В основной повествовательной  части былины широко применяются  приемы параллелизма, ступенчатого  сужения образов, антитезы.

    Текст былины подразделяется  на постоянные и переходные  места. Переходные места –  это части текста, созданные или  импровизируемые сказителями при исполнении; постоянные места – устойчивые, незначительно изменяемые, повторяемые в различных былинах (богатырский бой, поездки богатыря, седлание коня и т. п.). Сказители обычно с большей или меньшей точностью усваивают и повторяют их по ходу действия. Переходные же места сказитель говорит свободно, меняя текст, частично импровизируя его. Сочетание постоянных и переходных мест в пении былин является одним из жанровых признаков древнерусского эпоса.

    Уяснению художественного своеобразия  русских былин, их поэтики посвящена  работа саратовского ученого  А.П. Скафтымова «Поэтика и  генезис былин». Исследователь считал, что «былина умеет создать интерес, умеет взволновать слушателя тревогой ожидания, заразить восторгом удивления и захватить честолюбивым торжеством победителя».

    Д.С. Лихачев в книге «Поэтика  древнерусской литературы» пишет  о том, что время действия  в былинах относится к условной  эпохе русского прошлого. Для  одних былин – это идеализированная  эпоха князя Владимира Киевского,  для других – это эпоха новгородской  вольности. Действие былин происходит в эпоху русской независимости, славы и могущества Руси. В эту эпоху «вечно» княжит князь Владимир, «вечно» живут богатыри. В былинах все время действия отнесено к условной эпохе русской старины.

                          Глава 2. Былины Новгородского цикла.

  2.1. Былины Новгородского цикла и их историческое значение.

    Былины о Садко вошли в общерусский эпос со своей своеобразной мифолого-исторической образностью. Летопись упоминает под 1667 году некоего Садко Сытинца (вариант Сотко Сытинич), который заложил церковь в каменном городе-детинце близ собора Святой Софии. Софийский временник называет этого храмосоздателя "Сотко богатым". Дело, разумеется, не в том, что былинный Садко тождественен летописному Сотко, а в том, что какие-то предания об историческом реальном лице могли повлиять на былинное повествование. Историзация местной мифологии (представлений о реках, морском царе и проч.), соединенная с некоторыми христианскими понятиями о святом Николае, дополнила демократическая тенденция былин. Они сделали своим героем простого гусляра, верного в своей преданности родной земле, а не богатея, для социального облика которого характерны стяжательство и корыстолюбие.

    Не менее интересен и другой персонаж новгородских былин - Василий Буслаев. Столкновение Буслаева с богатым посадом и всеми, кто его в Новгороде поддерживал, воспроизводит борьбу новгородских политических партий в 12 - первой половине 13 веков. В Новгороде 12-13 веков была очень сильна суздальская партия, Василий Буслаев выступает против нее, против торгового посада и одновременно против великокняжеских претензий Суздальско-Владимирской Руси. Свою противосуздальскую направленность обнаруживает в образе могучего Новоторженина и старца-пилигрима - новгородского архиепископа. Идея независимости от власти тех, кто поддерживал владимиро-суздальских князей, была боевой на всем протяжении 12 века и в 13 веке до нашествия татаро-монголов.

   В былинах о Садко, о Василии Буслаеве народ разработал сюжеты, тематически совершенно не связанные с Киевом и Киевским князем, а целиком взятые из исторической действительности 12-14 веков. Они, равно как и другие областные проявления этнического творчества вроде брянской песни о князе Романе (о нем упоминается в летописи того времени) и братьях Ливиках, были показателем сильной потребности песенно-эпического творчества отозваться на все то, что несла с собой действительность 12-19 столетий.

    Таким образом, историзм русского эпоса состоит в том, что в былинах верно отражен общий характер эпохи с ее материальной и духовной культурой, военными и социальными конфликтами, бытом и обычаями, что в деятельности некоторых богатырей и содержании ряда былин отразились конкретные факты древнерусской истории. Русские былины упоминают около тридцати исторических лиц, известных нам по письменным источникам с 975 по 1240 года. Исторический подход к русским былинам показал, что былины X-XIV веков являются исключительно важными историческими источниками, рисующими нам на протяжении пяти столетий отношение народных масс к важнейшим событиям жизни Киевской Руси, ее героям и деятелям.  
 
 

               2.2. Поэзия бунта: былины о Василии Буслаеве. 

    Две былины о Василии Буслаеве – о его бунте против Новгорода и о его смерти – представляют собой вершину в развитии тех песен эпоса, содержанием которых служит социальная борьба. Былины о Василии Буслаеве – чисто новгородское создание. Так два новгородских героя, садко и Василий Буслаев знаменуют собой два разных этапа в развитии русского эпоса. Торговый Новгород, поэтически возвеличенный в былине о Садко, здесь подвергается попытке разрушения и уничтожения. Содержанием этих былин служит бунт Василия Буслаева против Новгорода.

    Василий Буслаев – герой новгородский, но песни о нем имеют общерусский характер. Содержание и смысл его борьбы были понятны каждому русскому крестьянину, где бы и когда бы эти песни ни исполнялись.

    Былина о Василии Буслаеве  имеет весьма широкое распространение.  Очень часто былина о борьбе его с новгородцами и былина о его смерти объединяются певцами в одно целое.

    Первоначальная тенденция былины — осуждение Василия Буслаева, бесшабашного пьяницы и ушкуйника, вступающего в бой со всем Новгородом, нарушающего обычаи, сменяется любованием его широкой натурой, удалью, дерзостью, его свободомыслием, его «буйным озорством». Боярский сын в ранних вариантах былины, Василий Буслаев становится со временем выразителем стремлений новгородской вольницы, участником набегов, имевших целью добычу товаров и отвоевание земель для Новгорода. Былины о Василии Буслаеве содержат много бытовых подробностей из жизни той эпохи.  

                                       2.3. Былина «Садко».

    Былина о Садко принадлежит  к лучшим и интереснейшим в русском эпосе. В некоторых своих частях (встреча Садко с Морским царем) она весьма архаична, в других она отражает позднейшую реально-историческую обстановку древнего Новгорода.

    В условиях исторического Новгорода  былина приобретает исторические  черты. Как мы увидим, древний торговый Новгород может служить материалом для специального историко-бытового исследования. Так создавался двойственный характер и стиль этой былины: сказочно-фантастический и ярко-реалистический, созданный древним историческим Новгородом.

    Садко совсем не похож на  киевских богатырей — у него  нет их невероятной силы и  он не совершает воинских подвигов. Но - подобно им — Садко живет  под знаком чего-то неведомого, ему многое предсказано, и он  успешно проходит чудесные испытания,  которые выпадают на его долю.   
В образе Садко преломилась вера людей Древней Руси в наличие таинственной власти над человеком и в то, что человек, поступая правильно, пройдет свою жизнь достойно.  
 

                  2.4. Поэтический язык былин Новгородского цикла.

    Поэтический язык былин настолько богат и разнообразен, что здесь могут быть указаны только наиболее общие и важные признаки его, разработка же их должна стать предметом специальных трудов. В данном случае будет рассмотрен поэтический язык былин в той его форме, в какой он известен русскому читателю из сборников былин, начиная со сборника Кирши Данилова и заканчивая современными записями.

    В первую очередь установим  специфические отличия поэтического  языка эпоса от языка других  видов народной поэзии.

    Поэтическая система эпоса коренным  образом отличается от поэтической  системы народной лирики. Один  из основных приемов художественной  выразительности народной лирики  состоит в метафоричности. Под  «метафорой» обычно понимается  «перенесение признаков с одного предмета на другой». Для народной поэзии  метафоричность лучше следовало бы определить «метафоричность» как замену одного зрительного образа другим.

    А вот язык эпоса практически  лишен метафоричности. Это не  значит, что певец не владеет искусством иносказания. Отсутствие в эпосе метафор не недостаток, а показатель иной системы. И метафоры и сравнения в эпосе есть, но они встречаются весьма редко и не составляют основного художественного принципа эпоса.

    Наиболее яркое использование  метафор наблюдается в тех случаях, когда выражается резкое негодование. Так, например, Василий Буслаев ругает своего крестного отца такими словами, как «корзина дертюжная», «шлея бросовая».

    Метафора в эпосе имеет ограниченное  хождение, применяется преимущественно  в лирических местах, или для выражения гнева, негодования, осуждения, или она носит шуточный характер, но в этих случаях применяется редко.

    Чем же объяснить такое ограниченное  применение метафоричности в  эпосе, тогда как лирическая  поэзия насквозь пронизана метафорой?

    Предметом лирики служат явления  обыденной, чаще всего личной  жизни. Индивидуальные переживания  отдельных лиц сами по себе, хотя они могут вызывать глубокое  сочувствие, обладают лишь ограниченным  общим интересом. Интерес в  значительной степени определяется формой их выражения. Так, любовь, разлука, смерть близкого человека в первую очередь затрагивают тех, кого они непосредственно касаются. Подобные чувства могут приобрести более широкий общечеловеческий интерес лишь тогда, если силой поэзии им будет придан обобщающий характер; иносказательность, метафоричность как один из способов поэтизации придает событиям личного порядка общечеловеческое значение, придает им глубокий интерес, вызывает сочувствие.

    С эпосом дело обстоит иначе.  Те предметы, те явления жизни, которые в нем воспеваются, созданные им герои и изображаемые им события настолько высоки, совершенны и прекрасны, обладают сами по себе настолько широким общенародным интересом, что не нуждаются ни в какой метафоричности. Они не требуют никакой подстановки, замены, соотнесения их с образами из других областей жизни, например – из природы. Наоборот, как будет видно, вся поэтическая система эпоса направлена к тому, чтобы из всего окружающего мира выделить и определить нужное с совершенной четкостью и точностью, так, чтобы созданный поэтическим воображением образ предстал перед слушателем во всей его зрительной конкретности: «рука прочь», «без души лежат»[8,51] - из былины о Василии Буслаеве.

    Несколько большее распространение,  чем метафора, имеет сравнение. Сравнение весьма близко к метафоре. При метафоре один образ заменяется другим, при сравнении исходный образ сохраняется, но сближается с другим по сходству. Сравнение не представляет собой явления, специфического для эпоса, хотя в нем и можно найти целый ряд прекрасных сравнений. Через сравнение, например, абстрактное превращается в конкретное, вернее – приобретает видимость.

    Слово – средство отчеканки  образа, и певец им дорожит  в высшей степени. Этому стремлению  к точности отвечает другой прием художественной изобразительности, а именно – эпитет. Можно сказать, что эпитет есть одно из основных изобразительных средств эпоса. В то время как метафорические обороты представляют редкое явление, эпитетами обильно пересыпана художественная речь решительно всех певцов.

    Здесь необходимо внести терминологическое  уточнение. Мнение, будто поэтический  эпитет служит «украшению» речи, не может быть принято отечественным  исследователем. Распространенное  учение об эпитетах сводится  к тому, что признается  в основном два главных вида эпитетов. Один – это так называемые украшающие эпитеты; они же признаются собственно-поэтическими. Эти эпитеты не устанавливают для определяемого предмета нового признака, а фиксируют признак, который входит в понятие предмета (синее него, быстрый бег. Темный лес). Другой род – определяющие или необходимые, сообщающие о предмете нечто, не входящее в его понятие. Признается целый ряд промежуточных видов, но в целом это деление лежит в основе даже современных теоретических понятий.

    Эпитет придает существительному  точную зрительную или иную  определенность, заставляя слушателя  и читателя видеть или воспринимать  предмет так, как этого хочет  певец, как это нужно для  данного повествования.

    Многие из эпитетов имеют целью превратить неопределенное, аморфное представление в определенный зрительный образ. Когда говорят: камень, небо, цветы, зверь. Ворон, лицо, кудри, палаты, стул и т.д., то это – общие представления. Если же придать им, например, окраску, они превращаются в яркие зрительные образы: синий камень. Ясное небо, лазоревы цветы, белые палаты, русая коса. Мир вещей ожил и стал ярким и красочным:

«бел-горюч  камень», «товара красного», «рыба - золоты перья», «буйну голову», «во своих палатах белокаменных», «хвастает добрым конем», «хвастает славным отчеством», «дружина хоробрая», «худые товары и добрые», «погода сильная» - эпитеты из былины «Садко»;