Колуны и знахари в XVII – XIX вв. в России

30 января, в день  Антона Перезимника, или Антонины  Половины, наступало перезимье —  половина зимы по народному  календарю. Говорили: «Антонина — зиме половина». В этот день пекли толокняные колобки — символы Солнца — или простые колобки.

А поскольку солнце набирало силу да землю теплом пригревало, то в этот день отваживали от дворов порчу, наведенную колдунами. Поперек  тропинки, ведущей во двор, проводили  черту острым серпом, отсекая порчу, и произносили специальный заговор, текст которого приведен выше (С. 53–54).

Русский народ верил, что 31 января, в Афанасьевские морозы, ведьмы летают на шабаш и там теряют голову от излишнего веселья. Поэтому  в этот день «выгоняли ведьм».

Знахарь или колдун являлся ночью. Одни только старшие  в доме знали о его прибытии. Ровно в полночь он начинал  заговаривать трубы — обыкновенный путь ведьм, — забивал клинья под князек, сыпал семипечную золу по загнетке и, наконец, отправлялся на край селения, где снова, у изгороди, повторял обряды.

Известно, что ведьма, желая нанести кому-нибудь вред, влетает в трубу, но если будет  труба заговорена, то весь дом и  двор уже свободны от ее проказ.

Ведьмы, отлетая  вдаль, всегда летят на юг, по направлению  к Лысой горе, а возвращаются на запад. Вот западную изгородь и заговаривали знахари. Ведьма, подлетая к «защищенной» изгороди, с досады или убивала  себя, или отлетала в другое место.

Были среди знахарей такие доки, которые умели пересадить ведьму за тридевять земель; но такие  знахари были редки, и труды их оценивались большими «гонорарами» — коровой или лошадью.

Только знахарь  мог произнести следующий заговор  против колдунов и ведьм:

«Стану  я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, в чистое поле, под восточную сторону, под восточной стороной есть Окиян  сине море, на том на Окияне на синем  море лежит бело-латырь камень, на том  бело-латырь камне стоит святая золотая  церковь, в той золотой церкви стоит золот престол, на том злат престоле сидит сам Иисус Христос, Михаил-архангел, Гавриил-архангел, Иван Богослов, Иван Предтеча, Георгий Храбрый, Николай Святитель, Христов угодник  обставьте круг меня, раба Божия, тын  железный, вереи булатные, на сто  двадцать верст, оком не окинуть, глазом не увидеть, пропущайте огненную реку! Отговориваюсь я, раб Божий, от колдуна, от ведьмы, от Чернова, от черемнова, от двоежонова, от троежонова, от двоезубова, от троезубова, от трубинова, от окошненова, от сеннова, от девки простоволосой, от бабы от самокрутки, от всякого от злого находа человека. Может ли злой, лихой человек заговорить громче Громову стрелу и огненную молнию может ли испортить, мертвого изурочить? Может ли злой, лихой человек колдун, колдуница, еретик, еретица, не может гром, Громову стрелу и огненную молнию не может испортить, изурочить мертвого человека. Брал бы злой, лихой человек колдун, колдуница, еретик, еретица своими белыми руками свой булатный нож, резал бы он свое белое тело своими белыми руками, грыз бы он свое белое тело своими белыми зубами. Уста мои — зубы, язык — замок, во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь».

Однако мужики и  сами гоняли ведьм. Брали кнуты, оглобли  да ходили по деревне. Сначала свою избу обойдут, потом к другим пойдут. Лупили у погребов, у хлевов кнутами, колотили со всей силы по стенам амбаров.

В день, который  называли Битье морозное, 11 февраля, ведьмы устраивали заломы травы сухой, снегом незанесенной. Русский народ  верил, что такие «закрутки», или  «заломы», «закручиваются» с целью  причинить смерть хозяину поля или  чтобы заполучить чужое хлебное  зерно летом.

Но к чертополоху  ведьмы на полях никогда не прикоснутся, боятся его силы. Потому, чтобы не вытоптали защищающий посевы снег на поле ведьмы, надо чертополох по углам  поля воткнуть.

18 февраля, в день  Агафьи Скотницы, по деревням  да селам пробегала «заморенная  коровья смерть». Коровья смерть  является людям в виде старой, отвратительной женщины, часто  местной ведьмы.

Это не простая ведьма с хвостом; у коровьей смерти есть своя примета: «руки с граблями». Она сама никогда в село не заходит, а всегда мужики завозят ее с собой. Зато уж как заберется куда эта  дорогая гостья, то досыта натешится: переморит всех коров, изведет все  племя до конца.

Коровья смерть появляется впервые в конце или в начале осени. Одно только опахиванье изгоняет коровью смерть. От этого обряда она скрывается по лесам и болотам  до тех пор, пока скотина выйдет в  феврале на солнце обогревать бока. Тогда она, чахлая и заморенная, бегает по селам и с горя скрывается в  степи, если не успеет пробраться в  хлева. Надо запирать хлевы, убирать  их лаптями, обмоченными в деготь, ибо такие лапти отгоняют от скота  заморенную коровью смерть.

Народный обряд  опахивания — это остатки древнего языческого верования наших отцов. Крестьяне совершали его для  прекращения коровьей смерти. Мужья, изъявив свое согласие, предоставляли свершение этого обряда своим женам.

Повещалка, женщина  старая, опытная, часто знахарка-ведунья, с раннего утра сзывала к себе женщин. В знак согласия участия  в опахивании женщины обмывали руки водой и утирали их ручником, который  приносила с собой повещалка. После этого она строго приказывала  всему мужскому полу, от мала до велика: «Не выходить из избы ради беды великия».

Ровно в полночь  повещалка в одной рубахе выходила к околице и с диким воплем: «Ай! ай!» — била в сковороду. На этот вызов выходили все женщины  с ухватами, кочергами, помелами, косами, серпами и дубинами. Мужчины запирали ворота, загоняли скот в хлев и привязывали  собак. Повещалка, сбросив с себя рубаху, со всевозможным неистовством произносила заговоры на коровью  смерть. В это время другие женщины  подвозили соху, цепляли к оглоблям хомут и впрягались в сошеньку. С зажженными лучинами начиналось троекратное  шествие вокруг всего селения.

Впереди всех шла  с сохой совершенно голая повещалка^[19] и проводила борозду межеводную, за ней следовало несколько женщин на помелах, в одних рубашках, с распущенными волосами. Позади них шла толпа, размахивая кочергами, косами, серпами, ухватами и дубинами, с полной уверенностью, что можно уничтожить сими действиями носящуюся над селениями коровью смерть.

Во время шествия  они пели следующую песню:

От Океан-моря глубокого,

От лукоморья  ли зеленого

Выходили дванадесять  дев.

Шли путем, дорогой  немалой,

Ко крутым горам, высокиим,

Ко трем старцам, стариим.

Молились, печаловались,

Просили в упрос

Дванадесять дев:

Ой вы, старцы старые!

Ставьте столы белодубовые,

Стелите скатерти браные,

Точите ножи булатные,

Зажигайте котлы  кипучие,

Колите, рубите намертво

Вокруг котлов кипучиих

Стоят старцы старые,

Поют старцы старые

Про живот, про смерть,

Про весь род человечь.

Кладут старцы старые

На живот обет велик

Всяк живот поднебесной.

И клали велик  обет

Дванадесять дев:

Про живот, про смерть,

Про весь род человечь.

Во ту пору старцы старые

Ставят столы  белодубовые,

Стелют скатерти браные,

Колют, рубят намертво

Всяк живот поднебесной.

На крутой горе, высокоей,

Кипят котлы кипучие.

Во тех котлах кипучиих

Горит огнем негасимыим

Всяк живот поднебесной.

Сулят старцы старые

Всему миру животы долгие;

Как на ту ли злую смерть

Кладут старцы старые

Проклятьице великое.

Сулят старцы старые

Вековечну жизнь

На весь род человечь.

С окончанием обряда женщины расходились по домам  с уверенностью, что за обведенную черту вокруг селения не может  пробраться коровья смерть. Горе тому животному, которое попадалось в  это время навстречу неистовым  женщинам: его убивали без пощады, предполагая, что в образе его  скрывалась коровья смерть.

В великорусских  и украинских селениях бытовали предания, в которых рассказывалось, что  для истребления коровьей смерти обрекали на смерть ведьму, заподозренную  целым миром в злых умыслах^[20]

Сожжение, потопление или зарытие ведьмы в землю  исторгало из нее, по мнению народа, злого демона (беса) и удаляло  его из здешнего мира (с земли) в  мир загробный (в ад).

В Северо-Западной Руси, где незнаком обычай опахивания, прицепляли в этот день коровам на рога хлеб святой Агафии (освященный в  ее честь) как предохранительное  от мора средство.

В зажиточных селениях, где печи были построены с трубами, происходили в этот же день, 18 февраля, «большие хлопоты». С вечера закрывали  трубы крепко-накрепко, замазывали глиной, на загнетках окуривали чертополохом; никто не спал ночью, от малого до большого. В этот день вылетают из ада нечистые духи в виде птиц и заглядывают  в трубы. Где оплошают, не примут предосторожностей, там уж наверно  поселятся нечистые. Если уж куда заберется  нечистый, так весь дом поднимет вверх дном. Все перебьет и переколотит; ничего не останется на месте. Хозяева  беги вон, если хотят быть живыми. Достается  и соседям, и прохожим.

Когда повеет весной, то, по существовавшему на Руси поверью, черти проветривают колдунов и с  этой целью поднимают их на воздух и держат головой вниз. Происходит эта странная процедура на Благовещение, 7 апреля. Этот день — третья встреча  весны. (Первая встреча весны бывает на Сретение (15 февраля), вторая встреча  — на Сороки (22 марта).)

Очень часто колдун или ведьма, которых «проветривают», могут быть увлечены вихрем. Если увидеть  несущийся по дороге столб пыли, то можно бросить в него нож  или топор — любой предмет, сделанный из стали и железа. И  тогда нож воткнется в ведьмака.

Именно на Благовещение колдунов можно увидеть. Делает это  знахарь, который, договорившись за большую цену, после утрени приходит на двор человека, который хочет  узнать ведьмаков в деревне, садится  на лошадь, «какую не жаль», лицом к  хвосту и ездит по селению, не оборачиваясь. Когда выедет за околицу, он должен посмотреть на трубы, над некоторыми из которых висят колдуны. Если испугаться и обернуться, то нечистая сила разорвет на куски лошадь и сведет с ума  знахаря. Но если знахарь был не из пугливых и узнавал колдуна, то тогда  славе его не было границ.

После наступления  теплых деньков и прихода весны  нечисть утихала, но в мае вновь  принималась за старое.

5 мая в «ляльное  время» — время хороводов и  игр — не только девушки  хотели повеселиться, но и нечистая  сила. Это был день ведьминых  хороводов. Стлали ведьмы на  росную траву белый холст и  начинали на нем хороводы водить.

К 5 маю ведьмы, как  считал русский народ, уже тяжелели, то есть были на сносях. Поэтому, когда  баба не могла забеременеть, она  шла клееной поляне, над которой  поднимался теплый вешний пар. Выглядывала  она ведьм, раздевалась и вставала незаметно в хоровод на холсте. А потом отрывала от утоптанного  полотна лоскут, приходила домой, утиралась и вскорости беременела. Однако многие верили, что если баба попадет в этот хоровод, то ведьмы подкинут ей в чрево своего ведьменка, и навек та баба останется в  подчинении у нечистой силы.

Особую силу ведьмы и колдуны набирали в дни Агра-фены Купальницы (6 июля) и Ивана Купалы (7 июля).

Для предохранения  от ведьм, которые на Аграфену имеют  особую силу, на подоконники клали  жгучую крапиву, а на пороге — небольшую  осинку, непременно вырванную с корнем.

Травы в эти дни  были в самом соку, а потому сбор лечебных кореньев и зелий накануне Ивана Купалы особенно важен. С ночи Аграфены Купальницы на утро Ивана  Купалы, как говорят легенды, цветут волшебные травы: сон-трава, тирлич, колюка, папоротник, разрыв-трава, одолень-трава.

Многие растения в эту ночь приобретают магические свойства. Так, славяне верили, что  если взять девясил, сорванный в  ночь на Ивана Купалу, высушить и  истолочь в порошок, смешать с  серой амброй, потом носить его  какое-то время в ладанке, а затем  растворить в воде и дать выпить (или подмешать в еду) любимой  девушке или женщине, то ответная любовь будет обеспечена.

7 июля, в день  Ивана Купалы, или Ивана Т]равника,  было принято соблюдать многие  обряды и собирать травы, о  чем мы расскажем в главе,  посвященной зна-харям-травникам.

В этот же день купались в озерах и реках, а после купания  людей купали там и лошадей  хворых. В день Ивана Купалы от купания  проходили решительно все болезни, только купаться надо между утреней  и обедней. В некоторых местах существовало даже убеждение: кто в  Купалу не станет купаться, тот колдун.

Еще в этот день жгли костры, и народ был уверен, что ведьмы собирали пепел от «купальских  огней». У них в доме постоянно  хранилась вода, вскипяченная вместе с этим пеплом. Когда ведьма хотела отправиться в полет, она опрыскивала  себя этой водой и улетала на шабаш.

Народ был твердо уверен, что ведьмы в Ивановскую ночь летают на Лысую гору на помел  ах. Это их ночь, ведунов, колдунов, домовых, водяных, русалок, леших. Белорусы из предосторожности запирали в ту пору лошадей, боясь, чтобы на них не поскакали ведьмы на Лысую гору. Малороссы для защиты от ведьм вешали на окнах и порогах дверей жгучую крапиву.

Эти оргии ведьм, помимо Ивановой ночи, обыкновенно  совпадали с христианскими праздниками  — Пасхой, Т]роицей, Ивановым днем, Рождеством. В малом размере шабаш справлялся также и в будни, один раз в  неделю. Местом для этих сходок ведьм  выбирались горы или равнины, перекрестки, кладбища, развалины.

На эти сходки, как мы уже говорили, ведьмы едут верхом на метлах и кочергах, предварительно намазавшись волшебной мазью. Путь идет обыкновенно через дымовую  трубу по воздуху, высоко над землей, иногда же ведьмы бегут туда пешком в образе собаки, кошки или зайца.