Учение  об абстрактном праве включает проблематику собственности, договора и неправды; учение о морали – умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть; учение о нравственности – семью, гражданское общество и государство.

     Абстрактное право представляет собой первую ступень в движении понятия права  от абстрактного к конкретному. Это – право абстрактно свободной личности. Абстрактное право имеет тот смысл, что вообще в основе права лежит свобода отдельного человека (лица, личности). Личность, по Гегелю, подразумевает вообще правоспособность. Абстрактное право представляет собой абстракцию и голую возможность всех последующих, более конкретных определений права и свободы. На этой стадии положительный закон еще не обнаружил себя, его эквивалентом является формальная правовая заповедь «Будь лицом и уважай других в качестве лиц».

     Свою  реализацию свобода личности прежде всего находит, по Гегелю, в праве частной собственности Гегель обосновывает формальное, правовое равенство людей: люди равны именно как свободные личности, равны в их одинаковом праве на частную собственность, но не в размере владения собственностью.⁹

     С этих позиций он критикует как  проект идеального государства Платона, так и различного рода иные требования фактического равенства. Свое понимание  свободы и права Гегель направляет также против рабства и крепостничества. Отчуждение личной свободы, правоспособности, моральности, религиозности несправедливо и подлежит преодолению «В природе вещей,– признает Гегель, – заключается абсолютное право раба добывать себе свободу»

     Необходимым моментом в осуществлении разума является, по Гегелю, договор, в котором друг другу противостоят самостоятельные лица – владельцы частной собственности. Предметом договора может быть лишь некоторая единичная внешняя вещь, которая только и может быть произвольно отчуждена ее собственником. Поэтому Гегель отвергает взгляд Канта на брак как на договор, а также различные версии договорной теории государства. Договор исходит из произвола отдельных лиц. Всеобщее же, представленное в нравственности и государстве, не есть результат произвола объединенных в государство лиц. «Примешивание этого договорного отношения, так же как и отношений частной собственности вообще, к государственному отношению привело к величайшей путанице в государственном праве и к величайшим смутам в действительной жизни»¹⁰.

     Следующим моментом учения об абстрактном праве являются гегелевские суждения о неправде (простодушная неправда, обман, принуждение и преступление).

     Преступление  – это сознательное нарушение  права как права, и наказание  поэтому является, по Гегелю, не только средством восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, заложенным уже в его деянии – поступке свободной личности.

     Снятие  преступления через наказание приводит, по гегелевской схеме конкретизации  понятия права, к морали. На этой ступени, когда личность (персона) абстрактного права становится субъектом свободной воли, впервые приобретают значение мотивы и цели поступков субъекта. Требование субъективной свободы состоит в том, чтобы о человеке судили по его самоопределению. Лишь в поступке субъективная воля достигает объективности и, следовательно, сферы действия закона; сама же по себе моральная воля ненаказуема.

     Абстрактное право и мораль являются двумя  односторонними моментами, которые  приобретают свою действительность и конкретность в нравственности, когда понятие свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Философское учение  Гегеля о государстве

     Гегель  различает гражданское общество и политическое государство Под  гражданским обществом при этом по существу имеется в виду буржуазное общество. «Гражданское общество,– пишет Гегель,– создано, впрочем, лишь в современном мире, который всем определениям идеи предоставляет впервые их право».¹¹

     Гражданское общество – сфера реализации особенных, частных целей и интересов отдельной личности. С точки зрения развития понятия права – это необходимый этап, так как здесь демонстрируются взаимосвязь и взаимообусловленность особенного и всеобщего. Развитость идеи предполагает, по Гегелю, достижение такого единства, в рамках которого противоположности разума, в частности моменты особенности и всеобщности, свобода частного лица и целого, признаны и развернуты в их мощи. Этого не было ни в античных государствах, ни в платоновском идеальном государстве, где самостоятельное развитие особенности (свобода отдельного лица) воспринималось как порча нравов и предвестник гибели нравственного целого – государства.

     На  ступени гражданского общества, по схеме Гегеля, еще не достигнута подлинная свобода, так как стихия столкновений частных интересов ограничивается необходимой властью всеобщего не разумно, а внешним и случайным образом.

     Гегель  изображает гражданское общество как  раздираемое противоречивыми интересами антагонистическое общество, как войну всех против всех. Тремя основными моментами гражданского общества, по Гегелю, являются, система потребностей, отправление правосудия, полиция и корпорация

     В структуре гражданского общества Гегель выделяет три сословия 1) субстанциальное (землевладельцы – дворяне и крестьяне), 2) промышленное (фабриканты, торговцы, ремесленники); 3) всеобщее (чиновники)

     В ходе освещения социально-экономической  проблематики Гегель признает, что  даже при чрезмерном богатстве гражданское общество не в состоянии бороться с чрезмерной бедностью и возникновением черни, под которой он имеет в виду пауперизированную часть населения.¹²

     Гегелевский анализ показывает, что гражданское  общество не в состоянии, исходя лишь из своих внутренних возможностей, решить проблему бедности. Диалектика внутренних противоречий заставляет общество выйти за свои границы – в поисках новых возможностей в международной торговле и в колонизации.

     К современным формам колонизации, сопровождавшимся закабалением отсталых стран и народов, Гегель в принципе относился отрицательно. «Освобождение колоний,– подчеркивал он,– оказывается величайшим благом для метрополии, подобно тому как освобождение рабов было величайшим благом для их господ».

     В разделе о гражданском обществе Гегель освещает также вопросы закона (положительного права), правосудия и деятельности полиции, хотя эта тематика в соответствии с принципом конкретизации понятия права должна была бы рассматриваться в той части «Философии права», где речь идет о государстве. Обоснование Гегелем такого изменения в структуре изложения приобретает социально-политическое звучание. Гегель исходит из того, что в сфере гражданского общества имеет место реальное функционирование собственности, сила которой должна найти свое подтверждение в защите собственности со стороны закона, суда и полиции. Эти институты призваны отстаивать всеобщие интересы данного строя.

     Гегель  обосновывает необходимость публичного оглашения законов, публичного судопроизводства и суда присяжных. Критикуя концепцию  вездесущего полицейского государства, он вместе с тем не указывает границы полицейского вмешательства в частные дела. Высшие интересы гражданского общества, охраняемые законодательством, судом и полицией, ведут, по логике развития понятия права, за пределы этой сферы – в область государства.

     Общество  и государство, по гегелевской концепции, соотносятся как рассудок и разум: общество – это «внешнее государство», «государство нужды и рассудка»¹³, а подлинное государство – разумно. Поэтому в философско-логическом плане общество расценивается Гегелем как момент государства, как то, что «снимается» в государстве.

     Развитие  гражданского общества уже предполагает, по Гегелю, наличие государства как  его основания. «Поэтому в действительности,–  подчеркивает Гегель,– государство  есть вообще скорее первое, лишь внутри которого семья развивается в гражданское общество, и сама идея государства раскалывает себя на эти два момента». В государстве, наконец, достигается тождество особенного и всеобщего, нравственность получает свою объективность и действительность как органическая целостность.

     Гражданское общество в освещении Гегеля –  это опосредованная трудом система  потребностей, покоящаяся на господстве частной собственности и всеобщем формальном равенстве людей. Формирование такого общества, которого не было в  древности и в средневековье, связано с утверждением буржуазного строя. Гегель подметил этот существенный факт новейшего социально-экономического развития и философски осветил его применительно к проблемам государства, права, политики. Весьма содержательно Гегель анализирует роль труда в системе потребностей, социально-экономические противоречия, поляризацию богатства и нищеты, частнособственнический характер общества, роль законодательства, суда и публичной власти в защите частной собственности и т.д. К теоретическим заслугам Гегеля относится также четкая принципиальная постановка вопроса именно о взаимосвязи и соотношении (а не просто отличии) социально-экономической и политической сфер, гражданского общества и политического государства, о необходимом, закономерном, диалектическом характере этих связей и соотношений.

     Государство представляет собой, по Гегелю, идею разума, свободы и права, поскольку идея и есть осуществленность понятия  в формах внешнего, наличного бытия. «То, что есть государство,– пишет  Гегель,– это шествие Бога в  мире; его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю».¹⁴ Хотя Гегель и признает возможность плохого, дурного государства, которое лишь существует, но не действительно, не обладает внутренней необходимостью и разумностью, однако оно остается вне рамок его философии права, исходящей из идеи государства, т.е. действительного разумного государства.

     Гегелевская идея государства, таким образом, представляет собой правовую действительность, в  иерархической структуре которой  государство, само будучи наиболее конкретным правом, предстает как правовое государство. Свобода (в ее гегелевской трактовке) означает достигнутость такой ситуации правового государства.¹⁵

     Наличие идеи государства Гегель констатирует лишь применительно к развитым европейским  государствам современной ему исторической эпохи, в которых реализована христианская идея свободы (предпочтительно – в ее протестантской форме), достигнуты личная независимость и равенство всех перед законом, учреждены представительство и конституционное правление. В социально-политическом отношении под гегелевской идеей государства подразумевается конституционно оформленное государство. Гегелевские представления о таком государстве в конкретно-историческом плане отражают ряд существенных характеристик буржуазной государственности в Англии и Франции. В тогдашней Германии (и, в частности, в Пруссии) были полуфеодальные, полубуржуазные общественные и государственно-правовые порядки, причем Гегель сам неоднократно подчеркивал, что преодоление феодальных институтов и отношений в Германии протекало под французским влиянием (всемирно-историческое значение французской буржуазной революции, прогрессивные, антифеодальные мероприятия Наполеона в Германии и т.д.). По существу, Прусское государство того времени находилось ниже уровня обоснованной Гегелем идеи государства, и в суждениях Гегеля по этой теме – весьма щекотливой и деликатной для профессора Прусского королевского университета – признание данного факта отчетливо проявлялось в его надеждах на постепенное прогрессивное преобразование существовавших порядков в буржуазном направлении. Применительно к Пруссии, да и другим тогдашним немецким государствам, гегелевская идея государства была идеей скорее в кантовском, чем в гегелевском смысле – должествованием, а не действительностью.

     В своей концепции государства  Гегель синтезирует античную платоновско-аристотелевскую  мысль о государстве как субстанциальном  и целостном нравственном организме (первичность полиса перед индивидом  и т.п.) с результатами исторического  развития вообще (христианство, реформация и т.д.) и французской революции в особенности (признание индивидуальных прав и свобод, равенства всех перед законом и т.п.).¹⁶

     Государство как нравственное целое в трактовке  Гегеля – не агрегат атомизированных  индивидов с их обособленными правами, не мертвый механизм, а живой организм. Поэтому у Гегеля речь идет не о свободе, с одной стороны, индивида, гражданина, а с другой стороны, государства, не о противостоянии их автономных и независимых прав и свобод, но об органически целостной свободе – свободе государственно организованного народа (нации), включающей в себя свободу отдельных индивидов и сфер народной жизни.¹⁷