Современная философия

      Рассмотрим  основные идеи логического позитивизма, т.е. положительного учения, ясного, научного. Его еще называют неопозитивизмом (дело в том, что в XIX веке тоже был позитивизм, его представителями являлись О. Конт и Э. Мах).

• Отрицание философии как учения о первых принципах. По мнению Карнапа, истинность философских предложений невозможно обосновать. От философии следует отказаться в пользу науки, лишь она представляет собой обоснованное знание.
• Аналитические и синтетические предложения. Это различение имело важное значение в неопозитивистском понимании предложения, истинность которого определяется его собственным содержанием, чего нет в случае синтетического предложения. Примеры аналитических предложений: "В квадрате все углы прямые", "Тела протяженны". По определению в квадрате все углы прямые, а тела представляют собой нечто протяженное. Примеры синтетических предложений: "На столе лежит книга", "Студенты смеются чаще, чем их преподаватели". По определению стол не является чем-то таким, на чем непременно лежит книга. Истинность синтетических предложений устанавливается эмпирическим путем.

      Неопозитивисты  считали, что все предложения науки являются либо аналитическими, либо синтетическими. Аналитические предложения логически необходимы (если я утверждаю, что существуют тела, то я должен также утверждать, что эти тела обладают протяженностью), синтетические предложения эмпиричны, они отражают экспериментальные данные. В соответствии с этим можно разделить все науки на экспериментальные (физика, химия, психология, история, социология) и неэкспериментальные (логика и математика). А предложения философии не аналитичны и не синтетичны, они бессмысленны. Это ясно уже из того, что философия толкует о реальных явлениях, но не имеет собственной экспериментальной базы.

      Пройдут годы, прежде чем рассматриваемое  воззрение будет подвергнуто  аргументированной критике. Современный  американский философ Уильям Куайн обвинит неопозитивистов в том, что они слишком жестко отделили друг от друга аналитические и синтетические предложения. Следует учитывать их взаимосвязь. А это означает, что в эксперименте проявляется теория в целом, в том числе и правомерность аналитических, равно как и философских предложений. Философские предложения не являются бессмысленными, они тоже научны.

      Верификация (проверяемость). Согласно принципу верификации, достоверность синтетических предложений выявляется в эксперименте. Проще говоря: не доверяй, а проверяй; проверяй каждое суждение. С этой целью сложный текст надо разложить на элементарные предложения (их также называли протокольными предложениями, или предложениями наблюдения). Элементарное предложение проверяется фактами. Допустим, мне надо удостовериться в истинности утверждения: "Все студенты группы "Экономика" ростом выше 160см". Это утверждение будет сведено к предложениям: "Рост студента Х группы "Экономика" выше 160 см". Вместо Х надо будет подставлять имена из списочного состава группы. Если в группе 22 человека, то мы получим 22 элементарных предложения, истинность которых легко установить в эксперименте, т.е. в нашем случае измеряя рост студентов.

      Казалось, что найдена суть истины. Все просто, все ясно. Но вдруг гром среди  ясного неба: самый главный призыв "Все проверяй фактами" нельзя проверить фактами. Что делать? Не отказываться же от главного принципа, ибо ему не видно замены. Выход один – согласиться с тем, что в основе научного понимания лежат философские принципы ("Все проверяй фактами" – типичный философский принцип, ибо он обладает универсальным содержанием), которые невозможно проверить фактами непосредственно. Нельзя поставить эксперимент, который бы явился обоснованием философского принципа. Как уже не раз подчеркивалось, философские принципы являются обобщениями всего массива экспериментов.

      История с принципом проверяемости показывает, что при всем желании от философии  не избавиться. Стремление к ясности  и простоте должно включать философские  положения. Без философии так называемое простое и ясное объяснение сродни простоватости, научной поверхностности.

      Физикализм. Физикализм – это убеждение, что в эмпирических науках все предложения должны, в конечном счете, сводиться к предложениям физики. В основе физикализма лежит все то же стремление к ясности. Что такое биологическое, жизнь, социальное, политическое? В конечном счете, физическое утверждали неопозитивисты.

      На  первый взгляд физикализм вполне состоятелен. Но последовательно проводить этот принцип за пределами физики, например в биологии, или политологии, еще никому не удавалось. Почему? Потому что физическое – это не само биологическое и социальное, а лишь его фундамент. Известно, например, что демократия – это вполне реальное политическое состояние общества. Но в свойствах элементарных частиц политическую демократию не разглядеть. Либо потому, что само развитие материи включает необъяснимые переходы (например, от неживого к живому), либо в силу недостаточно высокого уровня современной науки. Пока у нас нет достаточных данных для выбора между двумя этими "либо".

      Добро – это эмоциональные реакции, их нельзя обосновать фактами, считали неопозитивисты, особенно четко защищал эту позицию англичанин А. Айер. Моральные предложения, считал он, не могут быть истинными или ложными, они являются выражениями эмоций. Этика, как и все гуманитарные дисциплины, чужда идеалам науки.

      Итак, неопозитивизм, или логический позитивизм, существенно прояснил содержание научного знания, вызвал к жизни многие новые  проблемы, в том числе и философского порядка. Что касается философского знания, то оно было реабилитировано уже в работах постпозитивистов (после неопозитивистов), являющихся, как и неопозитивисты, сторонниками научного построения знания.

      Часть философов сохранили свою приверженность неопозитивизму по настоящее время. Тем не менее, начиная с середины ХХ, века все большее число философских экспертов стали отдавать предпочтение постпозитивизму. Виднейшие из постпозитивистов: англичане Поппер и Лакатос (приехал в Англию из Венгрии), американцы Фейерабенд и Кун.

      Постпозитивисты согласны со своими предшественниками  неопозитивистами, прежде всего в стремлении четко уяснить себе и другим содержание научного знания. При этом нео- и постпозитивисты критически относятся к феноменологическим и герменевтическим установкам. Вместе с тем постпозитивисты достаточно резко отличаются от неопозитивистов.

      Неопозитивисты  считали, что человек способен на ясное, истинное на века знание. Постпозитивисты  же придают принципиальное значение тому факту, что человек существо ошибающееся. Это означает, что ясное, вечное знание не может быть достигнуто: одна теория неминуемо сменяет другую. Надо обеспечить рост научного знания.

      Неопозитивисты  полагали, что достижение знания имеет  определенный конечный пункт ("все ясно, дальше идти некуда"). Постпозитивисты настаивают на развитии знания, причем посредством коренных преобразований, научных революций.

      Неопозитивисты  упорствовали в непризнании философии  наукой, постпозитивисты ставят проблему по-другому: между наукой и философией нет жесткой границы, но философствовать надо научно.

      А теперь более детально о постпозитивизме.

      Теорию  нельзя проверить на окончательную  истинность, но ее можно опровергнуть, фальсифицировать, доказывал Карл Поппер. В этом состоит защищаемый им принцип фальсификации. По Попперу, мы не можем сказать, что теория верна, ибо, как свидетельствует история, признававшиеся истинными теории рано или поздно проявляли свою недостаточность. Почти триста лет механику Ньютона считали истинной во всех отношениях, а потом на смену ей пришли новые теории. Так обстоит дело с любой теорией, она появляется, достигает стадии расцвета, а затем опровергается. Поппер считал, что в мире теорий идет "борьба за существование", схожая с известными представлениями Дарвина о естественном отборе среди живых особей. Отсюда главные выводы Поппера: 1) в основании теории находятся гипотезы (т.е. предположения); научные гипотезы навсегда остаются гипотезами, ибо, как уже отмечалось, их истинность нельзя доказать; 2) из гипотез по законам дедукции выводят предложения, которые можно сопоставить с фактами; 3) сопоставление с фактами дает два результата: либо предложения не противоречат фактам, в таком случае теория продолжает жить, она признается работоспособной и правдоподобной, либо предложения теории опровергаются, фальсифицируются фактами, в таком случае теория считается ложной, она отвергается и интенсифицируется поиск новой теории. Итак, по Попперу, теория имеет гипотетико-дедуктивную структуру. Гипотезы выступают попытками разрешить проблемы, дедукция позволяет провести очную ставку содержания гипотез с экспериментальными фактами. Факты экзаменуют теорию на прочность (годится – не годится).

      Научно-исследовательская  программа имеет свое "твердое  ядро". Имре Лакатос обратил внимание на то, что обычно ученый имеет дело не с одной, а с целым семейством теорий, образующих научно-исследовательскую программу. У теорий данной программы есть "твердое ядро" и "защитный пояс". Теории сопоставляют друг с другом. Рост научного знания совершается так: сначала разрушается защитный слой твердого ядра, а затем наступает черед и самого твердого ядра. Только тогда, когда будет разрушено твердое ядро программы, необходимым окажется переход от старой научно-исследовательской программы к новой.

      Твердым ядром научно-исследовательской программы Ньютона являются три закона механики и закон тяготения. На этой базе было развито множество теорий, относящихся к астрономии, учению о свете, сопромату, технике. Все они имели свои особенности, противоречия, недостатки, часть из которых не удавалось устранить, а раз так, защитный слой начинал трещать. Понадобились годы и десятилетия, прежде чем разрушению подверглось твердое ядро. К тому же ньютоновская научная программа жива и по настоящее время ее изучают, ею пользуются.

      В каждой науке есть свои научно-исследовательские  программы: программа дарвинизма или  генетики в биологии, марксизма и  неоклассики в экономике, позитивизма  в философии и т.д.

      Научный образец (парадигму) создает и преобразует, особенно на стадии научных революций, научное сообщество. Так считает Томас Кун. Парадигма – это совокупность убеждений, ценностей, технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих научную традицию. У Куна наука понимается столь широко, что впору утверждать о выходе за пределы всякого позитивизма. Позитивизм, по определению, борется за чистоту науки. Кун же фактически имеет в виду всю совокупность ценностей и убеждений научного сообщества.

      Добро – это принцип. В неопозитивизме добро считалось чувством, эмоцией, оно выводилось за пределы науки. Англичанин Ричард Хэар, философ наших дней, считает по-другому. Этика начинается с предписаний ("делай так, это добро", "не делай этого, ибо оно есть зло"). Когда предписания даны, в силу вступают законы логики: руководствуясь правилами логики, можно из одних предложений выводить другие. По последствиям действий судят о правомерности исходных положений.

      Критикуй, а то проиграешь. В этом абзаце мы отдадим должное критической силе постпозитивизма. Рост знания, считал Поппер, достигается в процессе рациональной дискуссии, которая неизменно выступает критикой (спокойной, обстоятельной, научнооправданной, уважительной) существующего знания. В этой связи Поппер критиковал врагов открытого, демократического общества, которых он увидел в сторонниках марксизма, прежде всего в самом Марксе. Поппер считал, что Маркс справедливо критиковал капитализм, справедливо считал, что то или иное воззрение определяется историческими условиями, но напрасно абсолютизировал пролетарские науку и мораль. Он должен был их активнее критиковать, не устанавливать перспективы на вечные времена, больше творить. Только в этом случае можно избежать тоталитаризма. Ни одно учение, считает Поппер, нельзя признать всесильным и верным, тем более на необозримое будущее.

      В аналитической философии есть два  интереса к языку. В одном случае речь идет об искусственных языках, т.е. в основном о науке, ибо именно в ней используются искусственные  языки. Во втором случае речь идет о  естественных языках, т.е. о жизни  в целом. Ясно, что во втором случае значение и смысл не являются столь четко определенными, как считал Витгенштейн⁹ в своем "Логико-философском трактате".

      В течение первого периода своего творчества Витгенштейн был настроен весьма позитивистски: все должно быть ясным, четким, понятным. Ему казалось, что он решил эту задачу применительно к естественному языку. Вскоре, однако, позиция Витгенштейна изменилась радикально. Теперь он недоволен своими прежними изысканиями и ищет новые подходы к пониманию языка.

      Значение слова есть его употребление. Напомним, что ранний Витгенштейн считал, что слова и предложения обладают значением, этими значениями являются либо отдельные предметы ("этот стол" обозначает стол, на который обращается внимание), либо их расположение, событие ("на столе лежит карандаш" обозначает, что взаиморасположение стола и карандаша именно такое, как сказано: карандаш лежит "на столе", а не где-то в другом месте). Витгенштейн пишет: "Когда мы говорим: "Каждое слово в языке что-то означает", то этим еще совсем ничего не сказано...". Витгенштейн имеет в виду, что в прежних его работах слово и значение слова увязывались уж очень формально, по формуле "слово есть метка предмета". А между тем язык – это сама наша жизнь, в ней одно и то же слово может обладать многими сотнями значений. Приведем пример на этот счет.

      "Кирпич!" – говорит строитель своему помощнику; тот приносит кирпич. "Написал кирпич?" – спрашивает Иванова Сидоров. "Да нет еще,- отвечает Иванов,- не было времени сесть за диплом". "Ты видел Кирпича?" (имеется в виду Алексей Кирпичников, которого друзья называют Кирпичом). Слово не имеет раз и навсегда данного значения. Значение слова есть его употребление в языке и действии. Язык есть деятельность, форма жизненной игры. Как во всякой игре, здесь есть много возможностей.

      "Семейное  сходство" слов. Язык состоит из многих слов, а у слов много значений, но это не означает, что язык – это сплошной хаос. При характеристике спорных, равно как и не спорных, вопросов имеет смысл использовать слова, обладающие "семейным сходством", похожие друг на друга. Одним словом суть дела не исчерпать. Значение слова во многом становится понятным в рамках группы слов. Рассмотрим, например, семейное сходство слов, поясняющих и проясняющих слово "любовь". (см. прил. 1)