Право собственности в английском гражданском праве

       Институт доверительной собственности (траста) в конце XIX— начале XX в. получил новую сферу применения. Он оказался чрезвычайно удобным для создания инвестиционных банков и для других форм капиталистических объединений.  

       Длительное сохранение средневековых по форме атрибутов права собственности, обновляющихся постепенно, имело и определенные положительные последствия. Во-первых, традиционные английские конструкции права собственности обеспечили уникальную стабильность самих имущественных отношений. Во-вторых, эволюционный путь развития английского права собственности позволил избежать в этой стране крайностей буржуазного индивидуализма и утвердить взгляд на право собственности как на социальный институт, корректирующий и сами правомочия собственника.  

       Например, в XX в. в условиях далеко зашедшей урбанизации английское законодательство все чаще сталкивается с вопросом о соотношении прав собственника и арендатора на производственные помещения, дома и квартиры. Собственники домов (фригольдеры) выступают одновременно и как собственники земли, на которой расположены принадлежащие им строения. Однако фактически право распоряжения такими землями непосредственно связано с правовым режимом самого строения.  

       Особую значимость в последние десятилетия стали приобретать правовые отношения между фригольдерами и съемщиками домов или квартир (лизгольдерами). Последние не имеют права собственности на землю, хотя их права на снимаемую квартиру или дом приближаются к вещным правам. Это определяется тем, что арендные отношения часто становятся длительными и стабильными. Существенные права лизгольдеров были признаны Законом о реформе лизгольдов в 1967 г. Этот закон позволял жильцам домов, которые проживали в них на основе длительных арендных отношений, выкупать фригольд на дом или в качестве альтернативы получать продление аренды на срок до 50 лет.  

       Еще более ярким примером социализации собственности было принятое сразу же после окончания второй мировой войны лейбористским правительством принципиально новое для английского права законодательство о национализации жизненно важных отраслей промышленности и инфраструктуры. Доля государственной собственности в совокупной промышленной продукции страны составила около двадцати процентов. Национализация, которая коснулась отсталых в техническом отношении и даже убыточных предприятий, содействовала реконструкции целых отраслей промышленности (угольная, сталелитейная, газовая и др.), перестройке их на основе достижений научно-технического прогресса. В соответствии с актами парламента национализированные отрасли инфраструктуры приобрели форму публичных корпораций. Национализация, таким образом, осуществлялась на основе социального компромисса. Бывшим собственникам предприятий была выплачена большая компенсация, и тем самым они получили возможность сделать крупные капиталовложения в технически более оснащенные и прибыльные отрасли экономики.  

       Кроме того, созданные на основе актов парламента публичные корпорации использовали тот квалифицированный управленческий аппарат, который сложился еще в частном секторе. Публичные корпорации включались в систему рыночных отношений, но государство как собственник осуществляло политику цен на продукцию национализированных предприятий, предоставляла им систему заказов и т. д.  

       Частный капитал при правлении консерваторов не упускал возможности вновь вернуть себе на более выгодных условиях часть ранее национализированных предприятий. Так, в Англии уже в 1951 г. консерваторы провели реприватизацию реконструированных к этому времени за государственный счет предприятий черной металлургии и автодорожного транспорта. В последующие годы лейбористы, вернувшись к власти, вновь национализировали реприватизированные предприятия, а консерваторы (в частности, правительство М. Тэтчер) опять осуществили распродажу частным компаниям части государственных предприятий, ссылаясь на их недостаточную эффективность.  

       В Англии юридические лица публичного права (государственные предприятия) не могут быть объявлены несостоятельными, но, исходя из принципа рыночных отношений, государство отказывается от помощи убыточным публичным корпорациям, которые тем самым вновь попадают в сферу влияния частного капитала.  

       В казуистической манере на базе традиционных исков и понятий, восходящих еще к дореволюционной эпохе, складывались также нормы английского права, относящиеся к договорам и правонарушениям. В частности, сама современная концепция договора выросла путем судебной адаптации ряда средневековых исков, в том числе иска о невыполнении или ненадлежащем выполнении должником принятой на себя обязанности (иск “о принятом на себя” — assumpsit).

       С аграрной и промышленной революциями договор стал основной правовой формой, в которой выражались отношения по найму рабочей силы, обмену товарами, оказанию услуг. В связи с этим в традиционные доктрины английского права судебной практикой были внедрены общепризнанные принципы договора (равенство сторон, признание у них “свободы воли и выбора”, незыблемость исполнения обязательства и т. д.). В XIX в. была отменена личная ответственность должника за невыполнение обязательства, которая могла повлечь заключение его в долговую тюрьму. Получают развитие и урегулируются в законодательстве новые виды договорных связей : договор публичной перевозки грузов и пассажиров, договор страхования и др.  

       Особенно сложными и архаичными долгое время оставались нормы английского права, касающиеся деликтов (law of torts). В XVIII—XIX вв. широко использовались иски, выработанные еще в средневековую эпоху на случай вторжения в чужое земельное владение (trespass), лишения земельного владения (dispossession), зловредных действий (nuisance) и т.д., а также особые иски из нарушения “личной” собственности — при незаконном присвоении вещи, при незаконном ее удержании и т. д.  

       Весьма специфичными были деликты, которые рассматривались в английском праве как нарушение прав личности: клевета, сговор с целью причинения ущерба собственности другого лица (conspiracy) и т.п. С развитием капиталистического общества некоторые аспекты деликтных отношений получили более тщательную разработку (например, понятие небрежности).  

       Но в целом в деликтном праве многие общие понятия и принципы оставались не сформулированными. Ряд деликтов по-прежнему строился на принципе “строгой ответственности”, т. е. достаточен был лишь сам факт причинения вреда и не требовалось устанавливать субъективную вину правонарушителя.  

       Следует заметить, что в сфере деликтного права в большей степени, чем в других институтах гражданского права Англии, сохраняло и продолжает сохранять до сих пор свое действие прецедентное право. Но архаизм деликтного права не мешает ему пополняться и новыми чисто современными правонарушениями, например, разглашение или иное несанкционированное использование базы компьютерных данных и т. д. 

     2.1Право собственности в германском гражданском праве 

       Составители Германского гражданского кодекса не дали строгого понятия права собственности. Общая норма характеризующая в Кодексе право собственности (§ 903), предоставляет собственнику правомочия обходиться с вещью по своему усмотрению и исключать воздействие на нее других лиц. Германский законодатель тем самым дал собственнику обширное и исключительное господство над вещью. Наряду c признаками исключительности и всеобъемлющего характера власти лица над вещью к атрибутам германской конструкции собственности, зафиксированной в германском ГК, следует отнести ее свободу и индивидуальный характер. “Свобода собственности необходима для всех нас...”, — утверждали члены комиссии по составлению проекта Германского гражданского кодекса в дебатах в рейхстаге при обсуждении § 903.  

       Традиционно широко была сформулирована и статья Кодекса, посвященная важнейшему виду собственности — земельной собственности. § 905 предоставил германскому собственнику земельного участка обширную власть не только на поверхность земли, но и на недра и воздушное пространство над земельным участком. Право собственника земли не распространялось только на полезные ископаемые, имеющие государственное значение (металлы, уголь, соль). Их использование, как и ранее, регулировалось нормами земского горного права (ст. 68 Вводного закона).  

       Для Германского гражданского кодекса характерно отсутствие сколь-нибудь заметных ограничений в правовом режиме собственности на движимые вещи. А вот легальные ограничения для собственника недвижимости в Кодексе даны в части второй § 905 и в § 906. В первом из них зафиксировано правило о недопустимости для собственника земельного участка пытаться “воспретить воздействие на такой высоте или на такой глубине, что устранение не представляет для него интереса”. Эта норма ни в коей мере не лишала земельного собственника права на недра и “воздушный столб”. Вводя обширные реальные полномочия земельного собственника в границы наличного интереса (в конкретной интерпретации соответствующего суда), это правило носило, как и запрещение шиканы, скорее, “социально-этический” характер. Следующий § 906 ограничивал собственника земельного участка в интересах хозяйственного использования других земельных участков, обязывая земельного собственника терпеть проникновение на его участок дыма, пара, копоти, газа и других имиссий, если они нарушают его интересы в незначительных объемах. В случае, если имиссий с соседних участков земли оказывают “недопустимое воздействие на его участок” (§ 907), собственнику земельного участка предоставлены запретительные правомочия.  

       Характеризуя юридическую конструкцию собственности по Германскому гражданскому кодексу, важно выделить некоторые особенности правомочий собственника по распоряжению вещами. Здесь вновь выступают в резкой форме различия между недвижимыми и движимыми вещами. Так, при переходе права собственности на вещи движимые Германский гражданский кодекс закрепил старогерманское правило: “Hand muss Hand wahren”. (“Рука должна предостерегать руку”). Оно означало повышенную защиту прав добросовестного приобретателя вещи. Собственник вещи, доверивший ее продавцу, лишался права истребовать ее у добросовестного приобретателя. Таким образом, последний, согласно указанному правилу, мог получить больше прав, чем их имел отчуждатель. Это старогерманское правило оказалось весьма выгодным для капиталистического оборота, придавая ему необходимую прочность и мобильность.  

       Совершенно иначе подходит Германский гражданский кодекс к вопросу о распоряжении недвижимостями. Их передача обусловлена рядом формальностей. И это тоже отличительная черта германского вещного права. По Кодексу для передачи права собственности на недвижимые вещи необходим особый публичный акт: запись в Поземельной книге, правовой режим которой был урегулирован особым имперским законом 1897 г.  

       Второй важнейший вещно-правовой институт — владение — регулируется Германским гражданским кодексом достаточно подробно. Нормы Кодекса, регулирующие владение, помещаются на видном месте: они открывают третью книгу Кодекса, что демонстрирует значение, придаваемое этому институту германским законодателем.  

       Характеризуя германское владение, нужно подчеркнуть оригинальность его юридической конструкции. Германский гражданский кодекс отбросил римскую “волевую” конструкцию владения и провозгласил, что владение вещью приобретается достижением действительного господства над ней (§ 854). Устранив в качестве квалифицирующего волевой элемент, Кодекс тем самым резко расширил сферу института владения. Владельцами признаны некоторые категории недееспособных лиц. (дети) и лица, обладающие вещью по договору (арендаторы, хранители). Признав владельцем помимо хозяина вещи арендатора, хранителя и других лиц, обладающих вещью на основе обязательственных отношений, законодатель создал две категории владения — “непосредственного” и “посредственного”. Обе категории владельцев получили по Германскому гражданскому кодексу самостоятельную юридическую защиту. Таким образом, власть защищаемого владения и интенсивность его охраны резко расширены германским ГК. И сделано это было, несомненно, в интересах определенных группировок германской буржуазии, сельской и городской, выступавшей в гражданском обороте чаще всего в статусе арендаторов земли, нанимателей строений и т. п. 

2.2 Право собственности во французском  гражданском праве.

     История создания Французского Гражданского Кодекса

       Для более детального анализа частей, посвященных вещному праву, необходимо сначала рассмотреть сам процесс создания кодекса, узнать те явления, которые сильнее всего повлияли на источник.

     Эпоха Наполеона ознаменовалась созданием  пяти основных кодексов: гражданского, уголовного, торгового, гражданско-процессуального  и уголовно - процессуального. Разработка этих кодексов была начата в условиях непрерывной смены стоявших у  власти групп. Они имели различия, как в идеологии, так и в  конкретных целях. Все это препятствовало стабилизации новых общественных отношений  и созданию единых кодексов.

       Лишь после упрочения власти крупной буржуазии правительство Наполеона окончательно отменило дореволюционное право, а также ряд законов - принятых во время революции и не соответствовавших интересов буржуазии, и приступило к выработке кодексов.