К. Маркс о социальных аспектах технического прогресса

Эпоха феодализма с ее теологическими теориями общественной жизни, провиденциальными  по своему характеру, не внесла сколько-нибудь существенного вклада в рассматриваемую  проблему. И хотя мыслители этой эпохи понимали историю как направленный процесс, внутренняя закономерность истории  отрицалась, а само направление развития человеческого общества считалось  заданным богом.

В борьбе с этими взглядами  и родились первые теории исторического  прогресса (от лат. progressus – движение вперед). Они возникли в период развития капитализма, появления буржуазии – класса, олицетворявшего общественный прогресс. В XVII в. идеи общественного прогресса развивал Вико, который считал, что все народы проходят в своем развитии три этапа – божественный (подчинение жрецам), героический (аристократическое государство), человеческий (республика или конституционная монархия). Пройдя эти этапы, человеческое общество начинает движение по нисходящей линии и возвращается к исходной точке развития. Затем все повторяется вновь. Вико полагал, что современное ему общество находится в конце периода зрелости, после чего должна начаться эпоха упадка. Большая заслуга Вико состоит в том, что он выдвинул идею общественного прогресса, однако в целом его учение предполагает не бесконечное общественное развитие, а общественный круговорот. Эпоху, непосредственно предшествовавшую французской буржуазной революции, характеризует целая плеяда мыслителей, страстно веривших в исторический прогресс и стремившихся его обосновать. Так, Гельвеции усматривал в процессе общественных изменений восхождение человечества от низших, примитивных форм организации жизни к более высоким и сложным ее формам ⁹.

Наиболее полное осмысление идеи общественного прогресса в  домарксистской философии связано  с именем Гегеля. Он утверждал, что развитие есть движение вперед от несовершенного к более совершенному, доказывал, что несовершенное должно быть понято и как нечто такое, что содержит в себе – в зародыше, в тенденции – свою собственную противоположность, т. е. совершенное.

При всей диалектичности этих взглядов они тем не менее оставались целиком идеалистическими. Гегель понимал исторический прогресс как процесс саморазвития "абсолютной идеи", что напоминает теологические концепции общественного развития. Другим, не менее важным, недостатком его взглядов на общественный прогресс является их крайняя противоречивость. Провозглашая идею бесконечного прогрессивного развития, Гегель вместе с тем доказывал, что венцом исторического развития является конституционная монархия, реализованная в Пруссии. Принося диалектические идеи в жертву своей философской системе, призванной, по его замыслу, завершить развитие всей истории философии, он не видел прогресса в будущем, ограничиваясь лишь анализом прошлого. Итак, факт прогрессивного развития общества был провозглашен еще до возникновения материалистического понимания истории. Но предшествующая философская мысль не могла дать однозначного ответа на вопросы о том, в чем заключается сущность общественного прогресса, каковы закономерности, обусловливающие поступательное развитие общества.

3. Критерии прогресса

Материалистическое понимание  истории дало возможность не только сформулировать сам принцип прогрессивного развития общества, но и ответить на те принципиальные вопросы о социальном прогрессе, которые были поставлены историей развития общества и общественных наук, т. е. создать теорию общественного прогресса.

К числу таких вопросов относится в первую очередь вопрос о критерии прогресса. В домарксистской мысли сложилось такое положение, когда каждый мыслитель, признававший прогрессивный характер развития общества, пользовался таким критерием  прогресса, который подтверждал  его собственную концепцию "прогрессивности", даже если оказывался совершенно неприменимым для целых исторических эпох, а  нередко и социально-исторического  процесса в целом. Например, французские  просветители XVIII в. считали критерием  прогресса развитие разума. Их идеи сами по себе благородны, но все дело в том, что "развитие разума", как  его понимали эти мыслители, перечеркивало  значение тех исторических эпох, которые, по их мнению, разумом не отличались. ¹⁰

Социалисты-утописты, в свою очередь, были сторонниками моральных  критериев прогресса. Их критика  капитализма состояла в основном в его моральном осуждении, в  доказательстве его несправедливости. Разумеется, нравственность как критерий прогрессивности того или иного  общества чрезвычайно важна. Но моральный  критерий нередко оказывался крайне субъективным, так как неясно, например, какая моральная система является предпочтительной, применима во всех ситуациях, ко всем обществам и во все времена.

Французские просветители указывали  в свое время на моральную чистоту  так называемых диких племен, якобы  существовавших до их соприкосновения  с европейской колонизацией, развратившей и деморализовавшей их. В то же время  следует со всей определенностью  подчеркнуть, что полный отказ от каких бы то ни было моральных критериев  прогресса, нередко отождествлявшихся  с "мелкобуржуазными предрассудками", может привести к самым ужасным  социальным и духовно-культурным последствиям. Общество, в котором моральные принципы и критерии приносятся в жертву властолюбию, а общечеловеческая мораль объявляется несовместимой с классовой, может прийти в состояние моральной деградации, к политическому и общесоциальному упадку, к потере гражданского и человеческого достоинства, к отрицанию прав человека, а вследствие этого к потере гражданской и экономической активности, что неминуемо ведет к застою, деформации и перерождению общества.

Научная теория общественного  прогресса нуждается не в субъективных критериях, отражающих неспособность  мыслителей разобраться в сложном  характере социального развития, а в критерии объективном, не зависящем от произвола исследователя. Исторический материализм сделал важный шаг к выработке такого критерия.

Сложность выяснения критерия общественного прогресса была обусловлена, в частности, тем, что общество представляет собой сложную систему, включающую огромное количество элементов и  процессов. Эти различные составляющие также развиваются, поэтому к  ним тоже должно быть применимо понятие  прогресса. Если рассматривать общество как систему, то различные его  составляющие представляют собой подсистемы, каждая из которых способна к прогрессивному развитию и имеет свой критерий прогресса. Так, критерием прогресса в здравоохранении  является снижение заболеваемости, критерием  прогресса в развитии транспорта – рост количества перевозок, критерием  прогресса в торговле – рост товарооборота  и т. д. Все такие критерии характеризуют, однако, лишь отдельные стороны общественной жизни, и ни один из них не может  дать представления о прогрессе  общества в целом.

Развитие общества как  системы вовсе не означает, что  все ее подсистемы развиваются одинаково. Напротив, диалектика общественного  развития такова, что развитие различных  сторон общественной жизни совершается  очень часто неравномерно. Более  того, прогресс в одних областях общественной жизни осуществляется на фоне регресса других областей.¹¹

Так, в рабовладельческом  и феодальном обществах, пришедших  на смену первобытному строю, где  равно уважались права и достоинства  всех членов общества, прогресс в развитии производительных сил, в науке, в  искусстве достигался за счет бесчеловечной  эксплуатации основной массы населения, за счет низведения людей до положения  рабочего скота. "Невозможна дружба и с конем,— писал Аристотель, один из идеологов рабовладельческого общества,— или быком или с рабом в качестве раба. Ведь тут ничего общего быть не может, потому что раб – одушевленное орудие, а орудие — неодушевленный раб..."¹²

Противоречивость прогресса  выражается, однако, не только в диссонансе, но иногда в разнонаправленности  отдельных процессов внутри общей  системы. Так, бурный расцвет древнегреческого искусства, по замечанию К. Маркса, не отвечал общему ходу развития рабовладельческого общества. Некоторые формы античного  искусства были возможны лишь на ранних стадиях развития этого общества, когда питательной почвой искусства  являлась мифология. И вообще такая  форма общественного сознания, как  искусство, обладая относительной  самостоятельностью, вовсе не обязательно  достигает особого расцвета в  период бурного развития производительных сил. Быстрый рост производительных сил на ранних стадиях развития капитализма  вовсе не означал быстрого прогресса  во всех областях общественной жизни. Напротив, период первоначального накопления капитала вошел в историю как  период невероятных страданий масс, резкого падения морали господствующих классов. Об этом периоде истории  К. Маркс писал, что "новорожденный  капитал источает кровь и грязь  из всех своих пор, с головы до пят"¹³.

При всей сложности и внутренней противоречивости общественного прогресса  вопрос о его критерии не только не снимается, но, наоборот, приобретает  особую важность. При этом любой  критерий прогресса, взятый из области  общественного сознания (морали, права, религии и т. д.), не может быть единственным общеисторическим критерием прогресса, поскольку взгляды людей сами меняются под влиянием объективных условий общественной жизни. То, что считалось моральным в условиях рабовладения, является безнравственным с современной точки зрения. То, что могло считаться юридически обоснованным и справедливым в условиях частной собственности, является несправедливым и противоправным в условиях социалистической собственности на средства производства. Итак, общеисторический критерий прогресса нельзя найти лишь в области общественного сознания.

Было бы в то же время  большой ошибкой думать, что критерий прогресса легко обнаружить в  одной лишь сфере общественного  бытия. Однако именно такой взгляд был  господствующим в нашей философской, экономической и исторической литературе на протяжении многих предшествующих десятилетий. Считалось, будто бы в  трудах создателей исторического материализма имеется однозначное указание на то, что единственным критерием социального  прогресса являются преимущества того или иного общественного строя  в сфере материального производства, а точнее, в уровне развития производительных сил, который часто отождествлялся с уровнем развития техники и  производительности труда. При этом чаще всего ссылались на известные  слова В.И. Ленина: "Производительность труда, это, в последнем счете, самое  важное, самое главное для победы нового общественного строя"¹⁴.

Думается, что по вопросу  о возможностях и исторических преимуществах  двух социальных систем жизнь еще  не вынесла своего окончательного заключения. Но уже сейчас можно сделать вывод, что ни критерии, целиком относящиеся  к сфере общественного сознания, ни критерии, целиком сводимые к  сфере общественного бытия, а  тем более к одним лишь экономическим  категориям, не позволяют правильно  понять природу и сущность социального прогресса.¹⁵

Стоит напомнить, что создатели  социальной философии марксизма, много  размышлявшие над смыслом человеческого  бытия, направлением истории и целью  прогресса, были склонны считать, что  смысл бытия, направление и цели истории состоят в переходе человека к такой организации общества, которая бы означала скачок из царства  необходимости в царство свободы. При этом речь шла не о какой-то полумифической свободе общества, а  о свободе каждого индивида, так  как – напомним еще раз –  свобода общества есть свобода каждого  гражданина. Мы еще очень далеки от реализации этого социального  идеала, но важно понять, что подлинный  прогресс социальных систем как раз  состоит в том, что возрастает степень реально достижимой свободы  в указанном выше смысле если не для всех, то, по крайней мере, для все большего числа членов общества. События нашего недавнего и отдаленного прошлого, связанные с нарушениями законности, принудительными массовыми социально-экономическими мероприятиями типа насильственной коллективизации и ускоренной индустриализации, репрессиями, с застоем в экономической и духовной жизни, характеризуются как раз снижением уровня свободы для всех и каждого члена общества.¹⁶

Не только те, кто были жертвами, но и те, кто принимал неоправданные  решения, не были свободны, поскольку  эти решения не опирались на правильно  понятые интересы человека, объективные  закономерности экономической и  социальной жизни. Следствием всего  этого, как известно, стало усиление командно-административных методов  руководства, массовая коррупция, деморализация  общества, снижение инициативы, интеллектуального  потенциала, а также уровня индивидуального  и массового творчества.

Все это показывает, что  снижение уровня свободы есть не только следствие, но и причина стагнации и депрессии в социально-экономической и духовно-культурной жизни. В силу этих же обстоятельств резкое повышение меры индивидуальной, групповой и общественной свободы становится важнейшим содержанием обширного комплекса мероприятий, охватываемых политической и экономической реформой, проводимой в нашей стране.

Привлекательность нашего общества как реализация определенной модели социализма в глазах собственного населения  и населения других стран будет  зависеть от многих обстоятельств. Первоочередным фактором (если выстраивать эти факторы  во временной ряд) должно быть, по-видимому, решение продовольственной проблемы. Следующим по важности и одновременным  по неотложности должно стать решение  жилищной проблемы. Дальнейшее улучшение  материально-экономического положения  трудящихся связано с удовлетворением  спроса населения на товары широкого потребления современного качества, с развитием транспортных средств  индивидуального и коллективного  пользования, с радикальным улучшением здравоохранения, образования, социального  обеспечения и т. д. Но все это  лишь мероприятия по преодолению  допущенных ранее серьезных деформаций в развитии общества. Радикальное  же обновление всех сторон экономической, социальной, политической, здравоохранительной, правовой, морально-психологической  и духовно-культурной жизни в  стране связано с созданием условий  для развития индивидуальной и массовой инициативы и творчества во всех сферах жизни для каждого гражданина, каждого члена общества. Именно для  этого необходимо отработать и создать  механизм, гарантирующий непрерывное  нарастание уровня социальной и индивидуальной свободы. Только решительно превзойдя  капитализм в этом отношении и  гарантировав каждому гражданину свободу  деятельности, мышления и информации, новое общество сможет доказать свои исторические преимущества перед другими социальными системами.¹⁷

4. Общественный прогресс по Карлу Марксу

Маркс впервые научно раскрыл сущность общественного прогресса. Он подчеркивал, что понятие прогресса нельзя брать в обычной абстракции, что всегда требуется конкретно анализировать прогрессивное движение общества, а не строить спекулятивные конструкции. Маркс показал, что всякий прогресс следует рассматривать через производительные силы, образующие основу всей истории людей. Именно рост и совершенствование производительных сил показывает восходящее развитие человеческого общества. Переход от одной общественно-экономической формации к другой, более высокой, есть не что иное, как качественный, то есть прогрессивный скачок в развитии человечества¹⁸.