Радикально
видоизменялась и "онтологическая подсистема"
философских оснований науки. Развитие
квантово-релятивистской физики, биологии
и кибернетики было связано с
включением новых смыслов в категории
части и целого, причинности, случайности
и необходимости, вещи, процесса, состояния
и др. В принципе можно показать,
что эта "категориальная сетка"
вводила новый образ объекта,
который представал как сложная
система. Представления о соотношении
части и целого применительно
к таким системам включают идеи несводимости
состояний целого к сумме состояний
его частей. Важную роль при описании
динамики системы начинают играть категории
случайности, потенциально возможного
и действительного. Причинность
не может быть сведена только к
ее лапласовской формулировке - возникает
понятие "вероятностной причинности",
которое расширяет смысл традиционного
понимания данной категории. Новым содержанием
наполняется категория объекта: он рассматривается
уже не как себетождественная вещь (тело),
а как процесс, воспроизводящий некоторые
устойчивые состояния и изменчивый в ряде
других характеристик.
Все
описанные перестройки оснований
науки, характеризовавшие глобальные
революции в естествознании, были
вызваны не только его экспансией
в новые предметные области и
обнаружением новых типов объектов,
но и изменениями места и функций
науки в общественной жизни.
Основания
естествознания в эпоху его становления
(первая революция) складывались в контексте
рационалистического мировоззрения
ранних буржуазных революций, формирования
нового (по сравнению с идеологией
средневековья) понимания отношений
человека к природе, новых представлений
о предназначении познания, истинности
знаний и т.п.
Становление
оснований дисциплинарного естествознания
конца XVIII - первой половины XIX в. происходило
на фоне резко усиливающейся производительной
роли науки, превращения научных
знаний в особый продукт, имеющий
товарную цену и приносящий прибыль
при его производственном потреблении.
В этот период начинает формироваться
система прикладных и инженерно-технических
наук как посредника между фундаментальными
знаниями и производством. Различные
сферы научной деятельности специализируются
и складываются соответствующие
этой специализации научные сообщества.
Переход
от классического к неклассическому
естествознанию был подготовлен
изменением структур духовного производства
в европейской культуре второй половины
XIX - начала XX в., кризисом мировоззренческих
установок классического рационализма,
формированием в различных сферах духовной
культуры нового понимания рациональности,
когда сознание, постигающее действительность,
постоянно наталкивается на ситуации
своей погруженности в саму эту действительность,
ощущая свою зависимость от социальных
обстоятельств, которые во многом определяют
установки познания, его ценностные и
целевые ориентации.
В
современную эпоху, в последнюю
треть нашего столетия мы являемся
свидетелями новых радикальных
изменений в основаниях науки. Эти
изменения можно охарактеризовать
как четвертую глобальную научную
революцию, в ходе которой рождается
новая постнеклассическая наука.
Интенсивное
применение научных знаний практически
во всех сферах социальной жизни, изменение
самого характера научной деятельности,
связанное с революцией в средствах
хранения и получения знаний (компьютеризация
науки, появление сложных и дорогостоящих
приборных комплексов, которые обслуживают
исследовательские коллективы и
функционируют аналогично средствам
промышленного производства и т.д.)
меняет характер научной деятельности.
Наряду с дисциплинарными исследованиями
на передний план все более выдвигаются
междисциплинарные и проблемно-ориентированные
формы исследовательской деятельности.
Если классическая наука была ориентирована
на постижение все более сужающегося,
изолированного фрагмента действительности,
выступавшего в качестве предмета той
или иной научной дисциплины, то
специфику современной науки
конца XX века определяют комплексные
исследовательские программы, в
которых принимают участие специалисты
различных областей знания. Организация
таких исследований во многом зависит
от определения приоритетных направлений,
их финансирования, подготовки кадров
и др. В самом же процессе определения
научно-исследовательских приоритетов
наряду с собственно познавательными
целями все большую роль начинают
играть цели экономического и социально-политического
характера.
Реализация
комплексных программ порождает
особую ситуацию сращивания в единой
системе деятельности теоретических
и экспериментальных исследований,
прикладных и фундаментальных знаний,
интенсификации прямых и обратных связей
между ними. В результате усиливаются
процессы взаимодействия принципов
и представлений картин реальности,
формирующихся в различных науках.
Все чаще изменения этих картин протекают
не столько под влиянием внутридисциплинарных
факторов, сколько путем "парадигмальной
прививки" идей, транслируемых из других
наук. В этом процессе постепенно стираются
жесткие разграничительные линии между
картинами реальности, определяющими
видение предмета той или иной науки. Они
становятся взаимозависимыми и предстают
в качестве фрагментов целостной общенаучной
картины мира.
На
ее развитие оказывают влияние не
только достижения фундаментальных
наук, но и результаты междисциплинарных
прикладных исследований. В этой связи
уместно, например, напомнить, что идеи
синергетики, вызывающие переворот
в системе наших представлений
о природе, возникали и разрабатывались
в ходе многочисленных прикладных исследований,
выявивших эффекты фазовых переходов
и образования диссипативных
структур (структуры в жидкостях,
химические волны, лазерные пучки, неустойчивости
плазмы, явления выхлопа и флаттера).
В
междисциплинарных исследованиях
наука, как правило, сталкивается с
такими сложными системными объектами,
которые в отдельных дисциплинах
зачастую изучаются лишь фрагментарно,
поэтому эффекты их системности
могут быть вообще не обнаружены при
узкодисциплинарном подходе, а выявляются
только при синтезе фундаментальных и
прикладных задач в проблемно-ориентированном
поиске.
Объектами
современных междисциплинарных
исследований все чаще становятся уникальные
системы, характеризующиеся открытостью
и саморазвитием. Такого типа объекты
постепенно начинают определять и характер
предметных областей основных фундаментальных
наук, детерминируя облик современной,
постнеклассической науки.
Исторически
развивающиеся системы представляют
собой более сложный тип объекта
даже по сравнению с саморегулирующимися
системами. Последние выступают
особым состоянием динамики исторического
объекта, своеобразным срезом, устойчивой
стадией его эволюции. Сама же историческая
эволюция характеризуется переходом
от одной относительно устойчивой системы
к другой системе с новой уровневой
организацией элементов и саморегуляцией.
Исторически развивающаяся система формирует
с течением времени все новые уровни своей
организации, причем возникновение каждого
нового уровня оказывает воздействие
на ранее сформировавшиеся, меняя связи
и композицию их элементов. Формирование
каждого такого уровня сопровождается
прохождением системы через состояния
неустойчивости (точки бифуркации), и в
эти моменты небольшие случайные воздействия
могут привести к появлению новых структур.
Деятельность с такими системами требует
принципиально новых стратегий. Их преобразование
уже не может осуществляться только за
счет увеличения энергетического и силового
воздействия на систему. Простое силовое
давление часто приводит к тому, что система
просто-напросто "сбивается" к прежним
структурам, потенциально заложенным
в определенных уровнях ее организации,
но при этом может не возникнуть принципиально
новых структур. Чтобы вызвать их к жизни,
необходим особый способ действия: в точках
бифуркации иногда достаточно небольшого
энергетического "воздействия-укола"
в нужном пространственно-временном локусе,
чтобы система перестроилась и возник
новый уровень организации с новыми структурами.
Саморазвивающиеся системы характеризуются
синергетическими эффектами, принципиальной
необратимостью процессов. Взаимодействие
с ними человека протекает таким образом,
что само человеческое действие не является
чем-то внешним, а как бы включается в систему,
видоизменяя каждый раз поле ее возможных
состояний. Включаясь во взаимодействие,
человек уже имеет дело не с жесткими предметами
и свойствами, а со своеобразными "созвездиями
возможностей". Перед ним в процессе
деятельности каждый раз возникает проблема
выбора некоторой линии развития из множества
возможных путей эволюции системы. Причем
сам этот выбор необратим и чаще всего
не может быть однозначно просчитан.
В
естествознании первыми фундаментальными
науками, столкнувшимися с необходимостью
учитывать особенности исторически
развивающихся систем, были биология,
астрономия и науки о Земле. В
них сформировались картины реальности,
включающие идею историзма и представления
об уникальных развивающихся объектах
(биосфера, Метагалактика, Земля как
система взаимодействия геологических,
биологических и техногенных
процессов). В последние десятилетия
на этот путь вступила физика. Представление
об исторической эволюции физических
объектов постепенно входит в картину
физической реальности, с одной стороны,
через развитие современной космологии
(идея "Большого взрыва" и становления
различных видов физических объектов
в процессе исторического развития
Метагалактики), а с другой - благодаря
разработке идей термодинамики неравновесных
процессов (И. Пригожин) и синергетики.
Именно
идеи эволюции и историзма становятся
основой того синтеза картин реальности,
вырабатываемых в фундаментальных
науках, которые сплавляют их в
целостную картину исторического
развития природы и человека и
делают лишь относительно самостоятельными
фрагментами общенаучной картины
мира, пронизанной идеями глобального
эволюционизма.
Ориентация
современной науки на исследование
сложных исторически развивающихся
систем существенно перестраивает
идеалы и нормы исследовательской
деятельности. Историчность системного
комплексного объекта и вариабельность
его поведения предполагают широкое
применение особых способов описания
и предсказания его состояний - построение
сценариев возможных линий развития
системы в точках бифуркации. С
идеалом строения теории как аксиоматически-дедуктивной
системы все больше конкурируют
теоретические описания, основанные
на применении метода аппроксимации, теоретические
схемы, использующие компьютерные программы,
и т.д. В естествознание начинает все шире
внедряться идеал исторической реконструкции,
которая выступает особым типом теоретического
знания, ранее применявшимся преимущественно
в гуманитарных науках (истории, археологии,
историческом языкознании и т.д.).
Образцы
исторических реконструкций можно
обнаружить не только в дисциплинах,
традиционно изучающих эволюционные
объекты (биология, геология), но и в
современной космологии и астрофизике:
современные модели, описывающие
развитие Метагалактики, могут быть
расценены как исторические реконструкции,
посредством которых воспроизводятся
основные этапы эволюции этого уникального
исторически развивающегося объекта.
Изменяются
представления и о стратегиях
эмпирического исследования. Идеал
воспроизводимости эксперимента применительно
к развивающимся системам должен пониматься
в особом смысле. Если эти системы типологизируются,
т.е. если можно проэкспериментировать
над многими образцами, каждый из которых
может быть выделен в качестве одного
и того же начального состояния, то эксперимент
даст один и тот же результат с учетом
вероятностных линий эволюции системы.
Но
кроме развивающихся систем, которые
образуют определенные классы объектов,
существуют еще и уникальные исторически
развивающиеся системы. Эксперимент,
основанный на энергетическом и силовом
взаимодействии с такой системой,
в принципе не позволит воспроизводить
ее в одном и том же начальном
состоянии. Сам акт первичного "приготовления"
этого состояния меняет систему,
направляя ее в новое русло
развития, а необратимость процессов
развития не позволяет вновь воссоздать
начальное состояние. Поэтому для
уникальных развивающихся систем требуется
особая стратегия экспериментального
исследования. Их эмпирический анализ
осуществляется чаще всего методом
вычислительного эксперимента на ЭВМ,
что позволяет выявить разнообразие
возможных структур, которые способна
породить система.
Среди
исторически развивающихся систем
современной науки особое место
занимают природные комплексы, в
которые включен в качестве компонента
сам человек. Примерами таких "человекоразмерных"
комплексов могут служить медико-биологические
объекты, объекты экологии, включая биосферу
в целом (глобальная экология), объекты
биотехнологии (в первую очередь генетической
инженерии), системы "человек - машина"
(включая сложные информационные комплексы
и системы искусственного интеллекта)
и т.д.
При
изучении "человекоразмерных" объектов
поиск истины оказывается связанным с
определением стратегии и возможных направлений
преобразования такого объекта, что непосредственно
затрагивает гуманистические ценности.
С системами такого типа нельзя свободно
экспериментировать. В процессе их исследования
и практического освоения особую роль
начинает играть знание запретов на некоторые
стратегии взаимодействия, потенциально
содержащие в себе катастрофические последствия.
В
этой связи трансформируется идеал
ценностно нейтрального исследования.
Объективно истинное объяснение и описание
применительно к "человекоразмерным"
объектам не только допускает, но и предполагает
включение аксиологических факторов в
состав объясняющих положений. Возникает
необходимость экспликации связей фундаментальных
внутринаучных ценностей (поиск истины,
рост знаний) с вненаучными ценностями
общесоциального характера. В современных
программно-ориентированных исследованиях
эта экспликация осуществляется при социальной
экспертизе программ. Вместе с тем в ходе
самой исследовательской деятельности
с человекоразмерными объектами исследователю
приходится решать ряд проблем этического
характера, определяя границы возможного
вмешательства в объект. Внутренняя этика
науки, стимулирующая поиск истины и ориентацию
на приращение нового знания, постоянно
соотносится в этих условиях с общегуманистическими
принципами и ценностями. Развитие всех
этих новых методологических установок
и представлений об исследуемых объектах
приводит к существенной модернизации
философских оснований науки.