Источники сведений о деятельности Константина и Мефодия

Но оставалась еще одна сложная проблема. Во времена  жизни и деятельности братьев  церковное богослужение допускалось  только на трех древних языках, которые  по нашей традиции уже давно именуются мертвыми, - еврейском, греческом и латинском. Переводить Священное Писание на живые национальные языки считалось тогда не только ненужным, но и недопустимым, кощунственным. Константин сумел победить в спорах с “триязычниками” - он был еще и замечательным полемистом. В Венеции собрались против него многочисленные противники, как говорится в его житии, “как черноризцы, как вороны на сокола”, и принялись утверждать свою “триязычную ересь”. Они обвинили Константина в том, что он создал письмена, которых не сделали раньше ни апостол, ни папа римский, ни Георгий Богослов, ни Иероним, ни Августин.

Ведь “ни  одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латинян, как в надписи Пилата, который  на кресте Господнем написал только на этих языках”.

Ответ Константина - философа был удивительно образным и доказательным: “Не идет ли дождь  от Бога равно на всех, не сияет ли для всех солнце, не равно ли все  мы вдыхаем воздух? Как же вы не стыдитесь  лишь три языка признавать, а прочим всем народам и племенам велите быть слепыми и глухими?”

Чтобы защитить славянские письмена, братья Константин и Мефодий отправились в Рим. Римский епископ осудил тех, кто  ропщет на славянские книги, сказав так: “Да исполнится слово Писания: “Пусть восхвалят Бога все народы!” То есть, пусть каждый народ молится Богу на своем родном языке”.

Летом 863 г. Константин и Мефодий после длительного  и трудного путешествия прибыли  наконец в гостеприимную столицу  Моравии Велеград.

Пригласивший  их князь Ростислав, согласно всем дошедшим до нас источникам, был любимый народом, осторожный, мудрый, но в то же время отважный и смелый правитель. Всю жизнь он боролся с немцами за независимость своей сравнительно небольшой и неокрепшей страны. Иногда Ростислав был вынужден лавировать и даже шел на уступки. Но, накопив силы, снова переходил в наступление и не раз одерживал крупные победы в сражениях со своим непримиримым врагом королем Людовиком Немецким.

Ростислав принял посланцев дружественной Византии, привезших славянскую азбуку и книги, с радостью и почетом. Восторженно встретил их, по рассказам “Житий”, и моравский народ.

Сразу по прибытии в Велеград Константин и Мефодий  повели большую многообразную работу. На богослужениях в самом Велеграде  и в моравских деревнях они  читали по-славянски Евангелие и другие переведенные ими книги. И народ с радостным изумлением внимал родным славянским словам, впервые прозвучавшим в моравских церквах. С помощью Ростислава братья избрали себе учеников и усердно обучали их славянской азбуке и церковным службам на славянском языке. А в свободное от занятий время продолжали переводить на славянский язык привезенные греческие книги. Так, с самого приезда в Моравию Константин и Мефодий делали все возможное для скорейшего распространения в стране славянской письменности и культуры.

Постепенно моравы все более привыкали слышать  в церквах родной язык. Церкви, где  служба велась на латинском языке, пустели, а немецко-католическое духовенство  теряло в Моравии влияние и  доходы. Поэтому понятна злоба, с  которой обрушивалось на братьев это духовенство. Константина и Мефодия обвиняли в ереси, в том, что они нарушают все освященные веками церковные законы, ибо сам бог избрал только три языка, на которых подобает к нему обращаться. Особенно негодовал зальцбургский архиепископ. Ведь еще Карл Великий пожаловал зальцбургскому епископату права на моравскую церковь, на десятинный сбор по всей Моравии и на треть доходов с моравских земель. А сейчас все это уплывало от могущественного архиепископа из-за дерзостных деяний каких-то византийских священника и монаха!

Прошло около  полутора лет, и грозовые тучи нависли  над Моравией. В конце августа 864 г. король Людовик Немецкий, в союзе  с болгарами, перешел с большим  войском Дунай и осадил в крепости Довина князя Ростислава. Не имея достаточных сил для сопротивления объединенным немецким и болгарским войскам, в этой борьбе Ростислав погиб, вероломно преданный племянником Святополком. Но славянские народы надолго сохранили память о князе Ростиславе. Недаром даже десятилетия спустя, в другой славянской стране - в Болгарии, Черноризец Храбр, упоминая Ростислава в “Сказании о письменах”, ласково называет его уменьшительным именем “князь Ростица”.

Эти события  сразу усилили позиции немецкого  духовенства в Моравии. Оно принялось  чинить всяческие препятствия деятельности Константина и Мефодия и, в частности, решительно отказало в посвящении их учеников в духовные звания. Братья оказались в очень трудном положении. Ведь Константин имел сан простого священника, а Мефодий был только монахом. Поэтому братья не имели права сами ставить своих учеников на церковные должности, а без этого их ученики не могли совершать церковные службы. Так на пути распространения славянского обряда в Моравии возникли, казалось бы, почти непреодолимые препятствия. Константину и Мефодию оставался только один выход - искать разрешения созданных немцами затруднений в Византии или Риме.

Самым естественным для них было бы, конечно, направиться  в Византию. Ведь оттуда они были посланы в Моравию. Там патриарший престол все еще занимал друг и покровитель Константина Фотий, а императорский престол - пославший их в Моравию Михаил. Там им легче всего было бы получить церковный сан для их учеников.

Почему же Константин и Мефодий избрали Рим, а не Византию? На что, отправляясь туда, могли они надеяться? Легенды разно отвечают на этот вопрос. По одним - папа Николай, извещенный о подвигах солунских братьев в славянских землях, много порадовался тому и особым посланием пригласил их в Рим; по другим - Константин выполнял данный им некогда обет посетить Рим; по третьим - они едут в Рим, чтобы представить папе труд своего перевода Священного писания; по четвертым - папа позвал солунских братьев, желая их видеть, как ангелов божьих.

Нам представляется, что ответ возможен только один: найденные Константином и увезенные им из Херсонеса останки Климента. Не случайно Константин не отдал эти останки митрополиту Херсонеса, не поместил их в какой-либо из византийских или моравских церквей. Не случайно, никогда не расставаясь с ними, он повсюду возил с собой эти почерневшие кости: из Херсонеса в Византию, из Византии в Моравию и, наконец, в Рим.

Тонкий дипломат, Константин предвидел, какую большую  роль смогут сыграть эти останки  в его судьбе.

В течение многих веков римские папы усердно собирали, скупали и даже похищали мощи различных святых, стремясь составить возможно более полную коллекцию священных останков. В особенности же ценились и тщетно разыскивались Римом мощи древнейших римских пап. Большую роль играло здесь то, что католическая церковь, стремясь обосновать свои притязания на всемирную власть, объявила первым папой самого апостола Петра. А Климент считался третьим папой после Петра, то есть одним из самых древнейших.

Поэтому Константин мог не только надеяться, но даже мог  быть уверенным, что за такую ценную реликвию, как останки Климента, папа пойдет на большие уступки, вплоть до разрешения богослужения и книг на славянском языке. Эти надежды Константина полностью оправдались.

Новый папа Адриан торжественно встретил братьев, вышел  им навстречу со всеми горожанами, неся свечи. Житие Кирилла рассказывает, что братья принесли в Рим переведенные ими славянские книги. Папа, приняв книги, освятил и положил их в церкви Святой Марии. И по книгам пели литургию, а потом посвятили славянских учеников в священники. И еще служили литургию на славянском языке в церкви Святого Петра, а на другой день пели в церкви Святой Петрониллы и в третий день пели в церкви Святого Андрея, в соборе Апостола Павла, в ночи пели святую литургию по-славянски над святым гробом.

В Риме Константин заболел, принял монашество и имя  Кирилл. Когда он скончался, ему было сорок два года. И папа Адриан приказал всем грекам, которые были в Риме, и всем римлянам петь над  ним со свечами, и такие похороны сделать ему, как делают папе. Кирилла хотели похоронить в соборе Святого апостола Петра, но брат его Мефодий уговорил положить гроб в церкви Святого Климента. "И положили его с правой стороны от алтаря, написали икону его и стали жечь лампаду день и ночь, и стали происходить чудеса на его могиле", - рассказывается в Житии.

Собор св. Климента упоминался с конца IV века, и с  археологической точки зрения - это  одно из самых замечательных зданий в Риме. Собор оказался почти погребенным  под развалинами и пеплом пожара после набега норманнов. Потом сверху было надстроено новое здание. В прошлом веке были проведены раскопки, и под землей открылись остатки античной базилики. Если спускаться из ризницы собора в нижнюю церковь, то можно увидеть там сохранившиеся древние фрески и останки святого Кирилла, погребенного здесь в 869 году по обряду, равному папскому.

В последних  словах перед смертью Константин брал с брата Мефодия обещание продолжать начатое дело: “Мы с  тобой, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться на свою гору” см. Приложение.

После смерти брата  Мефодий некоторое время продолжал  его работу в Паннонии. Вскоре, в  связи с признанием в Болгарии византийской разновидности христианства, папа, стремясь укрепиться в Паннонии и в Моравии, учредил здесь особую славянскую епископию, назначив епископом авторитетного среди славян Мефодия. Однако по приказу ряда немецких епископов Мефодий был схвачен, посажен в тюрьму в Баварии или Швабии, где просидел в течение двух с половиной лет.

Мефодий вернулся в Моравию, сохраняя чин епископа. Здесь он жил с 873 г., продолжая свою деятельность.

§ 2.3. Распространение  славянской письменности после смерти Кирилла  и Мефодия

В 885 г. Мефодий  скончался. Его ученики были изгнаны  из Моравии, где старославянский язык перестали употреблять в богослужении в официальной церкви, а переводы Константина, Мефодия и их учеников подверглись уничтожению.

Впрочем, в Моравии  и в отколовшейся от нее в 895 г. Чехии славянская письменность не совсем прекратилась. Нам известны, хотя и очень немногочисленные, старославянские памятники, написанные здесь в X и даже в XI вв. (Киевские листки, Пражские отрывки и некоторые другие). Все эти памятники написаны глаголицей см. Приложение.

Ученики Мефодия, изгнанные из Моравии, отправились частью на юг - к хорватам, где в это время складывалось независимое славянское государство, частью на юго-восток - к болгарам и македонцам. Там они и продолжили дело славянской книжности.

Особенно благоприятные  условия для развития славянской письменности складываются на юго-востоке. В Македонии создается ряд рукописей, продолжающих традиции кирилло-мефодиевских переводов (так называемая Охридская школа). Из числа работавших здесь писателей наиболее известен Климент см. Приложение, один из талантливейших учеников Мефодия.

На востоке  Болгарии центром старославянской  книжности становится Преслав - столица  Болгарии в период правления царя Симеона (893-927 гг.), покровительствовавшего развитию славянской письменности. Из круга писателей симеоновского  периода, который иногда называют “золотым веком” старославянской письменности, наиболее известен экзарх болгарский Иоанн, перу которого принадлежит ряд произведений. В Болгарии работал и черноризец Храбр, автор широко известного произведения “О письменах”, где рассказывается о начале славянской письменности.

§ 3.1. Общая оценка деятельности

Кирилла и Мефодия

Известные нам  произведения преславских книжников  написаны так называемой кириллицей. Академик Б.А. Рыбаков в 1963 г. лаконично  и четко охарактеризовал значение деятельности “великих славянских просветителей братьев Кирилла и Мефодия”:

“Заслуги Кирилла  и Мефодия в истории культуры огромны. Во-первых, Кирилл, отправившись с братом в 863 году в миссионерское  путешествие в Моравию, разработал первую упорядоченную славянскую азбуку и этим положил начало широкому развитию славянской письменности. Во-вторых, Кирилл и Мефодий перевели с греческого многие книги, что явилось началом формирования старославянского литературного языка и славянского книжного дела. Есть сведения, что Кириллом были созданы, кроме того, и оригинальные произведения. В-третьих, Кирилл и Мефодий в течение долгих лет проводили среди западных и южных славян большую просветительную работу и сильно способствовали распространению грамотности у этих народов. В продолжение всей их деятельности в Моравии и Паннонии Кирилл и Мефодий вели, кроме того, непрестанную самоотверженную борьбу против попыток немецко-католического духовенства запретить славянскую азбуку и книги”. К этому ябыдобавил добавил и, в-четвертых: Кирилл и Мефодий были основоположниками первого литературно-письменного языка славян - старославянского языка, который в свою очередь явился своеобразным катализатором для создания древнерусского литературного языка, древнеболгарского и литературных языков других славянских народов.

Эту роль старославянский  язык смог выполнить прежде всего  благодаря тому, что он изначально не представлял собой нечто твердокаменное и застойное: он сам формировался из нескольких славянских языков или  диалектов. Константин и Мефодий прибыли в Великую Моравию, владея южным славянским диалектом Солуни (ныне - Фессалоники), т.е. центра той части Македонии, которая искони вплоть до нашего времени принадлежала Северной Греции. В Моравии же братья обучали грамоте и привлекали к переводческой деятельности, а не только переписыванию книг, лиц, говоривших, несомненно, на каких-то северо-западных славянских диалектах. Об этом прямо свидетельствуют лексические, словообразовательные, фонетические и иные языковые разночтения в древнейших дошедших до нас славянских книгах ( в Евангелии, Апостоле, Псалтыри, Минеях X-XI вв). Косвенным свидетельством является описанная в древнерусской Летописи более поздняя практика великого князя Владимира I Святославича, когда он в 988 году ввел на Руси христианство в качестве государственной религии. Именно детей своей “нарочитой чади” (т.е. детей своих придворных и феодальной верхушки) Владимир привлекал для “обучения книжного”, делая это подчас даже насильно, поскольку Летопись сообщает, что матери плакали о них, как о покойниках. Нет сомнения, что и моравский князь Ростислав, пригласивший византийцев для перевода на славянский язык всего христианского богослужения, требовавшего применения в его государстве огромного числа рукописных книг, использовал именно местное население для подготовки писцов, священников и клира, переводчиков и иных грамотных людей, обслуживавших также светские потребности его государства. После смерти Кирилла (869 г.) Мефодий продолжал просветительскую деятельность у славян в Паннонии, где в славянские книги также входили особенности местных диалектов. В дальнейшем старославянский литературный язык развивали ученики солунских братьев в районе Охридского озера, затем в собственно Болгарии.