепощение крестьян и ухудшение их положения  в конце XVI в., резкая борьба Ивана  Грозного с боярством, жесткая политика церкви, окружившей престол ореолом  святости, - вот факторы, благоприятствовавшие широкому распространению в народе легенды о пришествии царя-избавителя.

      Но  не все самозванцы были связаны с  движением социального протеста. Одну из важных причин возникновения  самозванчества можно, прежде всего, увидеть в идейно-психологической особенности русского народного сознания XVII— XVIII веков.

      Бытует  мнение, будто народ поддерживал  самозванцев главным образом  потому, что те обещали ему освобождение от крепостного-гнета, сытую жизнь  и повышение социального статуса. При этом допускается возможность  того, что некоторые приверженцы (по крайней мере, их часть) могли  идти за самозванцами, не веря в их царское  происхождение, а просто используя  их в своих целях. Подразумевается, что «толпе» все равно, кто  взойдет с ее помощью на престол, — главное, чтобы новый царь был  «мужицким», «хорошим», чтобы он защищал  интересы народа.

      Однако  данная точка зрения далеко не бесспорна. Не секрет, что наряду с такими самозванцами, как Лжедмитрий I и Е. Пугачев, увлекавшими  за собой тысячи людей, в России были и другие, которые в лучшем случае могли похвастаться несколькими  десятками сторонников.

      Скорее  всего, одни самозванцы лучше играли свою роль, их поступки в большей  степени соответствовали ожиданиям, а другие претенденты на престол  не соблюдали общепринятых «правил  игры» или же чаще их нарушали.

      Феномен самозванства остается актуальной областью исследований российских и зарубежных историков. Эта проблема рассматривалась  в работах Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, Р.Г. Скрынникова, В.В. Мавродина и  др. Историки рассматривают эту проблему с разных сторон: В.О. Ключевской видит  причину появления самозванцев  в проблеме законной власти. По мнению Н.И. Костомарова, основную роль в выдвижении самозванцев играли иностранцы, претендовавшие на российский престол и жаждавшие распространить на Руси католичество. Всесторонне рассматривается деятельность самозванцев, причины их временного успеха и неминуемого поражения в работах Р.Г. Скрынникова и А. Низовского.

      Несмотря  на обилие работ по данной проблематике, остаются открытыми многие вопросы, неоднозначна оценка влияния самозванцев  на ход истории Российского государства. Эта противоречивость, однако, имеет  историческое объяснение – зачастую, низвергнув самозванца, официальные  власти стремились уничтожить все упоминания о нем, дабы «не мутить народ». Поэтому  сведения, дошедшие до нас, носят далеко не полный характер.

      Цель  данной работы – рассмотреть деятельность самозванцев, оставивших наиболее яркий  след в нашей истории. Попытаемся также разобраться в причинах их появления, чьи интересы представляли самозванцы в разные исторические эпохи, и какова была реакция народа на их появление. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. ПРИЧИНЫ  ПОЯВЛЕНИЯ

 

До XVII века Россия не знала самозванцев, имеющих  виды на царский трон. Во-первых, для  самозванчества царистского толка необходим определенный уровень развития феодальных отношений и государства. Во-вторых, история самозванчества в России тесно связана с династическими кризисами, время от времени сотрясавшими царский трон. Первый такой кризис относится к рубежу XVI и XVII веков, когда пресеклась династия Рюриковичей и на престоле оказались «боярские цари» — Борис Годунов и Василий Шуйский. Именно тогда появляются первые лжецари и рождаются массовые движения в их поддержку. И позднее нарушения традиционного порядка престолонаследия (например, появление на троне малолетних детей или же воцарение женщин) обогащали историю самозванчества новыми именами и событиями. В-третьих, история самозванчества представляет собой цепь конкретных воплощений народных утопических легенд о «возвращающихся царях-избавителях». Первая из них возникла, вероятно, еще при Иване Грозном, показавшем себя «несправедливым» и «неблагочестивым», а значит, и «неправедным». Героем легенды стал разбойник Кудеяр, бывший якобы на самом деле царевичем Юрием, сыном Василия III от первой жены — Соломонии Сабуровой.

В литературе устоялось мнение, будто народ  поддерживал самозванцев главным образом потому, что те обещали ему освобождение от крепостного-гнета, сытую жизнь и повышение социального статуса. При этом допускается возможность того, что трудящиеся (по крайней мере, их часть) могли идти за самозванцами, не веря в их царское происхождение, а просто используя их в своих целях. Подразумевается, что «толпе» все равно, кто взойдет с ее помощью на престол, — главное, чтобы новый царь был «мужицким», «хорошим», чтобы он защищал интересы народа.

Однако  данная точка зрения далеко не бесспорна. Не секрет, что наряду с такими самозванцами, как Лжедмитрий I и Е. Пугачев, увлекавшими за собой тысячи людей, в России были и другие, которые в лучшем случае могли похвастаться несколькими десятками сторонников. Чем объяснить такую вот избирательную «глухоту»?

Скорее  всего, одни самозванцы лучше играли свою роль, их поступки в большей  степени соответствовали народным ожиданиям, а другие претенденты на престол не соблюдали общепринятых «правил игры» или же чаще их нарушали.

«Праведным» в глазах народа выглядел тот монарх, который был, во-первых, «благочестивым», во-вторых, «справедливым», в-третьих, «законным».

«Законность»  правителя определялась Богоизбранностью — обладанием харизмой (личной благодатью), которая доказывалась наличием «царских знаков» на теле. Именно с их помощью (креста, звезды, месяца, «орла», то есть царского герба) многочисленные самозванцы в XVII—XVIII веках доказывали свое право на престол и обеспечивали себе поддержку в народе.

Взять, например, Емельяна Пугачева. В августе 1773 года он обратился за поддержкой к яицким казакам. Когда те узнали, что перед ними «император Петр III», то потребовали доказательств (излишних, если бы им был нужен просто человек; играющий роль императора). Источник сообщает: «Караваев говорил ему, Емельке: «Ты де называешь себя государем, а у государей де бывают на теле царские знаки», то Емелька... разодрав у рубашки ворот, сказал: «На вот, коли вы не верите, што я государь, так смотрите — вот вам царский знак». И показал сперва под грудями... от бывших после болезни ран знаки, а потом такое же пятно и на левом виске. Оные казаки Шигаев, Караваев, Зарубин, Мясников, посмотря те знаки, сказали: «Ну, теперь верим и за государя тебя признаем».

Помимо  «царских знаков» имелись и другие отличительные признаки «законного» претендента на престол — поддержка самозванца «всем миром», а также удачливость претендента, свидетельствующая о его Богоизбранности.

Массовая  поддержка могла опираться на признание претендента «подлинным государем» со стороны авторитетных лиц или свидетелей, которые-де знали его еще в бытность царем. Так, в 1732 году в селе Чуеве Тамбовской губернии объявился «царевич Алексей Петрович». Крестьяне поверили самозванцу после того, как его «признал» знахарь, который славился тем, что видел людей насквозь.

Крепость  Оса сдалась Пугачеву без боя  после того, как старик — отставной  гвардеец, знавший когда-то настоящего Петра III, «опознал» его в Пугачеве и сообщил обо всем гарнизону. Пугачевского полковника И. Н. Белобородова убедили в подлинности «царя» гвардейский унтер-офицер М. Т. Голев и солдат Тюмин.

В 1772 году волжские казаки, поддавшись на уговоры  самозванца Богомолова, тоже называвшего  себя «Петром III», арестовали офицеров. Но бунт умер, не успев родиться. Сын казацкого старшины Савельев бросился на Богомолова и начал его бить, называя самозванцем. Казаки оробели и позволили арестовать лжеимператора.

В народном представлении «законный» претендент на престол должен быть всегда удачлив. Уверенность, что царевич Дмитрий  все-таки жив, росла по мере того, как  войска первого самозванца успешно  продвигались к Москве. Заборские казаки весной 1607 года перешли на сторону Ивана Болотникова, «проведав, что московиты два раза потерпели поражение, подумали, что истинный Димитрий, должно быть, жив...»

Донские казаки, рассуждая об успехах Пугачева, говорили, «что если б это был Пугач, то он не мог бы так долго противиться войскам царским». Аналогично рассуждали жители Сибири, для которых истинность Пугачева — «Петра III» доказывалась, помимо прочего, тем, что «его команды рассыпались уже везде», покорив многие города.

Наконец, в народном сознании хранился определенный план действий, который предписывался каждому самозванцу. Суть его заключалась в вооруженной борьбе с «изменниками» и походах на Москву (в XVIII веке— сначала на Москву, а затем на Петербург). Действовать как-то иначе значило разоблачить себя. Ведь «законный» царь для того и «объявлялся» народу, чтобы с его помощью вернуть себе власть.

Исходя  из этого, попробуем объяснить перелом, который произошел в сознании Пугачева летом 1773 года после встречи с яицкими казаками. До сего времени он хотел лишь увести казаков за пределы Российского государства, на «вольные земли». Однако в августе 1773 года под руководством Пугачева началось восстание, целью которого было продвижение через Оренбург и Казань на Москву и Петербург. Эта метаморфоза обычно объясняется тем, что Пугачев почувствовал за собой силу «черни» и казачества, или тем, что он с самого начала готовился к восстанию, а версия о выводе яицких казаков в другие места была придумана им для того, «чтобы проверить, на какие действия способна казацкая масса».

На наш  взгляд, Пугачев был просто вынужден принять этот план действий. Так, после  поражения под Казанью (июль 1774 года) яицкие казаки обращались к Пугачеву, решившему идти по Волге к Дону, с такими словами:

«Ваше величество! Помилуйте, долго ли нам  так странствовать и проливать человеческую кровь? Время вам итти в Москву и принять престол!» Точно также в 1604 году донские казаки писали Лжедмитрию I в Польшу, чтобы «он не замешкал, шел в Московское государство, а оне ему все ради».

Кстати, за стремлением Пугачева уйти на Дон  также можно усмотреть традиционный для монарха мотив. Для сознания тяглого населения XVII—XVIII веков  характерно представление о союзе  «подлинного» царя с донскими казаками. В 1650 году восставшие псковичи были уверены, будто царь из Польши «будет с казаками донскими и запорожскими на выручку вскоре». Крестьяне Тамбовского уезда в мае—июне 1708 года передавали друг другу новость, что царевич Алексей ходит по Москве в окружении донских казаков и велит бросать бояр в ров. В 1772 году в Козлове распространялся слух, что император Петр III жив, «ныне находится благополучно у донских казаков и хочет итти с оружием возвратить себе престол». И Пугачев, рискуя быть узнанным своими земляками, сознавая эту опасность, тем не менее, двигался со своим войском на Дон.