Проблема нравственности и этичности эвтаназии

    Страдания сами по себе вызывают сочувствие: так  убивают животное, которое корчится от боли… Можно ли отказать в таком акте милосердия? В действительности даже некоторые убеждённые католики считали своим долгом сократить страдания ближнего. Но эта жалость уже сама по себе является двусмысленной: конечно, часто боль является невыносимой, но нередко она бывает ещё более невыносимой для тех, кто находится рядом с больным. «Избавляя» больного от боли, они часто избавляют от страданий самих себя. Действительно ли соблюдается в таком случае свобода выбора больного? На крик о помощи отвечают смертельным ударом. Причинить смерть означает избавить прежде всего самого себя от необходимости услышать этот зов. Труднее сопровождать больного в его страдании, чем уничтожить его…

    Церковь полностью осуждает эвтаназию. Осуждение  касается всякого посягательства на человеческую жизнь – как в случае аборта, так и в случае эвтаназии. Однако в вопросе об отказе от искусственного жизнеобеспечения церковь не так категорична и исходит из следующих принципов.

    В случае наличия малейшего шанса на выход из коматозного состояния необходимо использовать все возможные методы для того, чтобы поддержать жизнь пациента. Это особенно важно тогда, когда больной не способен самостоятельно высказать своего согласия. Но если коматозное состояние необратимо, то не обязательно использовать мучительные и дорогостоящие методы как материального, так и личного характера. Искусственное поддержание жизни человека при полном отсутствии мозговой деятельности, рефлексов, самостоятельных дыхания и сердцебиения было бы надругательством над умирающим и тяжёлой травмой для его родственников. 
 

                      6.  Философская оценка эвтаназии

                                        Священность жизни 

    Обычно  люди, выступающие против практики эвтаназии, обращаются к принципу священности  всякой жизни как уникальной. Иммануил Кант выступает с философской защитой этой уникальности путём своего категорического императива. Сформулированный простыми словами, его принцип гласит, что мы должны всегда рассматривать разумные существа как конечную цель, а не средство для чего-то другого, некий «промежуточный этап». Я не вправе прерывать вашу жизнь только потому, что она затруднительна для вас. Кант мог бы добавить, что и вы не можете покончить со своей жизнью потому, что она стала вам невыносима. Данный поступок употребит волю для того, чтобы положить конец воле, что он считает противоречащим нашей разумной природе. Те, кто применяют принцип священности жизни к вопросу эвтаназии, очевидно, полагают, что прекращение жизни нравственно неправильно в любых обстоятельствах.

    Убийство  или позволение умереть

    Второй  вопрос, который затрагивают философы в отношении эвтаназии, – это различие между убийством и позволением умереть. Некоторые авторы утверждают, что пассивная эвтаназия не является эвтаназией вообще, но данный подход – это только откладывание проблемы в сторону. Даже если позволение умереть не является эвтаназией, необходимо показать, почему это позволение нравственно и допустимо.

    Кодекс  Американской медицинской ассоциации гласит, что врачи никогда не должны прерывать жизнь. Но, несмотря на это, врачи не обязаны продлевать жизнь, прилагая исключительные усилия, когда восстановление здоровья невозможно. Таким образом, представляется, что АМА делает два различия. Первое – между убийством и позволением умереть – заключается в том, что убийство запрещено законом, а позволение умереть разрешено. Второе – это отличие исключительных усилий от обычных. Так, например, использование дорогой системы поддержки жизни для тяжёлого коматозного пациента считается чем-то исключительным. Не ясно, однако, имеет ли цена лечения нравственное значение, если только не подходить к нравственности утилитарно. Поэтому мы должны вернуться к рассмотрению вопроса о противопоставлении: убийство – позволение умереть.

    Джеймс  Рейчелс в своём классическом труде о данном различии утверждает, что позволение умереть, в отличие от убийства, не должно содержать нравственного бремени. Он полагает, что если намерения и вытекающие последствия сходны между собой, то и действия равно достойны порицания. Отсюда следует, что активная эвтаназия при прочих равных ничуть не хуже пассивной. Неужели не может быть ситуаций, когда активная эвтаназия, полагающая конец страданиям быстрее, более гуманна?

    Нет необходимости доказывать, что убийство иногда даже более гуманно, чем позволение умереть, чтобы отвергнуть различие, указанное АМА. Если намерение в обоих случаях состоит в том, чтобы пациент умер, то одно действие нельзя считать более приемлемым нравственно, чем другое.

    Доктрина  двойного эффекта

    Известно, например, что большие дозы морфия могут не только облегчить боль, но и ускорить смерть пациента. Доктрина двойного эффекта, применённая в  данном случае, может утверждать, что  если намеренный эффект заключается  в облегчении боли, то действие нравственно  позволительно, даже если этот акт вызывает «побочный» губительный эффект.

    Намерение важно. Последствия также важны. Но, применяя такой принцип, как двойной  эффект, каждый должен быть осторожным и отдавать себе полный отчёт относительно обеих его составляющих. Если доктор знает, что определённые дозы морфия ускоряют смерть, то, прописывая их, он не может утверждать, что это не является его намерением. Это отчётливая часть его намерения, которую  он присовокупил к намерению облегчить  боль.

    Где официально разрешена  эвтаназия?

    Попытки легализовать эвтаназию в Соединённых  Штатах Америки (с 1997 г. в штате Орегон эвтаназия разрешена) недавно привлекли к себе внимание как реакция на книгу Дерека Хамфри «Последний выход», разошедшуюся более чем 300-тысячным тиражом. Эта книга превозносит «добродетель» эвтаназии и ассистируемого суицида, живо описывая методы его осуществления.

       В журнале «First Things» за декабрь 1991 года была опубликована передовая статья в ответ на признание книги «Последний выход». «Кампания эвтаназии принимает вид ещё одной правовой акции прогресса, вопроса, чьё время пришло, – говорится в статье. – Эта кампания руководствуется идеями, которые цивилизованные люди оставили в варварском прошлом. Последний выход – последнее оправдание нежеланию проявлять заботу об обременительных больных. Все цивилизации и все религии представляют собой человечество, поднявшее флаги неповиновения перед лицом смерти. Книга "Последний выход" опустила эти флаги».

       Несмотря  на все разногласия, пассивная эвтаназия  постепенно легализуется общественным мнением, а в некоторых странах – и законом. Так, в Швеции и Финляндии пассивная эвтаназия путём прекращения бесперспективного поддержания жизни не считается противозаконной. Однако основой для принятия врачом решения о прекращении лечения является свободное и осознанное волеизъявление пациента. Аналогичные просьбы от ближайших родственников пациента, находящегося в бессознательном состоянии, юридически недействительны.

       В 1990 г. в Австралии в штате Виктория были приняты дополнения к Закону 1988 г. по вопросу о назначении специального агента для решения вопроса от имени больного о прекращении поддержания его жизни.

       В апреле 2005 г. французским парламентом принят закон, дающий право на смерть безнадёжным больным. Пациенты во Франции, потерявшие надежду на возвращение к нормальной жизни, могут теперь отказаться от лечения. Если больной находится в бессознательном состоянии и не может сам распоряжаться своей судьбой, за него примет решение, так называемое доверенное лицо, близкий родственник больного. В этом случае врач отключает аппарат искусственного поддержания жизни (пассивная эвтаназия).

    Противоречивые  взгляды на эвтаназию с медицинской и морально-этической точек зрения породили и противоречивую юридическую оценку этого явления, что нашло отражение в законодательстве ряда стран. Например, в Голландии после длительной дискуссии в законодательство официально внесено разрешение пассивной эвтаназии с определёнными оговорками. В соответствии с законодательством штата Индиана (США) действует так называемое прижизненное завещание, в котором пациент официально подтверждает свою волю на то, чтобы его жизнь не продлевалась искусственным образом при определённых обстоятельствах. В Англии же, напротив, после долгих обсуждений принят закон о безусловном запрещении любой эвтаназии в медицинской практике. Вместе с тем во многих странах эвтаназия в той или иной мере свободно применяется даже вопреки существующим нормам закона.

    В 1977 г. в штате Калифорния (США) после долгих лет обсуждений на референдумах был принят первый в мире закон «О праве человека на смерть», по которому неизлечимо больные люди могут оформить документ с изъявлением желания отключить реанимационную аппаратуру. Однако официально воспользоваться этим законом до сих пор никому не удалось, так как одним из условий осуществления эвтаназии должно быть заключение психиатра о вменяемости пациента, а Американская ассоциация психиатров запрещает своим членам участие в подобных процедурах. Другое обязательное условие состоит в том, что проводить эвтаназию должен врач, что также невозможно, поскольку Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении своим членам участия в эвтаназии.

       Многие  учёные полагают, что формулировка «право на смерть» вообще неудачна, поскольку обладающий правом на смерть человек будет обладать и правом настаивать на исполнении своего желания  третьими лицами, что очевидно недопустимо. Предлагается использовать выражение  «право человека умереть достойно».

       Следует ещё раз отметить, что в странах, где эвтаназия разрешена законодательно, речь идёт только о пассивной эвтаназии. Важно также указать, что законодательные  акты, разрешающие пассивную эвтаназию, содержат три основополагающих принципа:

       1) эвтаназия должна быть добровольной;

       2) только врач может оказывать помощь или осуществлять эвтаназию;

       3) состояние пациента должно быть с медицинской точки зрения неудовлетворительно.

       Активная  эвтаназия карается законом всех стран, хотя практическое применение законов  наблюдается редко.

       Широко  известно имя врача из США Джека  Кеворкяна («Доктор Смерть», как называли его газеты), который изобрёл «машину смерти» – аппарат, вводящий в организм пациента смертельный раствор. В дальнейшем он усовершенствовал свою машину, снабдив её маской с автоматической подачей смертельной дозы углекислого газа. Уже многие безнадёжно больные люди воспользовались этим аппаратом в присутствии его автора и при его консультации. В США это вызвало негодование общественности, прежде всего в связи с тем, что бывший патологоанатом единолично, без консилиума врачей-специалистов определял фатальность болезни и ассистировал в подобных делах.

       Широкую огласку получают судебные процессы над медицинскими работниками, применившими эвтаназию. Особый резонанс вызвал судебный процесс в Вене над четырьмя медицинскими сестрами. На судебном заседании «сестры милосердия» сознались, что с 1983 по 1989 гг. они умертвили 50 больных с помощью сильнодействующих снотворных средств.

       В США после недавнего стихийного бедствия, вызванного ураганом Катрина, появились публикации признаний врачей клиник Нового Орлеана. После отключения в городе электричества и соответственно оборудования клиник ряд пациентов оказался обречён на полную страданий агонию. Врачи были вынуждены прибегнуть к активной эвтаназии, которая запрещена законом штата Луизиана. 
 
 

                                        7. Заключение 

       Проблема  эвтаназии до сих пор остаётся нерешённой. Вплоть до сегодняшнего дня  к эвтаназии относятся по-разному; общественное мнение расколото до жёстко полярных точек зрения.

       В случае полной легализации эвтаназии многие по-прежнему будут считать, что эвтаназия (как умерщвление невинного) есть безусловное зло. Велика также опасность злоупотреблений. Например, в условиях нашего государства при бедности медицины эвтаназия может превратиться в средство умерщвления одиноких стариков, детей-инвалидов, лиц, страдающих раком и СПИДом. Признание эвтаназии законом может также лишить государство стимула для финансирования исследований по поиску эффективных средств лечения. С другой стороны, нельзя не видеть, что эвтаназия уже фактически существует в медицинской практике. Очевидно, что эта проблема требует срочного правового решения и закрывать на неё глаза больше нельзя.

       С развитием в последние годы практики трансплантации органов появляются новые проблемы, в некоторых случаях напрямую связанные с разрешением эвтаназии. Орган человека, который, по медицинскому заключению, всё равно умрёт в течение краткого срока, мог бы спасти другого человека, дав ему реальный шанс жить дальше. А ведь многие умирают, так и не дождавшись донора. Выходит, что мы из наших догматических принципов об эвтаназии как зле теряем сразу две жизни.

       Это ещё раз говорит о том, что  об эвтаназии нельзя судить категорично. Не все жизненные ситуации измеряются нашими теоретическими убеждениями, а  люди, столкнувшиеся в реальности с этой проблемой, начинают относиться к ней иначе. Моё собственное  мнение значительно изменилось в  ходе написания этой работы.

       Тем не менее, несмотря на сложность проблемы, надо продолжать искать достойный путь её решения, идя на компромиссы и  избегая крайностей.