Деревянное зодчество Вятской губернии

«А братьи в  монастыре всего 45 братов, да два  попа беглых, да слуги монастырские, монастырские детеныши, наймиты монастырские летние, авсего в монастыре слуги диачков, и детенышев, и наймитов летные 38 человек». 

И конце XVII века, с началом каменного строительства  в монастыре, а затем с включением монастыря в городскую черту  по регулярному плану 1784 года, архитектурный облик ансамбля значительно изменился, а его роль в застройке города стала существенно более весомой.

К концу XVII в. на Вятке было 18 монастырей. Большая  часть их в XVIII в. была упразднена или  выведена за штат. Об одном из них — Троицком мужском монастыре в селе Истобенском — мы имеем возможность рассказать на основании сохранившихся в архиве документов. Он был упразднен в 1771 году, но еще четверть века спустя в его строениях проживали несколько человек монашествующих. 

В 1799 году губернский архитектор Ф. М. Росляков снял на план Троицкий монастырь. Вот какие пояснения  дал он к этому плану:

1. Церковь во  имя Жнвоначальныя Троицы холодная  с теплым приделом во имя  Входа в храм Пресвятыя Богородицы...

2. Церковь во  имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова, что на вратех, холодная...

3. Колоколня  осмиуголная...

4. Настоятельския  кельи в два этажа, из которых  в верхнем игумен того монастыря,  а в нижнем монашествующие  жительствуют...

5. Поварня для  братии и игумена, зделана из онбарушки, без полу и потолоку, покрыта на один скат...

6. Изба пекарная  с сеньми, а при ней келья  с чуланами...

7. Кельи и  сушила, а под ними ледник и  подвал...

8. Погреб вновь  построен, но ледник без потолоку, одна яма с обрубом...

9. Бани братские под литерою С, а другие по литерою Д...

10. Выход под  колодцом, и к нему приделан  внизу рыбный садок...

11. Ограда монастырская  сделана была рядами вокруг  всего монастыря, покрыта кровлей...

12. Карстныя сараи,  сделанныя на один скат...

13. Конюшенный двор...

14. Огород монастырский.

15. Крестьян экономических  дворы и огороды.

16. Переулки. 

Познакомившись  с планом, мы убеждаемся в том, что  и Троицкий монастырь, малочисленный  и далеко не процветающий, построен по тем же канонам, общим для всех русских монастырей. Концентричная планировка; подчеркнутая центральным положением, свободным от застройки круговым пространством, контрастом размеров главенствующая роль храма; подчиненное положение всех остальных, кроме трапезной, отодвинутых от центра и прижатых к ограде построек монастыря; непременное равнение Святых ворот с надвратной церковью на главный храм. 

Другой, более  совершенной и значимой как с  точки зрения функциональной, так  и по своему архитектурному облику выглядит шатровая колокольня, выстроенная  восьмериком от земли; но она не становится от этого ни композиционным, ни смысловым центром ансамбля. Ее положение — на пути к храму — и ее линейный характер отводят ей роль второстепенного сооружения. Не претендует на главную роль и вознесенная на высоту Святых ворот богословская церковь с ее усложненным галереей профилем, видимая со стороны долины за несколько верст. Приближаясь, путник проходит два издалека видимых ориентира — ворота, колокольню — и оказывается перед третьим — храмом, своей целью. 

При детальном осмотре губерский архитектор Ф. М. Росляков пришел к выводу, что «оную церковь по великой ветхости в починку произвесть невозможно». В 1799 году он сочинил проект каменной приходской церкви вместо прежней, монастырской, и к 1808 году она была построена на месте прежней и освящена так же — во имя Живоначальной Троицы. 
 
 
 
 

            Деревянные клетские и шатровые церкви.   

      Столь привычные сегодня каменные постройки  появились на Вятской земле только во второй половине семнадцатого века. Избы и амбары, часовни, небольшие по размерам приходские и великие соборные церкви — все издавна рубили из дерева. 

Каменные долговечные  постройки стоили непривычно дорого, и поначалу только храмы, строившиеся  всем миром по приговору прихожан, стали возводить из кирпича. И все же замена деревянных храмов, уже ветхих или новых, опасных в пожарном отношении, каменными пошла так быстро, что в конце восемнадцатого века — двести лет назад — деревянной оставалась малая толика, едва ли не четверть церковных зданий. Из их числа до наших дней сохранились лишь единицы. В их числе наиболее древние: Михайло-Архангельская надвратная церковь мужского монастыря и городе Слободском, построенная в 1610—1614 годах, Никольская церковь на реке Моломе, построенная в 1667 году, и церковь в селе Суши на юге области, освященная в 1733 году во имя защитника русского воинства Архистратига Михаила. По этим сохранившимся памятникам деревянного зодчества, по фотографиям и рисункам прошлого века, по записям историков и по архивным документам мы можем представить деревянные храмы. 

На чертеже, снятом с натуры слободским уездным землемером Иваном Бехтеревым, показана церковь-часовня, срубленная, по преданию, монахом Трифоном в 144 верстах от города Слободского  по Кайскому тракту у села Екатерининского. Трифон построил ее в 1579 году, еще до прихода в Хлынов, в виде клети крестьянского дома в длину на шести с половиной при высоте в пять с половиной аршин. Как самые древние избы, она не имела потолка; двухскатная крыша покоилась «на самцах». Освещали ее два волоковых оконца. С восточной стороны клети сделан небольшой четырехугольный прируб: в нем алтарь с одним слуховым окном. Таким по типу были церкви лесной полосы в пору зарождения христианства, когда зодчие-плотники, не видевшие еще церковных зданий, имели перед собой только один пример — клеть крестьянского дома. От жилой клети ее отличал лишь крест над коньком, еще без главки, да прируб алтаря. Церковь Трифона представляет тот тип, с которого начиналось несколько веков назад деревянное культовое зодчество. Видевшие ее в начале века утверждали, что это церковь-обыденка, то есть построенная «об один день». В 1838 году слободской земский исправник на запрос вятского губернатора об имеющихся в уезде древностях прислал составленный землемером план и рисунок этого архаичного здания. Позже его поместили даже в сруб-футляр, как реликвию. 

Плотники русского севера, конечно же, не видели ни каменных византийских храмов, ни храмов суздальского времени. И свой поиск конструктивного  решения православного храма, его композиции и средств украшения они начали с того, что было перед глазами: с рубленой клети, с часовни как простейшего выражения церкви. Так появился трехчастный тип клетского храма, получивший большое распространение и ставший отправным образцом на многие годы: основная, более крупная и высокая клеть — прирубленная к ней с западной стороны вторая клеть (притвор, трапезная) — третья клеть, прирубленная к основной с востока и предназначенная для алтаря (апсида). Третья клеть вначале имела, как и у церкви Трифона, наиболее простую для срубов прямоугольную форму. Позднее, когда зодчие-плотники увидели воочию или по рассказам узнали о круглых алтарях каменных церквей, форма этой клети изменилась на пятистенную (половина восьмигранника), наиболее приближенную к кругу. Так возник термин «срубить накругло». «Круглый» прируб стал еще одним внешним признаком принадлежности к церкви. Его покрывали пятигранной кровлей, завершенной небольшой главкой или кровлей «бочкой», чтобы и кровля имела округлые формы; и ее украшали главкой. И главку с «шеей», и «бочку» крыли лемехом. Прямоугольный сруб основного помещения церкви за счет выпуска нескольких венцов бревен плавно уширяли и повал закрывали «полицей», устраивая двухскатную тесовую кровлю «со скалою». Концы тесин обрабатывали и «зубцы». Зодчие-древодельцы всегда стремились к «преукрашенности» храма, наделяя его такими деталями, которые отличали его от рядовой сельской и городской застройки. Храмы такого — «клетского» — типа были наиболее многочисленными на Вятской земле. 

Художник Н. Макаренко  в начале XX века запечатлел клетский храм вблизи деревни Ольковской Гидаевского прихода (ныне Верхнекамский район). Построен он в первой половине XVII века и, вне сомнения, в последующие годы получил некоторые поновления: расширены окна, ранее бывшие волоковыми, перекрыта крыша, а бревенчатый охлупень (конек) заменен двумя тесинами; главка и шея вместо лемеха гладко обиты «белым железом». Появление на ближнем к зрителю скате кровли детали, не имеющей кого-либо функционального назначения, вызвано стремлением мастера-плотника украсить церковь некоторым подобием кокошников каменного храма, на которые часто ставили барабаны главок. 

В наиболее поместительных помещениях службу отправляли и теплое время года, пока кирпичные печи с дымовыми трубами не получили повсеместного  распространения. При топке печей «по черному» оседающая везде копоть портила иконы и росписи. Один из ведущих местных иконописцев Иван Яговкин в 1759 году сообщал епископу Вятскому и Великопермскому, что «некоторые церкви имеются черные на подобие черных изб». Епископ приказал учинить следующее: «Где для зимы в теплых церквах имеются печи без выводных труб, во оных для лучшаго благолепия церковнаго, где исправиться могут, зделать печи образчатые, а где за скудостью не в состоянии, то хотя и кирписчатыя, токмо все были б с трубами выводными, и выбелить известью, а стены и подволоки чисто скобелями выскоблить...» 

Выработанный  с годами и ставший уже традиционным клетский тип деревянного храма  продолжал совершенствоваться и  приспосабливаться к местным  условиям. Одним из средств «преукрашенности» мастера считали повышение высоты храмов. Сруб «настоящей» церкви постепенно приобретает квадратный план со строной от трех до шести сажен и высоту до пятнадцати сажен. Невысокий сруб перекрывается на четыре ската «колпаком» или «шатром» (название говорит о высоте кровли: если она равна ширине квадрата — колпак, в полтора-два раза выше — шатер). Трапезная с ростом числа прихожан становится шире основной церкви. В них и ставили «черные» печи; после окончания топки и выпуска дыма через волоковые окна можно было открыть дверь в основное помещение и нагреть его за счет теплого воздуха из трапезной. 

К церквам клетского  типа относится церковь в селе Суши (ныне Вятскополянского района). Построена  она в 1733 году. До наших дней дошла  в значительно измененном виде: была «возобновлена» в 1839 году, а еще позднее переделывалась под зерновой склад, под клуб. Под церковью в XIX веке появился фундамент из мягкого опочного камня, давно разрушившийся, наружная обшивка, увеличенные окна. В текущем столетии устроено междуэтажное перекрытие, внутреняя штукатурка, железная кровля. Научная реставрация памятника не производилась. 

Такого же типа была и деревянная Покровская церковь  в кремле древнего Хлынова. Подрядчик  Фома Лихачев при переделке ее 1681 году должен был — по поручной записи — «подняв развод, Обложить на разводе подзорные доски, покрыть его двойным тесом со скальем, на верхнем тесу зделать зубцы, зделать новую шею и маковицу и обить их лемехом». Слова «поднять развод» в этом случае означали замену повала, уширсния сруба в его верхней части и украшение ее резными подзорными досками. 

Особое место  среди деревянных храмов Вятской  земли занимает Никольская церковь  бывшей Верхне-Моломской пустыни  в селе Нижний Починок, в семидесяти километрах от районного центра Опарино. Ее основу составляет высокий бревенчатый четверик, квадратный в плане, как у каменных храмов Суздальской эпохи. Сложенный из циклопических бревен и поднятый на высокий подклет, он оканчивается мощным повалом и четырехскатной кровлей, очень невысокой и почти не ощущаемой вблизи. Как продолжение четверика воспринимается вырастающий из него массивный барабан и единственная глава. Просторная галерея, приподнятая на бревенчатых консолях, скрывает в своей тени основание церкви, и она кажется приподнятой, парящей над изумрудным лугом. С восточной стороны к четверику прирублена высокая апсида, увенчанная граненой бочкой и главкой на шее-барабане, обитая лемехом. С западной стороны устроен всход на галерею-гульбище по двухмаршевой лестнице с промежуточным, приподнятым над землей рундуком, отмеченным шлемовидной главкой, на чересчур массивной, да еще расширяющейся книзу шее. И если всход на галерею, заново устроенный при частичной реконструкции памятника, органически вписывается в общую композицию храма, то эта массивная и конусовидная шея выглядит чужеродной. Через полвека после перестройки (в 1716 году) Никольская церковь перестраивалась. При этом помещения храма, ранее сумрачные, были залиты светом через шестнадцать больших окон. Так на памятнике отразились изменившиеся вкусы восемнадцатого столетия. Ни форма оконных проемов с их оригинальным завершением, ни характер разного декора наличников (основной мотив — перевязанный жгут) не только не нарушают, но и усиливают впечатление древности, возвращая память к образам каменной древнерусской архитектуры. 

Поставлена церковь  у околицы села, на вершине вытянутого берегового холма правого берега реки Моломы, изумрудно-зеленого летом, и западным фасадом обращена к  излучине реки и роскошным замоломским  лугам. И река, и холм, и храм, и шестистенные дома единственной улицы села воспринимаются как единый ансамбль, созданный природой и слегка подправленный человеком. Иследователь вятской архитектуры, архитектор-реставратор и автор книги «Дорогами земли Вятской» Б. В. Гнедовский ставит храм в Моломе в один ряд с такими шедеврами древнерусской архитектуры, как Вознесенская церковь села Коломенского (ныне в черте Москвы) и ансамбль Кижского погоста. 

В числе сохранившихся  памятников вятского деревянного зодчества  есть одно здание, построенное в начале семнадцатого века — в 1610—1614 гг. Срублен тот храм из сосновых бревен диаметром 8-10 вершков. В тот год, когда устюжская рать неожиданно оказалась у стен хлыновского посада и была разбита в Раздерихинском овраге, соснам тем было уже около 10—15 лет. Больше двухсот годовых колец можно насчитать на срезе бревна.

Постройку древнего здания связывают с именем Преподобного Трифона. Основатель мужского монастыря  в Хлынове, он был не в ладах  с жителями города и в начале семнадцатого века, оставя монастырь, ушел из Хлынова. Сначала в Москву, потом в Сольвычегодск, в Соловецкий монастырь. В 1608 году он вернулся на Вятку, но остался в Слободском, где его принял только еще обустраивающийся Богоявленский монастырь. Как свидетельствовали историки церкви, Трифон «много содействовал постройке Боюявленского монастыря». При его участии в 1610 году в монастыре была заложена воротная сторожевая башня с надвратной церковью на ее втором этаже. Освятили ее во имя Архистратига Михаила уже после смерти Трифона 3 июля 1614 года. В качестве деревянной крепостной башни памятник является самым древним из числа сохранившихся на всей территории бывшего СССР и потому принадлежит истории не только Вятской земли, но и истории России. Во второй половине XVIII века Башня была уже ветхой. В донесении иеромонаха Романа с братиею от 27 сентября 1768 года о ней сообщалось так: «Церковь деревянная над святыми враты ветхая, во имя святаго Архистратига Михаила, без трапезы, только при оной церкви одна паперть». 

Открытие столь  древнего памятника на территории меховой фабрики «Белка» было в какой-то мере неожиданным. «Трудно было предположить, что под уродливой обшивкой и современной железной кровлей скрывается во всей своей красе сооружение начала XVII века, пишут исследователи, освободившие сруб от обшивки девятнадцатого века.