Никколо Макиавелли

он должен использовать их  исключительно  в  целях  укрепления  государства.

Поскольку  проявлять  добродетели  на   практике   «не   допускают   условия

человеческой   жизни»,   государь   должен   добиваться    лишь    репутации

добродетельного правителя и избегать пороков, особенно таких, которые  могут

лишить его власти, «не отклоняться от добра, если  это  возможно,  но  уметь

вступить на путь зла,  если  это  необходимо».  В  сущности,  Н.  Макиавелли

провозглашает  в  качестве  закона   политической   морали   правило   «цель

оправдывает  средства»:  «Пусть  обвиняют  его  поступки,  -  говорит  он  о

политическом деятеле, -  лишь бы оправдывали результаты, и он  всегда  будет

оправдан, если результаты окажутся хороши...». Однако целью  этой  является,

по Макиавелли, вовсе не  частный  личный  интерес  правителя,  государя,  но

«общее  благо,  которое  он  не  мыслит  вне  создания  сильного  и   единой

национального государства.  Если  государство  это  вы  ступает  в  книге  о

государе в форме  единоличного правления,  то  это  продиктовано  не  выбором

автора в пользу монархии в ущерб республике (превосходство  республиканского

образа правления  он обосновал в «Рассуждениях  на первую декаду  Тита  Ливия»

и  никогда  от  этой  не  отрекался),  а   потому,   что   современная   ему

действительность, европейская и итальянская, не давала  реальных  перспектив

создания  государства  в  республиканской  форме.   Республику   он   считал

порождением «честности»  и «доблести» римского народа, тогда  как  наше  время

нельзя  рассчитывать,  чтобы  могло   быть   что-нибудь   доброе   в   такой

развращенной стране, как Италия. Государь, о котором  идет  речь  в  знамени

той книге, не  наследственный  монарх-деспот,  а  «  новый  государь»,  т.е.

человек, создающий  новое государство которое в  дальнейшем, после  достижения

поставленной цели, после смерти правителя может  перейти и к  республиканской

форме правления. 

                          Государственный  интерес. 

    Итак, «цель»,  оправдывающая,   по  Макиавелли,  любые  средства,  есть

«общее благо» - это национальное государство, отвечающее  широко  понимаемым

общественным  (общенациональным)  интересам.  Во  времена  Макиавелли  таким

могло  быть  только  национальное  государство,  возникающее  на  развалинах

феодальной раздробленности, на преодолении частных, партикулярных  интересов

феодальных  властителе  и  нобилитета  независимых  городов   -   республик.

Предлагаемые им средства преодоления феодальной монархи  должны  были  вести,

по мысли флорентийского секретаря,  к  спасению  отечества,  а спасение  он

видел только  в  сильной центральной  власти,  способной  оградит  страну  от

чужеземного нашествия. Не поэтическим «привеском, а  логическом   итогом   "

Государя "  является последняя,  патетическая  глава,  призывающая  «нового»

государя взять на себя подвиг спасения отечества.

    Это  подчинение политической морали  высшим требованиям  государственного

интереса, понимаемого  как спасение отечества, наиболее четко  сформулировано

в «Рассуждениях  на первую декаду Тита Ливия»: «Когда речь  идет  о  спасении

родины, не следует  принимать во внимание  никакие  соображения  о  том,  что

справедливо  и  что  несправедливо,  что  милосердно  и  что  жестоко,   что

похвально и что  позорно, но необходимо, забыв обо  всем  прочем,  действовать

так, чтобы спасти ее  существование  и  свободу».  Патетическое  послесловие

«Государя»  показывает,  что  и  эта  книга  Макиавелли  имела  в  виду   не

самовластие монарха, а широкий государственный интерес,  в  жертву  которому

должно быть принесено  все,  в  том  числе  и  все  соображения  религиозно-

нравственного порядка.

    «Государственный    интерес»,    которому    подчинена     политическая

деятельность, не сводим  у  Макиавелли  к  пользе  и  выгоде  государя.  Это

интерес  «отечества»,  понимаемый  прежде  всего   как   интерес   народный,

общенациональный; конкретно в условиях Европы и  Италии начала  XVI  в.  речь

шла о национальном государстве, возникающем в борьбе с феодальной  анархией.

Макиавелли  резко  полемизировал   с   теми   политическими   писателями   и

мыслителями, которые  отказывали народу в здравом смысле и  верном  суждении.

Он подчеркивал,  что  недостатки  народа  не  хуже,  чем  вообще  недостатки

отдельных людей  и тем более самих государеву «Правда,  народы,  как  говорит

Туллий (Цицерон) невежественны, но они  всегда способны  признать  правду  и

легко уступают, когда  человек, достойный  доверия,  показывает  им  истину».

Именно народу, а не знати следует вверять  защиту свободы государства:

    «Вверять  охранение  свободы  должно  тем,  кто менее алчен и менее

помышляет  о  ее  захвате».  Народы,  утверждал  Макиавелли,  «более   любят

свободную жизнь  н менее знатных имеют средств  на похищение  свободы  в  свою

пользу. Таким образом, поручая народу  охранять  свободу,  можно  надеяться,

что он будет больше о ней заботиться, и, не имея возможности  сам  завладеть

ею, не позволит захватить  ее и другим».

    Подобное  понимание роли народа  в   государстве  приводит  Макиавелли  к

весьма глубоким суждениям о значении классовой  борьбы  в  истории  общества.

Правда, классовая  борьба выступает у него еще в  виде сословных  столкновений

аристократии и  народа,  но  характерно,  что  он  первый  в  своей  «Истории

Флоренции» обратил  особое внимание на внутреннюю,  социально -  политическую

историю родного  города и подробно проанализировал  социальные  столкновения,

а  в  «Рассуждениях  на  первую  декаду  Тита  Ливия»  отметил  роль  борьбы

патрициев и плебеев  в Древнем Риме,  как условия  и причины римской  свободы:

«Я нахожу, что  порицать столкновения между аристократией и  народом—  значит

порицать первые причины свободы Рима,  это  значит обращать  больше  внимания

на ропот и  крики, возбужденные этими  столкновениями,  чем  на  полезные  их

последствия. Рассуждающие таким образом не видят, что  в  каждой  республике

всегда бывают два противоположных  направления:  одно  -  народное,  другое—

высших классов; из этого разделения  вытекают  все  законы,  издававшиеся  в

интересах свободы».

    Существование  классового  деления  общества  Макиавелли  принимает  как

естественное, но своему «государю» он советует считаться  с  обоими  классами

общества и опираться  на них. В условиях  того  времени  «народ»,  о  котором

ведет речь флорентийский  секретарь, это не  обездоленные  низы  общества,  а

средние,  буржуазные  слои  городской  республики.  Но  класс,  к   которому

Макиавелли относится  безусловно и безоговорочно враждебно  –  это  земельная

феодальная  аристократия,  служащая  главным   препятствием   к   достижению

национального единства и  к  созданию  нового  абсолютистского  государства.

«Чтобы объяснить, кого я  разумею  под  именем  дворян,  -  поясняет  он,  -

замечу, что дворянами  называются люди, праздно  живущие  обильными  доходами

со  своих  владений,  не  имея  нужды  заниматься  земледелием  или   вообще

трудиться, чтобы  жить. Люди эти вредны во  всякой  республике  и  во  всякой

стране; из них  особенно  вредны  те,  которые  имеют  сверх  того  замки  и

покорных подданных... В таких  странах  не  может  быть  ни  республики,  ни

вообще какой бы то ни было политической жизни, потому что эта  порода  людей

- заклятый враг  всякой гражданственности». 
 
 

                         Макиавелли и макиавеллизм. 
 
 

    Политическое  учение  Макиавелли  есть   учение,   впервые   отделившее

рассмотрение политических проблем от религии  и  морали,  поставившее  целью

содействовать формированию  национальных  государств  абсолютистского  типа.

Оно  было  использовано  в  дальнейшем  идеологами  абсолютизма  и   вызвало

яростную ненависть  со стороны защитников  феодальных  устоев  и феодального

порядка. И в  дальнейшем всего яростнее нападали на  Макиавелли  те  политики

(иезуиты  в   Италии  и  во  Франции,  Фридрих  II  в   Германии,   защитники

«бироновщины» в  России  в  XVIII  в.)  которые  прикрывали  религиозными  и

моральными аргументами  своекорыстную  классовую  политику,  именно  те,  кто

положил в основу своей деятельности практический «макиавеллизм»  -  бесприн-

ципную политику, на деле попирающую все и всяческие  нормы нравственности  во

имя  достижения  эгоистических  целей.  Соотношение   между   действительным

учением  Макиавелли  и  «макиавеллизмом»  достаточно  сложно,  Сформулировав

принцип оправдания средств, применяемых политиком, теми целями,  которые  он

ставит  перед   собой,   он   дал   возможность   достаточно   произвольного

истолкования соотношения  целей и средств  политического  действия.  В  общих

чертах можно  сказать, что чем  шире  социальная  база  политики,  чем  более

широким слоям  отвечает политика, тем меньше в  ней может остаться  места  для

«макиавеллизма»  как  тайной  и  коварной  по  своим  методам   политической

деятельности. И  напротив, чем уже  социальная  база,  на  которую  опирается

власть,  чем  в  большей  мере  осуществляемая   ею  политика   противоречит

общенародным интересам,  тем  в  большей  мере  стремится  она  прибегать  к

«макиавеллистской»  тактике политической борьбы. Это  в полной мере  относится

и к классовой  борьбе в антагонистическом обществе. 

    «В  мышлении  Макиавелли  в   своем   зародыше   содержались   элементы

интеллектуальной  и моральной революции», -  отмечал  основатель  Итальянской

компартии  Антонио  Грамши.  «Макиавелли-революционер»  -  так  назвал  свою

статью  о  нем  современный  марксистский  исследователь   творчества   фло-

рентийского секретаря  Дж. Прокаччи. Революционность Макиавелли  он  видит  в

антифеодальной  направленности его политической  теории  и  практики,  в  его

стремлении опереться  на  народ,  на  самые  прогрессивные  слои  тогдашнего