Колуны и знахари в XVII – XIX вв. в России

В этой ситуации обращение  к фольклору — обращение не к прошлому, а к тем резервам души, которые есть в каждом и  бывают востребованы в самые сложные, трудные минуты, — может быть, именно для этого народ веками собирал и отбирал самое необходимое из всей своей коллективной мудрости.

В книге, которую  вы сейчас держите в руках, автор  коснулся одновременно «коммерческой» и очень тяжелой темы ведовства  и знахарства, попытался представить  общую картину обычаев и обрядов, поверий и суеверий, мифов и  легенд русского народа, связанных  с колдунами, лекарями и ведьмами.

Какие-то из обрядов  покажутся современному читателю если не глупыми, то, по крайней мере, странными  — например, вряд ли кому придет в  голову при трудных родах опускать роженицу вниз головой, а затем, приподнимая ее кверху, стукать пятками о потолок. Но многие традиции (на то они и традиции, хранившиеся веками) живы и поныне.

Наша книга —  это попытка ввести современного человека в невероятно увлекательный  и очень непростой мир русских  традиций.

Успехов вам в  этом путешествии!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ КОЛДОВСТВО

Красная девица

По бору ходила,

Болесть говорила,

Травы собирала,

Корни вырывала,

Месяц скрала,

Солнце  съела.

Чур ее колдунью,

Чур ее ведунью!

Великорусское заклинание

Глава первая История колдовства в России

По верованиям средневековых  людей, власть над миром и над  человечеством оспаривается двумя  силами, почти равными по могуществу, но различными по своим принципам  — Богом и Сатаной. Бог мог  бы уничтожить Сатану и его силу, но Он сохраняет его и предоставляет  ему право действовать в мире, искушать и совращать человечество — для того, чтобы последнее  своим сопротивлением соблазну нечистой силы заслужило спасение.

Борьба ведется  между этими двумя силами на равных основаниях, по установленным правилам: у Бога есть воинство Небесное, а  у дьявола — легионы демонов. Сатанинское войско управляется  начальниками, которых зовут Вельзевул, Асмодей, Магог, Дагон, Магон, Астарота, Азазел, Габорим. Ученые насчитывают  в дьявольской армии 72 тысячи князей, графов и маркизов и 7 миллионов 405 тысяч 928 чертенят.

У человеческой души есть свой ангел-хранитель и свой демон-искуситель. Ангел и демон  борются за душу человека. Всевышний  установил это равенство сил  в борьбе и дал врагу равное оружие — для возвышения человечества и для очищения души путем испытаний.

Основная цель дьявола  — овладеть душой человека и вселиться  в его тело, для чего существует великое множество хитростей. Сатана может явиться к женщине в  образе галантного кавалера, к верующему  — в облике благочестивого монаха, словом, он может принять образ, какой  ему угодно, чтобы обольстить и  соблазнить жертву. Причем соблазнить не только душу, но и склонить бренное тело человека к вступлению с ним — Сатаной — в плотскую связь. Дьявол может явиться в любое время суток и в любом месте — в богатом доме и в бедной хижине, в лесу и на многолюдных городских улицах.

Во всех слоях  средневекового общества существовало твердое убеждение, что дьявол вмешивается  во все человеческие дела. Присутствие  черта предполагалось везде и  в самых разнообразных видах: за каждым кустом или деревом, старым камнем или стеной, на чердаке и  в колодце. Были демоны земные, водяные, воздушные, горные, лесные, подземные. Черт являлся также в образе животного  — змея, обезьяны, собаки, кота или  кошки, жабы — или превращал людей, одержимых им, в зверей, преимущественно  в волков, которые стаями и в  одиночку нападали на людей и скот и вредили им.

Повсюду дьявол выслеживает  жертвы, пользуется всяким случаем  вступить в связь с человеком  и отнять его от Бога. И когда  это ему удается, он закрепляет свою власть над человеком посредством  формального договора, подписанного кровью, и ставит на теле человека свой «чертов знак», или «дьявольскую печать». Одержимый дьяволом становится его рабом, он должен во всем ему  повиноваться, исполнять все его  приказания, совершать все преступления, которые ему внушает его повелитель.

Помните легенду  о докторе Фаусте? Классический пример искушения человека дьяволом. Доктор Фауст хотел возвыситься над  Богом, познать все тайны бытия  — надо заметить, ради благой цели: помочь людям стать счастливыми. Сатана охотно обещает помочь ему  в познании мира — но в обмен  на бессмертную душу. Доктор Фауст  соглашается и не обращает внимания на знак Господень: в последний момент перед подписанием договора с  дьяволом из надреза на руке у Фауста не идет кровь, которой он и должен скрепить договор. Сатана верой и  правдой служит доктору Фаусту оговоренное  время — а потом забирает с  собой его душу и отправляется в ад. При этом выясняется, что  жертва Фауста никому не была нужна  — людям не требовались его  знания и умения, а нужно было лишь получить побольше презренного  металла — золота.

Но людей, подобных ученому Фаусту, на свете мало, а  потому Сатана предпочитает соблазнять бедных и наивных девушек, покинутых  своими возлюбленными. Уж их-то на белом  свете достаточно. Соблазненные дьяволом девицы становятся ведьмами. На первых порах они перенимают его искусство, чтобы отомстить изменившим им юношам или своим соперницам. А затем  «втягиваются» в процесс колдовства и «усваивают» дьявольскую науку. Именно так процесс превращения невинных дев в ведьм представлялся людям Средневековья.

Люди верили, что  ведьма насылает болезни и бесплодие  на людей и скот, губит тело и  душу христиан, умеет вызывать грозы  и ветры, насылает град на поля, мор  на стада, сеет вражду и ссоры между  людьми и изо всех сил старается  испортить жизнь семейных пар, вселяя в супругов отвращение друг к другу. Какова цель ведьм, которые стремятся  разрушить счастливые семьи? Простая  — помешать воспроизведению рода человеческого, или, говоря современным  языком, помешать рождению детей. Почему? Да потому, что дети будут крещены  в церкви — и достанутся Богу, и надо будет опять бороться за их душу и совращать, и соблазнять их, и тратить на это дело великое  множество сил. А дьявол, который, не будем забывать, является «врагом  рода человеческого», стремится облегчить  себе задачу и призвать в свои ряды как можно больше помощниц-ведьм  и помощников-колдунов.

История колдовства в России резко отличается от истории  колдовства в Западной Европе^[1]

«Древнейшие сказания, — писал Ф. Буслаев, — распространенные на Руси, как национального, так и византийского происхождения, изображают беса в самых общих чертах, придавая ему только одно отвлеченное значение зла и греха. Фантазия, скованная догматом, боязливо касается этой опасной личности и, упомянув о ней вскользь, старается очистить себя молитвой. Самые изображения бесов в русских миниатюрах до XVII века однообразны, скудны, не занимательны и сделаны как бы в том намерении, чтобы не интересовать зрителя».

Восточная Церковь  не считала своей задачей борьбу с дьяволом и не посвящала себя этой борьбе, как служению Богу. Как  справедливо замечает В. Б. Антонович, «народный взгляд, допуская возможность  чародейного, таинственного влияния  на бытовые, повседневные обстоятельства жизни, не искал начала этих влияний  в сношениях со злым духом; демонология  не только не была развита, как свод стройно развитой системы представлений, но до самого конца XVIII столетия совсем не существовала в народном воображении, даже в виде неясного зародыша. Народный взгляд на чародейство был не демонологический, а исключительно пантеистический. Допуская существование в природе  законов и сил, неведомых массе  людей, народ полагал, что многие из этих законов известны личностям, тем или другим образом успевшим проникнуть или узнать их».

Само по себе обладание  тайной природы не представлялось, таким образом, делом греховным, противным учению Церкви. Поэтому  преследования колдовства и ведьм не имели в России того жестокого фанатического характера, какой приняли процессы о колдовстве на Западе.

«Производившиеся  у нас процессы по обвинению в  колдовстве не имели ничего общего с процессами западными, — пишет Я. Канторович. — Эти были большей частью обыкновенные гражданские иски, возбуждавшиеся против тех или других лиц (преимущественно женщин), обвиняемых в причинении вреда посредством колдовства.

Колдовство, таким  образом, играло лишь роль орудия для  нанесения вреда другому, и вина обвиняемых вытекала не из греховного начала колдовства, а измерялась экономическим  началом — степенью и количеством  нанесенного ущерба. Никаких религиозных  или иных причин для преследования  колдовства в народном сознании не было.

Дьявольская сила преследовалась не за свою греховность, а за то, что  ею пользовались для нанесения вреда. Народ смотрел на колдунов как  на силу, умеющую вредить, и защищал  себя от колдовского вреда или  мстил за причиненный вред. Судьи  принимали к своему рассмотрению дела о колдовстве как частные  случаи и были чужды каких-либо фанатических представлений о необходимости  искоренения колдовства во имя каких-либо общих демонологических понятий.

Поэтому у нас  не было систематизированного преследования  ведьм, как на Западе; не было выработано никаких исключительных судопроизводственных порядков по делам о колдовстве, не было специальных законов о  преступлениях колдовства, обвиняемые не пытались, не сжигались на костре. Дела оканчивались обыкновенно вознаграждением  потерпевшего или уплатой штрафа в пользу Церкви, церковной епитимией  или очистительной присягой».

Колдовство известно в России с самых древних времен. В летописях есть много рассказов  о волхвах.

Под 1024 годом рассказывается, что из Суздаля вышли волхвы и  стали избивать «старую чадь», то есть стариков и старух, говоря, что  они портят урожай. Князь Ярослав  велел схватить волхвов и иных из них заточить в темницу, других предать смерти, говоря: «Бог наводит  по грехом на куюждо землю гладом ли мором, ли ведром, ли иною казнью, а человек  не весть ничтоже».

Во время голода в Ростовской земле в 1071 году пришли туда из Ярославля два волхва и  стали преследовать женщин: мучить их, грабить и убивать — за то, что будто бы виновны в этом народном несчастье. Обыкновенно придя  в какой-либо погост, они называли лучших жен, то есть более зажиточных женщин и утверждали, что одни из них задерживают жито, другие мед, третьи рыбу или кожи. Жители приводили к ним своих сестер, матерей и жен; волхвы же, прорезавши у них за плечами кожу, вынимали оттуда жито, рыбу и т. д. и затем убивали несчастных, присваивая себе их имущество.

Отсюда волхвы пошли  в Белоозеро, в сопровождении  большой толпы народа, их последователей. Через некоторое время сюда пришел Ян, сын Вышаты, для сбора дани от имени своего князя Святослава. Бело-озерцы рассказали ему, что волхвы тут убили много женщин. Ян вступил  в борьбу с волхвами, дело дошло  до сечи, которая кончилась гибелью  волхвов.

Таких примеров в  источниках множество.

Волшебство, чары, волхование представлялись как реально существующие явления и порицались Церковью как  грех. Дела о чародействах находились в ведении духовенства, которому была предоставлена юрисдикция этих дел. Но до XVI века отношение к чародеям было довольно мягким и их «темное  дело» каралось не смертью, а лишь штрафами и изгнанием.

С начала XVI века положение  вещей меняется. При Иване Грозном  чародеев начинают преследовать и клеймить огнем («огнем пожечи»).

С тех времен до нас дошла одна легенда:

«При царе Иване  Васильевиче Грозном расплодилось на Русской земле множество всякой нечисти и безбожия; долго горевал  благочестивый царь о погибели христианского  народа и решился наконец для  уменьшения зла уничтожить колдунов и ведьм. Разослал он гонцов по царству  с грамотами, чтобы не таили православные и высылали спешно в Москву, если есть у кого ведьмы и переметчицы; по этому царскому наказу навезли  со всех сторон старых баб и рассадили  их по крепостям, со строгим караулом, чтобы не ушли. Тогда царь приказал, чтобы всех их привели на площадь; собрались они в большом числе, стали в кучку, переглядываются  и улыбаются; вышел сам царь на площадь и велел обложить всех ведьм соломой; когда навезли  соломы и обложили крутом, он приказал запалить со всех сторон, чтобы уничтожить всякое колдовство на Руси на своих  глазах. Охватило пламя ведьм, и они  подняли визг, крик и мяуканье; поднялся густой черный столб дыма и полетело из него множество сорок, одна за другою: все ведьмы обернулись в сорок, улетели  и обманули царя в глаза. Разгневался  тогда царь и послал им вслед проклятие: чтобы вам отныне и до веку оставаться сороками. Так все они и теперь летают сороками, питаются мясом и  сырыми яйцами; до сих пор они  боятся царского проклятия и потому ни одна сорока не долетает до Москвы ближе 60 верст вокруг»^[2]

Насколько сильно было распространено в Московском царстве  колдовство, показывает формула присяги, по которой клялись служилые люди в 1598 году в верности избранному на царство Борису Годунову: «Ни в  платье, ни в ином ни в чем лиха никакого не учинити и не испортити, ни зелья лихово, ни коренья не давати…  да и людей своих с ведовством не посылати и ведунов не добывати на государское лихо… и наследу  всяким ведовским мечтаньем не испортити  и ведовством по ветру никакого лиха не насилати… а кто такое ведовское  дело похочет мыслити или делати…  и того поймати».

Афанасьев в своей  книге «Воззрение славян на природу» описывает множество ведовских  дел, относящихся к XVI–XVII векам, которые  определялись как государственные  преступления. В большинстве своем  они касались наведения порчи  на кого-либо из членов царской фамилии  и вообще посягательства колдовскими  средствами на жизнь и здоровье государей. Очень часто к оговору в  чародействе прибегали, как к  лучшему средству отделаться от противников, в борьбе партий, вечно кипевшей вокруг царского трона. Немало людей  было замучено по этим колдовским делам.