Сто великих ученых

 

Несколько месяцев он прожил в Кембридже, а в 1837 году переселился в Лондон, где провел пять лет, вращаясь, главным образом, в кругу

ученых. Привыкнув жить среди вольной природы, он тяготился городской

жизнью.

 

Из ученых он особенно близко сошелся с Лайелем и с Гукером Дружба их продолжалась до самой смерти Дарвина. Гукер много помогал ему

своими огромными знаниями, находя, в свою очередь, источник дальнейших исследований в его идеях.

 

Вообще, эти годы были самым деятельным периодом в жизни Дарвина. Он часто бывал в обществе, много работал, читал, делал сообщения в

ученых обществах и в течение трех лет состоял почетным секретарем Геологического общества.

 

В 1839 году он женился на своей кузине, мисс Эмме Вэджвуд. Между

тем здоровье его становилось все слабее и слабее. В 1841 году он писал

Лайелю: «Мне горько было убедиться, что мир принадлежит сильным и

что я не буду в состоянии делать ничего более, кроме как следить за успехами других в области науки». К счастью, эти печальные предчувствия не

сбылись, но вся его остальная жизнь прошла в непрерывной борьбе с

болезнью. Шумная городская жизнь становилась для него невыносимой,

и в 1842 году он переселился в расположенное недалеко от Лондона имение Доун, купленное им для этой цели.

 

Поселившись в Доуне, Дарвин провел в нем сорок лет спокойной,

однообразной и деятельной жизни. Он вставал очень рано, отправлялся

на коротенькую прогулку, затем около восьми часов завтракал и садился

за работу часов до девяти — половины десятого. Это было его лучшее

Рабочее время. В половине десятого он принимался за чтение писем, которых получал очень много, с половины одиннадцатого до двенадцати или

^ловины первого  опять занимался. После этого он считал оконченным

^ой рабочий  день и, если занятия шли успешно, говорил с удовольствием: ^Сегодня  я хорошо поработал».

 

 

 

244

 

245

 

Затем отправлялся гулять в любую погоду в сопровождении любимой

собаки, пинчера Полли. Собак он очень любил, они отвечали ему тем же.

Отшельническая жизнь в Доуне разнообразилась время от времени поездками к родственникам, в Лондон, на морской берег.

 

В семейной жизни он был вполне счастлив. «В его отношениях к моей

матери, — говорил сын ученого Фрэнсис Дарвин, — ярче всего сказывалась его симпатичная, чуткая натура. В ее присутствии он чувствовал себя

счастливым; благодаря ей его жизнь, которая иначе была бы омрачена

тяжелыми впечатлениями, имела характер спокойного и ясного довольства».

 

Книга «О выражении ощущений» показывает, как тщательно он наблюдал за своими детьми. Он интересовался мельчайшими подробностями их жизни и увлечений, играл с ними, рассказывал и читал, учил собирать и определять насекомых, но в то же время предоставлял им полную

 

свободу и относился к ним по-товарищески.

 

В деловом отношении Дарвин был аккуратен до щепетильности. Счета свои он вел очень тщательно, классифицировал их и в конце года подводил итоги, как купец. Отец оставил ему состояние, которого хватало на

 

независимую и скромную жизнь.

 

Собственные книги давали ему значительный доход, чем Дарвин немало гордился не из любви к деньгам, а из-за сознания, что и он может

зарабатывать свой хлеб. Дарвин нередко оказывал денежную помощь нуждающимся ученым, а в последние годы жизни, когда доходы его возросли,

решил выделить часть своих денег на содействие развитию науки.

 

Терпение и упорство, с которыми Дарвин вел свои работы, поразительны. Гипотеза «пангенезиса» — результат двадцатипятилетних размышлений над вопросом о причинах наследственности. Книгу «О выражении

ощущений» он писал 33 года: в декабре 1839-го начал собирать материалы,

а в 1872 году книга была напечатана. Один из опытов над земляными червями тянулся 29 лет. Двадцать один год, с 1837 по 1858 год, он разрабатывал

вопрос о происхождении видов, прежде чем решился напечатать книгу.

 

Книга имела огромный успех и наделала много шума, так как противоречила традиционным представлениям о возникновении жизни на Земле. Одной из самых смелых мыслей было утверждение, что эволюция продолжалась многие миллионы лет. Это противоречило учению Библии о

том, что мир был создан за шесть дней и с тех пор неизменен. В наши дни

большинство ученых используют модернизированный вариант теории

Дарвина для объяснения изменений в живых организмах. Некоторые же

 

отвергают его теорию по религиозным мотивам.

 

Дарвин открыл, что организмы борются друг с другом за пищу и среду

обитания. Он заметил, что даже в пределах одного вида есть особи с особыми признаками, увеличивающими их шансы на выживание. Потомство

таких особей наследует эти признаки, и они постепенно становятся об-|

 

 

 

 

тими. Особи, не имеющие этих признаков, вымирают. Так, через много

поколений весь вид приобретает полезные признаки. Этот процесс называют естественным отбором. Ему удалось решить величайшую проблему

биологии: вопрос о происхождении и развитии органического мира. Можно

сказать, что вся история биологических наук распадается на два периода:

 

до Дарвина — бессознательное стремление к установке эволюционного

принципа, и после Дарвина — сознательная разработка этого принципа,

установленного в «Происхождении видов».

 

Одну из причин успеха теории нужно искать в достоинствах самой

книги Дарвина. Недостаточно высказать идею, необходимо еще и связать

ее с фактами, и эта часть задачи едва ли не самая трудная. Если бы Дарвин

высказал свою мысль в общей форме, как Уоллес, она, конечно, не произвела бы и сотой доли своего действия. Но он проследил ее до самых отдаленных последствий, связал с данными различных отраслей науки, подкрепил несокрушимой батареей фактов. Он не только открыл закон, но и

показал, как этот закон проявляется в разнообразных сферах явлений.

 

Почти все исследования Дарвина, появившиеся после «Происхождения видов», представляют собой разработку тех или иных частных принципов его теории. Исключение составляют только книга о дождевых червях и несколько мелких заметок. Все остальные посвящены решению различных вопросов биологии — большею частью наиболее запутанных и

сложных с точки зрения естественного отбора.

 

В 1862 году он опубликовал работу «Опыление орхидей», доказав, что

растения приспосабливаются к окружающей среде не менее удивительным образом, чем животные.

 

На некоторое время он отдает свои научные пристрастия жизни растений, каждая из его последующих книг поражает коллег-ботаников. Труды «Насекомоядные растения» и «Карабкающиеся растения» появились

одновременно в 1875 году.

 

Свой вклад Дарвин внес и в будущую науку генетику, начав опыты по

скрещиванию видов. Он доказал, что растения, которые получаются в

результате скрещивания, оказываются более жизнеспособными и плодоносными, чем при простом самоопылении.

 

Практически каждая новая работа Дарвина становилась сенсацией в

научном мире. Правда, не все они были приняты его современниками,

как это случилось, например, с исследованием «Образование растительной почвы путем деятельности червей» (1881). В нем Дарвин объяснял

пользу червей, которые перемешивают почву естественным путем. Сегодня, когда много размышляют о загрязненности земли химическими удобРениями, эта проблема вновь приобрела свою актуальность.

 

Но его интересы не ограничивались только теоретическими исследоьаниями. В одной из своих работ он давал практические советы по выведению породистых английских боровов.

 

 

 

246

 

По мере того как его теория распространялась и результаты обнаруживались в бесчисленных работах, в быстром преобразовании всех отраслей знания, патентованные ученые, академические светила примирялись

с заслугами великого натуралиста. В 1864 году он получил высшую награду, какой может удостоиться ученый в академии: Коплеевскую золотую

медаль. В 1867 году Дарвину был пожалован прусский орден «Pour Ie merite»,

учрежденный Фридрихом Вильгельмом IV для награды за ученые и литературные заслуги. Боннский, Бреславльский, Лейденский университеты

избрали его почетным доктором; Петербургская (1867), Берлинская (1878),

 

Парижская (1878) академии — членом-корреспондентом.

 

Дарвин относился ко всем этим и другим официальным наградам с

большим равнодушием. Он терял дипломы и должен был справляться у

 

друзей, состоит ли он членом такой-то академии или нет.

 

Ум ученого не ослаб, не помрачился с годами, и лишь смерть прервала

 

его могучую работу. Умер Дарвин 19 апреля 1882 года.   ^

 

НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ПИРОГОВ

 

(1810—1881)

 

 

 

 

Будущий великий врач родился 27 ноября 1810 года в Москве. Его

отец служил казначеем. Иван Иванович Пирогов имел четырнадцать детей, большинство умерло в младенчестве; из шестерых оставшихся в живых Николай был самый юный.

 

Получить образование ему помог знакомый семьи — известный московский врач, профессор Московского университета Е. Мухин, который

заметил способности мальчика и стал заниматься с ним индивидуально.

 

Когда Николаю исполнилось четырнадцать лет, он поступил на медицинский факультет Московского университета. Для этого ему пришлось

прибавить себе два года, но экзамены он сдал не хуже своих старших

товарищей. Пирогов учился легко. Кроме того, ему приходилось постоянно подрабатывать, чтобы помочь семье. Наконец Пирогову удалось устроиться на должность прозектора в анатомическом театре. Эта работа дала

ему бесценный опыт и убедила его в том, что он должен стать хирургом.

 

Закончив университет одним из первых по успеваемости, Пирогов

направился для подготовки к профессорской деятельности в Юрьевский

Университет в городе Тарту. В то время этот университет считался лучшим

в России. Здесь, в хирургической клинике. Пирогов проработал пять лет,

блестяще защитил докторскую диссертацию и в двадцать шесть лет стал

 

"Рофессором  хирургии.

 

Темой диссертации он избрал перевязку брюшной аорты, выполнению до того времени — и то со смертельным исходом — лишь однажды

английским хирургом Эстли Купером. Выводы пироговской диссертации

ьи1и одинаково важны и для теории, и для практики. Он первый изучил

описал топографию, то есть расположение брюшной аорты у человека,

 

248

 

расстройства кровообращения при ее перевязке, пути кровообращения

при ее непроходимости, объяснил причины послеоперационных осложнений. Он предложил два способа доступа к аорте: чрезбрюшинный и

внебрюшинный. Когда всякое повреждение брюшины грозило смертью

второй способ был особенно необходим. Эстли Купер, в первый раз перевязавший аорту чрезбрюшинным способом, заявил, познакомившись с

диссертацией Пирогова, что, доводись ему делать операцию вновь, он

избрал бы уже иной способ. Это ли не высшее признание!

 

Когда Пирогов после пяти лет пребывания в Дерпте отправился в Берлин учиться, прославленные хирурги, к которым он ехал с почтительно

склоненной головой, читали его диссертацию, поспешно переведенную

на немецкий.

 

Учителя, более других сочетавшего в себе все то, что искал в хирурге

Пирогов, он нашел не в Берлине, а в Геттингене, в лице профессора Лангенбека. Геттингенский профессор учил его чистоте хирургических приемов. Он учил его слышать цельную и завершенную мелодию операции,

Он показывал Пирогову, как приспосабливать движения ног и всего тела

к действиям оперирующей руки. Он ненавидел медлительность и требо-*

вал быстрой, четкой и ритмичной работы.     ,

 

Возвращаясь домой, Пирогов тяжело заболел и был оставлен для лече^

ния в Риге. Риге повезло: не заболей Пирогов, она не стала бы площадкой

его стремительного признания. Едва Пирогов поднялся с госпитальной

койки, он взялся оперировать. До города и прежде доходили слухи о подающем великие надежды молодом хирурге. Теперь предстояло подтвердить,

бежавшую далеко впереди добрую славу.

 

Он начал с ринопластики: безносому цирюльнику выкроил новый нос.

Потом он вспоминал, что это был лучший нос из всех изготовленных им|

в жизни. За пластической операцией последовали неизбежные литота-1

мии, ампутации, удаления опухолей. В Риге он впервые оперировал как|

учитель.

 

Из Риги он направился в Дерпт, где он узнал, что обещанную e^

московскую кафедру отдали другому кандидату. Но ему повезло — Ива

Филиппович Мойер передал ученику свою клинику в Дерпте.

 

Одно из самых значительных сочинений Пирогова — это завершен-!

ная в Дерпте «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций»|

Уже в самом названии подняты гигантские пласты — хирургическая ана1

томия, наука, которую с первых, юношеских своих трудов творил, воздвиД

гал Пирогов, и единственный камешек, начавший движение громад -і

фасции.

 

Фасциями до Пирогова почти не занимались: знали, что есть такиү

волокнистые фиброзные пластинки, оболочки, окружающие группы мыип

 

или отдельные мышцы, видели их, вскрывая трупы, натыкались на них во

время операций, рассекали ножом, не придавая им значения.

 

ЯЯКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ПИРОГОВ

 

249

 

Пирогов начинает с очень скромной задачи: он берется изучить направление фасциальных оболочек. Познав частное, ход каждой фасции,

он идет к общему и выводит определенные закономерности положения

фасций относительно близлежащих сосудов, мышц, нервов, открывает

определенные анатомические закономерности.

 

Все, что открыл Пирогов, нужно ему не само по себе, все это нужно