Самозванцы в России

Содержание

1. Введение

2. Феномен самозванства

3. Игра в царя

4. Сколько их и  что их гонит?

4.1. Лжедмитрий I

4.2. Лжедмитрий II

4.3. Лжедмитрий III

4.4. Емельян Пугачев

4.5. Княжна Тараканова

4.6. Т. Акундинов

5. Заключение

Список используемой литературы

Введение

Самозванство - безусловно, один из тягчайших грехов. Несмотря на это, оно становилось в некоторые  времена расхожим делом, и присваивали  себе чужое имя не только самые  дурные люди. На Руси эпоха, в центре которой Великая Смута, - золотое  время для самозванцев. Их было так  много, а значение некоторых столь  велико, что исследователи нет-нет, да и задумывались: а не был ли тот или иной из них не таким  уж и самозванцем?

Бедствия Смутного времени потрясли ум и душу русских  людей. Современники винили во всем проклятых  самозванцев, посыпавшихся на страну как  из мешка. В самозванцах видели польских ставленников, орудие иноземного вмешательства. Но то была лишь полуправда. Почву для  самозванства подготовили не соседи Россия, а глубокий внутренний недуг, поразивший русское общество.

Данной теме посвящено  очень много литературы. Условно  можно поделить на 3 части:

1. Причины появления  самозванчества.

Ключевский В.О. считал: «Вопрос, как могла возникнуть сама идея самозванчества, не заключает  в себе какого-либо народно-психологического затруднения. Таинственность, какою  была окружена смерть царевича Димитрия, порождала противоречивые толки, из которых воображение выбирало наиболее желаемые, а всего более желали благополучного исхода, чтобы царевич  оказался в живых устранил тягостную неясность, которой заволакивалось будущее. Расположены были, как всегда в подобном случае, безотчетно верить, что злодейство не удалось, что проведение и на этот раз постояло на страже мировой правды и приготовило возмездие злодеям».^[5]

2. Первоначально всё внимание историков было сосредоточено на вопросе о том, кто скрывается под личиной Лжедмитрия I. Большинство историков придерживалось мнения, что имя сына Ивана Грозного принял беглый монах Григорий Отрепьев. Но самый крупный знаток Смутного времени С.Ф. Платонов пришел к заключению, что вопрос о личности самозванства не поддается решению. Подводя итоги своего исследования, историк с некоторой грустью писал: «Нельзя считать, что самозванцем был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть; истина от нас пока скрыта».^[10]

3. Анализируя ход  смуты можно с полным основанием  утверждать, что важна не была  не личность самозванца, а роль, им сыгранная.

«Самозванство - это  беда, грех и пагуба. Самозванство - Это не быть, а казаться, не жить, а играть. А России нужно не казаться, а быть, быть, быть»- писал Панченко С.С. ^[7]

Я выбрала эту тему, так как её считаю очень интересной. Я узнала много нового, неизвестного мне до этого времени.

Мне нравится тема своей  таинственностью, ведь многое в истории  еще неизвестно. Некоторые теории построены на догадках, так как  нет точных данных. Поэтому в ответах  на многие вопросы мы должны делать только предположения.

На основе изученной  литературы в моей работе ставятся следующие задачи:

1. Выявить причины  появления самозванчества.

2. Описать личности  известных самозванцев.

3. Понять, какую роль  они сыграли в истории России.

2. Феномен самозванства

Завыли  мамки, вопль и  плач царицы,

Звучит  немолчно в зареве набат,

А на траве в кровавой багрянице

Царя  Феодора убитый брат.

В заре горит грядущих гроз багрянец,

Мятеж и мрак, невнятные  слова,

И чудится далекий  самозванец

И темная растленная Москва.^[7]

Для того чтобы понять, откуда и почему появились самозванцы, следует обратить внимание на власть (самодержавие). В истории недоверие  к прежнему авторитету может достигнуть такой силы, что само по себе сплачивает общность и олицетворяет единство - нации, народа, страны.

Именно это «раздвоение  единого» с самодержавием случилось  вскоре после смерти Ивана Грозного: «духовная аппозиция» кроткого и  блаженного Федора, пресечение династической  ветви «Рюриковичей» в связи  с гибелью царевича Дмитрия, жестокое правление Бориса Годунова - «чужака» и в своем роде «самозванца», - было ступенью падения авторитета самодержавия, приведшего к появлению уже настоящего самозванца - в окружении иностранного войска, честолюбивых бояр, изменивших непопулярному Годунову и жаждущих реванша, и народа, чаявшего «настоящего», «хорошего» царя.

Само представление  о царской власти раздвоилось. Есть реальный царь, трактуемый как «незаконный», «неправедный», «дурной» и т.п., и  есть желанный царь, противостоящий реальному, который представляется как «добрый», «праведный», а значит, и «законный», «истинный». Первый царь, несмотря на свою «реальность», понимается, как злодей и должен быть свергнут с трона  как не отвечающий идеалу царя; другой царь, хотя бы и самозваный, претендует на замещение царя «неистинного», ложного  и в общественном мнении выглядит соответствующим идеалу настоящего царя, а поэтому и признается настоящим.

В неблагоразумном  образе действий правительства и  общества, так печально поддержанном самой природой, вскрылась такая  неурядица общественным отношений, такой социальный разброд, с которым  по пересечении династий трудно было сладить обычными правительственными средствами. Эта вторая причина Смуты, социально-политическая, в соединении с первой, династической, сильно, хотя и косвенно, поддержала Смуту тем, что обострила действие первой, выразившейся в успехах самозванцев. Поэтому  самозванчество можно признать тоже производной причиной Смуты, вышедшей из совокупного действия обеих коренных.

3. «Игра в царя»

Показательны исторические примеры, проводимые и анализируемые  Б. Успенским. Так, дважды (во всяком случае, это достоверно известно) первый венчанный  царь и самодержавен всея Руси Иван Грозный предпринимал «игру в царя», усиживая на свой престол мнимого царя, самозванца, сопровождая этот акт шутовской церемонией. Первый раз Иван «играет в царя» со своим конюшим, боярином Иваном Петровичем Федоровым, подозреваемым в заговоре против Грозного. Воздав ряженому царю царские почести и склонившись перед ним, Грозный собственноручно убивает инспирированного им же самозванца (1567 год). Второй раз, в 1575 году, игра в царя преследует иные (не кровавые) цели: Иван Грозный венчает царским венцом Симеона Бекбулатовича, прямого потомка ханов Золотой Орды, и отдает ему в правление «земщину», в то время как сам оставляет за собой «опричнину». Таким образом, Грозный ставит на русский престол татарского хана. Ряженым, самозваным царем становится тот, кто ранее имел бы право называться царем и править русским государством; такой царь оказывается теперь царем ложным, царем лишь по внешнему обличию - тем самым и прежние татарские ханы оказываются ложными, а не истинными царями. В обоих случаях «игра в царя» имеет символический характер и служит целями «политического разоблачения».

Другой исторический пример «игры в царя» на престоле - карнавальные действа Петра I, где  «князь-кесарь» (Ф.Ю. Ромодановский) пародирует традиционный облик русского царя (предвосхищая принятие Петром титула императора), а  «князь-папа» (Н. Зотов) пародирует образ  патриарха. Все эти петровские «игры  в царя» представляют собой новый  этап в борьбе с самозванством  и способы символического укрепления самодержавия в истории России.

Русское самодержавие в лице своих первых и наиболее авторитарных представителей - Ивана  Грозного и Петра I - пыталось утвердить  новое и дискредитировать, осмеять  и отвергнуть старое, используя карнавальный образ самозванца. Однако выходило чаще всего (и в конечном счете) наоборот: русские цари, заклиная образы своих  соперников и конкурентов в борьбе за самовластие, словно вызывали из бездны духов, разрушавших создаваемое  ими царство. Вслед за тиранией Грозного последовала Смута, приведшая десятки  самозванцев; следом за провозглашением  Петром Великим себя императором  надвигалась череда дворцовых переворотов, интриг, коррупций, борьбы за власть. Династический  кризис, постигавший в том и  другом случае самодержавие, порождал самозванство с железной необходимостью.

Если самодержавные  деспоты провоцировали явление  самозванчества с тем, чтобы наглядно расправиться с признаками прошлого, будто бы угрожавшими их единовластию, то вскоре сама жизнь родила претендентов на власть, которые были фактически самозванцами в неменьшей степени, нежели конкурировавшие с ними действительные самозванцы. Так, отпрыск татарских мурз и опричник Грозного Борис Годунов представлялся многим своим современникам самозванцем, имеющим на русский престол не больше прав, чем Лжедмитрий. Ведь последний гипотетически мог быть сыном и законным наследником Ивана IV, в то время как Борис Годунов не мог стать им в принципе, будучи опричником Грозного и шурином его бездетного сына Федора.

4. Сколько их и  что их гонит?

Этим тревожным  вопросом задавался Владимир Короленко, исследуя психологию самозванства. В  самом деле, сколько их было? Трудно сказать. Лженеронов было, по крайней  мере, три. Особенно поражало Короленко  количество российских самозванцев, заставивших  писателя прийти к горестному выводу, что «Россия вообще страна самозванцев». Имеющиеся в нашем расположении факты из русской истории о  самозванцах и впрямь поражают:

· «князь» Иван - «сын»  Ивана Грозного от Анны Колтовской;

· «царевич» Лаврентий - «внук» Ивана Грозного, «сын» убитого  тираном царевича Ивана;

· Три Лжедмитрия;

· Целый выводок  «сыновей» царя Федора Иоанновича, который на самом деле с трудом стал отцом лишь умершей в раннем детстве царевны Феодосии: два  Петра, Август, Василий, Савелий, Семен, Клементий, Ероша, Мартынка…

· Два лже-Ивашки - «сыновья» Лжедмитрия I и Марины Мнишек;

· «царевич» Симеон - «сын» Алексея Михайловича;

· Петр и Алексей - «сыновья» Петра I;

· Череда «Петров III»;

· Адъютант Опочинин - «сын» Елизаветы Петровны и английского  короля, якобы приезжавшего в Россию инкогнито;

· Княжна Тараканова - «дочь» Елизаветы Петровны;

· Отставной солдат Николай Степанов - «сын» Екатерины II;

· «сын» Павла I - «великий князь Константин Павлович;

· Лже-княгиня Лович  «жена» Константина Павловича;

· «Анастасия» - «дочь» Николая II, спасшаяся от расстрела…

4.1 Лжедмитрий I

В 1602 году в Речи Посполитой объявился человек, выдававший себя за чудом уцелевшего царевича Дмитрия, сына Ивана IV, погибшего в Угличе 15 мая 1591 года. В действительности самозванец был галичский дворянин Юрий (Григорий) Отрепьев, постригшийся в монахи Чудова монастыря, а затем бежавший в  Литву. Возможно, он был ставленником опальных бояр Романовых.

Поначалу польский король Сигизмунд III помогал самозванцу тайно. Лжедмитрию, принявшему католичество, с помощью сандомирского воеводы  Юрия Мнишека, на дочери которого - Марине - он обещал жениться, удалось собрать  отряд наемников из 4 тыс. человек.

Он умел воодушевить  своим делом воинские массы, умел подчинить их своим приказаниям  и обуздать дисциплину, насколько  это допускали общие условия  места и времени; он был действительным руководителем поднятого им движения.

В октябре 1604 года Лжедмитрий вступил в южные окраины, охваченные волнениями и восстаниями. На сторону  самозванца перешел ряд городов, он получил пополнение отрядами запорожских  и донских казаков, а также  местных повстанцев. К началу 1605 года под знаменами «царевича» собралось  более 20 тыс. человек.

21 января 1605 года в  окрестностях села Добрыничи  Камарицкой волости произошло  сражение между отрядами самозванца  и царским войском во главе  с князем Мстиславским. Разгром  был полный: Лжедмитрий I чудом спасся  бегством в Путивль.

В этот критический  для самозванца период 13 апреля 1605 года внезапно умер царь Борис Годунов  и на престол вступил его 16-летний сын Федор. Боярство не признало нового царя. 7 мая на сторону Лжедмитрия перешло царское войско во главе  с воеводами Петром Басмановым и  князьями Голицыными. Бояре-заговорщики 1 июня 1605 года организовали государственный  переворот и спровоцировали в  столице народное возмущение. Царь Федор был свергнут с престола и задушен вместе с матерью.

1 июня 1605 года Москва  присягнула самозванцу, обосновавшемуся  в Кремле. «В 7113 (1605) году, 7 числа июля  месяца, в воскресенье, патриарх  великой Москвы и всея Руси  Кир Игнатий со всеми своим  архиерейским собором, со всеми  великими боярами, сикритом и  всем народом во всечестном  соборном храме Пречистой Богородицы  венчали в цари великой Москвы  и всей России именуемого Димитрием  Ивановичем». Однако скоро надежды  на «доброго и справедливого»  царя рухнули. На русский престол  сел польский ставленник. Чужеземцы,  наводнившие столицу, вели себя, как в завоеванном городе. По  всей стране говорили, что шапкой  Мономаха завладел беглый монах.  Бояре также более не нуждались  в царе-авантюристе. Новому заговору предшествовала свадьба Отрепьева с Мариной Мнишек - католичка была увенчана царской короной православного государства. Москва забурлила.

«Через шесть дней бояре и весь синклит двора, устроивши  совещание, предали сего царя Димитрия позорной смерти. Скинувши с него царские  одежды, нагим тащили его вон из дворца по улице и бросили на площади. Там в течении четырех дней он находился без призора и  непохороненным. Все, видевшие его, насмехались  над ним и называли его преступником, лжецом и расстригою. Позорили его  и жестоко насмехались над  ним мужчины и женщины, малые  и большие. После позорной смерти его люди не дальновидные выдали свите  ее царицу Марию, которая и послужила  причиной всех бед, как некогда Елена  для великого города Троя, не предвидя по недальновидности грядущее, что  может произойти отсюда.