Адвокатура в механизме государства (на примере возникновения и развития России)

Глава 2.

Адвокатская практика. 

         Введение Судебных уставов 1864 года знаменовало начало «золотого  века» российской адвокатуры. Выступления известных адвокатов привлекали в залы судебных заседаний жителей обеих столиц. Первый уголовный процесс в Петербурге, разбиравшийся 1 июня 1866 года без участия присяжных, привлек массу публики. И хотя дело было несложное, однако молодой помощник присяжного поверенного В.О. Люстих так волновался, что просил разрешения председательствующего не произносить, а читать защитительную речь. Одним из первых дел с участием присяжных было дело по обвинению Маркова «в способствовании неизвестному человеку в снятии полости с саней». Заседания тянулись долго, с томительными остановками, суетливой беспомощностью и растерянностью. Общее впечатление получилось неудовлетворительное. Лишь впоследствии дела с участием присяжных пошли с необходимой для судебного механизма аккуратностью.

         Во многом именно благодаря самоотверженному труду первых русских адвокатов в новых судах восторжествовал принцип, традиционно приписываемый Екатерине Второй, но на самом деле впервые появившийся в пункте 9 главы пятого петровского Артикула воинского 1716 года: «Лучше десять виновных освободить, нежели одного невинного наказать». Естественно, каждый защитник при этом стремился обрести и продемонстрировать свой собственный, уникальный стиль уголовной защиты или представительства по гражданскому делу. Например, изысканный и европейски образованный кн. А. И. Урусов был исключительно рассудочен и логичен в речах, крайне скрупулезен в проверке удельного веса каждой улики, для чего практиковал составление особых таблиц, где в концентрических кругах изображал систему доказательств. Вместе с тем он избегал широких обобщений и нравоучительных сентенций. Напротив, в речах «московского златоуста» Ф.Н. Плевако напрасно было бы искать систематичности, соразмерности частей, следов тщательного изучения материалов дела. Порой оказывалось, что защитник почти не изучал дела, ограничившись одним обвинительным актом. Однако незнание деталей вовсе не мешало ему, когда он выходил на уровень обобщений, облекая их в неповторимую по силе и страстности форму. Совершенно иную школу выдавал стиль судебных речей В.Д. Спасовича – с горячими жестами и четкой архитектоникой логических построений, убедительность которых базировалась на научных познаниях и опыте житейского раздумья. Его манера писать и заучивать наизусть речи по всем серьезным делам, сочетая в них тонкий психологический анализ с использованием научных данных и литературных параллелей, перешла в традиции петербургской адвокатуры. Бесспорным корифеем адвокатуры того времени был К.К. Арсеньев, чьи выступления, полные спокойного достоинства и лишенные всяких внешних эффектов, производили всегда сильное впечатление. Современники подчеркивали его глубокие познания, изящную простоту приемов и поучительную чистоту исполнения адвокатских обязанностей. Взгляд на адвокатуру, как на необходимую и равновеликую часть всего судебного механизма, был характерен для С.Ф. Морошкина. Своей практической деятельностью он стремился содействовать общему развитию и нравственному подъему правосудия. Идеалист по природе, тщательно оберегавший достоинство профессии в глазах общественного мнения, он принадлежал к тем адвокатам, духовный облик которых составляет украшение истории российской адвокатуры.

         Следует подчеркнуть, что взгляды  российского общества на адвокатскую практику довольно сильно менялись по мере ее формирования. Преувеличенные ожидания, согласно которым институт присяжных поверенных является главной и, более того, исчерпывающей проблему гарантией правого суда, постепенно сменились представлениями об адвокатах как о продажных софистах. Нравственное чувство лучшей части общества безусловно осуждало такие адвокатские приемы, когда защита подсудимого превращалась в защиту преступления. Но и поверенных нужно понять: например, революционеры-террористы, включая большевиков, неизменно требовали, чтобы адвокаты отстаивали их убеждения, угрожая в противном случае отказаться от защитников. Естественно, это ставило их адвокатов в двусмысленное положение.

         Негативные перемены в общественном  мнении стали одним из побудительных мотивов к активизации усилий сословия присяжных поверенных по выработке правил профессиональной этики. Именно через развитие механизмов этического саморегулирования российская адвокатура сумела найти ответ на ожидания бурно развивавшегося общества, превратив саму защиту из представительства частного в представительство права, из служения отдельному интересу в служение общественному благу. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 3.

Адвокатура  в период «судебной  контрреформы». 

         Давно подмечена печальная цикличность российской истории: вслед за периодом реформ обязательно приходят контрреформы. С глубоким сожалением отмечал А.Ф. Кони, что русское общество и в своей совокупности, и в своих отдельных представителях обладает особенностью «быстро нагреваться, но недолго хранить в себе приобретенный жар». По мере того как эпоха великих перемен уходила в прошлое, в новые мехи просачивалось старое вино, все чаще священнодействие правосудия превращалось «политической целесообразностью» в бюрократическую расправу, служение призванию уступало место служебному рвению, а судебный деятель – судейскому чиновнику. При этом власти оправдывали сворачивание реформ тем, что Судебные уставы 1864 года якобы не соответствовали некоторым особенностям государственного и общественного быта России.

         Подобные трансформации не могли  не отразиться на институте  присяжных поверенных, выражаясь  прежде всего в выхолащивании  его демократических начал. Так,  уже 19 октября 1865 года были  утверждены «временные правила», согласно которым должности вновь принятых адвокатов утверждал министр юстиции, чем нарушалось гарантированное Судебными уставами 1864 года исключительное право советов присяжных поверенных принимать в состав сословия новых лиц. Высочайше утвержденная инструкция от 1 апреля 1871 года сохранила все пункты этих правил во вновь созданных судебных палатах и окружных судах. Более того, 5 декабря 1874 года был издан «временный» закон, приостановивший дальнейшее учреждение советов присяжных поверенных, поскольку те якобы не оправдали возложенных на них задач. Появление данного закона явилось частью общего наступления правительства на прерогативы адвокатуры, проводившегося, однако, без заранее разработанного плана, стихийно, сообразно потребностям текущего момента. Только в 1904 году власти исправили этот закон, в результате чего советы присяжных поверенных открылись при многих судебных палатах.

         По мере продвижения ползучей  «судебной контрреформы» последовательно  сокращалась гласность судопроизводства, что, естественно, ограничивало право на защиту. Лишь до 1881 года публиковались весьма подробные и впечатляющие отчеты о процессах. Порой они печатались на первых полосах газет, причем из номера в номер, однако после «дела цареубийц» подобная практика была сочтена неуместной, что, впрочем, не мешало журналистам публиковать репортажи из зала суда. Но наступление на гласность продолжалось: Закон от 12 февраля 1887 года разрешил министру юстиции по собственному усмотрению объявлять тот или иной процесс закрытым, а циркуляр министра внутренних дел от 18 января 1879 года вообще запретил публиковать какие-либо отчеты о политических процессах, кроме официальных.

         Осуществляя защиту в политических процессах, российская адвокатура тем самым содействовала борьбе с произволом. Наибольшую известность приобрело дело Веры Засулич, покушавшейся на жизнь петербургского градоначальника генерала Трепова, приказавшего выпороть розгами политзаключенного Богомолова. Петербургскому присяжному поверенному П.А. Александрову удалось раскрыть перед присяжными подлинную мотивацию действие его подзащитной. После оглашения оправдательного приговора ликующая толпа на руках пронесла адвоката по Литейному проспекту.

         Всего же, по подсчетам историков,  в период 1866 – 1895 годов в судах состоялось 226 политических процессов. Суду были переданы 1342 человека; в отношении 137 из них вынесли смертные приговоры, причем исполнили 44, а 93 заменили вечной или срочной каторгой. По одному только «Процессу 193-х», проходившему в 1877 – 1878 годах, было оправдано 90 подсудимых. Давая оценку деятельности присяжных поверенных на политических процессах, газета «Сибирские вопросы» в 1900 году писала: «Суду при всем его искреннем желании угодить министру не удалось натянуть по политическим обвинениям более 50 – 60 % обвинительных приговоров».

         Естественно, власть пыталась контролировать деятельность присяжных поверенных в политических процессах. Четырнадцать из них подверглись арестам, еще трое были отправлены в административную ссылку, где, впрочем, имели право выступать в уголовных процессах. Допуск присяжных поверенных к политическим делам ограничивался и судебными властями, которые произвольно отказывали в приглашении избранных подсудимыми защитников, назначая вместо них более «благонадежных». Особенно часто отказывали в приглашении адвокатов военные суды, где защитниками обычно назначались офицеры, официально подчиненные прокурору. И в этом была соя логика, а именно – логика противостояния законности и произвола. Поскольку именно власть насаждала произвол, постольку деятельность присяжных поверенных в защиту законности неизбежно приобретала «противоправительственный» характер.

         В свою очередь, власти не брезговали никакими средствами для обуздания свободолюбивых адвокатов. Так, в 1913 году по наущению местных жандармских начальников профессор полицейского права Томского университета Н.Я. Новомбергский публично обвинил присяжного поверенного М.Р. Бейлина в использовании своих публицистических выступлений в газете «Сибирская жизнь» для саморекламы, а также в лоббировании интересов пароходного и осветительного синдикатов в ущерб интересам города. Более того, чтобы добиться лишения Бейлина статуса присяжного поверенного, Новомбергского снабдили клеветнической информацией о том, что при осуществлении защиты томского врача Мессароша, оставившего во время операции внутри больного тампон, адвокат якобы подкупил экспертов, заплатив им 500 руб. По сути, это был уже не частный вызов, а попытка дискредитировать адвокату. М.Р. Бейлин подал в суд и блестяще провел процесс. 18 февраля 1916 года Томский окружной суд вынес приговор, которым признал клеветника виновным и определил наказание в виде ареста сроком на полтора месяца на военной гауптвахте. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение. 

         В истории России второй половины XIX века период 60х годов занимает особое место. Одной из наиболее последовательных из буржуазных реформ того периода была судебная реформа 1864 года. После ее проведения судебная система стала выглядеть по сравнению с прежней более упорядоченной и стройной. Чисто сословный, закрытый, чиновнический суд был заменен судом присяжных, основывающемся на принципе гласности, отменились суды для каждого сословия, реорганизовалась прокуратура и впервые была учреждена адвокатура.

         Создание адвокатуры сыграло  особую и важную роль в развитии  российского судопроизводства и  в формировании правового государства.  Главная задача правового государства  – обеспечить законность, которая,  охватывая своим действием наиболее  важные сферы человеческого общежития, вносит в него соответствующую гармонию, обеспечивает равенство граждан перед законом, то есть дает равную возможность всем гражданам пользоваться защитой закона, следовать его предписаниям.

         С появлением института адвокатуры в уголовное судопроизводство вводится необходимый для раскрытия истины элемент состязательности. Суд отныне предполагалось вершить справедливый, независимый, равный, достичь этого без института адвокатуры невозможно. Поэтому создание адвокатуры было шагом вперед на пути России к правовому государству. Профессиональная адвокатура, организованная на основе Судебных уставов 1864 года, явилась новым учреждением и по своему содержанию, и по форме. Для населения были открыты юридические консультации, появились предпосылки для появления правовой культуры у населения. Адвокатами становились люди образованные, носившие прогрессивные идеи преобразования Российского государства.

         Русская адвокатура сыграла большую  роль в претворении в жизнь  основных положений судебных уставов как в качестве толкования законов, так и в качестве вспомогательного органа правосудия.

         «Адвокат возбуждает вопросы,  адвокат выставляет соображения  противника, из этого обмена доводов  и оснований, из этого состязания  выясняется для суда истина. Деятельность адвоката – это тот материал, который в обработке судей обращается в правовой продукт» - отмечал журнал гражданского и уголовного права.

         В России до судебной реформы  не было ни школы, ни практики  судебного красноречия. Но с введением в действие судебных уставов сразу же появились блестящие ораторы, «явившиеся во всеоружии, как Паллада из головы Зевса…». Без всякой школы, без организационной подготовки, со всех сторон выступили на судебную арену мира, не только умевшие владеть словом, но и в большинстве талантливые. В.И. Жуковский, А.И. Урусов, П.А. Потехин, Ф.Н. Плевако – все эти имена символизируют богатство и разнообразие ораторских талантов в России, появившихся после введения адвокатуры.

         Учеными – юристами и деятелями адвокатуры были образованы юридические общества при университетах. В 1855 году было создано юридическое общество при Московском университете. Это общество издавало «Юридический вестник», в котором обсуждались проблемы современного русского законодательства и судопроизводства. В 1877 и 1878 годах были открыты юридические общества при Петербургском и Казанском университетах. В них лидировала либеральная оппозиция.

         С ходом дальнейшего развития  капитализма в России основная  масса адвокатов все более превращается в юрист-консультантов и поверенных, служащих интересам банков, железных дорог. Это определяло политическое лицо большинства адвокатов в конце XIX столетия и в начале XX века. Когда в России начали образовываться политические партии, это большинство отнюдь не случайно в рядах правых буржуазных партий. 
 

Список  использованных источников и литературы. 

1. Баранов Д.П., однотомное издание, Адвокатское право (адвокатская деятельность и адвокатура в России). Учебник для студентов  высших учебных заведений по юридическим специальностям и направлениям – Москва: Наука-Пресс, 2006. – 367с.
2. Бойков А.Д., Адвокатура России: Учебное пособие для вузов / А.Д. Бойков, Н.И. Капинус, Е.Г. Тарло; Ин-т международного права и экономики. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ОМЕГА-Л, 2002. – 432с.
3. Гаврилов С.Н., Гессен И.В., История русской адвокатуры, Т.1., Адвокатура, общество и государство: 1864- 1914. – М.: Юристь, 1997. – 375 с.
4. Галоганов А.П., Российская адвокатура: история и современность – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2003. – 288с.
5. Кучерина А.Г., Адвокатура: учебник [для вузов]; Мин-во образования и науки РФ, Моск. гос. юрид. акад. – М.: Юристь, 2005. – 351с.
6. Лубшев Ю.Ф., Адвокатура в России: Учебник для вузов / Ю.Ф. Лубшев; адвокатская фирма «Юстина», Международ. независимый эколого-полит. ун-т. – М.: Профобразование, 2001. – 832с.
7. Трунов И.Л., Многотомник (Том, выпуск). Особенная часть, специализация. Адвокатская деятельность и адвокатура в России , Ч.2. – М., 2007. – 862с.