Сто великих ученых

Гегеля, и моя работа была сочтена за фантастическое умствование...». Однако Гельмгольц не был одинок, его поддержала научная молодежь, и,

прежде всего, будущий знаменитый физиолог Дюбуа Реймон и молодое

Берлинское физическое общество.

 

Что же касается отношения его к работам предшественников Майера

и Джоуля, то Гельмгольц неоднократно признавал приоритет Майера и

Джоуля, подчеркивая, однако, что с работой Майера он не был знаком, а

работы Джоуля знал недостаточно.

 

В отличие от своих предшественников он связывает закон с принци

ГБРМАН ГЕЛЬМГОЛЬЦ 261

 

пом невозможности вечного двигателя. Материю Гельмгольц рассматривает как пассивную и неподвижную. Для того чтобы описать изменения,

происходящие в мире, ее надо наделить силами как притягательными, так

и отталкивательными. «Явления природы, — говорит Гельмгольц, — долясны быть сведены к движениям материи с неизменными движущими

силами, которые зависят только от пространственных взаимоотношений».

 

Таким образом, мир, по Гельмгольцу, — это совокупность материальных точек, взаимодействующих друг с другом с центральными силами.

Силы эти консервативны, и Гельмгольц во главу своего исследования ставит принцип сохранения живой силы. Принцип Майера «из ничего ничего не бывает» Гельмгольц заменяет более конкретным положением, что

«невозможно при существовании любой произвольной комбинации тел

получать непрерывно из ничего движущую силу».

 

Принцип сохранения живой силы в его формулировке гласит: «Если

любое число подвижных материальных точек движется только под влиянием таких сил, которые зависят от взаимодействия точек друг на друга

или которые направлены к неподвижным центрам, то сумма живых сил

всех взятых вместе точек останется одна и та же во все моменты времени,

в которые все точки получают те же самые относительные положения друг

по отношению к другу и по отношению к существующим неподвижным

центрам, каковы бы ни были их траектории и скорости в промежутках

между соответствующими моментами».

 

Сформулировав этот принцип, Гельмгольц рассматривает его применения в различных частных случаях. Рассматривая электрические явления, Гельмгольц находит выражение энергии точечных зарядов и показывает физическое значение функции, названной Гауссом потенциалом. Далее

он вычисляет энергию системы заряженных проводников и показывает,

что при разряде лейденских банок выделяется теплота, эквивалентная запасенной электрической энергии. Он показал при этом, что разряд является колебательным процессом и электрические колебания «делаются все

меньше и меньше, пока наконец живая сила не будет уничтожена суммой

сопротивлений».

 

Затем Гельмгольц рассматривает гальванизм. Гельмгольц разбирает

энергетические процессы в гальванических источниках, в термоэлектрических явлениях, положив начало будущей термодинамической теории

этих явлений. Рассматривая магнетизм и электромагнетизм, Гельмгольц,

в частности, дает свой известный вывод выражения электродвижущей

силы индукции, исходя из исследований Неймана и опираясь на закон

Ленца.

 

В своем сочинении Гельмгольц в отличие от Майера уделяет главное

внимание физике и лишь очень бегло и сжато говорит о биологических

явлениях. Тем не менее именно это сочинение открыло Гельмгольцу дорогу к кафедре физиологии и общей патологии медицинского факультета

 

262

 

Кенигсбергского университета, где он в 1849 году получил должность экстраординарного профессора.

 

 

Эту должность Гельмгольц занимал до 1855 года, когда он перешел

профессором анатомии и физиологии в Бонн. В 1858 году Гельмгольц

становится профессором физиологии в Гейдельберге, где он много и успешно занимался физиологией зрения. Эти исследования существенно

обогатили область знания и практическую медицину. Итогом этих исследований явилась знаменитая «Физиологическая оптика» Гельмгольца,

первый выпуск которой вышел в 1856 году, второй — в 1860 году, а третий — в 1867 году.

 

Глаз — один из замечательнейших органов нашего тела. О его работе

знали и раньше, сравнивали ее с работой фотографического аппарата. Но

для полного выяснения даже только физической стороны зрения мало

грубого сравнения с фотокамерой. Нужно решить ряд сложных задач из

области не только физики, но и физиологии и даже психологии. Разрешать их приходилось на живом глазу, и Гельмгольц сумел сделать это. Он

построил особый, изумительный по своей простоте аппарат (офтальмометр), который позволял измерять кривизну роговой оболочки задней и

передней поверхности хрусталика. Так было изучено преломление лучей в

глазу.

 

Мы видим предметы окрашенными в тот или иной цвет, наше зрение

цветное. Что лежит в его основе? Изучение глаза показало, что сетчатка

имеет три основных светоощущающих элемента: один из них сильнее всего раздражается красными лучами, другой — зелеными, третий — синими. Любой цвет вызывает более сильное раздражение одного из элементов

и более слабое остальных. Комбинации раздражений создают всю ту игру

цветов, которую мы видим вокруг себя.

 

Чтобы исследовать дно живого глаза, Гельмгольц изготовил особый

прибор: глазное зеркало (офтальмоскоп). Этот прибор давно уже стал обязательным снаряжением каждого глазного врача.

 

Гельмгольц сделал очень много для изучения глаза и зрения: создал

физиологическую оптику — науку о глазе и зрении.

 

Здесь же, в Гейдельберге, Гельмгольц проводил свои классические

исследования по скорости распространения нервного возбуждения. Лягушки для препарирования много раз побывали на лабораторном столе

ученого. Он изучал на них скорость распространения возбуждения по

нерву. Нерв получал раздражение током, вызванное возбуждение достигало мышцы, и она сокращалась. Зная расстояния между этими двумя

точками и разницу во времени, можно высчитать скорость распространения возбуждения по нерву. Она оказалась совсем небольшой, всего от

ЗО до 100 м/сек.

 

Как будто совсем простой опыт. Он и выглядит простым теперь, когда

Гельмгольц его разработал. А до него утверждали, что измерить эту ско

ГЕРМАН ГЕЛЬМГОЛЬЦ 263

 

рость нельзя: она есть проявление таинственной «жизненной силы», не

поддающейся измерениям.

 

Не меньше Гельмгольц сделал и для изучения слуха и уха (физиологическая акустика). В 1863 году вышла его книга «Учение о звуковых ощущениях как физиологическая основа акустики».

 

И здесь до исследований Гельмгольца многое, связанное со слухом,

было изучено очень слабо. Знали, как возникает и распространяется звук,

но очень мало было известно о тех воздействиях, которые оказывают звуки на способные колебаться предметы. Гельмгольц раньше всех занялся

этим сложным явлением. Создав теорию резонанса, он создал затем на ее

основе учение о слуховых ощущениях, о нашем голосе, о музыкальных

инструментах. Изучая явления колебаний, Гельмгольц разработал и ряд

вопросов, имеющих огромное значение для теории музыки, дал анализ

причин музыкальной гармонии.

 

На примере Гельмгольца видно, какое огромное значение имеет широта кругозора ученого, богатство и разнообразие его знаний и интересов.

Там же, в Гейдельберге, вышли его классические работы по гидродинамике и основаниям геометрии.

 

С марта 1871 года Гельмгольц становится профессором Берлинского

университета. Он создает физический институт, в который приезжали

работать физики всего мира.

 

С переездом в Берлин Гельмгольц посвящает себя исключительно

физике, причем изучает ее наиболее сложные области: электродинамику, в которой, исходя из идей Фарадея, разрабатывает собственную теорию, затем гидродинамику и явления электролиза в связи с термохимией. Особенно замечательны его работы по гидродинамике, начатые еще

 

в 1858 году, в которых Гельмгольц дает теорию вихревого движения и

течения жидкости и в которых ему удается решить несколько весьма

трудных математических задач. В 1882 году Гельмгольц формулирует теорию свободной энергии, в которой решает вопрос о том, какая часть полной молекулярной энергии некой системы может превратиться в работу.

Эта теория имеет в термохимии то же значение, что принцип Карно в

термодинамике.

 

В 1883 году император Вильгельм жалует Гельмгольцу дворянское звание. В 1884 году Гельмгольц публикует теорию аномальной дисперсии, а

немного позже несколько важных работ по теоретической механике. К

этому же времени относятся работы по метеорологии.

 

В 1888 году Гельмгольц назначается директором вновь учрежденного

правительственного физико-технического института в Шарлотенбурге —

Центра немецкой метрологии, в организации которого он принимал самое

активное участие. В то же время ученый продолжает читать лекции теоретической физики в университете.

 

У Гельмгольца было много учеников; его лекции слушали тысячи сту

264

 

 

 

дентов. Поработать в его лаборатории, поучиться искусству эксперимента

приезжали многие молодые ученые. Его учениками могут считаться многие

русские ученые — физиологи Е. Адамюк, Н. Бакст, Ф. Заварыкин, И. Сеченов, физики П. Лебедев, П. Зидов, Р. Колли, А. Соколов, Н. Шиддер.

 

К сожалению, не только радостные события ждали Гельмгольца в старости. Его сын Роберт, подававший большие надежды молодой физик

безвременно скончался в 1889 году, оставив работу о лучеиспускании ro-'

рящих газов.

 

Самые последние работы ученого, написанные в 1891—1892 годах, относятся к теоретической механике.

 

Умер Гельмгольц 8 сентября 1894 года.

 

ГРЕГОР МЕНДЕЛЬ

 

(1822—1884)

 

 

 

 

Основоположником науки о наследственности — генетики по праву

считается австро-венгерский ученый Грегор Мендель. Работа исследователя, «переоткрытая» только в 1900 году, принесла посмертную славу

Менделю и послужила началом новой науки, которую несколько позже

назвали генетикой. До конца семидесятых годов XX века генетика в основном двигалась по пути, проложенному Менделем, и только когда учёные научились читать последовательность нуклеиновых оснований в молекулах ДНК, наследственность стали изучать не с помощью анализа результатов гибридизации, а опираясь на физико-химические методы.

 

Грегор Иоганн Мендель родился в Гейзендорфе, что в Силезии, 22 июля

1822 года в семье  крестьянина. В начальной школе  он обнаружил выдающиеся математические  способности и по настоянию  учителей продолжил

образование в гимназии небольшого, находящегося поблизости городка

Опава. Однако на дальнейшее обучение Менделя денег в семье недоставало. С большим трудом их удалось наскрести на завершение гимназического курса. Выручила младшая сестра Тереза: она пожертвовала скопленным

для нее приданым. На эти средства Мендель смог проучиться еще некоторое время на курсах по подготовке в университет. После этого средства

семьи иссякли окончательно.

 

Выход предложил профессор математики Франц. Он посоветовал

Менделю вступить в августинский монастырь города Брно. Его возглавлял в то время аббат Кирилл Напп — человек широких взглядов, поощрявший занятия наукой. В 1843 году Мендель поступил в этот монастырь

и получил имя Грегор (при рождении ему было дано имя Иоганн). Через

четыре года монастырь направил двадцатипятилетнего монаха Менделя

 

266

 

учителем в среднюю школу. Затем с 1851 по 1853 год он изучал естественные науки, особенно физику, в Венском университете, после чего

стал преподавателем физики и естествознания в реальном училище города

Брно.

 

Его педагогическую деятельность, продолжавшуюся четырнадцать лет,

высоко ценили и руководство училища, и ученики. По воспоминаниям

последних, он считался одним из любимейших учителей. Последние пятнадцать лет жизни Мендель был настоятелем монастыря.

 

С юности Грегор интересовался естествознанием. Будучи скорее любителем, чем профессиональным учёным-биологом, Мендель постоянно

экспериментировал с различными растениями и пчёлами. В 1856 году он

начал классическую работу по гибридизации и анализу наследования признаков у гороха.

 

Мендель трудился в крохотном, менее двух с половиною соток гектара, монастырском садике. Он высевал горох на протяжении восьми лет,

манипулируя двумя десятками разновидностей этого растения, различных

по окраске цветков и по виду семян. Он проделал десять тысяч опытов.

Своим усердием и терпением он приводил в немалое изумление помогавших ему в нужных случаях партнеров — Винкельмейера и Лиленталя, а

также садовника Мареша, весьма склонного к выпивке. Если Мендель и

давал пояснения своим помощникам, то вряд ли они могли его понять.

 

Неторопливо текла жизнь в монастыре Святого Томаша. Нетороплив

был и Грегор Мендель. Настойчив, наблюдателен и весьма терпелив. Изучая форму семян у растений, полученных в результате скрещиваний, он

ради уяснения закономерностей передачи лишь одного признака («гладкие — морщинистые») подверг анализу 7324 горошины. Каждое семя он

рассматривал в лупу, сравнивая их форму и делая записи.

 

С опытов Менделя начался другой отсчет времени, главной отличительной чертой которого стал опять же введенный Менделем гибридологический анализ наследственности отдельных признаков родителей в потомстве. Трудно сказать, что именно заставило естествоиспытателя обратиться к абстрактному мышлению, отвлечься от голых цифр и многочисленных экспериментов. Но именно оно позволило скромному преподавателю монастырской школы увидеть целостную картину исследования; увидеть ее лишь после того, как пришлось пренебречь десятыми и сотыми