Учение Л.Толстого как философия религиозно-утопического направления в общественной мысли к. 19 – н. 20 веков

Толстовское движение, впервые заявившее о себе в 80-е годы XIX века, - один из интереснейших культурных и религиозных феноменов в истории России.  Его идейный генезис и человеческий потенциал имеют двойственный исток. С одной стороны, толстовство связано с освободительными  чаяниями и духовными поисками  русской  дворянской, а позднее - и разночинной интеллигенции, впервые всерьез заявившей о себе на рубеже XVIII и XIX веков, и - в особенности - в  период декабризма. С другой стороны, оно связано с глубокими традициями  русского  народно-сектантского "разномыслия" и протеста: не случайны интенсивные контакты Л.Н.Толстого,  а также организационного лидера движения В.Г.Черткова (1854-1936) с представителями  многочисленных  течений русского крестьянства и плебейского религиозного "плюрализма" - с беспоповцами,  штундой, духоборцами, молоканами, иудействующими белоризцами и  другими. Эта генетическая двойственность во многом определила и облик толстовского  движения,  сочетавшего в себе черты как интеллигентской оппозиционности, так и русского народно-сектантского умонастроения. Для толстовства как для интеллигентского движения  были характерны обостренный интерес к социально-историческим судьбам современности, к новинкам идейной жизни России, Запада и Востока, умение вслед за революционными и либерально-интеллигентскими кругами сочетать легальные и нелегальные приемы пропаганды. От народно-сектантских же течений толстовство усвоило критическое отношение к "господскому" стилю жизни, к индустриально-урбанистической цивилизации и к институционально  оформленной религиозной  практике, стремление к рационалистической  и пантеистической трактовке священных текстов ("понимание в  Духе"), пацифистские воззрения и т. п.

Идея  жертвенной готовности принять страдание за свои убеждения,  присущая традиционному  русскому народному правдоисканию и оппозиционерам из "образованных" слоев, также была усвоена  толстовским движением. И сам толстовский круг формировался из представителей, с одной стороны, дворянской интеллигенции и многонациональной среды русских разночинцев, а с другой – из правдоискателей из народных низов, как православных, так и сектантов.

Этим двойственным  социокультурным истоком толстовского движения во многом объясняются и  характерные  особенности  реакции  толстовцев  на  роковые  и неожиданные  для  подавляющего большинства европейцев события первой мировой войны.

Действительно, для тогдашнего европейского сознания события первой мировой войны были ситуацией шоковой. Россия и Европа переживали тогда крушение целый век (после наполеоновских войн)налаживавшегося быта, трагедию разрушений некритической веры в техноурбанистический прогресс, обернувшийся "прогрессом" разрушения, униформированных полчищ, орудий убийства.

История толстовства есть неотъемлемая часть нашей собственной  истории, насильственно  выкорчеванная из народной памяти и идейно обесчещенная в годы диктатуры. И лишь в последние годы, когда столь остро встал вопрос о дефиците духовности и личной  нравственности, память об этой утраченной духовной реальности, которая составляла основу жизни тысяч россиян, правдоискателей из интеллигентов и "простонародья", возвращается к нам.

Но есть и другая точка зрения на толстовство и, следовательно, его иная оценка.

Толстовство, в широком смысле этого слова, - русская внутренняя опасность, принявшая обличье высочайшего добра. Сокрушить внутренне русскую силу только и могло это соблазнительное и ложное добро, лжедобро, эта идея безблагодатной святости, лжесвятости. В толстовском учении соблазняет радикальный призыв к совершенству, к совершенному исполнению закона добра. Но это толстовское совершенство потому так истребительно, так нигилистично, так враждебно всем ценностям, так несовместимо с каким бы то ни было творчеством, что это совершенство - безблагодатное. В святости., к которой стремился Толстой, была страшная безблагодатность, богопокинутость, и потому это - ложная, злая святость. Благодатная святость не может совершать таких истреблений, не может быть нигилистической. У настоящих святых было благословение жизни, была милость. Это благословение и эта милость были прежде всего у Христа. В духе же Толстого ничего не было от духа Христова. Толстой, требует немедленного и полного осуществления абсолютного, абсолютного добра в этой земной жизни, подчиненной законам грешной Природы, и не допускает относительного, истребляет все относительное. Так хотел он вырвать всякое существо человеческое из мирового целого и повергнуть в пустоту, в небытие отрицательного абсолютного. И абсолютная жизнь оказывается лишь элементарной животной жизнью, протекающей в физическом труде и удовлетворении самых простых потребностей. В такое отрицательное абсолютное, пустое и нигилистическое, и хочет повергнуть русская революция всю Россию и всех русских людей. Идеал безблагодатного совершенства ведет к нигилизму. Отрицание прав относительного, т. е. всего многообразия жизни, всех ступеней истории, в конце концов отделяет от источников жизни абсолютной, от абсолютного духа. Религиозный гений апостол Павел некогда понял всю опасность превращения христианства в еврейскую апокалиптическую секту и ввел христианство в поток всемирной истории, признав и освятив право относительных ступеней. Толстой прежде всего восстал против дела апостола Павла. Вся ложь и призрачность толстовства с неотвратимой диалектикой развернулась в русской революции. В революции народ изживает свои соблазны, свои ошибки, свои ложные оценки. Это многому научает, но научение покупается слишком дорогой ценой. Необходимо освободиться от Толстого как от нравственного учителя. Преодоление толстовства есть духовное оздоровление России, ее возвращение от смерти к жизни, к возможности творчества, возможности исполнения миссии в мире.

Обращает на себя внимание и мнение философа-изгнаника 1922 года Н.А.Бердяева. "... Толстовство, в широком, не доктринальном смысле слова, очень характерно для русского человека, оно определяет русские моральные оценки. ... Толстой уловил и выразил особенности морального склада большей части русской интеллигенции, быть может, русского человека вообще. И русская революция являет собой своеобразное торжество толстовства. На ней отпечатлелся и русский толстовский морализм и русская аморальность. Этот русский морализм и эта русская аморальность связаны между собой и являются двумя сторонами одной и той же болезни нравственного сознания. Болезнь русского нравственного сознания я вижу прежде всего в отрицании личной нравственной ответственности и личной нравственной дисциплины, в слабом развитии чувства долга и чувства чести, в отсутствии сознания нравственной ценности подбора личных качеств. Русский человек не чувствует себя в достаточной степени нравственно вменяемым, и он мало почитает качества в личности. Это связано с тем, что личность чувствует себя погруженной в коллектив, личность недостаточно еще раскрыта и сознана. Такое состояние нравственного сознания порождает целый ряд претензий, обращенных к судьбе, к истории, к власти, к культурным ценностям, для данной личности недоступным. Моральная настроенность русского человека характеризуется не здоровым вменением, а болезненной претензией. Русский человек не чувствует неразрывной связи между правами и обязанностями, у него затемнено и сознание прав, и сознание обязанностей, он утопает в безответственном коллективизме, в претензии за всех. Русскому человеку труднее всего почувствовать, что он сам - кузнец своей судьбы. Он не любит качеств, повышающих жизнь личности, и не любит силы. Всякая сила, повышающая жизнь, представляется русскому человеку нравственно подозрительной, скорее злой, чем доброй. С этим особенностями морального сознания связано и то, что русский человек берет под нравственное подозрение ценности культуры. Ко всей высшей культуре он предъявляет целый ряд нравственных претензий и не чувствует нравственной обязанности творить культуру. Все эти особенности и болезни русского нравственного сознания представляют благоприятную почву для возникновения учения Толстого". Бердяев здесь негодует на любимого им Толстого. А вывод Бердяева звучит совсем уж неутешительно: "Необходимо освободиться от Толстого как от нравственного учителя. Преодоление толстовства есть духовное оздоровление России, ее возвращение от смерти к жизни, к возможности творчества, возможности исполнения миссии в мире". Бердяев не раз говорил о себе, что его оценки очень часто были продиктованы особенностями момента, были слишком реактивными. Думается, что суждения знаменитого философа о Л.Н.Толстом и толстовстве категоричны, но способствуют тому, чтобы нам окончательно освободить себя от иждивенческих настроений, неверия и начать созидание.

И хотя Г.В. Плеханов характеризовал толстовство как «странные фантазии странного графа», а Н.А.Бердяев называл его «нравственной болезнью сознания» русского народа, толстовство как религиозное учение и мировоззренческая доктрина получило распространение не только в России, но и за её рубежами. Вот как об этом пишет знаменитый Джавахарлал Неру: «…Возможно, величайшим из них (прозаиков девятнадцатого столетия – И.Ш.) был Лев Толстой – он не только создал гениальные романы, но и стал религиозным и духовным вождём, чьё влияние широко распространилось. Оно достигло даже Гандиджи, который в то время находился в Южной Африке; они очень ценили друг друга и поддерживали переписку. Основой их связи была твёрдая вера обоих в непротивление и отказ от насилия. По убеждению Толстого, это было главным в учении Христа, а Гандиджи делал такие же выводы из древних индуистских сочинений. В то время как Толстой оставался пророком, который жил в соответствии со своими принципами, но был оторван от мира, Гандиджи активно применил эти внешние пассивные установки к решению проблем, затрагивающих народные массы и Южной Африки, и Индии.»

Действительно , Толстого и Ганди многое сближало, разница между ними была только в деталях. Правда, М.К.Ганди был решительнее Толстого в выборе средств борьбы, особенно когда национально-освободительное движение в Индии стало более развитым и массовым. Это объясняется ролью вождя, которую играл М.Ганди.

Приверженцы толстовской идеологии в различных регионах (Западная Европа, Великобритания, Япония, Индия, Южная Африка) пытались создать земледельческие общины. Однако они просуществовали недолго, также как и колонии толстовцев (так называемые культурные скиты), возникшие в 1880-е годы в Тверской, Симбирской, харьковской губерниях и в Закавказье

Тем не менее, как было показано, религиозно-философское учение Л.Н.Толстого получило достаточно широкое распространение как в нашей стране, так и за рубежом. Противоречивость взглядов мыслителя является объективной предпосылкой разнообразия оценок толстовства. Не забывая об этом, всё-таки можно сказать, что в условиях кризиса и дефицита  духовности обращение к творческому наследию Л.Н.Толстого не может не способствовать оздоровлению жизни современного общества.

Заключение

В результате проведённого реферативного исследования можно сделать следующие выводы.

Философское учение Л.Н.Толстого представляет собой систему взглядов религиозно-утопического направления. Мыслитель и писатель подверг критике государственные устои, практику функционирования властных учреждений, институтов гражданского общества и культуру в целом, сложившиеся в России во второй половине 19 – начале 20 века. Он идеализировал патриархальный строй, выдвигая при этом на передний план нравственные и религиозные стороны жизни. Кроме того, его учение  содержит анархические и социалистические идеи.

Центральным звеном философии Л.Н.Толстого является рационализированная этика любви и непротивления злу насилием. Он разделял иллюзию о возможности преодоления социальных проблем, несправедливости, жестокости и т.п. посредством нравственного самосовершенствования каждого отдельного человека и полного отказа от какой-либо борьбы.

Идеология Л.Н.Толстого получила распространение как в нашей стране, так и за рубежом (Западная Европа, Великобритания, Япония, Индия, Южная Африка). И хотя её отдельные положения подвергались критике и философами, и общественными деятелями, она сыграла заметную роль в духовной эволюции многих поколений. По словам американского специалиста по русской культуре Дж. Кеннана, человечество не было бы тем, чем оно есть, не будь «исполинской фигуры» Л.Н.Толстого.

Литература

1. Бердяев Н.А. О русских классиках. – М.,1993.
2. Берлин И. История свободы. Россия. – М.: Новое литературное обозрение, 2001. – 544 с.
3. Введение в философию. В 2-х томах. Том 1. - М., 1990.
4. Гаврюшин Н.К. Русская философия и религиозное сознание // Вопросы философии. -1994.-.№1.
5. Гусейнов А.А. Великие моралисты. - М., 1995.
6. Гусейнов А.А. Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. -1994.-.№6.
7. Зеньковский В.В. История русской философии. – Л., 1991.
8. История философии. Том 4. – М., 1959.
9. История философии в СССР в пяти томах. Том 3. - М., 1968.
10. Кантор В.К., Киселёва М.С.  Л.Н.Толстой, «руссоизм», русская культура // Философские науки. – 1991. - №9.
11. Карасёв Л.В. Толстой и мир // Вопросы философии. – 2001. - №1.
12. Ленин В.И. Л.Н.Толстой как зеркало русской революции. // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 16.
13. Луначарский А.В. О Толстом. Сборник статей. – М., 1928.
14. Мартынов А. О судьбах русской философской культуры // Вопросы философии. – 2002. - №10.
15. Монин М.А. Толстой и Фет. Два прочтения Шопенгауэра // Вопросы философии. – 2001. - №3.
16. Назаров В.Н. Метафоры непонимания: Л.Н.Толстой и Русская Церковь в современном мире // Вопросы философии. -1991.-.№8.
17. Немировская Л.З. Толстой и Ницше: проблемы культуры. – М., 1992.
18. Неру Дж. Взгляд на всемирную историю                                                            М.: Прогресс, 1989. – 472 с.
19. Паршин А.Н. Русская религиозная мысль: возрождение или консервация? // Вопросы философии. – 2002. - №4.
20. Печчеи А. Человеческие качества. – М., 1985.
21. Тарасов А. Гносеологические и онтологические основы религиозного учения Л.Н.Толстого // Вопросы философии. – 2001. - №8.
22. Толстой Л.Н. Исповедь. В чём же вера? – Л.: Художественная литература, 1990. – 416 с.
23. Толстой Л.Н. Сочинения в 22 томах. – М.: Художественная литература, 1978.
24. Толстой Л.Н. Суеверие государства. – Таллинн, 1990.
25. Христианство. Словарь. – М., 1994.
26. Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф.Ницше // Вопросы философии. -1990.-.№7.
27. Шаповалов В.Ф. Основы философии. От классики к современности. – М., 1998.