Массовое истребление советских граждан

     Вооружённой опорой фашистского режима являлись оккупационный войска вермахта - активный инструмент немецкого империализма, которому отводилась решающая роль в  осуществлении его захватнических планов. Гарнизоны и укреплённые  пункты охранных дивизий и полков фашисты разместили на всей территории генерального округа "Белоруссия". Они появились в Минске, Молодечно, Барановичах, Ивацевичах, Лиде, Слуцке, Глубоком, Ивье, Вилейке, Ракове, Крулевичах, Плещеницах, Уречье, Новогрудке и других населённых пунктах. В обязанности формирований вермахта вменялась охрана коммуникаций и других военных объектов, лагерей военнопленных, борьба с партизанским движением и противодействием населения оккупантам.

     Помимо  сил вермахта для поддержки оккупационного режима гитлеровской администрации  придавался гиммлеровский полицейский аппарат во главе с высшим руководителем СС  и полиции в генеральном округе "Белоруссия" эсэсовцем Ценнером, а затем сменившим его Готтбергом. Слежку и кровавые расправы над советскими патриотами вели подчинённые ему службы: управление полиции безопасности и службы безопасности (СД) и службы порядка (ОД). Территориальные органы этих полицейских служб были рассредоточены по всему генеральному округу.

     Оккупационная гражданская администрация, вермахт  и полиция, не стесняясь в выборе средств, используя террор, массовые экзекуции, грабёж, произвол, подкуп, провокации, антисоветскую пропаганду, пытались установить и упрочить господство гитлеровцев  на захваченной ими территории западной и центральной частей Беларуси.

     В целом в 1941-1942гг. немецко-фашистский оккупационный аппарат, сформированный захватчиками в Белоруссии, опирался на военно-полицейские силы численностью около 160 тыс. человек, не считая частей,  привлекавшихся в ряде случаев с фронта для борьбы с партизанами.

     Сообщниками гитлеровцев в установлении оккупационного режима и осуществлении грабежа  и разбоя оказались белоэмигранты - белорусские буржуазные националисты, прибывшие в обозе гитлеровских войск. Изгнанные народом из Белоруссии после Великой Октябрьской социалистической революции, они затаили ненависть  к советскому строю и готовы были пойти в услужение любому хозяину, только бы отколоть Белоруссию от Советского Союза и возродить в ней  прежние порядки. Буржуазные националисты прикрывали своё предательство лозунгом "патриотизма", но это был фальшивый  патриотизм, маскирующий их фашиствующий национализм. 

     2.3. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ РАБОТА ГИТЛЕРОВЦЕВ НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ

     В фашистской системе идеологической обработки населения нацисткой  пропаганде отводилось одно из ведущих  мест. Для ведения её существовал  специальный аппарат, во главе которого стояло министерство пропаганды, возглавляемое  Геббельсом. Управление и отделы пропаганды имелись в системе гражданской  администрации, в вермахте и в  аппарате полиции безопасности и  СД. Пропагандистский аппарат оккупантов всеми имевшимися в его распоряжении средствами - через газеты, радио, кино, лекторов, взяв на вооружение ложь и дезинформацию, стремился отравить сознание советских людей ядом человеконенавистнической идеологии, скрыть истинные цели империалистической захватнической войны Германии против Советского Союза, подорвать морально-политическое единство нашего народа. В этих целях использовались профашистские националистические издания, подвергавшиеся строгой цензуре оккупантов. Гитлеровцы издавали "Менскую газэту", "Голас вескі", "Баранавіцкую газэту", "Новую дарогу", "Новый путь", "Беларускі голас" и др. На страницах печатных изданий велась разнузданная клевета на социалистический строй, на советскую действительность, восхвалялся образ жизни в "новой Германии", грубо искажались события на фронтах ВОВ, делались попытки разжечь вражду между представителями различных национальностей.

     Эти листки были полный грязной клеветы  в адрес советский патриотов - партизан и подпольщиков. Через фашистские издания путём обмана, шантажа  и угроз националисты стремились искоренить марксистско-ленинскую  идеологию, подорвать авторитет  Коммунистической партии, возглавлявшей  борьбу народа в тылу врага, дискредитировать партизанское движение, убить веру людей в победу Красной Армии, свернуть с пути активной борьбы против захватчиков. Но все усилия оккупантов и их пособников не достигали цели. Они разбивались о мощную стену  народной ненависти к захватчикам  и их пособникам.

     В гитлеровских планах идеологической обработки  советских людей определённое место  отводилось церкви. В тяжёлое военное  время, в условиях кровавого нацистского  террора, угнетения и материального  бедствия, религиозные чувства верующих усилились, заметно возрос приток прихожан в церквах и костёлах. Фашисты  не преминули воспользоваться эти. Хотя многие честные священнослужители  разделяли участь своего народа, а  некоторые помогали партизанам, однако реакционная часть духовенства  активно сотрудничала с оккупантами. Архиепископом фашисты назначали  своего ставленника, буржуазного националиста Филафея Нарко. В сентябре 1942г. был созван так называемый всебелорусский православный церковный собор. Участники его послали Гитлеру приветственную телеграмму, в которой выражали "сердечную благодарность за освобождение" и готовность, верно служить оккупантам. В проповедях, которые произносились фашистскими сообщниками в ризах с амвонов и транслировались по радио, они призывали народ к смирению и послушанию, к отказу от борьбы и сопротивления. Реакционное духовенство поставило на службу полицейским органом церковную обрядность и "таинства", собирало информацию о настроении населения, помогало врагу выявить советских патриотов.

     Оккупанты видели в населении захваченных  территорий будущих рабов, удел которых - темнота и невежество. Обязательным считалось обучение по специально разработанным  программам в четырёхклассных школах детей от 7 до 14 лет. Для старшего возраста устанавливалось профессиональное обучение, и вводилась трудовая повинность. За идеологической направленностью  школьных уроков строго следили оккупационные  власти. В одной из инструкций говорилось, что всякое большевистское влияние, исходящее из школы, будет преследоваться, а его носители - подвергаться казни. Пользование довоенными учебниками и программами категорически  запрещалось.

     Советские патриоты бойкотировали школы. Многочисленные документы свидетельствуют о  том, что во всех районах Белоруссии даже четырёхклассные школы дети не посещали, а учителя отказывались выходить на работу. "Из зарегистрированных 158 детей школу посещают лишь 25%. В  некоторых школах занятия не начинались вообще из-за отсутствия учителей" - писал в декабре 1941г. школьный инспектор  Лагойского района. За политическим настроением учителей устанавливался строгий надзор. Но даже под страхом смерти большинство из них воспитывало у школьников чувство патриотизма, стремилось нести им свет советских знаний. Фашистски чиновник, инспектировавший школы Пинска, писал в августе 1942г., что "на школьную молодёжь влияет коммунистически настроенное учительство... Учительство, которое политически неблагонадёжно, должно быть уволено из школ".

     С целью дискредитации партизанского  движения гитлеровцы предприняли ряд  мер. Летом 1942 г. Рейхсфюрер СС Гиммлер потребовал исключить из употребления слова «партизан», «партизанский», заменив их словами «бандит», «бандитский». Одновременно германское командование начало создавать псевдопартизанские отряды, которые грабили население, бесчинствовали и своими действиями подрывали авторитет подлинных борцов против оккупантов. Однако население быстро распознавало врага и сообщало партизанам о появлении провокаторов.

     Нацистской  пропаганде не удалось «умиротворить» Беларусь. Кровавый террор, провокации, весь чёрный арсенал германской империалистической политики и идеологии оказались  беспомощными перед силой советского патриотизма и морально-политического  единства нашего народа. А в преддверии близкого поражения фашисты усиливали  роль военщины в осуществлении нацистской оккупационной политики. Были значительно расширены права военного командования, находящегося на захваченной территории советской земли. Жестокость, зверства военнослужащих гитлеровской армии по отношению к местному населению всячески поощрялись командным составом. С новой силой стала осуществляться известная заповедь нацистских захватчиков, гласившая, «что целью русской компании является расстреливать каждого десятого из славянского населения, чтобы уменьшить их количество на 30 миллионов». [5,с.172]

     Кровавый  оккупационный режим гитлеровский захватчиков с их звериной идеологией национализма и расизма, махровым антикоммунизмом  и антисоветизмом по всем швам трещал под напором всеобщей ненависти  советских людей, смело вступивших в смертельную борьбу с фашистскими  оккупантами. 

     ГЛАВА 3. МАССОВОЕ ИСТРЕБЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН

     3.1. ПОЛИТИКА ГЕНОЦИДА

     Осуществление гитлеровцами политики геноцида в отношении  советских людей началось с первых же дней войны. Расстрелы и массовые экзекуции приобрели огромные размеры. Солдаты и офицеры вермахта, каратели гиммлеровских оперативных групп, растоптав все международные соглашения и конвенции о законах ведения войн, повсеместно совершали чудовищные расправы над гражданским населением и военнопленными.

     Практическому осуществлению преступных замыслов германского фашизма способствовала изощрённая идеологическая обработка  солдат вермахта и войск СС ещё  в ходе подготовки к агрессии против СССР. Огромный пропагандистский аппарат  нацистской партии на протяжении ряда лет упорно отравлял их сознание идеями шовинизма, расизма и ярого антикоммунизма, морально готовя кадры к грабежам, разбою, убийствам.

     Немецкий  солдат Эмиль Гольц писал в своём дневнике о первых днях пребывания на белорусской земле:

     «28 июня. На рассвете мы проехали Барановичи. Город разгромлен. Но ещё не всё  сделано. По дороге от Мира до Столбцов мы разговаривали с населением языком пулемётов. Крики, стоны, кровь, слёзы  и много трупов. Никакого страдания  мы не ощущали. В каждом местечке, в  каждой деревне при виде людей  у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что  скоро сюда придут отряды СС и сделают  то, что не успели сделать мы». [3, с. 177]

     «5 июля. В 10 часов мы были месте Клецк. Сразу же отправились на поиски добычи. Взламывали двери топорами, ломами. Всех, кого находили в запертых изнутри домах, приканчивали. Кто действовал пистолетом, кто винтовкой, а кое-кто штыком и прикладом. Я предпочитаю пользоваться пистолетом». [2, с. 133]

     Другой  палач в мундире вермахта обер-ефрейтор Иоганнес Гердер оставил следующую запись в своём дневнике:

     «25 августа. Мы бросаем ручные гранаты  в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеёмся над слезами. Мы сожгли таким образом деревень десять.

     29 августа. В одной деревне мы  схватили первых попавшихся 12 жителей  и отвели на кладбище. Заставили  их копать себе просторную  и глубокую могилу. Славянам нет и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда».

     Лётчики на бреющем полёте расстреливали  беззащитных женщин и детей, покидавших горящие города и сёла. Командование немецко-фашистских войск предоставляло  своим солдатам и офицерам неограниченные права физической расправы над советскими людьми. Директивой верховного главнокомандования вермахта от 13 мая 1941г. «О военной подсудности  в районе «Барбаросса» вооружённые  силы Германии «освобождались» от всякой ответственности за любые преступления на оккупированной советской земле. Эта директива юридически и морально легализовывала и оправдывала массовые преступления вермахта. Оккупационные органы также были снабжены «особым положением о наказаниях», фактически санкционировавшим массовый террор на захваченной территории Советского Союза. По этим директивам и инструкциям под «особое положения» - смертную казнь – подпадали все советские граждане, не угодные гитлеровскому режиму». [3, с. 177]

     Политика  геноцида осуществлялась под любым  предлогом, в том числе и под  видом борьбы с непокорёнными  советскими патриотами. Фашистски палач  Хойзингер, начальник оперативного управления штаба сухопутных войск, ведавший вопросами борьбы с партизанами, откровенно заявил на Нюрбергском процессе: «Я лично всегда придерживался мнения, что методы обращения с гражданским населением и борьбы с бандитами в оперативной зоне предоставляли высшему политическому военному руководству желанную возможность для осуществления его целей, а именно – для систематического сокращения славянства и еврейства». [3, с. 178]

     Фашистский  преступник Бах-Зелевски, уполномоченный рейхсфюрера СС Гиммлера, начальник штаба по борьбе с партизанами, сделал ряд заявлений на Нюрбергском процессе, подтверждавших, что борьба с партизанами использовались фашистами как предлог для массового уничтожения советских людей. Когда его спросили, существовали ли приказы, которые бы разграничивали партизан и мирное население, он ответил, что таких приказов не было, как и не было сказано, кого следует считать партизаном. На вопрос советского обвинителя: «Подтверждаете ли Вы, что вся практическая деятельность немецких властей соединений в борьбе с партизанами была направлена на выполнение этой директивы сократить число славян на 30 млн. человек?» - Бах-Зелевски ответил: «Я считаю, что эти методы действительно привели бы к истреблению 30 млн., если бы их продолжали применять и если бы ситуация не изменилась в результате развития событий». Уничтожение мирного населения во время карательных операций под видом борьбы с партизанами велось гитлеровцами с одной определённой целью – провести в жизнь, использую любые меры, запланированное ещё до начала войны истребление советских людей.