Исходя  из изложенного, герменевтику часто определяют как способ философствования, центром которого является интерпретация, понимание текстов. Это соответствует тому обстоятельству, что в герменевтике языку уделяется огромное внимание. Тем не менее, содержание герменевтики много шире приведенного определения. В связи с последним утверждением обратимся к истории становления герменевтики как философского направления.

      Выше  при определении герменевтики я использовал центральный для нее термин "понимание". Что такое понимание? Как понимает человек, бытийствующий в мире? Когда человек может с полным основанием утверждать, что он понимает? Если человек задает вопросы, то это свидетельствует о том, что он недопонимает. Вопрошание запускает процесс понимания. Но как в нем добиться успеха? Как достичь истины – вот вопрос вопросов.

      В науке понимание часто интерпретируют как подведение под понятие. Так делают, когда решают задачи по математике, физике, другим учебным дисциплинам. Герменевтик считает, что здесь нет подлинного понимания, а присутствует всего лишь объяснение. Понимание должно быть по-настоящему жизненным, оно должно иметь дело с сущим, а наука от многого просто-напросто абстрагируется. В критике "бескровных" идеалов науки герменевтик согласен с феноменологом. Однако по принципиальным вопросам они расходятся.

      Феноменолог в основном ориентируется на созерцание, он стремится к миру посредством конструкции сознания. Но почему же не вступить в прямой контакт с внешним миром? Надо, считает убежденный герменевтик, твердо держаться вещи, не убегать от нее в сознание, не довольствоваться всего лишь созерцанием и его обработкой в сознании.

      Человек изначально находится в мире сущего, испытывает интерес к нему (на латинском "среди сущего" – интер-ессе, иначе говоря, быть среди сущего значит интересоваться им). Однако вещи закрыты от человека, у них есть свои границы. С другой стороны, свои границы есть и у каждого человека. Понимание будет достигнуто и истина откроется, если удастся добиться слияния границ вещи и человека. Несколько примеров пояснят нам ситуацию.

      Допустим, у меня есть автомобиль. Как открыть его тайну? Дать ему возможность показать себя всесторонне, в совершенстве. А для этого им надо пользоваться. Но не любым образом, иначе он просто придет в негодность.

      Другой  пример. На вопрос учителя, сколько будет 5 умножить на 4, ученик дает неправильный ответ "22". Герменевтически настроенный учитель не расценит такой ответ как торжество глупости, а увидит за ним потаенную сущность. Он постарается ее выяснить, ибо без этого он не в состоянии помочь ученику. Всякий предрассудок имеет свой, иногда глубокий, смысл.

      Еще пример (немецкого философа Хайдеггера): "Картина Ван Гога есть раскрытие того, чем вещь, пара крестьянских ботинок, является в истине. Это сущее выступает в непотаенность своего бытия... В произведении искусства действенно произведена истина сущего". Перед картиной Ван Гога остановится тот, для которого изображение двух истоптанных башмаков есть подлинный зов сущего. Ему-то и открывается истина. Истина есть, по Хайдеггеру³⁴, открывшаяся потаенность вещи. Не случайно мы говорим "истинный друг", "истинная любовь" и т.п.

      Согласно  Хайдеггеру, человек заброшен в мир, он изначально находится среди сущего, он заинтересован им и вместе с тем озабочен, испытывает чувство неопределенности, страха перед неведомым, и, прежде всего в силу своей конечности, смертности. Понимание предполагает практическое действие, но оно с той же необходимостью есть выражение субъекта, его выкладка, интерпретация. Но всякая интерпретация имеет языковую, текстуальную форму. В силу чего герменевтика и есть интерпретация текста.

      Понять  текст – это значит найти в нем ответы на ряд вопросов, определяемых границами вопрошаемого, его образованием, вкусом (эстетическим, например), талантом, традиционностью. Согласно немецкому философу Гадамеру⁵, которого считают основателем современной герменевтики, тщетны попытки видеть смысл текста в сознании его творца (ибо создатель текста сам есть часть мира, к тому же мы хотим познать непосредственно данное, точнее: заданное для нахождения ответа), у текста нет собственного смысла вне его интерпретации, а в рамках этой интерпретации неуместен субъективный произвол, ибо сам текст не произволен. Итак, понимание достигается в обеспечении слияния горизонтов текста и человека. При этом надо иметь в виду так называемый герменевтический круг. Человек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится, круговая зависимость связывает целое и его часть. Мы можем понять текст только как часть целого, о котором у нас есть некоторое предпонимание до начала интерпретации текста. Наконец, следует учесть, что понимание исторично, преходяще, временно, а это означает изменчивость самих горизонтов понимания. Каждое новое поколение интерпретирует по-своему. Для герменевтика самое главное – это познать суть дела.

      Рассматривая  процесс понимания текста, нельзя не затронуть такое понятие как герменевтический круг. Оно введено философом и протестантским богословом Фридрихом Шлейермахером. Герменевтический круг — это принцип понимания текста, основанный на диалектике части и целого. Шлейермахер считал, что процесс понимания принципиально не может быть завершён, и мысль бесконечно движется по расширяющемуся кругу. Повторное возвращение от целого к части и от частей к целому меняет и углубляет понимание смысла части, подчиняя целое постоянному развитию. Но Хайдеггер считал, что неразрешимость герменевтического круга мнимая. В своих трудах он разъяснил, как постичь всеобщее, когда читатель каждый данный момент имеет дело только с отдельным: «Мы не должны низводить круг до circulum vitiosum⁶ — пусть бы его даже стали после этого «терпеть». Круг заключает в себе позитивную возможность наиболее изначального познания. Впрочем, подлинным образом мы используем такую возможность лишь тогда, когда в своем истолковании начинаем понимать, что его первая, постоянная и последняя задача состоит не в том, чтобы предзадавать себе предимение, предусмотрение и предвосхищение случайными наитиями или обыденными понятиями, но в том, чтобы разрабатывать их изнутри самого существа дела, обеспечивая тем научность темы». Хайдеггер считал, что герменевтический круг нельзя трактовать как порочный или как неустранимое неудобство. В нем заключена позитивная возможность постижения изначального, возможность, улавливаемая лишь тогда, когда первая и последняя задачи интерпретации естественным образом поняты: не допускать привнесения того, что проистекает из предрасположенности, предвидения, предзнания случайного или общепринятого свойства.

      Ганс  Гадамер попытался выйти за рамки «мыслящего самого себя мышления». Гадамер оттолкнулся от мнения Хайдеггера о герменевтическом круге: «… понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником ошибок в толковании и что предрассудки, способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой его конечности. Неизбежное движение по кругу именно в том и состоит, что за попыткой прочесть и намерением понять нечто «вот тут написанное» «стоят» собственные наши глаза (и собственные наши мысли), коими мы это «вот» видим» Гадамер считал, что, постигая традицию, интерпретатор сам находится внутри нее. По Гадамеру, задача состоит не в том, как выйти из герменевтического круга, а в том, как в него «правильно» войти.

      Подытожить  данный раздел я хочу, выделив основные положения и термины герменевтики. Ими являются: бытие человека-в-мире; соотносительность человека и мира (вещей); заброшенность человека в мир, его забота, страх, временность; потаенность вещи, ее сокрытость; философия как вопрошание; преодоление потаенности вещи и ее самораскрытие как истинность; горизонты человека и вещи; Понимание как слияние границ человека и вещи; герменевтический круг; понимание как интерпритация на основе образования, вкуса, таланта, вовлеченности в традиции интерпретатора; историчность интерпретации; сближение герменевтики с поэтикой.

       АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ⁷.

      Грандиозные успехи науки, особенно логики, лингвистики (языковедения), математики и физики не могли не изменить содержание философствования. Более того, эти изменения оказались впечатляющими, к их рассмотрению мы как раз и переходим. Но прежде необходимо определиться с тем, что понимается под аналитической философией.

      Аналитическая философия – это философствование посредством детального анализа используемой логики и языка. Логика и язык выдвигаются на самый передний план, но почему, в силу каких оснований? Таких оснований много, укажем два главных.

      Во-первых, это трудности, с которыми имели дело математики в начале ХХ в. (равно как и в его конце). В науке образцом строгости всегда считалась математика. Но довольно неожиданно математики стали все чаще встречаться с различного рода парадоксами, противоречиями. Простыми средствами с этими затруднениями не удавалось справиться. В силу этого крепло убеждение, что корни затруднений скрыты в основаниях математики. Но что входит в основания математики? Логика и некоторый искусственный язык, а также философия. Глубокие специалисты в области математики и логики, такие как немец Готтлоб Фреге и англичанин Бертран Рассел, пришли к выводу (особенно резко высказывался на этот счет Рассел), что прежняя философия устарела, в ней не меньше путаницы, чем в математике.

      Во-вторых, аналитизм возник как реакция на засилье идеализма в английских университетах начала ХХ века. Для английских философов, вспомните Локка, всегда был характерен эмпиризм и сенсуализм, конкретность, антисхоластичность. Можно даже сказать так: англичане меньшие идеалисты, чем немцы и французы. Лишь временно, в конце XIX века, в Англии возобладал идеализм. Реакция не заставила себя долго ждать. Было признано, что идеализм несостоятелен, он затуманивает ясное положение дел. В философии надо брать за основу не абстрактные впечатления и слова, которые необходимы для отображения всего этого. Итак, в очередной раз мы встречаемся со стремлением к ясной философии. Ясность философии связывалась, прежде всего, с языком, а не с тем, что творится в голове, что сугубо индивидуально и непроверяемо. В отличие от мыслей и чувств в истинности языковых описаний внешних для человека фактов может убедиться каждый. А это означает, что ясная философия должна сводиться к высказываниям о внешних для человека фактах. Сравните выражения: "У меня острая зубная боль" и "На улице идет дождь". Только второе выражение является общезначимым. Отметим также, что англичанин Джон Мур и австриец Людвиг Витгенштейн были теми, кто поставили в центр философского анализа не искусственные языки математики и логики, а естественный язык. Итак, аналитизм в философии возник не случайно, а в силу вполне определенных оснований.

      Укажем  на основные идеи основателей аналитического движения в философии.

• Фреге и Рассел считали, что здравая философия является логикой, ибо она начинается с объяснения предложений, того, что может быть истинным или ложным, а это – задача логики.
• Логика занимается высказываниями, предложениями, состоящими из слов, т.е. она имеет языковой характер. Первые философские вопросы: что есть слово? что есть предложение?
• По Фреге, собственное имя обладает значением и смыслом. Два выражения могут иметь одно и то же значение, но разный смысл. Уже древние вавилонские астрономы знали, что "утренняя звезда" и "вечерняя звезда" – это планета Венера. Два рассматриваемых выражения имеют одинаковое значение (планета Венера), но разные смыслы, ибо они представляют различную информацию. Часть логической путаницы заключается в отождествлении значения имени и его смысла.
• Редукция, сведение к предельным элементам реальности позволяет избежать, считает Рассел, ложных представлений. Предметное содержание следует сводить к изначальным сущностям, неопределимым в терминах еще чего-либо (это, по Расселу, есть его вариант "бритвы Оккама"; британский философ Оккам выступал против преумножения сущностей).
• Мур выступал в "защиту здравого смысла" в философии.
• Мур предлагал неясные, спорные суждения переформулировать в более ясные.

      Ранний  этап развития аналитической философии  получил свое завершение в небольшой  книжке Витгенштейна⁸ "Логико-философский трактат". Основные положения этой первой хрестоматии аналитической философии следующие.

• Язык есть граница мышления (язык и мышление совпадают; лучше вообще говорить не о мышлении, а просто о языке, мышление "за" языком – это химера).
• Есть только один мир – мир фактов, событий (сосуществование фактов), которые описываются совокупностью естественных наук.
• Предложение – картина мира, оно имеет с последним одну и ту же логическую форму (если бы мир был нелогичным, то его нельзя было бы представить в форме предложений).
• Смысл предложения выражает событие.
• Сложные предложения состоят из элементарных предложений, которые соотносятся непосредственно с фактами.
• Высшее невыразимо. Имеется в виду, что предложения этики, эстетики, религии нельзя обосновать фактами. Сравним два предложения: "Сергей любит Лену" и "Сергей ненавидит Лену". В фактуальном мире мы обнаруживаем Сергея и Лену, но не их любовь и ненависть. "В мире, – пишет Витгенштейн, – все есть, как оно есть, а все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности...". Высшее себя показывает, оно мистично, о нем нельзя говорить языком истины.
• "То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно". Обо всем остальном, например мистическом, лучше молчать.
• Философия не может состоять из научных предложений, ибо философские предложения нельзя проверить на истинность и ложность, они бессмысленны.
• Цель философии – не особые философские предложения, а логическое прояснение языка. Потому философия – это не особое учение, а деятельность по прояснению языка.

      Перед нами философия, которая вплоть до середины ХХ века считалась образцом ясности. Казалось, на горизонте никогда не появятся облака – предвестники новых бурь.

      Если  местом становления аналитического направления в философии по праву  можно считать Англию (Кембридж), где работали Мур, Рассел и Витгенштейн, то позднее центр движения переместился в Вену и Берлин (М.Шлик, Ф. Франк, О. Нейрат, Р. Карнап, К. Гедель, Г. Рейхенбах, К. Гемпель). Всех упомянутых философов объединял интерес к научному постижению мира, прежде всего на основе данных математики, логики и физики. Много внимания уделялось "Логико-философскому трактату" Витгенштейна. Вторая мировая война вынудила абсолютное большинство философов эмигрировать в США, где они продолжали работать весьма продуктивно. Эмиграция способствовала тому, что аналитическая философия стала популярной в США, а в Англии она доминировала и до упомянутой эмиграции. Аналитическая философия стала философией англоязычных стран. Потребовались годы для возвращения ее на европейский континент.