Деревянное зодчество Вятской губернии

Справка. Село Порелье (Порели) основано в 1669 году. Расположено  на высоком правом берегу реки Моломы, вблизи от старинного тракта из Орла в  Устюг. В 1678 году в селе зарегистрировано только 6 дворов, в которых проживали  семьи церковников. Название означает: село, расположенное по рели. Рель - мыс, вдающийся в реку. В конце девятнадцатого века вместо деревянной сгоревшей церкви построена каменная в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Возведение храма продолжалось на протяжении нескольких десятилетий. Благодетелем строительства был крупный помещик Кокорин. Его поместье и село Порели разделяло озеро, устроенное в овраге для ловли рыбы. Усадьба была большая, ухоженная. Высокий дом с мезонином, огромным подвалом, рядом, наискосок, стоял дом прислуги, были хозяйственные дворы, конюшня, отапливаемые теплицы, вырытые в земле, фруктовый сад. Кирпичи для строительства церкви делали на местных заводах. В глиняный раствор для крепости добавляли яйца и соль, которые собирали со всего прихода.

Есть места  в вятской глубинке, от красоты которых дух захватывает. Порели в Даровском районе - одно из таких. Кто побывал здесь однажды, обязательно возвращается. Одни говорят: колдовское место. Завораживающее. Другие толкуют о благодати, которую душа испытывает возле заброшенной, но не утратившей своей величавости старинной церкви.

Деревянное  зодчество 

            Административное  здание конца XVII века. Хлыновская приказная изба.   

      Приказы как органы центрального управления существовали в России с XVI до начала XVIII века. Сформированные вначале по функциональному признаку (Посольский, Разбойный, Каменных дел и др. приказы), с течением времени они изменили сферу деятельности, структуру, численный состав, подчиненность. Число их к копну XVII века достигло восьмидесяти. На местах органы управления территорией подчинялись непосредственно воеводам и были многофункциональными: их деятельность касалась всех сторон жизни населения. Назывался такой орган приказной (разрядной, съезжей) избой. В Хлынове приказная изба находилась в кремле и занимала довольно крупное трехэтажное здание, вновь выстроенное в 1688—1692 годах по соседству с архиерейским двором. Во главе ее стоял дьяк, которого назначала Москва одновременно с назначением воеводы. В его подчинении находились подьяки (писцы), приставы, рассыльщики, сторожа. К 1678 году число подъячих возросло до 19, да всех прочих служителей было не менее 20. Это был исполнительный орган при воеводе; он отвечал за выполнение всех указов, от имени «великого государя царя и великого князя» рассылаемых центральными приказами; одной из основных задач был сбор многочисленных местных и государственных налогов и всякого рода платежей. 

Приказная изба от имени воеводы  творила и суд  и расправу на подчиненной  ему территории. Не забывая и себя, она выколачивала всевозможные подношения — «въезжее пособие», «в почесть», «сошный хлеб», «харчевые деньги» просто «подарки» в «подносные дни», которых по календарю для воеводы, например, насчитывали несколько десятков. Совсем не случайно именно в это «приказное» время сложил народ пословица - «не бранись с тюрьмою да с приказной избою». 

Почти ничто не отличало главное административное здание Хлынова от жилых построек состоятельных  горожан. Разве только своеобразный вымпел, флажок «из белова железа», на нише над  шатровой кровлей приказной избы — знак государственной принадлежности. Да большие по размеру затянутые слюдою «красные» окна, которые были еще редкостью: слюду привозили из Восточной Сибири, она была дорогой. Обычная изба-двойня — две клетки, поставленные рядом на высоком подъизбице, на подклете. Сени «на режу», который в оличии от подклета никак не использовался, у передней избы; и одномаршевая крытая лестница с непременным рундуком. Над каждой избой двойни — третий, холодный этаж для летнего времени — «чердак», а над ним традиционный шатер на четыре ската. Такое летнее помещение в жилых домах обычно называют попалушей, но мы сохранили за ним то название, которое дал писец — чердак. Стены его устроены тоже по-летнему — из теса, и пластин, «забранных в бабки», как это и сейчас делают у неотапливаемых помещений или у глухих оград. К задней избе двойни приставлена третья жилая клеть со своими сенями, тоже поставленная на подклет, как водится на севере. Но здесь не сидят писцы и не готовят отписки на государевы указы: здесь допрашивают взятых на правеж и неделями держат безвестно тех, кому в тюрьме не место. Подклет из посада не виден, голоса узников не слышны — перед ним высокая кремлевская стена. 

Когда стольник и воевода  Андрей Римский-Корсаков сдавал Вятке «два города и городовые ключи» своему преемнику, ближайшему окольничему Ивану Матюшкину, дьяк из хлыновцев Степан Рязанцев, ведавший всеми делами и штатом приказной избы, поместил в «Росписном списке» 7202 (1694) года справку, которую мы приводим здесь в том виде, в каком она была тогда написана, не меняя ни орфографии, ни знаков препинания. 

«Да по указу великих  государей при  думном дворянине  и воеводе что  ныне околничей при  Андрее Ивановиче  Леонтьеве построена  вновь в кремле городе приказная  изба двойня на онбарах  да перед передней срублены сени на режу и учинен сход, да посторонь задние срублена изба на онбаре же для роспросу всяких нужных дел, а промеж избы учинены сени, и те сени и изба свершены доготова и на той избе поставлен шатер и покрыт тесом, а на шатре поставлен знак белова железа, да на приказной избе на двойне основан чердак и зделаны два шатра, и те шатры и чердак покрыты тесом, а на шатрах поставлен знак белова железа, а то все построено из казны великих государей и тому строению в приказной избе книги выборного Антона Носкова за ево рукою. 

Да  при стольнике  и воеводе при  князе Михаиле  Яковлевиче Хилкове  тое ж приказные  избы построено в  чердаках забрано  о готовые бабки  тесом и поделаны окошка и намощен  пол, а то строение строено ис казны  же великих государей из неокладныя доходов». «Росписной список» города Вятки приема воеводы на И. А. Матюшкина. Андрей Иванович Леонтьев был воеводой на Вятке в 1686—1689 гг. Михаил Яковлевич Хилков — воевода на Вятке в 1689—1692 гг. 

Осенью 1700 года в Хлынове  случился пожар, при котором выгорела центральная часть города, в том числе и кремль с приказной избой. Вот как описывает этот пожар один из местных исторических источников — «Временник, еже нарицается «Летописец Российских князей...» (публикация А. Верещагина): 

22 сентября 7209 (1700) года «учинился пожар в Хлынове у Засоры, у Савы Вепрева, и згорели церкви все, и иконы, и книги, и ризы, и людей 6 человек, и кремль город весь, и на посаде по Московской и Спенцынской, и Копанская улицы, и в подгорье все до земских бань, и Успенский монастырь, и девичья церковь». 

Ни  один из родившихся после 1700 года людей  приказнук избу конца XVII века уже не видел. До наших дней сохранилось  единственное изображение  ее, сделанное неизвестным  хлыновских иконописцем  в последнем десятилетии семнадцатого века — Hа иконе «Трифон Вятский перед Богоматерью» (после реставрации находится в Кировском художественном музее им. В. М. и А. М. Васнецовых). Посетитель музея обнаружит три шатровые крыши приказном избы в левом нижнем углу изображения кремля, рядом юго-западной угловой кремлевской башней, «что за епископлим двором»  

Через много лет, при  подготовке к печати сборника «100-летие  Вятской губернии», ученик гимназии А. И. Кабалеров сделал рисунок кремля, каким  сумел его разглядеть через потемневший от времени слой олифы на старинной иконе. Рисунок Кабалерова был помещен в первом томе «100-летия...» под названием «Стольный Хлынов стоит над рекою Вяткою». Впоследствии рисунок использовали авторы ряда работ по истории Вятской земли, и он получил известность. На рисунке Кабалерова приказная изба изображена в виде трех шатровых построек, две из которых завершены крестами по вполне простительной ошибке художника, который снял только угадываемые на потемневшей иконе «знаки» за кресты. Подробное описание хлыновской приказной избы в «Росписном списке» Римского-Корсакова и изображение ее на иконе использованы при постройке макета, фотография которого позволит читателю представить себе архитектуру давно утраченного административного здания конца XVII века.

Г  
 
 

Знакомство с  деревянным культовым зодчеством Вятской  земли было бы неполным без упоминания об одном уникальном храме, построенном  в мужском хлыновском монастыре  в конце шестнадцатого века. 

В январе 1580 года в городе Хлынове появился уроженец Мезенского края, некогда наемный работник в строгановских вотчинах, пустынножитель и монах Трифон. Через несколько недель от имени всех пяти вятских городов он отправился в Москву хлопотать об основании в Хлынове мужского монастыря. В конце марта московский митрополит Антоний выдал ему храмозданную грамоту (разрешение на постройку церкви), рукоположение в сан иеромонаха и назначение строителем и настоятелем будущего монастыря. От Ивана Грозного Трифон получил царскую грамоту на земли, которые облюбовал для монастыря у самой городской межи, на месте старого кладбища. 

20 июля настоятель  монастыря вернулся в Хлынов  с московскими дарами. Выпросив  у слобожан только что построенную  ими небольшую церковь, Трифон  приплавил ее в Хлынов и  здесь собрал. Она, однако, не отвечала его долговременным замыслам, и вскоре он заложил новый храм, обширный и доселе невиданный. Замысел возник у него еще в Москве, где он познакомился с изумительным храмом Покрова на рву, построенным в 1560 году в память о победе Ивана Грозного над Казанским ханством. Нет сомнения в том, что храм Покрова произвел на Трифона впечатление настолько громадное, что он решил нечто подобное этому поистине «восьмому чуду света» построить и в новом монастыре. 

Только что  назначенный на Вятку воевода  Василий Овцын помог Трифону в сборе пожертвований. Денег, однако, хватило только на то, чтобы срубить само здание, и долгое время его не могли обустроить. И тогда в 1588 году Трифон вновь отправился в Москву для сбора милостыни. Он был принят царем Федором Ивановичем, получил разрешение патриарха Иова на освящение храма и вернулся в Хлынов с двенадцатью возами подарков. В 1589 году церковь была обустроена и освящена, а сам монастырь назван по ее имени — Успенским. 

В марте 1601 года по указанию царя Бориса Годунова хлыновский городовой приказчик Федор Рязанцев произвел «дозор» Успенского монастыря. Вот что сообщает он о главной монастырской церкви. «На Вятке в Хлынове городе монастырь стал в 86 году, а в нем храм соборной во имя Успения Пречистые Богородицы древян, круглой, о шти приделах и о шти верхах, соруженье всех вятцких пяти городов, а в нем придел Рождества Пречистые Богородицы, придел Иоанна Богослова, придел Василья Кесарийского, придел Соховстцких чюдотворцев Зосимы и Саватия, придел Афанасья и Кирила Александрийских чюдотворцов, придел Христовы мученицы Екатерины». 

Из «Книги письма и дозору Успенского монастыря хлыновского  городового приказчика Федора Рязанцева 7109 (1601) году» известно: Успенская  деревянная церковь шатрового типа, с шестью приделами, построена на пожертвования жителей пяти вятских городов — Хлынова, Котельнича, Орлова, Слободского и Шестакова. По своему значению, торговле, составу и достаткам населения они были далеко не равны, и построенные на пожертвования приделы не могли быть во всем одинаковыми. Они отличались по величине (высоте), по богатству и художественной ценности внутреннего убранства. Это подтверждается скрупулезным перечислением икон, утвари, служебных сосудов в приделах церкви в «Книге письма и дозору...» 

Вторым документом является «Житие Преподобного Трифона Вятского», написанное в то время, когда Успенская церковь еще существовала. Вот что можно узнать из этого источника:«Церковь та велия и пречудна, яко и доныне всеми видима есть. От земли бо до основания здание вкупе, кверху же совершение разно, о шести верхов шатровых со главами. Имать же та церковь пять приделов, кийждо придел имать в столпу свои стены. Числом же всех служб седьм, и переводом таковы церкви нигде не обретается». 

Автор сообщает, что Успенская церковь — заметим, как и большинство церквей северной стороны — поставлена на подклет, общий для всех («от земли до основания здания вкупе»), на котором поставлены, каждый отдельно, «шесть верхов шатровых со главами». В одном «столпе», центральном, основная церковь, в остальных пяти — приделы по числу вятских городов; шестой придел размещался в подклете. 

На автора и  на жителей города новая церковь  производила большое впечатление, ее называют великой и пречудной, какой видят ее и доселе — «яко и доныне всеми видима есть». Описание заканчивается сообщением об исключительности, оригинальности композиции — такого образца «нигде не обретается». 

Несмотря на то, что шатровая форма деревянных храмов исконно русская, можно думать, что шестишатровых храмов на Руси в конце пятнадцатого века не было. Известно, что в вотчине Строгановых — Сольвычегодске, в котором Трифон бывал не раз, в 1596 году (на семь лет позднее) была построена церковь Богородицы Одигитрии «с приделы». В рукописи сольвычегодского летописца имеется рисунок 1726 года строгановской постройки деревянных церквей, в том числе и церкви Одигитрии: она имела пять шатров. Все сохранившиеся на Русском Севере многошатровые церкви датируются более поздним временем — концом XVII и даже началом XVIII века. Среди них нет церкви с шестью шатрами. Будучи уже совершенно ветхой, Успенская церковь Трифонова монастыря в 1664 году была разобрана, простояв всего 75 лет. Сам по себе факт существования в Хлынове многошатрового храма, отражающего идею единения вятских городов, подтверждает высокое мастерство вятских зодчих-древоделов, даже при условии, что сама идея исходила от кого-то другого, была подсказана им кем-то — возможно, Трифоном, настоятелем монастыря и строителем церкви.